– От кого берегут? От чего берегут?
– Ото всего и от всех. Приехали!
Когда вышли из автобуса, эта милая Людмила посоветовала:
– В записке сообщи, что тебя позвала в гости на несколько дней подруга.
– Но у меня нет подруг!
– А я?
Голгофа исчезла в подъезде, а Герка спросил:
– Смешная она?
– Милая, но довольно нелепая, зато очень искренняя. Ей не позавидуешь. Голгофа! Цветок! – рассмеялась, впрочем, не очень уж весело эта милая Людмила. – По-моему, мы делаем для неё доброе дело, хотя нам и порядком достанется. Интересно, как будет развиваться наша детективная история? Нам-то с тобой – ещё ничего, тётечка и дедушка у нас добрые. А вот какие действия предпримут её родители… Замечательно, когда дети начинают понимать, что их неправильно воспитывают!
Из подъезда выбежала Голгофа, переодевшаяся в синий тренировочный костюм, с большой сумкой в руках.
Троица молча и быстро направилась к автобусной остановке, молча и томительно дождалась посадки, молчала всю дорогу. Вышли они за остановку до посёлка и бегом промчались до опушки леса.
Здесь эта милая Людмила приказала:
– Носов из кустов не высовывайте, пока я не вернусь. Даже если меня долго не будет, не обнаруживайте себя ни при каких обстоятельствах! Учтите, что нас может выдать любой случайный прохожий!
Когда она прибежала в посёлок и выглянула из-за угла, к её огромному удивлению, «Жигулей» цыплячьего цвета на месте не было и скамейка возле дома пустовала. Эта милая Людмила немного растерялась, но сразу же бросилась к тётечкиному домику, увидела её во дворике, проскочила через калиточку и спросила:
– А где одноглазый вымогатель?
– О, целая, прелюбопытнейшая история! – Тётя Ариадна Аркадьевна загадочно и удовлетворённо улыбнулась. – Представляешь, куда-то совершенно бесследно исчезла его дочь под жутким именем Голгофа. – Её всю передернуло. – Вышла из машины и – словно испарилась. Он тут бегал, бегал, кричал, кричал, даже немного попрыгал, погрозил в пространство кулаками и укатил домой.
– За дочерью? Искать её?
– В том-то и дело, что нет! Как только обнаружилась реальная возможность получить четырнадцать рублей тридцать копеек, грубый эс-ку-лап сел в машину и укатил. Скоро он вернется обратно, получит деньги и тогда, видимо, и примется искать свою дочь.
– Ничего не понимаю. Куда и зачем он уехал?
– За шля-пой! – Тётя Ариадна Аркадьевна долго смеялась. – Игнатий Савельевич решил наказать алчность! – Она опять долго смеялась. – Он обещал заплатить деньги за шляпу лишь в том случае, если ему её пре-дос-та-вят! Дескать, я должен лично убедиться, что головной убор действительно приведен в негодность!.. – Тётя Ариадна Аркадьевна стала серьёзной, даже чуть печальной. – Кстати, эскулап-грубиян вызвал во мне не только презрение, но и омер-зение. Знаешь, у него руки трясутся, когда он разглагольствует о рублях и даже копейках!
Услышав шум подъехавшей машины, эта милая Людмила сказала:
– Взгляну, как он отправится обратно.
Когда она вышла на улицу, то с удивлением и радостью узнала знакомый голос, весело и громко распевавший:
– Главное, ребята, сердцем не стареть! Сердцем не стареть – главное, ребята!
– Поздравляю вас, дедушка, с возвращением голоса! – крикнула эта милая Людмила, с интересом разглядывая выходившего из машины отца и врача П.И. Ратова.
Он потребовал:
– Деньги, дед!
А в ответ услышал:
– Шляпу!
– Сначала – деньги!
– Шляпу – сначала!
– Заговорил, притворщик! – зло отметил отец и врач П.И. Ратов. – Немедленно – деньги!
– Шляпу – немедленно!
– Для чего она тебе?
– Нам, а не тебе! – грозно поправил дед Игнатий Савельевич. – Хватит тыкать!
– Для чего она те… вам? – сквозь зубы процедил отец и врач П.И. Ратов. – Ведь она не годится для употребления после того, как её изуродовал тво… ваш внук!
– Во-первых, шляпа нужна нам как доказательство, – наставительным тоном ответил дед Игнатий Савельевич. – Я должен удостовериться, что она пришла в негодность. А то вдруг вы и деньги получите, и в шляпе щеголять будете, нанося людям обиды и оскорбления? Во-вторых, шляпа необходима нам для огородного пугала.
Отец и врач П.И. Ратов побагровел быстро и густо, сжал кулаки и в отчаянии зло пожаловался:
– Выбросили шляпу, дед!.. Вы… понимаешь, кто-то из уборщиц несознательных выбросил! – Но тут же его охватила ярость. – Я всё равно ВЫКОЛОЧУ из те… вас МОИ деньги!.. И Голгофа куда-то пропала… – Голос его снова стал жалобным. – Наверняка купается… Мне надо собрать все, все оставшиеся силы и навести здесь порядок!
– А я видела вашу дочь, – с невинным видом сказала эта милая Людмила. – Такая высокая, с голубыми волосами, да?
– Да, да, да! Где, где, где ты её видела?
– Примерно час назад мы садились с ней в рейсовый автобус до райцентра.
– Не может быть! Ей запрещено одной ездить в автобусе!
– А она ехала и выглядела очень весёлой.
– Я абсолютно ничего не соображаю… отказываюсь, абсолютно отказываюсь соображать… вернее, я пытаюсь соображать, а голова отказывается… – обескураженно признался отец и врач П.И. Ратов. – Какой-то идиотский день!.. Сначала меня путал старикан, который притворялся немым и которому огородное пугало дороже меня, человека и специалиста с высшим всё-таки образованием… Потом влезла в мои дела нравоучительная бабуся, которая считает, что им, пенсионерам, я должен оказывать, видите ли, вы-канье, а не ты-канье… Да ей ещё и имя моей дочери не нравится!.. А моя дочь?! Послушнее ребенка я не встречал, и вдруг… Голочке строго-настрого запрещено ездить в автобусах! Там любую заразу подхватить можно!.. Шляпу кто-то выбросил… Дед, может, всё-таки закончим конфликт?
– При наличии шляпы. Четырнадцать рублей тридцать копеек, как вы сами сформулировали, на дороге не валяются. Мне пугало крайне необходимо. Птицы в огороде совсем распоясались – от воробья до сороки. Пиджак и штаны есть, а шляпы нету. Какое же пугало без шляпы?
Нет, нет, нет и нет, не мог отец и врач П.И. Ратов просто так расстаться, вернее, он вообще ни при каких обстоятельствах не мог расстаться со сжигающей его страстью вернуть СВОИ деньги. Он обессиленно опустился на скамейку, в изнеможении вытянул ноги, нервно посвистел мелодию «Главное, ребята, сердцем не стареть», вдруг резко вскочил, заговорил, грозно потрясая кулаками:
– Если бы я не беспокоился о судьбе дочери, я бы не уехал отсюда, пока ты… пока вы не отдал бы мне МОИ деньги! Я бы ВЫКОЛОТИЛ их из те… вас! Но дочь, дочь, Голочка, Голгофа! Она-то что вытворила! Сейчас съезжу, узнаю о её судьбе и – снова сюда! Я буду здесь действовать до тех пор…
– Ко-о-ончай конфликт! – вдруг крикнул, как скомандовал, дед Игнатий Савельевич. – Надоело торговаться из-за ба-рах-ла! Чтобы только больше жадюжности вашей не видеть, берите мои деньги!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90