Что-нибудь еще тут происходило?
– Нет, ничего. В ветрянку все поверили. Хотя я ошибалась, считая, что мадам постарается увезти куда-нибудь Кристофера: она всего лишь вызвала к нему педиатра из Женевы. Никаких признаков того, что они собираются уезжать. У меня такое впечатление, что ее муженьку тут понравилось.
– Он пытался разузнать что-нибудь об Алекс?
– Насколько я знаю – нет. Он, конечно, остерегается. Как он может интересоваться девочкой, мать которой работает здесь горничной? Это могло бы вызвать подозрение или по меньшей мере недоумение.
– А про ветрянку ему что-нибудь известно?
– Если только мадам сказала ему. Но вы ведь знаете, что она никогда и ни с кем не говорит об Алекс.
– Видимо, его насторожило то, что девочка исчезла, и он принял кое-какие меры безопасности. Рик ходит в бассейн?
– Да, я несколько раз видела, как он спускался туда.
– Отлично. Именно там я и собираюсь устроить ему ловушку.
Маргарет нахмурилась.
– Надеюсь, вы не собираетесь отправлять туда Алекс? Я никогда…
– Ну а как иначе нам удастся подловить его? – резко перебил ее Макс. – Я все продумал. У меня с собой камера, которую я купил в Токио, она работает абсолютно бесшумно, объектив широкоугольный, фокус устанавливается автоматически. Я спущусь к бассейну первым, спрячусь за кустом рододендрона, возьму с собой миниатюрный чувствительный диктофон, хорошо улавливающий звук даже на расстоянии тридцати ярдов… Маргарет, дорогая, как видите, я не терял времени даром – я все продумал. Другого пути просто-напросто нет!
– Но он заведет ее в кабину…
– И это я учел. Как я вас понял, он заводил ее в одну и ту же кабину, так? В этой кабине и надо установить микрофон, а через решетку я смогу и снимать все. Не волнуйтесь. Я буду там вовремя и засниму все, что нужно. Главное, подготовить Алекс, уговорить, чтобы она тоже пришла туда.
– Но, Макс, ведь прошло две недели. Не думаю, чтобы он по-прежнему ждал ее появления.
– А я думаю, что он продолжает ждать. Пусть Ева с ним и не говорила ни о чем, но ведь он узнал, что она вызвала педиатра из Женевы и что в доме кто-то болен ветрянкой. Наверняка он слышал и о карантине на три недели. Все это он может сопоставить и тогда поймет, что ветрянкой заболела та самая девочка. Поскольку времени прошло достаточно и ничего не случилось, он сделает вывод, что девочка хранит молчание, что она боится проговориться. Почему же ей не вернуться в бассейн, когда она поправится? Ведь она по-прежнему не хочет, чтобы ее мать выгнали, так ведь? Он явно уверен, что девочка извелась из-за того, что ее не выпускают, и рвется в бассейн. В конце концов, он муж хозяйки дома, а это всего лишь дочка какой-то поломойки. Он человек без стыда и совести и ведет себя так, словно это его собственный дом. С первого взгляда этот киногерой вызывал у меня жгучую неприязнь. Меня самого это удивило – я ведь довольно выдержанный человек. Он – испорченный человек. Теперь я знаю почему. Его тянет только на совсем юных, и знаменитое обаяние его – только маска подлеца. Не знаю, зачем он женил на себе мадам, но уж точно не по любви. Он явно ведет какую-то свою игру: хочет добиться от нее полного подчинения. И добьется, если дальше так будет продолжаться. Я заметил, что он начал подкапывать и под меня. Наверно, сам хочет контролировать все ее денежные дела. Я понимал, что над Евой сгущаются тучи. Будет лучше, пока не поздно, если прольется дождь и тьма рассеется. Мне необходима помощь Алекс еще и поэтому. – Он помолчал. – Мне кажется, я смогу объяснить ей, что я задумал и как ей следует себя вести. Не волнуйтесь, ему не удастся сделать ей ничего дурного. Но я хочу, чтобы мадам узнала и увидела, что Алекс стала жертвой насилия. И когда я сниму все это – мне будет что предъявить мадам. Другого пути убрать из ее жизни этого человека я не вижу.
– Ты покажешь ей документальную съемку, – с дрожью в голосе проговорила Маргарет.
– Может случиться, что меня вышвырнут, но на это нужно пойти – иначе нам не устроить будущее Алекс и не открыть Еве глаза на то, в какое дерьмо она погружается. Я понимаю, как трудно будет уговорить Алекс, понимаю, на что ей придется пойти, но игра стоит свеч. Я переговорю с ней как можно скорее. Этого подлеца надо схватить за руку на месте преступления. Не волнуйтесь, Маргарет, теперь я здесь, с вами.
– Ты убедил меня, Макс. Что ж, отправляйся к Алекс.
Но получилось иначе. Алекс отозвалась на сообщение о приезде Макса совершенно безучастно:
– У меня нет времени, чтобы встречаться с ним. Накопилось столько невыполненных заданий. Мы ведь в последнее время совсем не занимались, я столько пропустила!
– Алекс, о чем ты говоришь! Ведь Макса не было почти месяц!
– Ну и что? Он, случалось, уезжал и на три, и на четыре месяца.
– И ты всегда радовалась, когда он возвращался.
– А сейчас я не хочу видеться с ним. – Голос Алекс зазвенел.
Пэтси почла за благо остановиться, и, улучив момент, рассказала все Максу:
– Что она сейчас делает? – спросил он.
– Прилегла. Говорит, что у нее болит голова. А по-моему, она стыдится, она боится вашей встречи.
– Тогда тем более мне надо немедленно поговорить с ней. Я так люблю ее и мне не хочется, чтобы она боялась меня только из-за того, что я мужчина.
– До сих пор ее представление о мужчинах было связано с представлениями о тебе. Вот почему, мне кажется она впала в такое подавленное состояние. Из-за того, что мужчины не такие, как он или ее отец. И как жаль, что это произошло как раз в тот момент, когда она начала вылезать из своей скорлупы. Она избавилась от ощущения, что за каждым углом ее подстерегает опасность. Она поверила, что кто-то может ее полюбить за то, что она такая, какая она есть. А тут эта история. Я старалась объяснить ей, что мужчина, любящий женщину, не делает того, что проделывал этот негодяй. На такое способен лишь подлец, презирающий женщину. Теперь она вдолбила в голову, что Рик выразил ей свое презрение потому, что она такая какая есть: полное ничтожество. Конечно, Рик вызвал у нее отвращение. Но самое страшное – она начала чувствовать отвращение и к самой себе. Впрочем, ничего неожиданного в такой реакции нет. Но в случае с Алекс все усугубляется ее ранимостью. Только-только благодаря вам начала выбираться из своего отчуждения. И вот снова оказалась в ловушке, из которой не видит выхода.
Макс помолчал, потом встал, подошел к двери в комнату Алекс и, не постучавшись, быстро вошел.
Пэтси решилась зайти к ней, чтобы пожелать спокойной ночи, лишь через полтора часа после того, как Макс ушел. Ей хотелось, чтобы у девочки было время переварить, как следует обдумать то, о чем они говорили с Максом. Макс недолго был у Алекс, и Пэтси не представляла, в каком настроении застанет ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
– Нет, ничего. В ветрянку все поверили. Хотя я ошибалась, считая, что мадам постарается увезти куда-нибудь Кристофера: она всего лишь вызвала к нему педиатра из Женевы. Никаких признаков того, что они собираются уезжать. У меня такое впечатление, что ее муженьку тут понравилось.
– Он пытался разузнать что-нибудь об Алекс?
– Насколько я знаю – нет. Он, конечно, остерегается. Как он может интересоваться девочкой, мать которой работает здесь горничной? Это могло бы вызвать подозрение или по меньшей мере недоумение.
– А про ветрянку ему что-нибудь известно?
– Если только мадам сказала ему. Но вы ведь знаете, что она никогда и ни с кем не говорит об Алекс.
– Видимо, его насторожило то, что девочка исчезла, и он принял кое-какие меры безопасности. Рик ходит в бассейн?
– Да, я несколько раз видела, как он спускался туда.
– Отлично. Именно там я и собираюсь устроить ему ловушку.
Маргарет нахмурилась.
– Надеюсь, вы не собираетесь отправлять туда Алекс? Я никогда…
– Ну а как иначе нам удастся подловить его? – резко перебил ее Макс. – Я все продумал. У меня с собой камера, которую я купил в Токио, она работает абсолютно бесшумно, объектив широкоугольный, фокус устанавливается автоматически. Я спущусь к бассейну первым, спрячусь за кустом рододендрона, возьму с собой миниатюрный чувствительный диктофон, хорошо улавливающий звук даже на расстоянии тридцати ярдов… Маргарет, дорогая, как видите, я не терял времени даром – я все продумал. Другого пути просто-напросто нет!
– Но он заведет ее в кабину…
– И это я учел. Как я вас понял, он заводил ее в одну и ту же кабину, так? В этой кабине и надо установить микрофон, а через решетку я смогу и снимать все. Не волнуйтесь. Я буду там вовремя и засниму все, что нужно. Главное, подготовить Алекс, уговорить, чтобы она тоже пришла туда.
– Но, Макс, ведь прошло две недели. Не думаю, чтобы он по-прежнему ждал ее появления.
– А я думаю, что он продолжает ждать. Пусть Ева с ним и не говорила ни о чем, но ведь он узнал, что она вызвала педиатра из Женевы и что в доме кто-то болен ветрянкой. Наверняка он слышал и о карантине на три недели. Все это он может сопоставить и тогда поймет, что ветрянкой заболела та самая девочка. Поскольку времени прошло достаточно и ничего не случилось, он сделает вывод, что девочка хранит молчание, что она боится проговориться. Почему же ей не вернуться в бассейн, когда она поправится? Ведь она по-прежнему не хочет, чтобы ее мать выгнали, так ведь? Он явно уверен, что девочка извелась из-за того, что ее не выпускают, и рвется в бассейн. В конце концов, он муж хозяйки дома, а это всего лишь дочка какой-то поломойки. Он человек без стыда и совести и ведет себя так, словно это его собственный дом. С первого взгляда этот киногерой вызывал у меня жгучую неприязнь. Меня самого это удивило – я ведь довольно выдержанный человек. Он – испорченный человек. Теперь я знаю почему. Его тянет только на совсем юных, и знаменитое обаяние его – только маска подлеца. Не знаю, зачем он женил на себе мадам, но уж точно не по любви. Он явно ведет какую-то свою игру: хочет добиться от нее полного подчинения. И добьется, если дальше так будет продолжаться. Я заметил, что он начал подкапывать и под меня. Наверно, сам хочет контролировать все ее денежные дела. Я понимал, что над Евой сгущаются тучи. Будет лучше, пока не поздно, если прольется дождь и тьма рассеется. Мне необходима помощь Алекс еще и поэтому. – Он помолчал. – Мне кажется, я смогу объяснить ей, что я задумал и как ей следует себя вести. Не волнуйтесь, ему не удастся сделать ей ничего дурного. Но я хочу, чтобы мадам узнала и увидела, что Алекс стала жертвой насилия. И когда я сниму все это – мне будет что предъявить мадам. Другого пути убрать из ее жизни этого человека я не вижу.
– Ты покажешь ей документальную съемку, – с дрожью в голосе проговорила Маргарет.
– Может случиться, что меня вышвырнут, но на это нужно пойти – иначе нам не устроить будущее Алекс и не открыть Еве глаза на то, в какое дерьмо она погружается. Я понимаю, как трудно будет уговорить Алекс, понимаю, на что ей придется пойти, но игра стоит свеч. Я переговорю с ней как можно скорее. Этого подлеца надо схватить за руку на месте преступления. Не волнуйтесь, Маргарет, теперь я здесь, с вами.
– Ты убедил меня, Макс. Что ж, отправляйся к Алекс.
Но получилось иначе. Алекс отозвалась на сообщение о приезде Макса совершенно безучастно:
– У меня нет времени, чтобы встречаться с ним. Накопилось столько невыполненных заданий. Мы ведь в последнее время совсем не занимались, я столько пропустила!
– Алекс, о чем ты говоришь! Ведь Макса не было почти месяц!
– Ну и что? Он, случалось, уезжал и на три, и на четыре месяца.
– И ты всегда радовалась, когда он возвращался.
– А сейчас я не хочу видеться с ним. – Голос Алекс зазвенел.
Пэтси почла за благо остановиться, и, улучив момент, рассказала все Максу:
– Что она сейчас делает? – спросил он.
– Прилегла. Говорит, что у нее болит голова. А по-моему, она стыдится, она боится вашей встречи.
– Тогда тем более мне надо немедленно поговорить с ней. Я так люблю ее и мне не хочется, чтобы она боялась меня только из-за того, что я мужчина.
– До сих пор ее представление о мужчинах было связано с представлениями о тебе. Вот почему, мне кажется она впала в такое подавленное состояние. Из-за того, что мужчины не такие, как он или ее отец. И как жаль, что это произошло как раз в тот момент, когда она начала вылезать из своей скорлупы. Она избавилась от ощущения, что за каждым углом ее подстерегает опасность. Она поверила, что кто-то может ее полюбить за то, что она такая, какая она есть. А тут эта история. Я старалась объяснить ей, что мужчина, любящий женщину, не делает того, что проделывал этот негодяй. На такое способен лишь подлец, презирающий женщину. Теперь она вдолбила в голову, что Рик выразил ей свое презрение потому, что она такая какая есть: полное ничтожество. Конечно, Рик вызвал у нее отвращение. Но самое страшное – она начала чувствовать отвращение и к самой себе. Впрочем, ничего неожиданного в такой реакции нет. Но в случае с Алекс все усугубляется ее ранимостью. Только-только благодаря вам начала выбираться из своего отчуждения. И вот снова оказалась в ловушке, из которой не видит выхода.
Макс помолчал, потом встал, подошел к двери в комнату Алекс и, не постучавшись, быстро вошел.
Пэтси решилась зайти к ней, чтобы пожелать спокойной ночи, лишь через полтора часа после того, как Макс ушел. Ей хотелось, чтобы у девочки было время переварить, как следует обдумать то, о чем они говорили с Максом. Макс недолго был у Алекс, и Пэтси не представляла, в каком настроении застанет ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125