вот рука, так щедро дававшая, и наказала ее за жестокость. Потому она и решила покончить с собой. У нее возникло чувство, что Бог покинул ее. А потом, в клинике, когда Джонеси принес ей газеты и она узнала о возвращении венгерских заключенных, решила, что это и есть перст судьбы. Теперь – как она считает и как показалось тебе – Ева окончательно определила, каким курсом будет следовать ее корабль. И уже ничто не будет мешать ей. Своего рода мания величия.
– Ты имеешь в виду…
– Для нее по-прежнему остается важным и значительным только то, что связано с ней самой. И ей кажется, что все события совершаются не потому, что они случаются, а потому что подчиняются определенным законам. Нарушая эти законы, человек мешает движению. Когда он идет туда, куда ведет его судьба, – все складывается наилучшим образом. Еще одно заблуждение Евы.
– Ты и вправду так думаешь?
– Конечно, это еще не клинический диагноз, но все же в рамки нормы ее поведение не укладывается.
Памела покачала головой:
– Вот почему она так любуется и гордится собой.
– Но психиатры, возможно, с нами и не согласились бы.
– Ты ей этого не сказала?
Алекс посмотрела на Памелу с удивлением:
– Зачем? Я не настолько глупа!
Памела сделала глоток шампанского:
– Ну что ж, как рациональное объяснение – сойдет. – Она улыбнулась. – Ты почти не переменилась, Алекс.
– Так уж я устроена, – засмеялась в ответ Алекс. – Такова моя натура.
Памела оглядела ее с восхищением:
– Столько, сколько удалось тебе написать за такое короткое время, я бы и за миллион лет не написала.
– Это очень легко и просто, – ответила Алекс. – Если ничем, кроме науки, не занимаешься.
– Но ведь надо еще и тему найти для работы. И если уж ты смогла проанализировать творчество Шарлотты Бронте и Джорджа Элиота, почему бы тебе не написать книгу о Еве Черни? Кстати, ты знаешь, что она предложила мне работу?
Алекс ничуть не удивилась:
– Естественно. Так и должно было случится. Она все выстраивает так, как видится ей. Теперь у нее уже нет оснований опасаться тебя. Почему же тебя не использовать? И какую же работу она тебе предлагает?
– Управляющего нью-йоркским салоном. Нынешняя руководительница попросилась в отставку по болезни. И Ева сказала мне: «Попробуй, может быть, это отвлечет тебя от грустных мыслей, ты будешь занята работой по горло».
– Ты согласилась?
– Еще не решила.
– Для нее это еще и возможность поддерживать связь с Крисом – пусть и таким эфемерным образом.
– Я тоже подумала об этом. И если приму предложение, то по той же причине, хоть я и никогда не смогу смириться с мыслью о том, что Криса больше нет.
– Странно, но мне никогда не верилось, что Крис повзрослеет, – проговорила Алекс, прервав наступившее молчание. – Он жил так лихорадочно, будто знал, что ему отпущен недолгий срок.
Памела кивнула.
– Как жаль, что я раньше не знала того, что узнала сейчас. Я бы жила совсем по-другому. Словно облака застилали от меня реальность, – проговорила Алекс.
– Из-за этого ты и старалась держаться от него подальше?
– Именно. Мне причиняли боль свидания с ним. Каждая встреча.
– Но теперь, когда ты все узнала, почему бы тебе не изменить жизнь? Если я приму предложение, ты можешь переехать в Нью-Йорк. Я знаю этот город и люблю его. Ты поживешь со мной. Это самый чудесный город в мире. Там все возможно. Ты забудешь прежнюю Алекс. Я помогу тебе создать новую. В новой одежде, с новым лицом…
Алекс отрицательно покачала головой:
– Нет. Теперь, когда мне столько открылось, моя внешность вполне удовлетворяет меня. Тем более что ты ведь знаешь, как я отношусь к косметике. Мне ничего не нужно, я знаю, кто и что я есть, и не стыжусь себя. Для меня это важнее всего. Наконец-то я примирилась сама с собой.
Алекс подлила шампанского в бокал Памелы, добавила и себе. Увидев, что бутылка опустела, она предложила:
– Давай откроем еще одну, – и позвонила в колокольчик.
Когда вошел Жак, Алекс попросила:
– Принесите, пожалуйста, еще бутылку шампанского, Жак. И можно попросить сандвичи? С ветчиной. Побольше, мы ужасно проголодались.
– Сию минуту, мисс.
– Я смотрю, даже Жак принял тебя в новом качестве, – усмехнулась Памела. – Нет, Алекс! Тебе непременно надо приехать в Нью-Йорк.
– Ты так говоришь, словно сама уже приняла решение.
– Да. И надеюсь этим сбить спесь с мадам. Не могу отказать себе в удовольствии. Пожалуйста, Алекс, доставь мне эту радость. Позволь мне немного заняться тобой. Лицо – так и быть – я не стану трогать. Но подобрать тебе соответствующие костюмы… Ты будешь выглядеть совсем иначе.
– Подумаю, – это все, что могла ответить ей Алекс. А затем, чтобы смягчить ответ, добавила: – Вижу, ты веришь в счастливые концы.
– А ты нет?
– Они бывают, увы, только в книгах и в кино.
– Ты не представляешь, как будет здорово показать Еве новую Алекс. Знаешь, что я сделала, когда Фриц бросил меня? Приехала в Нью-Йорк, заперлась на время. Потом заказала полностью новый гардероб. И появилась в совершенно новом обличии.
– Это очень обидно… быть брошенной?
– Ужасно. Но все случилось из-за моей собственной гордости. Впрочем, это я поняла потом. Я не могла быть счастлива с ним. У него была коллекция картин. Лошади. Дом. Яхта. И я тоже. Устав от одного, он переключался на другое. Через пять лет наступила моя очередь.
– Почему ты вышла за него замуж?
– Я была еще молода. Мне тогда исполнился двадцать один год. А когда за тобой ухаживает – а он потрясающе умел ухаживать! – пятидесятилетний богатый мужчина, один из самых заметных мужчин в мире – это что-то значит.
– Верю, хотя за мной никто не ухаживал – ни богатый, ни бедный.
– Ничего удивительного, – Памела помолчала… – Ты ходишь с таким видом, словно хочешь всех распугать.
Алекс поежилась, испытывая неловкость оттого, что заговорили о ней.
– Да, да. До того, как я тебя узнала как следует, мне казалась, что ты очень замкнутая и недоступная. Только много позже я поняла, что это своего рода маскировка. А теперь, когда необходимость в ней отпала, мне хочется познакомить тебя с самым обаятельным человеком, какого я когда-либо знала…
– Не забегаешь ли ты слишком далеко вперед?
– Тебе многому придется учиться заново.
– Если получится.
– И Нью-Йорк – самое подходящее место для этого. Там я впервые потеряла невинность – в отеле «Плаза». – Памела ностальгически вздохнула. – Это был настоящий покоритель дамских сердец. Думаю, в тот раз он расслабился и позволил себе удовольствие ради удовольствия, забыв о необходимости играть роль. – И задумчиво добавила: – Он соблазнил меня именно так, как мне хотелось быть соблазненной: легко, незаметно, без всякого усилия. После этого мы виделись только один раз. Причем когда мы снова встретились, он был внимателен, но не более.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
– Ты имеешь в виду…
– Для нее по-прежнему остается важным и значительным только то, что связано с ней самой. И ей кажется, что все события совершаются не потому, что они случаются, а потому что подчиняются определенным законам. Нарушая эти законы, человек мешает движению. Когда он идет туда, куда ведет его судьба, – все складывается наилучшим образом. Еще одно заблуждение Евы.
– Ты и вправду так думаешь?
– Конечно, это еще не клинический диагноз, но все же в рамки нормы ее поведение не укладывается.
Памела покачала головой:
– Вот почему она так любуется и гордится собой.
– Но психиатры, возможно, с нами и не согласились бы.
– Ты ей этого не сказала?
Алекс посмотрела на Памелу с удивлением:
– Зачем? Я не настолько глупа!
Памела сделала глоток шампанского:
– Ну что ж, как рациональное объяснение – сойдет. – Она улыбнулась. – Ты почти не переменилась, Алекс.
– Так уж я устроена, – засмеялась в ответ Алекс. – Такова моя натура.
Памела оглядела ее с восхищением:
– Столько, сколько удалось тебе написать за такое короткое время, я бы и за миллион лет не написала.
– Это очень легко и просто, – ответила Алекс. – Если ничем, кроме науки, не занимаешься.
– Но ведь надо еще и тему найти для работы. И если уж ты смогла проанализировать творчество Шарлотты Бронте и Джорджа Элиота, почему бы тебе не написать книгу о Еве Черни? Кстати, ты знаешь, что она предложила мне работу?
Алекс ничуть не удивилась:
– Естественно. Так и должно было случится. Она все выстраивает так, как видится ей. Теперь у нее уже нет оснований опасаться тебя. Почему же тебя не использовать? И какую же работу она тебе предлагает?
– Управляющего нью-йоркским салоном. Нынешняя руководительница попросилась в отставку по болезни. И Ева сказала мне: «Попробуй, может быть, это отвлечет тебя от грустных мыслей, ты будешь занята работой по горло».
– Ты согласилась?
– Еще не решила.
– Для нее это еще и возможность поддерживать связь с Крисом – пусть и таким эфемерным образом.
– Я тоже подумала об этом. И если приму предложение, то по той же причине, хоть я и никогда не смогу смириться с мыслью о том, что Криса больше нет.
– Странно, но мне никогда не верилось, что Крис повзрослеет, – проговорила Алекс, прервав наступившее молчание. – Он жил так лихорадочно, будто знал, что ему отпущен недолгий срок.
Памела кивнула.
– Как жаль, что я раньше не знала того, что узнала сейчас. Я бы жила совсем по-другому. Словно облака застилали от меня реальность, – проговорила Алекс.
– Из-за этого ты и старалась держаться от него подальше?
– Именно. Мне причиняли боль свидания с ним. Каждая встреча.
– Но теперь, когда ты все узнала, почему бы тебе не изменить жизнь? Если я приму предложение, ты можешь переехать в Нью-Йорк. Я знаю этот город и люблю его. Ты поживешь со мной. Это самый чудесный город в мире. Там все возможно. Ты забудешь прежнюю Алекс. Я помогу тебе создать новую. В новой одежде, с новым лицом…
Алекс отрицательно покачала головой:
– Нет. Теперь, когда мне столько открылось, моя внешность вполне удовлетворяет меня. Тем более что ты ведь знаешь, как я отношусь к косметике. Мне ничего не нужно, я знаю, кто и что я есть, и не стыжусь себя. Для меня это важнее всего. Наконец-то я примирилась сама с собой.
Алекс подлила шампанского в бокал Памелы, добавила и себе. Увидев, что бутылка опустела, она предложила:
– Давай откроем еще одну, – и позвонила в колокольчик.
Когда вошел Жак, Алекс попросила:
– Принесите, пожалуйста, еще бутылку шампанского, Жак. И можно попросить сандвичи? С ветчиной. Побольше, мы ужасно проголодались.
– Сию минуту, мисс.
– Я смотрю, даже Жак принял тебя в новом качестве, – усмехнулась Памела. – Нет, Алекс! Тебе непременно надо приехать в Нью-Йорк.
– Ты так говоришь, словно сама уже приняла решение.
– Да. И надеюсь этим сбить спесь с мадам. Не могу отказать себе в удовольствии. Пожалуйста, Алекс, доставь мне эту радость. Позволь мне немного заняться тобой. Лицо – так и быть – я не стану трогать. Но подобрать тебе соответствующие костюмы… Ты будешь выглядеть совсем иначе.
– Подумаю, – это все, что могла ответить ей Алекс. А затем, чтобы смягчить ответ, добавила: – Вижу, ты веришь в счастливые концы.
– А ты нет?
– Они бывают, увы, только в книгах и в кино.
– Ты не представляешь, как будет здорово показать Еве новую Алекс. Знаешь, что я сделала, когда Фриц бросил меня? Приехала в Нью-Йорк, заперлась на время. Потом заказала полностью новый гардероб. И появилась в совершенно новом обличии.
– Это очень обидно… быть брошенной?
– Ужасно. Но все случилось из-за моей собственной гордости. Впрочем, это я поняла потом. Я не могла быть счастлива с ним. У него была коллекция картин. Лошади. Дом. Яхта. И я тоже. Устав от одного, он переключался на другое. Через пять лет наступила моя очередь.
– Почему ты вышла за него замуж?
– Я была еще молода. Мне тогда исполнился двадцать один год. А когда за тобой ухаживает – а он потрясающе умел ухаживать! – пятидесятилетний богатый мужчина, один из самых заметных мужчин в мире – это что-то значит.
– Верю, хотя за мной никто не ухаживал – ни богатый, ни бедный.
– Ничего удивительного, – Памела помолчала… – Ты ходишь с таким видом, словно хочешь всех распугать.
Алекс поежилась, испытывая неловкость оттого, что заговорили о ней.
– Да, да. До того, как я тебя узнала как следует, мне казалась, что ты очень замкнутая и недоступная. Только много позже я поняла, что это своего рода маскировка. А теперь, когда необходимость в ней отпала, мне хочется познакомить тебя с самым обаятельным человеком, какого я когда-либо знала…
– Не забегаешь ли ты слишком далеко вперед?
– Тебе многому придется учиться заново.
– Если получится.
– И Нью-Йорк – самое подходящее место для этого. Там я впервые потеряла невинность – в отеле «Плаза». – Памела ностальгически вздохнула. – Это был настоящий покоритель дамских сердец. Думаю, в тот раз он расслабился и позволил себе удовольствие ради удовольствия, забыв о необходимости играть роль. – И задумчиво добавила: – Он соблазнил меня именно так, как мне хотелось быть соблазненной: легко, незаметно, без всякого усилия. После этого мы виделись только один раз. Причем когда мы снова встретились, он был внимателен, но не более.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125