Я достал свой перочинный ножичек и разрезал целлофан. Положил фотографию в карман, задвинул ящик на место.
— Я не уверен, что вы поступаете законно, — проинформировал меня Берд, с неодобрением наблюдая за моими действиями.
— Свяжитесь с Малоевым, — отмахнулся я от него уже привычной присказкой.
Подполковник молчал. Значит, я все правильно понял — генерал дал мне огромные полномочия. Неужели он и впрямь так сильно в меня верит? В груди змеиным клубком заворочались подозрения.
— Вам нужно переодеться… — снова затянул свою волынку Берд.
— Я полностью готов. Собирайте своих вояк и выступаем.
* * *
Стазис встретил нас легким дождиком.
Впереди шли мы с Бердом, немного сзади все остальные: они старательно оберегали доктора Марш, которая с биолокатором в руках невозмутимо вышагивала по мокрому тротуару. Из всей команды она нервничала, похоже, меньше всего.
Первое, что поразило меня при первом посещении Стазиса — это тишина. Вселенская, космическая тишина — все звуки оставались позади, в той, быстрой жизни. А здесь… здесь даже говорить хотелось только шепотом.
А, если честно, вообще не хотелось.
Однако Берда это правило, кажется, не касалось:
— Мы повторим путь доктора Юхансона. Спутник-шпион будет следить за нашим продвижением и в случае опасности — сообщит в центр, — прогремел подполковник.
Я смолчал.
Мощеная дорожка свернула направо, и мы оказались около въезда в город: каменная арка с затейливой резьбой возвышалась над головами. Дальше виднелись маленькие каменные домики причудливой, самой разнообразной формы — тут были и пирамиды, и дома-шары, и дома, будто сложенные из великого множества детских кубиков.
Около арки сидел грязный нищий в рваном рубище. Его рука застыла в вечной мольбе, а глаза, казалось, с укором смотрели на мир. Я не выдержал, подошел к нему и помахал рукой перед глазами. Никакого результата. Естественно.
— Этот человек — статик, — словно глупому малышу объяснила мне Лидия. — Хомо Статикус, как в шутку их называем мы — ученые, — зачем-то добавила она.
— Я знаю, — ответил я и улыбнулся настороженно глядящим на меня коммандос. — У меня просто такая привычка. Традиция. Я так здороваюсь со Стазисом.
Все более недоумевающие взгляды в ответ. Пришлось двигаться дальше, чтобы меня не сочли за сумасшедшего. И не расстреляли на месте на всякий случай.
В самом городе народу было побольше. Люди — статики — занимались своими делами. Одинокая старушка подслеповато щурилась на несуществующее солнце, мама гуляла с младенцем в странного вида коляске (три колеса, сверху некое подобие сплетенной корзины), двое мужиков в веселеньких маечках пили неизвестную жидкость из бутылок. Надписи на бутылках представляли собой абракадабру — я знал, что лингвисты всей Галактики сотни раз пытались разгадать язык статиков. И, что интересно, у всех ведь получалось.
Только у всех — по-разному.
Вскоре мы вышли на площадь фонтанов. По периметру площади располагалось восемь фонтанов и еще один — самый большой и красивый — посередине. Здесь народу было еще больше — нарядные мужчины и девушки гуляли с детьми и необычными пушистыми зверьками, напоминающими домашних собачек. Что интересно, я редко видел несчастных людей в Стазисе — на лицах почти у всех застыли улыбки.
— Отсюда группа Юхансона отправила свое предпоследнее сообщение, — прокомментировал Берд.
Его люди нервно оглядывались в поисках неведомой опасности. Только Лидия была совершенно спокойна, поглядывая на экранчик своего локатора.
— Чисто, — сказала она. — Хотя, если кто-то скрывается в домах — локатор его не засечет. Свойство материала, из которого состоит весь Стазис.
В дом статиков, если он закрыт, проникнуть просто невозможно — его не взломать, не разрушить. Однако в большинстве домов двери были раскрыты настежь — статики, наверное, не боялись воров.
Мы пошли вокруг площади. Солдаты заглядывали в окна, двери, доктор Марш шуровала повсюду со своим биолокатором.
Я стоял около фонтана и наблюдал за застывшими каплями. Вполне обычная вода — даже блестит в лучах оранжевого солнца — вот только не движется. Некоторые капельки зависли прямо в воздухе. Я притронулся к одной — она была холодная и шершавая. Попытался сдвинуть с места, но капелька так и осталась висеть. Солнце высвечивало застывшие брызги, все вместе они сливались в самую настоящую радугу — оранжевые, синие, зеленоватые оттенки! А вот и красный цвет раскрасил по правильной прямой несколько подряд зависших капель.
Я кинулся на землю. Вовремя! Плазменный заряд сжег воздух в том месте, где только что была моя голова. Я перекатился на спину, на ходу доставая «Целитель».
* * *
Самое правое окно двухэтажного кубического домика. Яркий красный огонек. Чья-то быстрая тень.
Я выстрелил. Тень исчезла, кроваво-красный огонек — вместе с ней.
— В чем дело? — орал Берд откуда-то с другой стороны площади.
— Снайпер, — крикнул я в ответ, — и по-моему, я его подстрелил.
Коммандос, прячась за телами статиков, подбежали к двухэтажному домику и скрылись внутри. Берд остался рядом с докторшей. Прикрывает, значит.
Я, подумав, пошел вслед за коммандос.
Дом был уютным — прихожая, выполненная в мягких тонах, детcкие качельки, полно разноцветных игрушек на полу. Маленькая курчавая девочка в легком голубом платьице сидит на корточках и раскрашивает картинку в журнале. Примерно такая же могла бы получиться у нас с Мариной.
Девочка, а не картинка, конечно.
Я еще немного полюбовался на девчонку, а потом поднялся по деревянной лестнице наверх. Все ждал, что ступеньки будут поскрипывать при ходьбе.
Давно я не был в Стазисе.
Наверху было несколько комнат. Двое из коммандос находились в одной из них, похожей на рабочий кабинет. Винз с винтовкой наготове расположился около лестницы.
— Что там? — спросил я.
Винз показал подбородком в комнату, мол, сам смотри.
Я зашел в кабинет — коммандос предельно вежливо расступились.
Около стены полулежал-полусидел молодой мужчина в кожаной куртке и тертых джинсах с кожаными заплатками на коленях. Американская снайперская винтовка военного образца «рэйвен» валялась рядом. Парень хрипел, сжимая правой рукой рану в плече, из которой короткими толчками выплескивалась темная кровь.
И еще он смотрел на нас с такой ненавистью, что мне вдруг стало страшно. Он коротко вскрикнул, отнял ладонь от раны и потянулся за винтовкой, но тут же его тело два раза судорожно дернулось, и руки парня безвольно повисли вдоль тела.
Мне приходилось убивать людей. Не скажу, что в этом много приятного.
А особенно неприятно, когда убиваешь собственного клиента.
Этого парня звали Джон Томпсон.
Алисия только что овдовела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Я не уверен, что вы поступаете законно, — проинформировал меня Берд, с неодобрением наблюдая за моими действиями.
— Свяжитесь с Малоевым, — отмахнулся я от него уже привычной присказкой.
Подполковник молчал. Значит, я все правильно понял — генерал дал мне огромные полномочия. Неужели он и впрямь так сильно в меня верит? В груди змеиным клубком заворочались подозрения.
— Вам нужно переодеться… — снова затянул свою волынку Берд.
— Я полностью готов. Собирайте своих вояк и выступаем.
* * *
Стазис встретил нас легким дождиком.
Впереди шли мы с Бердом, немного сзади все остальные: они старательно оберегали доктора Марш, которая с биолокатором в руках невозмутимо вышагивала по мокрому тротуару. Из всей команды она нервничала, похоже, меньше всего.
Первое, что поразило меня при первом посещении Стазиса — это тишина. Вселенская, космическая тишина — все звуки оставались позади, в той, быстрой жизни. А здесь… здесь даже говорить хотелось только шепотом.
А, если честно, вообще не хотелось.
Однако Берда это правило, кажется, не касалось:
— Мы повторим путь доктора Юхансона. Спутник-шпион будет следить за нашим продвижением и в случае опасности — сообщит в центр, — прогремел подполковник.
Я смолчал.
Мощеная дорожка свернула направо, и мы оказались около въезда в город: каменная арка с затейливой резьбой возвышалась над головами. Дальше виднелись маленькие каменные домики причудливой, самой разнообразной формы — тут были и пирамиды, и дома-шары, и дома, будто сложенные из великого множества детских кубиков.
Около арки сидел грязный нищий в рваном рубище. Его рука застыла в вечной мольбе, а глаза, казалось, с укором смотрели на мир. Я не выдержал, подошел к нему и помахал рукой перед глазами. Никакого результата. Естественно.
— Этот человек — статик, — словно глупому малышу объяснила мне Лидия. — Хомо Статикус, как в шутку их называем мы — ученые, — зачем-то добавила она.
— Я знаю, — ответил я и улыбнулся настороженно глядящим на меня коммандос. — У меня просто такая привычка. Традиция. Я так здороваюсь со Стазисом.
Все более недоумевающие взгляды в ответ. Пришлось двигаться дальше, чтобы меня не сочли за сумасшедшего. И не расстреляли на месте на всякий случай.
В самом городе народу было побольше. Люди — статики — занимались своими делами. Одинокая старушка подслеповато щурилась на несуществующее солнце, мама гуляла с младенцем в странного вида коляске (три колеса, сверху некое подобие сплетенной корзины), двое мужиков в веселеньких маечках пили неизвестную жидкость из бутылок. Надписи на бутылках представляли собой абракадабру — я знал, что лингвисты всей Галактики сотни раз пытались разгадать язык статиков. И, что интересно, у всех ведь получалось.
Только у всех — по-разному.
Вскоре мы вышли на площадь фонтанов. По периметру площади располагалось восемь фонтанов и еще один — самый большой и красивый — посередине. Здесь народу было еще больше — нарядные мужчины и девушки гуляли с детьми и необычными пушистыми зверьками, напоминающими домашних собачек. Что интересно, я редко видел несчастных людей в Стазисе — на лицах почти у всех застыли улыбки.
— Отсюда группа Юхансона отправила свое предпоследнее сообщение, — прокомментировал Берд.
Его люди нервно оглядывались в поисках неведомой опасности. Только Лидия была совершенно спокойна, поглядывая на экранчик своего локатора.
— Чисто, — сказала она. — Хотя, если кто-то скрывается в домах — локатор его не засечет. Свойство материала, из которого состоит весь Стазис.
В дом статиков, если он закрыт, проникнуть просто невозможно — его не взломать, не разрушить. Однако в большинстве домов двери были раскрыты настежь — статики, наверное, не боялись воров.
Мы пошли вокруг площади. Солдаты заглядывали в окна, двери, доктор Марш шуровала повсюду со своим биолокатором.
Я стоял около фонтана и наблюдал за застывшими каплями. Вполне обычная вода — даже блестит в лучах оранжевого солнца — вот только не движется. Некоторые капельки зависли прямо в воздухе. Я притронулся к одной — она была холодная и шершавая. Попытался сдвинуть с места, но капелька так и осталась висеть. Солнце высвечивало застывшие брызги, все вместе они сливались в самую настоящую радугу — оранжевые, синие, зеленоватые оттенки! А вот и красный цвет раскрасил по правильной прямой несколько подряд зависших капель.
Я кинулся на землю. Вовремя! Плазменный заряд сжег воздух в том месте, где только что была моя голова. Я перекатился на спину, на ходу доставая «Целитель».
* * *
Самое правое окно двухэтажного кубического домика. Яркий красный огонек. Чья-то быстрая тень.
Я выстрелил. Тень исчезла, кроваво-красный огонек — вместе с ней.
— В чем дело? — орал Берд откуда-то с другой стороны площади.
— Снайпер, — крикнул я в ответ, — и по-моему, я его подстрелил.
Коммандос, прячась за телами статиков, подбежали к двухэтажному домику и скрылись внутри. Берд остался рядом с докторшей. Прикрывает, значит.
Я, подумав, пошел вслед за коммандос.
Дом был уютным — прихожая, выполненная в мягких тонах, детcкие качельки, полно разноцветных игрушек на полу. Маленькая курчавая девочка в легком голубом платьице сидит на корточках и раскрашивает картинку в журнале. Примерно такая же могла бы получиться у нас с Мариной.
Девочка, а не картинка, конечно.
Я еще немного полюбовался на девчонку, а потом поднялся по деревянной лестнице наверх. Все ждал, что ступеньки будут поскрипывать при ходьбе.
Давно я не был в Стазисе.
Наверху было несколько комнат. Двое из коммандос находились в одной из них, похожей на рабочий кабинет. Винз с винтовкой наготове расположился около лестницы.
— Что там? — спросил я.
Винз показал подбородком в комнату, мол, сам смотри.
Я зашел в кабинет — коммандос предельно вежливо расступились.
Около стены полулежал-полусидел молодой мужчина в кожаной куртке и тертых джинсах с кожаными заплатками на коленях. Американская снайперская винтовка военного образца «рэйвен» валялась рядом. Парень хрипел, сжимая правой рукой рану в плече, из которой короткими толчками выплескивалась темная кровь.
И еще он смотрел на нас с такой ненавистью, что мне вдруг стало страшно. Он коротко вскрикнул, отнял ладонь от раны и потянулся за винтовкой, но тут же его тело два раза судорожно дернулось, и руки парня безвольно повисли вдоль тела.
Мне приходилось убивать людей. Не скажу, что в этом много приятного.
А особенно неприятно, когда убиваешь собственного клиента.
Этого парня звали Джон Томпсон.
Алисия только что овдовела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96