! Тридцать миллионов долларов… Только попробуй укусить меня и увидишь, что я тебе не по зубам.
Ева спокойно выслушала и это заявление:
– Ты так думаешь? – спросила она и, слегка повысив голос, позвала – Макс!
Макс вышел из-за тяжелой парчовой занавески.
– Вы звали? – спросил он с помпезной учтивостью, которой мог бы позавидовать сам Жак.
Алекс с трудом удержалась от того, чтобы не захихикать, но скрыть улыбку ей не удалось. Да и Пэтси с облегчением перевела дух. Она чувствовала, что близится развязка.
– Расскажите мистеру Стивенсу о переговорах, которые вы только что завершили.
– С удовольствием, мадам. – Макс поклонился, и лицо его внезапно сделалось серьезным и важным. – Вчера в два часа пополудни по калифорнийскому времени пятьдесят один процент акций компании «Беркович Интернейшнел» перешел во владение мадам Евы Черни. Только что я по ее доверенности подписал все документы и завершил сделку. Отныне мистер Беркович не играет в компании ровно никакой роли. Его место занял Дуглас Хирш. – Макс лучезарно улыбнулся. – Очевидно, мечты, которые лелеял мистер Беркович, задумавший снять новый шедевр наподобие «Унесенных ветром», рухнули. Это связано с грандиозным провалом, который потерпел последний эпический фильм мистера Берковича «Истощенные страстью», не давший ожидаемых кассовых сборов. Он вышел на экраны три месяца назад и до сих пор не окупил даже десяти процентов своей стоимости… Если желаете, могу назвать точные цифры.
– Лжешь! – тщательно поставленная интонация аристократа с Восточного побережья исчезла. И тотчас вылез слегка гнусавый оклахомский выговор.
Макс вынул из внутреннего кармана документ:
– Думаю, подпись Берковича вам хорошо известна? Можете взглянуть повнимательнее. – Он шагнул вперед и сунул под нос актеру контракт, где стояла подпись Берковича и самого Рика.
– Ваш контракт, разумеется, теперь принадлежит мадам. Это только часть сделки. Как главный пайщик, она имеет право окончательного решения. Разумеется, четыре следующих фильма не имеют к этому контракту никакого отношения. Прошу взглянуть вот сюда… – Макс сделал вид, что не может разыскать следующего документа, а потом все-таки нашел его… – Ах, вот же он!.. «Вторая попытка» – в фильме должна была сниматься Лора Уэллес, режиссером утвердили Сиднея Шэллерта. – Макс снова улыбнулся. – При том, естественно, условии, что вы подчинитесь требованиям мадам. В противном случае контракт будет разорван, а вы понесете заслуженное наказание за развращение несовершеннолетней…
– Чушь! Беркович не мог продать меня с потрохами! Это невозможно…
– И тем не менее он пошел на это. У него слишком много долгов. Он вложил все до последнего пенни в «Истощенных страстью», продал яхту и заложил роскошное итальянское палаццо на Бель-Эр. Но все пошло прахом, боюсь, мистер Беркович – банкрот. Кредиторы требуют выплаты долгов. Очередь выстроилась до самого Сан-Диего.
Рик Стивенс, с побелевшим лицом, переводил взгляд с Макса на жену и обратно:
– Д-а-а, подставили вы меня! Вы специально подсунули мне эту маленькую сучку! Кто-то рассказал вам… – Он захлопнул рот, прежде чем успел проболтаться.
– …о том, что вы любите маленьких девочек? Да, мне это тоже удалось раскопать. Нам известно, во сколько обошлись студии ваши пристрастия.
Рик стоял молча, его мозг лихорадочно работал в поисках выхода.
– Да нет, чушь все это… – сказал он наконец решительно. – Не может Беркович прогореть. Две последние мои картины принесли больше шестидесяти пяти миллионов долларов.
– Которые он безрассудно истратил. Часть вложил в «Истощенных страстью» – фильм, который с треском провалился. Но не забывайте и про то, во сколько обходится ему его жена. Ты ведь знаешь ее. Очаровательная Салли Барнз. Она обожает бриллианты, особенно крупные. Он также вложил семь миллионов в яхту «Королева Мария», которую затем продал всего лишь за три миллиона. Так что сей джентльмен оказался не в состоянии даже расплатиться с долгами.
– Не может такого быть… Этого не может быть, – повторял актер в отчаянии.
– Увы…
– Почему же я ничего не знал? Ведь мы с ним друзья…
– У мистера Берковича нет друзей. Зато масса кредиторов. Жаль, конечно, беднягу. Но ничего не поделаешь. Если бы мадам не купила студию, его бы упекли в тюрьму. Беркович умеет хорошо тратить деньги, полученные в наследство от папаши, как и киностудию, кстати. Но вот делать деньги он не умеет. Разве только старается их вытягивать из женщин, как и вы. Сейчас он рад тому, что ему удалось спасти свою шкуру. Вы его мало волнуете. Наверное, надеется, что так или иначе, вас вынесет на поверхность – даже если это будет всего лишь ваш труп…
– Я знаю, ты с самого начала имел на меня зуб – как только я появился в доме. Что, я занял твое место?.. Поэтому ты ждал случая, чтобы подловить меня?
– Думай, что хочешь, но я с первого взгляда раскусил, что ты за птица. Сукин сын, который слишком положился на свою известность. Голливуд изменился. Луис Майер умер. Старая студийная система вот уже несколько лет как похоронена. И атмосфера теперь совсем не та, что много лет назад. Что касается тебя, то поклонники не очень любят мужчин, которые совращают малолетних. Этой девочке тринадцать лет. И теперь ты полностью находишься во власти мадам. И будешь делать то, что она скажет.
Рик побелел, глаза его горели от ярости. Он облизнул пересохшие губы. Юношеские черты лица преобразились. Он стал похож на загнанного хищника. Он уже не мог держаться и злобно крикнул в лицо жене:
– Работать на тебя? Подчиняться тебе? Да будь я проклят! Ты снимешь всего лишь два фильма, которые оговорены в контракте, а потом я буду выброшен на улицу.
– Нет, ты подпишешь контракт со мной до конца своих дней, иначе я заявлю в полицию… Если не будешь работать на меня, то не сможешь работать нигде. Я ясно выразилась?
И снова с невероятной быстротой Рик переменил тактику:
– Не могу поверить, что ты способна так со мной поступить!
– Но у тебя есть свобода выбора. Ты вправе сам принять решение. Твоя машина стоит у ворот. Мне все равно, куда ты поедешь. Но двадцать восьмого июля ты должен начать работу.
– Позволь мне все объяснить тебе…
– Я знаю, кто ты есть на самом деле. И больше не желаю иметь с тобой никаких дел.
– Ева, ради Бога…
С таким же успехом он мог бы обращаться к глыбе мрамора.
Она повернулась к нему спиной и позвонила в колокольчик. Когда вошел дворецкий, она проговорила спокойно:
– Мистер Стивенс уезжает, Жак. Его машина готова?
– Да, мадам.
– Вещи, паспорт?
– Все готово, мадам.
– Тогда вас больше ничто не держит здесь, – обратилась Ева к бывшему мужу.
– Вы еще пожалеете об этом! – Его крик походил на стон раненого животного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Ева спокойно выслушала и это заявление:
– Ты так думаешь? – спросила она и, слегка повысив голос, позвала – Макс!
Макс вышел из-за тяжелой парчовой занавески.
– Вы звали? – спросил он с помпезной учтивостью, которой мог бы позавидовать сам Жак.
Алекс с трудом удержалась от того, чтобы не захихикать, но скрыть улыбку ей не удалось. Да и Пэтси с облегчением перевела дух. Она чувствовала, что близится развязка.
– Расскажите мистеру Стивенсу о переговорах, которые вы только что завершили.
– С удовольствием, мадам. – Макс поклонился, и лицо его внезапно сделалось серьезным и важным. – Вчера в два часа пополудни по калифорнийскому времени пятьдесят один процент акций компании «Беркович Интернейшнел» перешел во владение мадам Евы Черни. Только что я по ее доверенности подписал все документы и завершил сделку. Отныне мистер Беркович не играет в компании ровно никакой роли. Его место занял Дуглас Хирш. – Макс лучезарно улыбнулся. – Очевидно, мечты, которые лелеял мистер Беркович, задумавший снять новый шедевр наподобие «Унесенных ветром», рухнули. Это связано с грандиозным провалом, который потерпел последний эпический фильм мистера Берковича «Истощенные страстью», не давший ожидаемых кассовых сборов. Он вышел на экраны три месяца назад и до сих пор не окупил даже десяти процентов своей стоимости… Если желаете, могу назвать точные цифры.
– Лжешь! – тщательно поставленная интонация аристократа с Восточного побережья исчезла. И тотчас вылез слегка гнусавый оклахомский выговор.
Макс вынул из внутреннего кармана документ:
– Думаю, подпись Берковича вам хорошо известна? Можете взглянуть повнимательнее. – Он шагнул вперед и сунул под нос актеру контракт, где стояла подпись Берковича и самого Рика.
– Ваш контракт, разумеется, теперь принадлежит мадам. Это только часть сделки. Как главный пайщик, она имеет право окончательного решения. Разумеется, четыре следующих фильма не имеют к этому контракту никакого отношения. Прошу взглянуть вот сюда… – Макс сделал вид, что не может разыскать следующего документа, а потом все-таки нашел его… – Ах, вот же он!.. «Вторая попытка» – в фильме должна была сниматься Лора Уэллес, режиссером утвердили Сиднея Шэллерта. – Макс снова улыбнулся. – При том, естественно, условии, что вы подчинитесь требованиям мадам. В противном случае контракт будет разорван, а вы понесете заслуженное наказание за развращение несовершеннолетней…
– Чушь! Беркович не мог продать меня с потрохами! Это невозможно…
– И тем не менее он пошел на это. У него слишком много долгов. Он вложил все до последнего пенни в «Истощенных страстью», продал яхту и заложил роскошное итальянское палаццо на Бель-Эр. Но все пошло прахом, боюсь, мистер Беркович – банкрот. Кредиторы требуют выплаты долгов. Очередь выстроилась до самого Сан-Диего.
Рик Стивенс, с побелевшим лицом, переводил взгляд с Макса на жену и обратно:
– Д-а-а, подставили вы меня! Вы специально подсунули мне эту маленькую сучку! Кто-то рассказал вам… – Он захлопнул рот, прежде чем успел проболтаться.
– …о том, что вы любите маленьких девочек? Да, мне это тоже удалось раскопать. Нам известно, во сколько обошлись студии ваши пристрастия.
Рик стоял молча, его мозг лихорадочно работал в поисках выхода.
– Да нет, чушь все это… – сказал он наконец решительно. – Не может Беркович прогореть. Две последние мои картины принесли больше шестидесяти пяти миллионов долларов.
– Которые он безрассудно истратил. Часть вложил в «Истощенных страстью» – фильм, который с треском провалился. Но не забывайте и про то, во сколько обходится ему его жена. Ты ведь знаешь ее. Очаровательная Салли Барнз. Она обожает бриллианты, особенно крупные. Он также вложил семь миллионов в яхту «Королева Мария», которую затем продал всего лишь за три миллиона. Так что сей джентльмен оказался не в состоянии даже расплатиться с долгами.
– Не может такого быть… Этого не может быть, – повторял актер в отчаянии.
– Увы…
– Почему же я ничего не знал? Ведь мы с ним друзья…
– У мистера Берковича нет друзей. Зато масса кредиторов. Жаль, конечно, беднягу. Но ничего не поделаешь. Если бы мадам не купила студию, его бы упекли в тюрьму. Беркович умеет хорошо тратить деньги, полученные в наследство от папаши, как и киностудию, кстати. Но вот делать деньги он не умеет. Разве только старается их вытягивать из женщин, как и вы. Сейчас он рад тому, что ему удалось спасти свою шкуру. Вы его мало волнуете. Наверное, надеется, что так или иначе, вас вынесет на поверхность – даже если это будет всего лишь ваш труп…
– Я знаю, ты с самого начала имел на меня зуб – как только я появился в доме. Что, я занял твое место?.. Поэтому ты ждал случая, чтобы подловить меня?
– Думай, что хочешь, но я с первого взгляда раскусил, что ты за птица. Сукин сын, который слишком положился на свою известность. Голливуд изменился. Луис Майер умер. Старая студийная система вот уже несколько лет как похоронена. И атмосфера теперь совсем не та, что много лет назад. Что касается тебя, то поклонники не очень любят мужчин, которые совращают малолетних. Этой девочке тринадцать лет. И теперь ты полностью находишься во власти мадам. И будешь делать то, что она скажет.
Рик побелел, глаза его горели от ярости. Он облизнул пересохшие губы. Юношеские черты лица преобразились. Он стал похож на загнанного хищника. Он уже не мог держаться и злобно крикнул в лицо жене:
– Работать на тебя? Подчиняться тебе? Да будь я проклят! Ты снимешь всего лишь два фильма, которые оговорены в контракте, а потом я буду выброшен на улицу.
– Нет, ты подпишешь контракт со мной до конца своих дней, иначе я заявлю в полицию… Если не будешь работать на меня, то не сможешь работать нигде. Я ясно выразилась?
И снова с невероятной быстротой Рик переменил тактику:
– Не могу поверить, что ты способна так со мной поступить!
– Но у тебя есть свобода выбора. Ты вправе сам принять решение. Твоя машина стоит у ворот. Мне все равно, куда ты поедешь. Но двадцать восьмого июля ты должен начать работу.
– Позволь мне все объяснить тебе…
– Я знаю, кто ты есть на самом деле. И больше не желаю иметь с тобой никаких дел.
– Ева, ради Бога…
С таким же успехом он мог бы обращаться к глыбе мрамора.
Она повернулась к нему спиной и позвонила в колокольчик. Когда вошел дворецкий, она проговорила спокойно:
– Мистер Стивенс уезжает, Жак. Его машина готова?
– Да, мадам.
– Вещи, паспорт?
– Все готово, мадам.
– Тогда вас больше ничто не держит здесь, – обратилась Ева к бывшему мужу.
– Вы еще пожалеете об этом! – Его крик походил на стон раненого животного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125