– Что ты уставился? – сказала она. – Уставился, как баран.
– А для чего ты выставляешь живот? Конечно, чтоб на него смотрели. Для чего же еще!
– Свинья ты! Ничего я не выставляю!
– Не выставляешь? А это что? И спорить тут не о чем!
– Это мода! Вот что!
– И я то же самое говорю! Выставочная мода.
– Тебе не нравится? – спросила она.
Жолт отвернулся. «Ловко вывернулась», – подумал он с горечью. Потому что терпеть не мог вот такие прямые, можно сказать, пакостные вопросы.
– Если тебе интересно, могу информировать: нравится, – сказал он брюзгливо.
– Не интересно.
– Тогда для чего… – начал Жолт, желая выбраться за пределы личных отношений.
– Может быть – для кого? Это ты хочешь спросить?
– Ничего я спрашивать не хочу.
– Нет, хочешь. Пойдем. Увидишь на дрессировочной площадке. А на малышню, такую, как ты, я просто не обращаю внимания.
Жолт молчал. Только губы его подергивались. И он коротко свистнул, как обычно, когда кто-нибудь его поучал.
– Ты гримасничаешь, тычешь пальцами в мой живот, – материнским тоном продолжала Ольга, – как пятилетний ребенок.
– Я, знаешь ли… слегка инфантильный.
– Какой? – недоверчиво спросила она.
– Инфантильный! – радостно повторил Жолт. Было ясно, что она этого слова не понимает.
– Это тоже сказал твой папа? – с хитринкой спросила Ольга.
– Нет. Другой человек.
Ольга рванула щенка и легко повернулась, давая понять, что его загадки ее нисколько не интересуют.
– Ты идешь? – спросила она.
Жолт пожал плечами и пошел за ней, стараясь свое внимание сосредоточить на каменистой тропинке.
Пока они шли рядом, у него было странное чувство, что весь он вывернут наизнанку; теперь он брел сзади, и ощущение это исчезло.
Ольга украдкой оглянулась. И мир вокруг Жолта вдруг посветлел: в уголке ее рта он заметил крохотное бурое пятнышко. След был настолько бледным, что объяснить его происхождение было почти невозможно.
– Вытри губы, – сказал он ей тихо.
Она быстро, с досадой схватилась за рот и сразу взглянула на пальцы: на кончике одного остался бледный, ржавого цвета след. Жолт не лгал.
– Рука не болит? – спросила она.
Жолт сорвал с запястья платок.
– Спасибо! – сказал оп.
– Глупый! Я же сказала не потому. Завяжи, завяжи опять.
– Зачем? Все засохло.
Ольга, дожидаясь его, сошла с тропинки, и теперь их головы были вровень. Она поискала на лице Жолта следы обиды, но их уже не было.
– Много с тобой хлопот, – сказала она.
– Много, – сказал Жолт и кивнул.
– Тебя что-нибудь беспокоит?
– Нет. То есть да.
– Что тебя беспокоит теперь?
Жолт задумался и вдруг заметил, что тон у нее стал чуть рассеянный, а глаза смотрят в сторону – на высокого парня в розовой рубашке, который, хвастливо покачивая атлетическими плечами, приближался к ним по тропинке. У ноги его рысьим шагом шла крупная черная собака.
– Ну ладно, хватит допрашивать! – сказал Жолт угрюмо.
– Господи, что случилось еще?! – спросила она.
Но что случилось, она знала, конечно, отлично.
– Ненавижу, когда притворяются.
– Хорошо, хорошо, – стремительно заговорила Ольга, торопясь высказаться прежде, чем парень в розовой рубашке сможет услышать ее слова. – Видишь вон того мальчика с доберманом? Я с ним дружу.
– Не беда. Я ведь справок не наводил, – сказал Жолт, не успев удержать метнувшуюся по лицу его горечь.
– Мальчик что надо. Его зовут Чаба. Берегись добермана, а то схватит сразу!
«Мальчик что надо» наконец подошел, раздвинул их могучими плечами и экономным движением притянул к себе вплотную собаку. Отступив на обочину и сердито сжав губы, Жолт вынужден был слушать почти непонятный ему разговор.
– Ну как? Что ей давали? How do you do , Кристи? – сказал парень и почесал голову овчарки.
– Только витамин «В», и все, – сказала с гордостью Ольга, снизу вверх вызывающе глядя на долговязого Чабу.
– А я что предсказывал? Можешь мне верить, – сказал долговязый.
– Я и верю. О чумке и речи нет. А как Сули?
– За ним еще надо понаблюдать.
– Интереса не проявляет?
– Подушка для нюха ничего не дала.
– А ты принес подходящий запах?
– Забыл.
– Зато я принесла.
– Ольга! Ты просто прелесть! Спасибо. Надушим подушку! А это кто? – спросил парень и повел плечом назад, где стоял позабытый Жолт.
– Жолт. У него тоже собака, – сказала Ольга.
– Нет у меня собаки, – буркнул Жолт.
– Как же нет? – возразила Ольга. – Ты сам сказал, что собака есть. Только она семейная.
– Семейная собака! Умора! – сказал Чаба и, смерив Жолта ироническим взглядом, засмеялся. – Ты, колобок, всегда такой остроумный?
– Собака не моя. Понятно? – покраснев, сказал Жолт.
– Да, сэр, совершенно понятно. – Чаба вновь засмеялся низким, гортанным смехом.
– Как ты погано ржешь! – бросил Жолт.
– Попридержи язык, птенчик! Моя собака не выносит таких наглецов, как ты…
Ольга схватила долговязого за руку:
– Чаба, ну что ты к нему привязался! Эта дуреха его укусила. Чуть выше кисти.
– Как укусила? Может, ты ее натравила?
– Да нет же! Она сама…
– Вот это уже беда. И немалая. За собакой надо следить. А впрочем, не так уж это и важно! Зубы-то у нее молочные. Подумаешь, укусила. Просто смешно. А все потому, что ты злобствуешь, шкварка…
– Шкварка – твоя крестная мать!
– Послушай, тебе, как видно, неймется! Хочешь получить в рожу? – сказал Чаба, мрачнея.
– Если твоя рожа не была еще бита… – усмехнувшись, откликнулся Жолт и сжал кулаки.
Доберман, прижав уши, метнулся к нему, как торпеда.
– Сули, ко мне! – Чаба рванул поводок и выразительно посмотрел на Жолта.
Жолт побледнел, но не двинулся с места и лишь косился на хрипящую собаку, которая подобралась для нового прыжка.
– Видишь, птенец? Тебе выгодней сохранять выдержку.
– Не боюсь я твоей дрянной собаки! – сказал Жолт с лихорадочной злостью, и губы у него задрожали.
– Это я вижу, – сказал Чаба. – Пойдем, Ольга! Щенок так и рвется схватить его за штаны.
– Какой ты, Чаба, сегодня противный!.. Ты даже не замечаешь… – сказала Ольга и стала прямо напротив Чабы.
– А что я должен заметить? – нехотя спросил он.
– Что я не хочу, чтоб вы ссорились! Нет! – сказала она решительно и даже прикрикнула.
И это подействовало: Чаба удивленно посмотрел на Ольгу, и брови у него нервно зашевелились.
– Черт! Из-за какого-то колобка…
– Не называй его колобком! Его зовут Жолт, и он пришел сюда по моему приглашению. Я хочу, чтоб ты принял к сведению: его пригласила я. Значит, Жолт мой гость, и поэтому, я надеюсь, твой гость тоже. Мы покажем ему дрессировочную площадку. И пожалуйста, слушай внимательно, когда я тебе что-нибудь говорю, очень прошу тебя, – взволнованно и стремительно говорила девочка.
Чаба схватился за голову. Даже Жолта разобрал смех.
– Ладно, ладно, я все понял, – наконец сказал Чаба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63