Красоты мы тебе, естественно, не прибавим, а соображать, может, и научим хоть немножечко. Сейчас задача у всех нас такая: добиться, чтобы Голгофу отпустили в многодневный поход. И учись не пищать, а говорить нормально.
– Спасибо тебе, Пантя, за правду, – сказал дед Игнатий Савельевич. – Но тебе она полезнее, чем мне. Иди, Людмилушка, Голгофу выручать, а мы с Пантей делами походными займемся. Главное, ребята, без дела не сидеть!
Едва эта милая Людмила вышла на улицу, как к дому подкатил милицейский «газик», и из него вылез участковый уполномоченный товарищ Ферапонтов и сразу сказал:
– Четвертый баллон скоро будет здесь.
– Вы обещали впоследствии заменить его на совершенно новый! – резко и даже возбуждённо напомнил отец и врач П.И. Ратов.
– Будет доставлено по указанному вами адресу. Какие ещё у вас есть претензии к нам?
– Собственно, никаких… Вот только её тетка мне пять рублей за… понимаете, принадлежащий ей кот… ну… совершенно новый чехол, а кот… нехорошо поступил… на него.
– Получите, пожалуйста. – Участковый уполномоченный товарищ Ферапонтов вытащил из кармана бумажник, достал купюру. – Вот.
– Но кот, так сказать, повлиявший на чехол, принадлежит…
– В нашем посёлке милиция отвечает даже за хулиганские действия котов. Получите!
– Благодарю вас!
– Пустяки. Обычные обязанности. А вон и последнее колесо везут… Людмила, на минуточку.
Отведя её подальше, участковый уполномоченный товарищ Ферапонтов спросил:
– Как Пантя?
– Вполне нормально. Нервный стал, самокритичный. Его просто нельзя оставлять одного.
– Слушай внимательно. Отца его уже отвезли. Только что. У мачехи ему делать нечего. Боюсь, что она его выгонит. А в детдом его возьмут лишь в августе. Какие будут предложения?
– Яков Степанович! – горячо-горячо прошептала эта милая Людмила. – Дело принимает наилучший оборот! Я здесь проживу до августа. Тётечка полностью на нашей стороне. Голгофа имеет на Пантю прямо-таки невероятное влияние. Вот если бы удалось уговорить её папашу оставить дочь здесь на несколько дней…
– Я готов присоединиться к вашей просьбе.
– Попробуем!
И тут произошло несколько совершенно неожиданных событий. К всеобщему удивлению, отец и врач П.И. Ратов уже собирался сесть в машину, чтобы уехать, как вдруг спросил озадаченно:
– Позвольте, позвольте, а где же Голочка? Я же приезжал сюда специально за ней! Я был полностью уверен, что она сама вернется хотя бы к вечеру! Где, где она может быть? Где вы её опять прячете?
И, к ужасу своему, эта милая Людмила увидела, что к машине подходит Голгофа.
– Я здесь, папа. Добрый вечер.
– А где твои вещи? Ты же взяла из дому новую сумку, купальник, сарафан…
– Нам надо поговорить с тобой, папа…
– Иди за вещами! Я тороплюсь! Поговорим по дороге! Ты ещё ответишь за своё недостойное поведение!
А сюда уже торопилась тётя Ариадна Аркадьевна, из калитки выскочил дед Игнатий Савельевич, из-за забора торчали головы Герки и Панти.
– Позволь мне, папа, остаться здесь на несколько дней, – незнакомым голосом, твёрдым, с заметным оттенком властности и уверенности произнесла Голгофа. – Ведь у меня каникулы. Я должна отдохнуть от города хотя бы несколько дней. Очень прошу тебя, позволь мне остаться.
– А… а… а если я не позволю? – Отец и врач П.И.Ратов обескураженно разглядывал свою родную дочь, словно совсем не узнавая её. – Если я не позволю тебе остаться?
– Почему?
– Глупейший вопрос! Иди забирай вещи, и – поехали!.. Или ты решила при посторонних опозорить своего отца?
– Наоборот! Совсем наоборот! – воскликнула эта милая Людмила. – У вас замечательная дочь! Она прекрасно воспитана!
– Полностью присоединяюсь к данному мнению, – с уважением произнёс участковый уполномоченный товарищ Ферапонтов, размахивая фуражкой над головой. – Сам был свидетелем её примерного поведения. Такой дочерью можно только гордиться и во всём ей доверять. Обязуюсь лично доставить её к вам после нескольких дней активного отдыха.
– То есть вместе с новым колесом? – задумчиво уточнил отец и врач П.И. Ратов.
– Так точно.
– А я гарантирую вашей дочери строжайший режим и разнообразное калорийное питание! – радостно пообещала тётя Ариадна Аркадьевна.
– И сколько это будет стоить в день? – с опасением поинтересовался отец и врач П.И. Ратов.
– Помилуйте, она моя гостья!
– Папа, тебе ни о чем не придётся беспокоиться. Просто я отдохну, наберусь сил, подышу свежим воздухом. И вместе с новым колесом меня доставят домой.
Все напряжённо молчали, затаив дыхание. Слышно было только, как за забором сопел Пантя.
– Ла-а-а-адно! Оставайся! – вдруг решительно бросил отец и врач П.И. Ратов, сел в кабину, захлопнул дверцу и через окно словно продиктовал: – Никаких купаний, никаких загораний, в лес ни шагу. Жду новое колесо с тобой.
«Жигули» цыплячьего цвета рванулись с места и скоро скрылись за углом.
Все молчали не шевелясь, словно не веря случившемуся.
Пантя громко и восторженно гоготнул, но тут же сконфуженно замолк.
Думайте, уважаемые читатели, думайте! Удивляйтесь, уважаемые читатели, удивляйтесь! Поражайтесь, уважаемые читатели, поражайтесь! Если вы ничего не поняли в поведении отца и врача П.И. Ратова, могу вам только посочувствовать, а объяснить, простите, не способен.
Нехорошие люди тем и опасны, в частности, что нормальным людям понять их трудно, а то и невозможно. Посему и надо их остерегаться всеми силами.
Первым пришёл в себя участковый уполномоченный товарищ Ферапонтов, сказал, обмахав голову фуражкой:
– Тяжелый выдался денечек, но результативный. Остался нерешённым один вопрос: где до августа будет жить Пантя?
– Отвечаю, – весело проговорил дед Игнатий Савельевич, – у нас. Хулиганить если снова вздумает, выселим. А так пусть живёт на здоровье.
– Вопрос решён. Вернетесь из похода, доложите мне. Счастливого пути, товарищи! – И участковый уполномоченный товарищ Ферапонтов всем пожал руки. – Пантя, со мной. Заберём у мачехи вещи, чтобы она к тебе не приставала, а ты от неё не зависел.
Когда они уехали, дед Игнатий Савельевич пропел:
– Главное, ребята, всё-таки сердцем не стареть! Все вопросы решены! Завтра в многодневный поход! Всё ли у вас готово, уважаемая соседушка?
– Всё, всё, уважаемый сосед! – с большой радостью отозвалась тётя Ариадна Аркадьевна. – Только вот как быть с Кошмариком? Я, конечно, могу рискнуть и оставить его…
– Кошмар будет участником похода, – твёрдо заявила эта милая Людмила. – Будем транспортировать его в корзине. А сейчас неплохо бы поесть.
Оставшись с дедом Игнатием Савельевичем, Герка раздражённо и недоумённо спросил:
– Ты уверен, что я соглашусь жить в одном доме с Пантей?.. Ошибаешься!
ШЕСТНАДЦАТАЯ ГЛАВА.
Маленький скандальчик
Почти стемнело, а Пантя всё ещё не вернулся от мачехи, к которой вечером уехал с участковым уполномоченным товарищем Ферапонтовым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Спасибо тебе, Пантя, за правду, – сказал дед Игнатий Савельевич. – Но тебе она полезнее, чем мне. Иди, Людмилушка, Голгофу выручать, а мы с Пантей делами походными займемся. Главное, ребята, без дела не сидеть!
Едва эта милая Людмила вышла на улицу, как к дому подкатил милицейский «газик», и из него вылез участковый уполномоченный товарищ Ферапонтов и сразу сказал:
– Четвертый баллон скоро будет здесь.
– Вы обещали впоследствии заменить его на совершенно новый! – резко и даже возбуждённо напомнил отец и врач П.И. Ратов.
– Будет доставлено по указанному вами адресу. Какие ещё у вас есть претензии к нам?
– Собственно, никаких… Вот только её тетка мне пять рублей за… понимаете, принадлежащий ей кот… ну… совершенно новый чехол, а кот… нехорошо поступил… на него.
– Получите, пожалуйста. – Участковый уполномоченный товарищ Ферапонтов вытащил из кармана бумажник, достал купюру. – Вот.
– Но кот, так сказать, повлиявший на чехол, принадлежит…
– В нашем посёлке милиция отвечает даже за хулиганские действия котов. Получите!
– Благодарю вас!
– Пустяки. Обычные обязанности. А вон и последнее колесо везут… Людмила, на минуточку.
Отведя её подальше, участковый уполномоченный товарищ Ферапонтов спросил:
– Как Пантя?
– Вполне нормально. Нервный стал, самокритичный. Его просто нельзя оставлять одного.
– Слушай внимательно. Отца его уже отвезли. Только что. У мачехи ему делать нечего. Боюсь, что она его выгонит. А в детдом его возьмут лишь в августе. Какие будут предложения?
– Яков Степанович! – горячо-горячо прошептала эта милая Людмила. – Дело принимает наилучший оборот! Я здесь проживу до августа. Тётечка полностью на нашей стороне. Голгофа имеет на Пантю прямо-таки невероятное влияние. Вот если бы удалось уговорить её папашу оставить дочь здесь на несколько дней…
– Я готов присоединиться к вашей просьбе.
– Попробуем!
И тут произошло несколько совершенно неожиданных событий. К всеобщему удивлению, отец и врач П.И. Ратов уже собирался сесть в машину, чтобы уехать, как вдруг спросил озадаченно:
– Позвольте, позвольте, а где же Голочка? Я же приезжал сюда специально за ней! Я был полностью уверен, что она сама вернется хотя бы к вечеру! Где, где она может быть? Где вы её опять прячете?
И, к ужасу своему, эта милая Людмила увидела, что к машине подходит Голгофа.
– Я здесь, папа. Добрый вечер.
– А где твои вещи? Ты же взяла из дому новую сумку, купальник, сарафан…
– Нам надо поговорить с тобой, папа…
– Иди за вещами! Я тороплюсь! Поговорим по дороге! Ты ещё ответишь за своё недостойное поведение!
А сюда уже торопилась тётя Ариадна Аркадьевна, из калитки выскочил дед Игнатий Савельевич, из-за забора торчали головы Герки и Панти.
– Позволь мне, папа, остаться здесь на несколько дней, – незнакомым голосом, твёрдым, с заметным оттенком властности и уверенности произнесла Голгофа. – Ведь у меня каникулы. Я должна отдохнуть от города хотя бы несколько дней. Очень прошу тебя, позволь мне остаться.
– А… а… а если я не позволю? – Отец и врач П.И.Ратов обескураженно разглядывал свою родную дочь, словно совсем не узнавая её. – Если я не позволю тебе остаться?
– Почему?
– Глупейший вопрос! Иди забирай вещи, и – поехали!.. Или ты решила при посторонних опозорить своего отца?
– Наоборот! Совсем наоборот! – воскликнула эта милая Людмила. – У вас замечательная дочь! Она прекрасно воспитана!
– Полностью присоединяюсь к данному мнению, – с уважением произнёс участковый уполномоченный товарищ Ферапонтов, размахивая фуражкой над головой. – Сам был свидетелем её примерного поведения. Такой дочерью можно только гордиться и во всём ей доверять. Обязуюсь лично доставить её к вам после нескольких дней активного отдыха.
– То есть вместе с новым колесом? – задумчиво уточнил отец и врач П.И. Ратов.
– Так точно.
– А я гарантирую вашей дочери строжайший режим и разнообразное калорийное питание! – радостно пообещала тётя Ариадна Аркадьевна.
– И сколько это будет стоить в день? – с опасением поинтересовался отец и врач П.И. Ратов.
– Помилуйте, она моя гостья!
– Папа, тебе ни о чем не придётся беспокоиться. Просто я отдохну, наберусь сил, подышу свежим воздухом. И вместе с новым колесом меня доставят домой.
Все напряжённо молчали, затаив дыхание. Слышно было только, как за забором сопел Пантя.
– Ла-а-а-адно! Оставайся! – вдруг решительно бросил отец и врач П.И. Ратов, сел в кабину, захлопнул дверцу и через окно словно продиктовал: – Никаких купаний, никаких загораний, в лес ни шагу. Жду новое колесо с тобой.
«Жигули» цыплячьего цвета рванулись с места и скоро скрылись за углом.
Все молчали не шевелясь, словно не веря случившемуся.
Пантя громко и восторженно гоготнул, но тут же сконфуженно замолк.
Думайте, уважаемые читатели, думайте! Удивляйтесь, уважаемые читатели, удивляйтесь! Поражайтесь, уважаемые читатели, поражайтесь! Если вы ничего не поняли в поведении отца и врача П.И. Ратова, могу вам только посочувствовать, а объяснить, простите, не способен.
Нехорошие люди тем и опасны, в частности, что нормальным людям понять их трудно, а то и невозможно. Посему и надо их остерегаться всеми силами.
Первым пришёл в себя участковый уполномоченный товарищ Ферапонтов, сказал, обмахав голову фуражкой:
– Тяжелый выдался денечек, но результативный. Остался нерешённым один вопрос: где до августа будет жить Пантя?
– Отвечаю, – весело проговорил дед Игнатий Савельевич, – у нас. Хулиганить если снова вздумает, выселим. А так пусть живёт на здоровье.
– Вопрос решён. Вернетесь из похода, доложите мне. Счастливого пути, товарищи! – И участковый уполномоченный товарищ Ферапонтов всем пожал руки. – Пантя, со мной. Заберём у мачехи вещи, чтобы она к тебе не приставала, а ты от неё не зависел.
Когда они уехали, дед Игнатий Савельевич пропел:
– Главное, ребята, всё-таки сердцем не стареть! Все вопросы решены! Завтра в многодневный поход! Всё ли у вас готово, уважаемая соседушка?
– Всё, всё, уважаемый сосед! – с большой радостью отозвалась тётя Ариадна Аркадьевна. – Только вот как быть с Кошмариком? Я, конечно, могу рискнуть и оставить его…
– Кошмар будет участником похода, – твёрдо заявила эта милая Людмила. – Будем транспортировать его в корзине. А сейчас неплохо бы поесть.
Оставшись с дедом Игнатием Савельевичем, Герка раздражённо и недоумённо спросил:
– Ты уверен, что я соглашусь жить в одном доме с Пантей?.. Ошибаешься!
ШЕСТНАДЦАТАЯ ГЛАВА.
Маленький скандальчик
Почти стемнело, а Пантя всё ещё не вернулся от мачехи, к которой вечером уехал с участковым уполномоченным товарищем Ферапонтовым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90