Она осторожно кивнула.
Я отнял руку от ее лица.
Девушка глубоко вздохнула, потом яростно толкнула меня в грудь и прошипела:
— Дурак! Мог бы просто подойти ко мне в баре и спросить. Или это новый способ знакомиться с девушкой?
— Я с другого города, — сказал полушутливо я, отпуская Клер. — Не знаю ваших порядков, красавица…
— Из столицы? — презрительно спросила официантка. — Сразу видно… вы там в место того, чтобы на подарки девушкам честным трудом зарабатывать, перед черномазыми на коленях ползаете.
Я не уловил особой связи между девушками и ползаньем на коленях, но на всякий случай ответил:
— А разве здесь все иначе?
Клер вдруг потупилась:
— Да, впрочем, и здесь также. Ты прав, мой загадочный незнакомец.
— Меня зовут Гарри, — сказал я, вспомнив толстого полицейского.
— Имя как имя, — пожала плечами Клер. Потом вдруг схватила меня за руку и потащила по лестнице наверх. На втором этаже она долго стучалась в неряшливо покрашенную синюю дверь, пока та не открылась. В узком проеме показалось сморщенное лицо миниатюрной старушки.
— Тетя Агнесс! — весело крикнула Клер, но все-таки промелькнула в ее голосе какая-то напряженность. — Дайте ключ, пожалуйста. Я с работы…
Старушка повозилась за дверью и протянула девушке связку ключей. Посмотрела на меня, неодобрительно покачала головой:
— Клер, когда-то я обещала твоей матери, что прослежу за тобой. И что же я вижу изо дня в день? Ты приводишь все новых и новых мужчин к себе, девочка! Твоя мать, Клер, была настоящей богобоязненной католичкой, а ты…
— Тетя Агнесс, пожалуйста! — воскликнула девчонка, озверело ковыряясь в допотопном замке. Наконец, он поддался, и дверь распахнулась. Мы сразу же оказались в большой и явно единственной комнате. Слева белела еще одна дверь — на кухню. Клер включила свет, и я смог осмотреться.
Довольно уютно. Светлые гардины на окнах, широкий экран телевизора, небольшой диванчик и столик перед ним. Кровать. Два шкафа, заполненные книгами. Мягкий пушистый ковер под ногами. Я снял ботинки и всунул ноги в потертые безразмерные тапочки-кролики.
— Это сестра моей мамы, — сказала про старушку Клер, разуваясь. — Все бдит и заботится обо мне и моей моральной чистоте. Такая зануда, если честно, что просто ужас! Есть хочешь?
Это уже ко мне.
Я помотал головой, разглядывая старинный меч в красивых позолоченных ножнах, который висел на стене.
— Настоящий? — спросил я.
— Что? А… Нет, это моего бывшего приятеля. Бутафория. Пат в театре работал. Там и стащил. Потом этот придурок меня бросил, в Джорджтаун уехал, а меч вот оставил. Ты не стесняйся, проходи. Ящик включи, если хочешь… А я сейчас. Перекушу чуть, умоюсь, переоденусь… Хорошо? — И не дожидаясь моего ответа, Клер умчалась.
Я прошел в комнату, сел на краешек дивана. Телевизор включать не стал, вместо этого потянулся к шкафу и наугад вытянул одну из книг. Книги у Клер были старинные, бумажные. На оболжке той, что оказалась у меня в руках, я с удивлением прочиел: «Практическая психология. Уилфорд Бэннингс».
— Точно есть не хочешь? — донесся голос из кухни. — У меня есть сухарики и палка колбасы! Хорошей, честное слово!
— Нет, спасибо! — крикнул я. Поставил книжку обратно на полку, осмотрел другие корешки. Нет, встречались здесь и относительно новые электронные книги, но большинство из них датировались прошлым, а то и позапрошлым веком. Я прошелся вдоль полок, разглядывая названия. Здесь все было вперемешку: любовные романы и книги по истории, фантастика и детские сказки, детективы и классика. Я достал еще несколько книг, пролистал. Ощущение было необычным, будто прикоснулся к далекому-далекому прошлому. К мыслям авторов, что хранили эти книги.
Когда-то, в юности, мы пропадали с Мариной в библиотеках. Я даже запомнил запах тех книг — пряный запах, навевающий что-то мимолетное… приключения, путешествия, что-то загадочное и необъяснимое…
— Я раньше в библиотеке для белых работала, — сказала Клер.
Я обернулся. Девушка стояла в проходе в легком полупрозрачном пеньюаре. На лице играла застенчивая улыбка, даже раны, оставленные болезнью, были менее заметны. Наверное, Клер замазала их кремом.
— А что с ней случилось? — спросил я, пытаясь не обращать внимания на практически обнаженное тело девушки.
— Черномазые сожгли, — пожала плечами Клер. — Кое-что нам с подружками удалось спасти. Вот… уже три года читаю, пока что не все перечитала. А ведь раньше, Гарри, даже когда в библиотеке работала, к книгам редко-редко прикасалась. Представляешь? Не тянуло как-то… А как библиотеки не стало… Будто дань погибшим книгам отдаю! Читаю-читаю-читаю… Все подряд — философские труды, энциклопедии, биллетристику… Ой, о чем это я… Погоди…
Она торжественно проплыла через всю комнату и присела на кровать, томно выгнувшись. Под пеньюаром явно обозначились упругая девичья грудь с маленькими коричневыми пятныщками сосков.
— Клер, я… Я не потому к тебе пришел, — сказал я хрипло.
Она как-то сразу вся обмякла.
— Мне и впрямь негде ночевать…
Клер вдруг заплакала. Горько, по-женски, взахлеб.
Я осторожно присел рядом с ней, нежно погладил по вздрагивающему плечику.
— Я тебе не нравлюсь, так? — спросила бывшая библиотекарша. — Я — уродина? Вот, что ты хочешь сказать? Так что ли?
— Не в этом дело, Клер, — горячо проговорил я, — просто я… Ну, понимаешь, я не хотел тебя обидеть, просто…
Она вдруг прижалась ко мне и провела по бедру правой рукой, поднимаясь все выше и выше. Слез — как не бывало. Из этой девчонки могла бы выйти неплохая артистка.
— Клер, ты — проститутка? — спросил я, осознавая всю нелепость своего вопроса.
— Ну зачем же так грубо, милый? — горячо проговорила девушка, проводя язычком по моей шее. — Я — просто бедная девушка, которая зарабатывает себе на кусок хлеба как может… Не переживай, родной… с тебя всего лишь сотка за ночь… Ведь это так дешево, правда? А я позволю абсолютно все… Все, что захочешь, мой милый… Ведь ты мне очень нравишься… я могла бы с тобой и бесплатно, честное слово, но нужда заставляет…
Глаза сухие, на губах играет улыбка. Притворялась она или нет?
Я осторожно сбросил ее ласковые руки со своих плеч:
— Клер, я заплачу тебе за ночь двести евро. Честное слово. Посплю на диване, а ты здесь, хорошо? Только сексом мы заниматься не будем. Я не хочу. И не потому, что ты некрасивая. Просто — сейчас не время и не место.
— Ты — импотент? — спросила она, внимательно всматриваясь мне в глаза. — Или голубой?
Я вспомнил Андрэ и улыбнулся, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться:
— Нет.
* * *
Клер переоделась в спортивный костюм и, весело дрыгая ногами, сидела рядом со мной на диване. Мы ели сухое печенье и запивали молоком. Печенье было ничего, а молоко ужасное — из порошковой смеси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Я отнял руку от ее лица.
Девушка глубоко вздохнула, потом яростно толкнула меня в грудь и прошипела:
— Дурак! Мог бы просто подойти ко мне в баре и спросить. Или это новый способ знакомиться с девушкой?
— Я с другого города, — сказал полушутливо я, отпуская Клер. — Не знаю ваших порядков, красавица…
— Из столицы? — презрительно спросила официантка. — Сразу видно… вы там в место того, чтобы на подарки девушкам честным трудом зарабатывать, перед черномазыми на коленях ползаете.
Я не уловил особой связи между девушками и ползаньем на коленях, но на всякий случай ответил:
— А разве здесь все иначе?
Клер вдруг потупилась:
— Да, впрочем, и здесь также. Ты прав, мой загадочный незнакомец.
— Меня зовут Гарри, — сказал я, вспомнив толстого полицейского.
— Имя как имя, — пожала плечами Клер. Потом вдруг схватила меня за руку и потащила по лестнице наверх. На втором этаже она долго стучалась в неряшливо покрашенную синюю дверь, пока та не открылась. В узком проеме показалось сморщенное лицо миниатюрной старушки.
— Тетя Агнесс! — весело крикнула Клер, но все-таки промелькнула в ее голосе какая-то напряженность. — Дайте ключ, пожалуйста. Я с работы…
Старушка повозилась за дверью и протянула девушке связку ключей. Посмотрела на меня, неодобрительно покачала головой:
— Клер, когда-то я обещала твоей матери, что прослежу за тобой. И что же я вижу изо дня в день? Ты приводишь все новых и новых мужчин к себе, девочка! Твоя мать, Клер, была настоящей богобоязненной католичкой, а ты…
— Тетя Агнесс, пожалуйста! — воскликнула девчонка, озверело ковыряясь в допотопном замке. Наконец, он поддался, и дверь распахнулась. Мы сразу же оказались в большой и явно единственной комнате. Слева белела еще одна дверь — на кухню. Клер включила свет, и я смог осмотреться.
Довольно уютно. Светлые гардины на окнах, широкий экран телевизора, небольшой диванчик и столик перед ним. Кровать. Два шкафа, заполненные книгами. Мягкий пушистый ковер под ногами. Я снял ботинки и всунул ноги в потертые безразмерные тапочки-кролики.
— Это сестра моей мамы, — сказала про старушку Клер, разуваясь. — Все бдит и заботится обо мне и моей моральной чистоте. Такая зануда, если честно, что просто ужас! Есть хочешь?
Это уже ко мне.
Я помотал головой, разглядывая старинный меч в красивых позолоченных ножнах, который висел на стене.
— Настоящий? — спросил я.
— Что? А… Нет, это моего бывшего приятеля. Бутафория. Пат в театре работал. Там и стащил. Потом этот придурок меня бросил, в Джорджтаун уехал, а меч вот оставил. Ты не стесняйся, проходи. Ящик включи, если хочешь… А я сейчас. Перекушу чуть, умоюсь, переоденусь… Хорошо? — И не дожидаясь моего ответа, Клер умчалась.
Я прошел в комнату, сел на краешек дивана. Телевизор включать не стал, вместо этого потянулся к шкафу и наугад вытянул одну из книг. Книги у Клер были старинные, бумажные. На оболжке той, что оказалась у меня в руках, я с удивлением прочиел: «Практическая психология. Уилфорд Бэннингс».
— Точно есть не хочешь? — донесся голос из кухни. — У меня есть сухарики и палка колбасы! Хорошей, честное слово!
— Нет, спасибо! — крикнул я. Поставил книжку обратно на полку, осмотрел другие корешки. Нет, встречались здесь и относительно новые электронные книги, но большинство из них датировались прошлым, а то и позапрошлым веком. Я прошелся вдоль полок, разглядывая названия. Здесь все было вперемешку: любовные романы и книги по истории, фантастика и детские сказки, детективы и классика. Я достал еще несколько книг, пролистал. Ощущение было необычным, будто прикоснулся к далекому-далекому прошлому. К мыслям авторов, что хранили эти книги.
Когда-то, в юности, мы пропадали с Мариной в библиотеках. Я даже запомнил запах тех книг — пряный запах, навевающий что-то мимолетное… приключения, путешествия, что-то загадочное и необъяснимое…
— Я раньше в библиотеке для белых работала, — сказала Клер.
Я обернулся. Девушка стояла в проходе в легком полупрозрачном пеньюаре. На лице играла застенчивая улыбка, даже раны, оставленные болезнью, были менее заметны. Наверное, Клер замазала их кремом.
— А что с ней случилось? — спросил я, пытаясь не обращать внимания на практически обнаженное тело девушки.
— Черномазые сожгли, — пожала плечами Клер. — Кое-что нам с подружками удалось спасти. Вот… уже три года читаю, пока что не все перечитала. А ведь раньше, Гарри, даже когда в библиотеке работала, к книгам редко-редко прикасалась. Представляешь? Не тянуло как-то… А как библиотеки не стало… Будто дань погибшим книгам отдаю! Читаю-читаю-читаю… Все подряд — философские труды, энциклопедии, биллетристику… Ой, о чем это я… Погоди…
Она торжественно проплыла через всю комнату и присела на кровать, томно выгнувшись. Под пеньюаром явно обозначились упругая девичья грудь с маленькими коричневыми пятныщками сосков.
— Клер, я… Я не потому к тебе пришел, — сказал я хрипло.
Она как-то сразу вся обмякла.
— Мне и впрямь негде ночевать…
Клер вдруг заплакала. Горько, по-женски, взахлеб.
Я осторожно присел рядом с ней, нежно погладил по вздрагивающему плечику.
— Я тебе не нравлюсь, так? — спросила бывшая библиотекарша. — Я — уродина? Вот, что ты хочешь сказать? Так что ли?
— Не в этом дело, Клер, — горячо проговорил я, — просто я… Ну, понимаешь, я не хотел тебя обидеть, просто…
Она вдруг прижалась ко мне и провела по бедру правой рукой, поднимаясь все выше и выше. Слез — как не бывало. Из этой девчонки могла бы выйти неплохая артистка.
— Клер, ты — проститутка? — спросил я, осознавая всю нелепость своего вопроса.
— Ну зачем же так грубо, милый? — горячо проговорила девушка, проводя язычком по моей шее. — Я — просто бедная девушка, которая зарабатывает себе на кусок хлеба как может… Не переживай, родной… с тебя всего лишь сотка за ночь… Ведь это так дешево, правда? А я позволю абсолютно все… Все, что захочешь, мой милый… Ведь ты мне очень нравишься… я могла бы с тобой и бесплатно, честное слово, но нужда заставляет…
Глаза сухие, на губах играет улыбка. Притворялась она или нет?
Я осторожно сбросил ее ласковые руки со своих плеч:
— Клер, я заплачу тебе за ночь двести евро. Честное слово. Посплю на диване, а ты здесь, хорошо? Только сексом мы заниматься не будем. Я не хочу. И не потому, что ты некрасивая. Просто — сейчас не время и не место.
— Ты — импотент? — спросила она, внимательно всматриваясь мне в глаза. — Или голубой?
Я вспомнил Андрэ и улыбнулся, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться:
— Нет.
* * *
Клер переоделась в спортивный костюм и, весело дрыгая ногами, сидела рядом со мной на диване. Мы ели сухое печенье и запивали молоком. Печенье было ничего, а молоко ужасное — из порошковой смеси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96