Ее земля и владения конфискованы. Они будут разделены между наследниками рода Честеров. Проследите, чтобы все посмертные дела были улажены. Дети ее живы, вы говорите? Возблагодарим Господа за это.
Роджер мрачно покрутил головой:
– Мои гонцы сообщают, что детей нет в Шотландии. Похоже, они погибли. Я не могу поверить, что это входило в ее планы, что она могла быть такой преступной матерью, но это ведь дети Роберта… – Его голос сорвался, и он вздохнул. – А как же Роберт? – спросил он, взяв себе в руки. – Что я скажу брату?
Король сел и подозвал к себе своих секретарей. Перед ним на столе лежало письмо Элейн, в котором она молила о свободе для Изабеллы. Скорбя о кончине своей племянницы, король собрался было исполнить последнюю волю покойной и освободить Изабеллу из заточения в Годстоу. Теперь он посмотрел на письмо, как будто увидел его впервые и небрежно передал его одному из секретарей.
– Уничтожьте это, – коротко приказал он. – Я не желаю больше слышать имя Изабеллы де Броуз.
Повернувшись к Роджеру, он тут же решил, как быть с Робертом:
– Скажите, что его жена умерла. Иначе он, возможно, сам ее убьет и примет страшный грех на свою бессмертную душу.
VII
Замок Данфермлайн
Элейн смотрела на двенадцатилетнего короля, который до боли в сердце напоминал ей его отца, – так он был на него похож. У нее перехватило горло.
– Вы должны помочь мне. Велите лорду Файфу отпустить меня домой.
Ее голос дрожал; она чувствовала за собой грозное присутствие королевы и лорда Файфа. Они все вместе приехали сюда, в Данфермлайн, в тот же день, к вечеру.
Александр поглядел на свою мать, затем на Алана Дарварда, который стоял рядом с ним.
– Лорд Файф наш надежный друг, – торжественно произнес он; его мальчишеский голос чисто прозвучал среди многоголосого приглушенного хора голосов под сводами зала для аудиенций. – Мама говорит, что я не должен его обижать.
– А я? Разве я не ваш друг? – Она протянула к нему руки, и мальчик, дрогнув, шагнул к ней и взял ее руки в свои.
– Ну, конечно, тоже друг.
– Тогда, пожалуйста, умоляю вас, помогите мне. – Она сжимала его пальцы, умоляюще глядя на него.
– Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя несчастной… – Король расстроился.
– Тогда не вмешивайтесь, ваше величество. – Последние слова Малкольм произнес после некоторых колебаний. – Предоставьте мне самому решать судьбу своей жены.
Мари де Куси улыбнулась сыну и успокоила его:
– Леди Файф еще не освоилась в нашей стране, но я думаю, она скоро привыкнет. Но пока Малкольму лучше держать ее в Фолкленде. Мы не хотели бы, чтобы она расстраивала короля.
Всю обратную дорогу в Фолкленд Элейн молчала. Она ехала, окруженная его людьми. Малкольм скакал рядом. Он время от времени заглядывал ей в лицо, которое было скрыто под вуалью.
– Тебе нравится лошадь, которая под тобой? – наконец спросил он ее, когда лошади ехали, разбрызгивая воду, по отмели реки Ливен.
С левой стороны в отдалении проплыло озеро в легкой дымке; замок на острове едва был виден с дороги. Элей и едва глянула на него. Впереди лежали холмы Ломонд, казавшиеся темными громадами на фоне неба. Элейн безучастно кивнула. Как бы она ни была несчастна и подавлена в тот момент, она не могла не отметить, почти бессознательно, красоту и ход изящной лошади, на которой ехала.
– Это сводный брат твоего Там-Лина, – продолжал Малкольм. – Он твой.
Опустив голову, Элейн не отрывала глаз от конской гривы. Ее маленькие загорелые руки цепко держали мягкие кожаные поводья, на пальце, как влитой, сидел перстень, подарок Малкольма. Ну почему она не выбросила его тогда? Ведь решилась же она шестнадцать лет назад выбросить кольцо, которое преподнес ей Роберт!
– Ты не купишь меня, Малкольм, – тихо сказала она. – Никакие лошади, сколько бы ты их мне ни дарил, не заставят меня остаться с тобой.
Он дружелюбно ухмыльнулся.
– Ты останешься со мной ровно столько, сколько мне надо.
В ту ночь, когда он уже спал, она выскользнула из его постели. Малкольм лежал на спине и храпел, утомленный после страстных любовных утех. Кусая губы от нетерпения, она быстро в темноте оделась и прокралась к двери. Снаружи на галерее никого не было, узкая винтовая лестница не была освещена. Держа туфли в руках, Элейн на ощупь подобралась к лестнице и стала спускаться вниз. Она старалась идти тише, шуршали только ее юбки, касаясь каменных ступеней. Нижние покои были уже близко – она ощущала запах дымящихся дров в очаге; повеяло холодом.
Там в тусклом свете оплывающей сальной свечи спали слуги Малкольма. Элейн оглядела круглый зал. Дверь напротив, на другой стороне, была закрыта. Около нее дремал стражник. Он стоял, прижавшись к стене, уперевшись пятками в пол; подбородок его покоился на груди; рука, выронившая меч, висела; меч лежал рядом, на полу.
Только там и можно было проскользнуть наружу.
– Захотелось покататься ночью верхом? – раздался веселый, добродушный голос Малкольма. Он стоял в дверях позади нее, со свечой в руке. Ее глаза невольно сосредоточились на ее пламени, и в горле встал комок.
– Мне не спалось, и я решила немного погулять во дворе. – В неясном, дрожащем свете свечи она храбро смотрела ему в глаза.
– Хорошо, давай вместе погуляем. – Он вздохнул. – Ты никуда от меня не убежишь, Элейн. Никто не может покинуть замок так, чтобы я об этом не узнал. Эта башня охраняется днем и ночью.
Страж на другой стороне зала уже стоял, выпрямившись, угрожающе держа меч в согнутой руке у груди.
– Не заставляй меня запирать тебя на замок, моя козочка.
Спящие на полу люди зашевелились при звуке его голоса.
О)дин из слуг сел и, обхватив колени, с удовольствием стал наблюдать этот поединок между его хозяином и его новой дамой сердца.
С тех пор как Малкольм привез новую жену, все в замке шушукались и гадали, что теперь будет. Они получили ответ на вопрос, которым давно задавались, – почему это герцог Файф так долго не женился. Дело было в том, что он любил Элейн, дочь Ливелина из Уэльса, и любил он с тех пор, как первый раз увидел восемнадцать лет назад. С той поры он и ждал, когда настанет тот день, и она станет принадлежать ему. Во всем Фолклендском замке и во всем Файфе не было ни одного мужчины, женщины, даже ребенка, кто бы не желал счастья герцогу и ей, его любимой жене. Проснувшиеся слуги ждали, что будет.
Элейн стояла в задумчивости, будто решала, идти ей с мужем на прогулку под ночными звездами или нет. Но вместо этого повернулась и, пройдя мимо него, стала подниматься по лестнице.
VIII
Через четыре дня на рассвете Элейн опять сбежала, проскользнув в плаще одной из служанок мимо стражников. Сторож у ворот, которые в тот час уже были открыты, чтобы пропустить повозки с мукой, ехавшие с мельницы, не удосужился повнимательнее вглядеться в ее лицо или спросить, кто она такая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Роджер мрачно покрутил головой:
– Мои гонцы сообщают, что детей нет в Шотландии. Похоже, они погибли. Я не могу поверить, что это входило в ее планы, что она могла быть такой преступной матерью, но это ведь дети Роберта… – Его голос сорвался, и он вздохнул. – А как же Роберт? – спросил он, взяв себе в руки. – Что я скажу брату?
Король сел и подозвал к себе своих секретарей. Перед ним на столе лежало письмо Элейн, в котором она молила о свободе для Изабеллы. Скорбя о кончине своей племянницы, король собрался было исполнить последнюю волю покойной и освободить Изабеллу из заточения в Годстоу. Теперь он посмотрел на письмо, как будто увидел его впервые и небрежно передал его одному из секретарей.
– Уничтожьте это, – коротко приказал он. – Я не желаю больше слышать имя Изабеллы де Броуз.
Повернувшись к Роджеру, он тут же решил, как быть с Робертом:
– Скажите, что его жена умерла. Иначе он, возможно, сам ее убьет и примет страшный грех на свою бессмертную душу.
VII
Замок Данфермлайн
Элейн смотрела на двенадцатилетнего короля, который до боли в сердце напоминал ей его отца, – так он был на него похож. У нее перехватило горло.
– Вы должны помочь мне. Велите лорду Файфу отпустить меня домой.
Ее голос дрожал; она чувствовала за собой грозное присутствие королевы и лорда Файфа. Они все вместе приехали сюда, в Данфермлайн, в тот же день, к вечеру.
Александр поглядел на свою мать, затем на Алана Дарварда, который стоял рядом с ним.
– Лорд Файф наш надежный друг, – торжественно произнес он; его мальчишеский голос чисто прозвучал среди многоголосого приглушенного хора голосов под сводами зала для аудиенций. – Мама говорит, что я не должен его обижать.
– А я? Разве я не ваш друг? – Она протянула к нему руки, и мальчик, дрогнув, шагнул к ней и взял ее руки в свои.
– Ну, конечно, тоже друг.
– Тогда, пожалуйста, умоляю вас, помогите мне. – Она сжимала его пальцы, умоляюще глядя на него.
– Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя несчастной… – Король расстроился.
– Тогда не вмешивайтесь, ваше величество. – Последние слова Малкольм произнес после некоторых колебаний. – Предоставьте мне самому решать судьбу своей жены.
Мари де Куси улыбнулась сыну и успокоила его:
– Леди Файф еще не освоилась в нашей стране, но я думаю, она скоро привыкнет. Но пока Малкольму лучше держать ее в Фолкленде. Мы не хотели бы, чтобы она расстраивала короля.
Всю обратную дорогу в Фолкленд Элейн молчала. Она ехала, окруженная его людьми. Малкольм скакал рядом. Он время от времени заглядывал ей в лицо, которое было скрыто под вуалью.
– Тебе нравится лошадь, которая под тобой? – наконец спросил он ее, когда лошади ехали, разбрызгивая воду, по отмели реки Ливен.
С левой стороны в отдалении проплыло озеро в легкой дымке; замок на острове едва был виден с дороги. Элей и едва глянула на него. Впереди лежали холмы Ломонд, казавшиеся темными громадами на фоне неба. Элейн безучастно кивнула. Как бы она ни была несчастна и подавлена в тот момент, она не могла не отметить, почти бессознательно, красоту и ход изящной лошади, на которой ехала.
– Это сводный брат твоего Там-Лина, – продолжал Малкольм. – Он твой.
Опустив голову, Элейн не отрывала глаз от конской гривы. Ее маленькие загорелые руки цепко держали мягкие кожаные поводья, на пальце, как влитой, сидел перстень, подарок Малкольма. Ну почему она не выбросила его тогда? Ведь решилась же она шестнадцать лет назад выбросить кольцо, которое преподнес ей Роберт!
– Ты не купишь меня, Малкольм, – тихо сказала она. – Никакие лошади, сколько бы ты их мне ни дарил, не заставят меня остаться с тобой.
Он дружелюбно ухмыльнулся.
– Ты останешься со мной ровно столько, сколько мне надо.
В ту ночь, когда он уже спал, она выскользнула из его постели. Малкольм лежал на спине и храпел, утомленный после страстных любовных утех. Кусая губы от нетерпения, она быстро в темноте оделась и прокралась к двери. Снаружи на галерее никого не было, узкая винтовая лестница не была освещена. Держа туфли в руках, Элейн на ощупь подобралась к лестнице и стала спускаться вниз. Она старалась идти тише, шуршали только ее юбки, касаясь каменных ступеней. Нижние покои были уже близко – она ощущала запах дымящихся дров в очаге; повеяло холодом.
Там в тусклом свете оплывающей сальной свечи спали слуги Малкольма. Элейн оглядела круглый зал. Дверь напротив, на другой стороне, была закрыта. Около нее дремал стражник. Он стоял, прижавшись к стене, уперевшись пятками в пол; подбородок его покоился на груди; рука, выронившая меч, висела; меч лежал рядом, на полу.
Только там и можно было проскользнуть наружу.
– Захотелось покататься ночью верхом? – раздался веселый, добродушный голос Малкольма. Он стоял в дверях позади нее, со свечой в руке. Ее глаза невольно сосредоточились на ее пламени, и в горле встал комок.
– Мне не спалось, и я решила немного погулять во дворе. – В неясном, дрожащем свете свечи она храбро смотрела ему в глаза.
– Хорошо, давай вместе погуляем. – Он вздохнул. – Ты никуда от меня не убежишь, Элейн. Никто не может покинуть замок так, чтобы я об этом не узнал. Эта башня охраняется днем и ночью.
Страж на другой стороне зала уже стоял, выпрямившись, угрожающе держа меч в согнутой руке у груди.
– Не заставляй меня запирать тебя на замок, моя козочка.
Спящие на полу люди зашевелились при звуке его голоса.
О)дин из слуг сел и, обхватив колени, с удовольствием стал наблюдать этот поединок между его хозяином и его новой дамой сердца.
С тех пор как Малкольм привез новую жену, все в замке шушукались и гадали, что теперь будет. Они получили ответ на вопрос, которым давно задавались, – почему это герцог Файф так долго не женился. Дело было в том, что он любил Элейн, дочь Ливелина из Уэльса, и любил он с тех пор, как первый раз увидел восемнадцать лет назад. С той поры он и ждал, когда настанет тот день, и она станет принадлежать ему. Во всем Фолклендском замке и во всем Файфе не было ни одного мужчины, женщины, даже ребенка, кто бы не желал счастья герцогу и ей, его любимой жене. Проснувшиеся слуги ждали, что будет.
Элейн стояла в задумчивости, будто решала, идти ей с мужем на прогулку под ночными звездами или нет. Но вместо этого повернулась и, пройдя мимо него, стала подниматься по лестнице.
VIII
Через четыре дня на рассвете Элейн опять сбежала, проскользнув в плаще одной из служанок мимо стражников. Сторож у ворот, которые в тот час уже были открыты, чтобы пропустить повозки с мукой, ехавшие с мельницы, не удосужился повнимательнее вглядеться в ее лицо или спросить, кто она такая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152