– Он крепко прижимал ее к себе, наслаждаясь теплом ее тела под мягким шерстяным платьем, мокрым от дождя. Он потянулся, чтобы расстегнуть его, но Элейн помотала головой. Все еще смеясь, она отстранила его, сказав:
– Спустимся ниже, там в очаге готовая растопка – сотни старых галочьих гнезд, упавших из трубы, и много сухого папоротника. И я оставила там еду и плед. – Ее голос срывался: она, как и он, была полна любовной истомы и нетерпения.
От радости он засмеялся.
– А у меня с собой вино, и закуски, и подарки для моей самой любимой на свете женщины. – Он указал рукой на седельные сумки.
Теперь была ее очередь ждать, пока он разведет огонь и выставит на застеленный пол серебряные бокалы, мех с вином, еду, а потом расстелет рядом свой плащ. Затем, ухмыльнувшись, он подозвал ее к себе:
– Мы скоро согреемся у огня, но, мне кажется, тебе лучше снять с себя промокшую одежду.
Она засмеялась:
– Сначала ты, а потом я.
Присев на плед у огня, Элейн рассеянно смотрела на огонь; сырые ветки сердито трещали, рассыпая искры. Ей вдруг показалось, что она заметила что-то в огне, и в воздухе послышался тяжкий вздох, словно кто-то стонал от боли. Глупости, подумала она. Ведь феникс остался в накрепко запертом ларце для драгоценностей, в Фолкленде. Она теперь совсем его не носила.
Она не могла знать, что Ронвен, заметив, что подвеска забыта, потихоньку достала ее из ларца, куда Элейн спрятала ее. Феникс был всемогущим талисманом, – об этом Ронвен догадывалась. То был особый талисман, который носил в себе любовь короля и защищал Элейн. Не говоря ни слова, она зашила подвеску с фениксом в подкладку ее плаща. Плащ был тяжелый, обшитый мехом; Элейн даже не заметит, что феникс зашит под подкладкой, и будет повсюду носить его с собой, а он будет ее охранять, рассудила Ронвен.
Дональд проследил, куда она смотрит, и его взгляд тоже упал на огонь.
– Ты боишься, что кто-нибудь заметит дым? – спросил он с тревогой.
– Никто ничего не заметит. Мы здесь в безопасности. – Момент испуга, ощущение, что что-то было не так, так же внезапно исчезли, как и появились. – Скоро совсем стемнеет.
– И никто не придет за тобой? – Он почти с благоговением приблизился к ней и начал расплетать ей косы.
– Никто. Ронвен сделает все необходимое. Мы в безопасности.
Элейн улыбнулась, когда он запутался в шнуровке ее платья. Она с нежностью взяла его руки в свои и стала целовать его холодные неуклюжие пальцы. Затем быстро разделась и, дрожа то ли от холода, то ли от предвкушения близости с ним, опустилась перед ним на колени и начала расстегивать пряжку, которой был схвачен его плащ.
– О Нэл. – Он снова обнял ее, не в силах больше сдерживаться. – О, любовь моя, как я молил, чтобы поскорее настал этот момент. Последний раз ты была со мной так давно. Я готов был сойти с ума, ожидая новой встречи с тобой, и мечтал о тебе. – Лаская пальцами ее волосы, он притянул к себе ее лицо, без конца целуя ее.
Их обнаженные тела ощущали ледяной холод; по темной комнате гуляли сквозняки, ветер со свистом врывался в узкие бойницы. Дональд натянул повыше плед и улыбнулся ей.
– Скоро мне надо будет поискать еще растопки для огня. – Нагнувшись над ней, он откинул ей волосы с лица. – Тебе удобно, любовь моя?
Пол под плащом был холодный и жесткий. Лежа на спине под тяжестью тела своего возлюбленного, Элейн ощутила сырость; мороз пробежал по ее членам. Жар его тела, передавшись ей, согрел ее, но ноги у нее замерзали. Тут все было неудобно, но Элейн было все равно. Ее тело трепетало от желания. Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась.
Вдруг где-то рядом с треском обрушился камень, и Дональд, вскрикнув от неожиданности, вскочил на ноги. Он озирался вокруг, вглядываясь во тьму.
– Что это было?
– Ветер, наверное, просто ветер, – сказала Элейн и села. Дрожа от холода, она закуталась в плед. Огонь в очаге погас и больше не освещал комнату. – Иди сюда. – Она протянула Дональду руку. Но он продолжал стоять спиной к ней, вглядываясь во мрак.
– Там кто-то есть, – прошептал он.
Элейн сжала руки в кулаки.
– Не глупи, кто там может быть? Сюда никто не ходит.
– Все-таки я проверю. – Голос его был суров. Он накинул на себя нижнее платье и, потянувшись за кинжалом, висевшим у него на поясе, бесшумно вытащил его из ножен. Лезвие его на миг ярко вспыхнуло у Дональда в руке, отразив пляшущие на угольках затухающие огоньки.
Снаружи башни буря взревела в кронах деревьев, и дождь сильнее застучал по осенней листве на земле. Дональд улыбнулся, чтобы успокоить Элейн, и приложил ей к губам палец. Они оба прислушивались к звукам внутри башни, не обращая внимания на завывание бури за ее стенами.
Внезапно кто-то прикоснулся к ее плечу, и она вскрикнула от испуга. Дональд мгновенно повернулся к ней, держа кинжал наготове.
– Что такое?
– Там в самом деле кто-то есть, он дотронулся до меня. – Элейн, кутаясь в плед, поднялась на ноги и попятилась к стене. Ее зубы стучали от страха и холода. – Не оставляй меня, не ходи вниз. Он здесь, в этой комнате.
– Никого здесь не может быть. – Дональд говорил спокойным, ровным голосом: он хотел подбодрить ее. – Погоди, я подброшу веток в огонь.
Наклонившись, он стал шарить рукой по полу, сгребая остатки галочьих гнезд и сухие ветки, а затем бросил все это в очаг на чуть тлеющие угли. Проделав это, Дональд повернулся к Элейн. Он все еще держал кинжал в другой руке. Огонь в очаге разгорелся, и по голым стенам наполненной шорохами и звуками комнаты побежали тени, множество теней. Его собственная тень упала на пол, но, преломившись, полезла на стену. Дональд сделал шаг, и тень смешно скорчилась, стала коротенькой и толстой. Однако все говорило о том, что в комнате действительно никого не было.
– Он, должно быть, спустился вниз, – прошептал Дональд. – Оставайся здесь.
– Не уходи! – Ее умоляющий голос был почти не слышен. Ужас постепенно сковывал ее. – Дональд, разве ты не чувствуешь? Это где-то здесь, в комнате.
Все вокруг было словно пронизано яростью; эта ярость сгустилась настолько, что, казалось, готова была обрести телесное воплощение: холодная, хорошо рассчитанная, она нарастала одновременно с бушующей стихией за окнами. В свете огня, освещавшего помещение, Элейн поняла по лицу Дональда, что теперь и он почувствовал чье-то присутствие.
Держа перед собой кинжал, он попятился к Элейн, чтобы защитить ее от невидимого врага.
– Что это? – почти беззвучно прошептал он. – Что происходит? – У ног его возник маленький смерч из пыли, и со свода потолка у них над головами посыпалась градом сухая известка вместе с камнями.
– Александр, – прошептала она, дико озираясь по сторонам. – Нет, пожалуйста, Александр!
– Кто это? Где он? – Дональд решительно сжал рот, его лицо было сурово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
– Спустимся ниже, там в очаге готовая растопка – сотни старых галочьих гнезд, упавших из трубы, и много сухого папоротника. И я оставила там еду и плед. – Ее голос срывался: она, как и он, была полна любовной истомы и нетерпения.
От радости он засмеялся.
– А у меня с собой вино, и закуски, и подарки для моей самой любимой на свете женщины. – Он указал рукой на седельные сумки.
Теперь была ее очередь ждать, пока он разведет огонь и выставит на застеленный пол серебряные бокалы, мех с вином, еду, а потом расстелет рядом свой плащ. Затем, ухмыльнувшись, он подозвал ее к себе:
– Мы скоро согреемся у огня, но, мне кажется, тебе лучше снять с себя промокшую одежду.
Она засмеялась:
– Сначала ты, а потом я.
Присев на плед у огня, Элейн рассеянно смотрела на огонь; сырые ветки сердито трещали, рассыпая искры. Ей вдруг показалось, что она заметила что-то в огне, и в воздухе послышался тяжкий вздох, словно кто-то стонал от боли. Глупости, подумала она. Ведь феникс остался в накрепко запертом ларце для драгоценностей, в Фолкленде. Она теперь совсем его не носила.
Она не могла знать, что Ронвен, заметив, что подвеска забыта, потихоньку достала ее из ларца, куда Элейн спрятала ее. Феникс был всемогущим талисманом, – об этом Ронвен догадывалась. То был особый талисман, который носил в себе любовь короля и защищал Элейн. Не говоря ни слова, она зашила подвеску с фениксом в подкладку ее плаща. Плащ был тяжелый, обшитый мехом; Элейн даже не заметит, что феникс зашит под подкладкой, и будет повсюду носить его с собой, а он будет ее охранять, рассудила Ронвен.
Дональд проследил, куда она смотрит, и его взгляд тоже упал на огонь.
– Ты боишься, что кто-нибудь заметит дым? – спросил он с тревогой.
– Никто ничего не заметит. Мы здесь в безопасности. – Момент испуга, ощущение, что что-то было не так, так же внезапно исчезли, как и появились. – Скоро совсем стемнеет.
– И никто не придет за тобой? – Он почти с благоговением приблизился к ней и начал расплетать ей косы.
– Никто. Ронвен сделает все необходимое. Мы в безопасности.
Элейн улыбнулась, когда он запутался в шнуровке ее платья. Она с нежностью взяла его руки в свои и стала целовать его холодные неуклюжие пальцы. Затем быстро разделась и, дрожа то ли от холода, то ли от предвкушения близости с ним, опустилась перед ним на колени и начала расстегивать пряжку, которой был схвачен его плащ.
– О Нэл. – Он снова обнял ее, не в силах больше сдерживаться. – О, любовь моя, как я молил, чтобы поскорее настал этот момент. Последний раз ты была со мной так давно. Я готов был сойти с ума, ожидая новой встречи с тобой, и мечтал о тебе. – Лаская пальцами ее волосы, он притянул к себе ее лицо, без конца целуя ее.
Их обнаженные тела ощущали ледяной холод; по темной комнате гуляли сквозняки, ветер со свистом врывался в узкие бойницы. Дональд натянул повыше плед и улыбнулся ей.
– Скоро мне надо будет поискать еще растопки для огня. – Нагнувшись над ней, он откинул ей волосы с лица. – Тебе удобно, любовь моя?
Пол под плащом был холодный и жесткий. Лежа на спине под тяжестью тела своего возлюбленного, Элейн ощутила сырость; мороз пробежал по ее членам. Жар его тела, передавшись ей, согрел ее, но ноги у нее замерзали. Тут все было неудобно, но Элейн было все равно. Ее тело трепетало от желания. Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась.
Вдруг где-то рядом с треском обрушился камень, и Дональд, вскрикнув от неожиданности, вскочил на ноги. Он озирался вокруг, вглядываясь во тьму.
– Что это было?
– Ветер, наверное, просто ветер, – сказала Элейн и села. Дрожа от холода, она закуталась в плед. Огонь в очаге погас и больше не освещал комнату. – Иди сюда. – Она протянула Дональду руку. Но он продолжал стоять спиной к ней, вглядываясь во мрак.
– Там кто-то есть, – прошептал он.
Элейн сжала руки в кулаки.
– Не глупи, кто там может быть? Сюда никто не ходит.
– Все-таки я проверю. – Голос его был суров. Он накинул на себя нижнее платье и, потянувшись за кинжалом, висевшим у него на поясе, бесшумно вытащил его из ножен. Лезвие его на миг ярко вспыхнуло у Дональда в руке, отразив пляшущие на угольках затухающие огоньки.
Снаружи башни буря взревела в кронах деревьев, и дождь сильнее застучал по осенней листве на земле. Дональд улыбнулся, чтобы успокоить Элейн, и приложил ей к губам палец. Они оба прислушивались к звукам внутри башни, не обращая внимания на завывание бури за ее стенами.
Внезапно кто-то прикоснулся к ее плечу, и она вскрикнула от испуга. Дональд мгновенно повернулся к ней, держа кинжал наготове.
– Что такое?
– Там в самом деле кто-то есть, он дотронулся до меня. – Элейн, кутаясь в плед, поднялась на ноги и попятилась к стене. Ее зубы стучали от страха и холода. – Не оставляй меня, не ходи вниз. Он здесь, в этой комнате.
– Никого здесь не может быть. – Дональд говорил спокойным, ровным голосом: он хотел подбодрить ее. – Погоди, я подброшу веток в огонь.
Наклонившись, он стал шарить рукой по полу, сгребая остатки галочьих гнезд и сухие ветки, а затем бросил все это в очаг на чуть тлеющие угли. Проделав это, Дональд повернулся к Элейн. Он все еще держал кинжал в другой руке. Огонь в очаге разгорелся, и по голым стенам наполненной шорохами и звуками комнаты побежали тени, множество теней. Его собственная тень упала на пол, но, преломившись, полезла на стену. Дональд сделал шаг, и тень смешно скорчилась, стала коротенькой и толстой. Однако все говорило о том, что в комнате действительно никого не было.
– Он, должно быть, спустился вниз, – прошептал Дональд. – Оставайся здесь.
– Не уходи! – Ее умоляющий голос был почти не слышен. Ужас постепенно сковывал ее. – Дональд, разве ты не чувствуешь? Это где-то здесь, в комнате.
Все вокруг было словно пронизано яростью; эта ярость сгустилась настолько, что, казалось, готова была обрести телесное воплощение: холодная, хорошо рассчитанная, она нарастала одновременно с бушующей стихией за окнами. В свете огня, освещавшего помещение, Элейн поняла по лицу Дональда, что теперь и он почувствовал чье-то присутствие.
Держа перед собой кинжал, он попятился к Элейн, чтобы защитить ее от невидимого врага.
– Что это? – почти беззвучно прошептал он. – Что происходит? – У ног его возник маленький смерч из пыли, и со свода потолка у них над головами посыпалась градом сухая известка вместе с камнями.
– Александр, – прошептала она, дико озираясь по сторонам. – Нет, пожалуйста, Александр!
– Кто это? Где он? – Дональд решительно сжал рот, его лицо было сурово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152