не сделала ли она что-то не так. Но в конце концов он все-таки переспросил:
– Когда это случилось?
– В понедельник. Я позвонила ей. Она только что вернулась от адвоката. Мне показалось, что она не очень обрадована новостью. Так оно и было. Она вбила себе в голову, что это не ее деньги, а деньги Бингхэмов и что мать так или иначе просто украла их у этой семьи, выйдя замуж за Кристофера. Словом, она несла такую чушь, что просто уши вяли. И тогда я решила написать письмо – как бы от Криса. За почерк я не беспокоилась, потому что она никогда не возьмет в руки чужого письма. Она, естественно, попросила, чтобы я сама прочитала его. Что я и сделала. Это и заставило ее переменить мнение.
– Ты написала письмо?
– Да. Письмо, которое мне якобы написал Крис и в котором он объяснял, почему оставляет деньги мне и ей. – Заметив взгляд, который бросил на нее Макс, она возразила: – Мне необходимо было прибегнуть к такой хитрости. Ты ведь знаешь Алекс. Она никогда ничего ни от кого не примет. В моей хитрости не было ничего дурного – ведь Крис мне много лет назад говорил, что собирается составить завещание именно таким образом.
– И что же ты написала в этом письме?
– Что он оставляет половину своего состояния ей, потому что любит ее, несмотря на то, что она не верит в его любовь. Что она и я были единственными людьми, которые что-то значили в его жизни. И это чистая правда. Что он благодарит ее за то, что она такая, какая она есть. Тоже правда. Когда мы были с ним вместе, им не так уж часто доводилось видеться. Но он всегда помнил о ней. Все, что он мог оставить ей в память о себе, – это деньги. И он сделал это от всей души.
– И как много он ей оставил?
Памела посмотрела ему прямо в глаза:
– Пять миллионов долларов в год.
Макс снова погрузился в молчание.
Памела заговорила сама первой:
– Не знаю, что произошло между вами, но, думаю, нечто серьезное, поскольку Алекс не в состоянии даже говорить на эту тему. Но ей очень тяжело. У меня такое впечатление, что ты совершил ошибку. И наверное, это не просто случайная оплошность, если уж она ведет себя подобным образом.
Макс неловко усмехнулся:
– Я попытался поухаживать за ней.
Памела отметила, что ее предположения оказались верными.
– Понятно. Ты вышел из роли.
– И высказал то, что давно уже копилось у меня в душе…
– Теперь я все поняла… – вздохнула Памела. – Привычный образ рухнул… История Пигмалиона… Но почему, ответь мне ради Бога, ты решил прекратить вашу дружбу?
Макс взглянул на часы:
– У тебя есть сейчас время?
– Сколько угодно.
– Ну хорошо… Все равно самолет я могу заказать только утром. Я знаю, куда она двинется.
– Ты собираешься лететь за ней?
Он с удивлением посмотрел на нее.
– Конечно.
Памела улыбнулась едва заметно.
– Что ж, Макс… – Памела села напротив него. – Начинай свою повесть.
– Более всех удивился я сам, – искренне признался Макс.
– А я нет. Я нисколько не удивилась. Неудивительно и то, что Мора ревновала тебя. Она тоже что-то почувствовала. Раньше, чем ты сам осознал. У нас, женщин, есть интуиция, какое-то шестое чувство. Мне казалось, что в отличие от многих других мужчин, у тебя тоже развита интуиция. Но, видимо, в отношении себя мы зачастую проявляем большую слепоту, чем в отношении других. Сколько времени мне самой понадобилось, чтобы разглядеть истинное лицо Криса за всеми этими защитными масками и ужимками. Только через несколько лет я поняла, что больше не могу думать о нем, как о друге. Я поняла, чего он ждет от меня по-настоящему. – Она покачала головой.
– И я не сразу понял. После того как ей исполнилось двадцать лет… Даже тогда я сомневался… имею ли право…
– Тебе придется, – проговорила Памела, устраиваясь поудобнее, – рассказать мне все о той ссоре, чтобы я могла понять…
Добравшись до аэропорта, Алекс обнаружила, что все вылеты задерживаются. В одном из самолетов на взлете случилась поломка. Он застрял на полосе и перекрыл все движение. Ближайшие четыре рейса должны были совершить вылет из аэропорта в Нью-Арке. Пассажиры могли по своему усмотрение выбирать: ехать ли в Нью-Арк или ждать, пока уберут поврежденный самолет со взлетной полосы.
– Сколько времени уйдет на то, чтобы добраться до Нью-Арка? – спросила Алекс у одного из служащих аэропорта.
– Сейчас, в это время… пару часов или около того. Там, на выходе, есть автобус, который может доставить вас туда.
Алекс с тоской посмотрела на огромную дорожную сумку – она была неподъемной из-за книг и пластинок, которые она накупила. «Как все глупо получилось, – подумала она. – Одно к одному. Похоже, не уехать мне сегодня. Судьба».
Но чувство юмора взяло верх, и Алекс рассмеялась. Она стояла и смеялась, пока слезы не потекли из глаз. Идущие мимо пассажиры с удивлением смотрели на нее. Тогда Алекс достала платок, вытерла глаза, высморкалась, подхватила свою тяжеленную сумку и побрела к выходу. Там толпилась тьма народу. Автобусов видно не было. И очередь за такси тоже вытянулась в приличный хвост. Всем хотелось уехать побыстрее. «Это перст судьбы, – сказала Алекс. – Кто-то или что-то не желает, чтобы я сегодня ночью покинула город».
«Ну а что если это и в самом деле рок, судьба? То, во что так верит моя мать. Тогда я могу убегать сколько угодно и как угодно далеко, но от самой себя все равно не спрячешься. Разве от судьбы уйдешь? Впрочем – это нелогично и не сообразуется ни с какими доводами рассудка. Люди сами творят свою судьбу и свою жизнь. И все же. Макс все равно так тебя не оставит. Он полетит следом. Я это знаю совершенно точно. Боже, – в бессилии подумала она. – Что я делаю? Что я наделала? Он постоянно твердил, что я веду себя как ребенок. Невежественный в сексуальном отношении ребенок. А я упорно отказываюсь стать взрослой, принять новые отношения, которые он предлагает мне. И если я по-прежнему буду упрямиться, то потеряю то, что дарит мне судьба – самое лучшее, о чем только можно мечтать. Разве этого я хочу на самом деле? Надо посмотреть правде в лицо. Жизнь без Макса для меня лишена смысла и радости. Такая жизнь равносильна смерти. Я должна на что-то решиться, честно разобравшись в том, чего я хочу и что я должна сделать, чтобы добиться этого?»
– Так и ты, значит, заявил ей, что она сексуально безграмотна? – повторила Памела, когда Макс закончил описывать, что произошло между ними.
Макс кивнул:
– Она тебе рассказала об этом?
– Только передала твои слова. Она не могла спокойно даже вспоминать о них.
– Но мне хотелось пробудить в ней новые чувства, призвать к новой жизни…
– Алекс надо подбадривать, а не критиковать. Ты ведь знаешь, насколько она уязвима, неуверена в себе. Только поближе познакомившись с ней, я поняла, что за маской холодноватой отчужденности скрывается очень тонкая, ранимая душа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
– Когда это случилось?
– В понедельник. Я позвонила ей. Она только что вернулась от адвоката. Мне показалось, что она не очень обрадована новостью. Так оно и было. Она вбила себе в голову, что это не ее деньги, а деньги Бингхэмов и что мать так или иначе просто украла их у этой семьи, выйдя замуж за Кристофера. Словом, она несла такую чушь, что просто уши вяли. И тогда я решила написать письмо – как бы от Криса. За почерк я не беспокоилась, потому что она никогда не возьмет в руки чужого письма. Она, естественно, попросила, чтобы я сама прочитала его. Что я и сделала. Это и заставило ее переменить мнение.
– Ты написала письмо?
– Да. Письмо, которое мне якобы написал Крис и в котором он объяснял, почему оставляет деньги мне и ей. – Заметив взгляд, который бросил на нее Макс, она возразила: – Мне необходимо было прибегнуть к такой хитрости. Ты ведь знаешь Алекс. Она никогда ничего ни от кого не примет. В моей хитрости не было ничего дурного – ведь Крис мне много лет назад говорил, что собирается составить завещание именно таким образом.
– И что же ты написала в этом письме?
– Что он оставляет половину своего состояния ей, потому что любит ее, несмотря на то, что она не верит в его любовь. Что она и я были единственными людьми, которые что-то значили в его жизни. И это чистая правда. Что он благодарит ее за то, что она такая, какая она есть. Тоже правда. Когда мы были с ним вместе, им не так уж часто доводилось видеться. Но он всегда помнил о ней. Все, что он мог оставить ей в память о себе, – это деньги. И он сделал это от всей души.
– И как много он ей оставил?
Памела посмотрела ему прямо в глаза:
– Пять миллионов долларов в год.
Макс снова погрузился в молчание.
Памела заговорила сама первой:
– Не знаю, что произошло между вами, но, думаю, нечто серьезное, поскольку Алекс не в состоянии даже говорить на эту тему. Но ей очень тяжело. У меня такое впечатление, что ты совершил ошибку. И наверное, это не просто случайная оплошность, если уж она ведет себя подобным образом.
Макс неловко усмехнулся:
– Я попытался поухаживать за ней.
Памела отметила, что ее предположения оказались верными.
– Понятно. Ты вышел из роли.
– И высказал то, что давно уже копилось у меня в душе…
– Теперь я все поняла… – вздохнула Памела. – Привычный образ рухнул… История Пигмалиона… Но почему, ответь мне ради Бога, ты решил прекратить вашу дружбу?
Макс взглянул на часы:
– У тебя есть сейчас время?
– Сколько угодно.
– Ну хорошо… Все равно самолет я могу заказать только утром. Я знаю, куда она двинется.
– Ты собираешься лететь за ней?
Он с удивлением посмотрел на нее.
– Конечно.
Памела улыбнулась едва заметно.
– Что ж, Макс… – Памела села напротив него. – Начинай свою повесть.
– Более всех удивился я сам, – искренне признался Макс.
– А я нет. Я нисколько не удивилась. Неудивительно и то, что Мора ревновала тебя. Она тоже что-то почувствовала. Раньше, чем ты сам осознал. У нас, женщин, есть интуиция, какое-то шестое чувство. Мне казалось, что в отличие от многих других мужчин, у тебя тоже развита интуиция. Но, видимо, в отношении себя мы зачастую проявляем большую слепоту, чем в отношении других. Сколько времени мне самой понадобилось, чтобы разглядеть истинное лицо Криса за всеми этими защитными масками и ужимками. Только через несколько лет я поняла, что больше не могу думать о нем, как о друге. Я поняла, чего он ждет от меня по-настоящему. – Она покачала головой.
– И я не сразу понял. После того как ей исполнилось двадцать лет… Даже тогда я сомневался… имею ли право…
– Тебе придется, – проговорила Памела, устраиваясь поудобнее, – рассказать мне все о той ссоре, чтобы я могла понять…
Добравшись до аэропорта, Алекс обнаружила, что все вылеты задерживаются. В одном из самолетов на взлете случилась поломка. Он застрял на полосе и перекрыл все движение. Ближайшие четыре рейса должны были совершить вылет из аэропорта в Нью-Арке. Пассажиры могли по своему усмотрение выбирать: ехать ли в Нью-Арк или ждать, пока уберут поврежденный самолет со взлетной полосы.
– Сколько времени уйдет на то, чтобы добраться до Нью-Арка? – спросила Алекс у одного из служащих аэропорта.
– Сейчас, в это время… пару часов или около того. Там, на выходе, есть автобус, который может доставить вас туда.
Алекс с тоской посмотрела на огромную дорожную сумку – она была неподъемной из-за книг и пластинок, которые она накупила. «Как все глупо получилось, – подумала она. – Одно к одному. Похоже, не уехать мне сегодня. Судьба».
Но чувство юмора взяло верх, и Алекс рассмеялась. Она стояла и смеялась, пока слезы не потекли из глаз. Идущие мимо пассажиры с удивлением смотрели на нее. Тогда Алекс достала платок, вытерла глаза, высморкалась, подхватила свою тяжеленную сумку и побрела к выходу. Там толпилась тьма народу. Автобусов видно не было. И очередь за такси тоже вытянулась в приличный хвост. Всем хотелось уехать побыстрее. «Это перст судьбы, – сказала Алекс. – Кто-то или что-то не желает, чтобы я сегодня ночью покинула город».
«Ну а что если это и в самом деле рок, судьба? То, во что так верит моя мать. Тогда я могу убегать сколько угодно и как угодно далеко, но от самой себя все равно не спрячешься. Разве от судьбы уйдешь? Впрочем – это нелогично и не сообразуется ни с какими доводами рассудка. Люди сами творят свою судьбу и свою жизнь. И все же. Макс все равно так тебя не оставит. Он полетит следом. Я это знаю совершенно точно. Боже, – в бессилии подумала она. – Что я делаю? Что я наделала? Он постоянно твердил, что я веду себя как ребенок. Невежественный в сексуальном отношении ребенок. А я упорно отказываюсь стать взрослой, принять новые отношения, которые он предлагает мне. И если я по-прежнему буду упрямиться, то потеряю то, что дарит мне судьба – самое лучшее, о чем только можно мечтать. Разве этого я хочу на самом деле? Надо посмотреть правде в лицо. Жизнь без Макса для меня лишена смысла и радости. Такая жизнь равносильна смерти. Я должна на что-то решиться, честно разобравшись в том, чего я хочу и что я должна сделать, чтобы добиться этого?»
– Так и ты, значит, заявил ей, что она сексуально безграмотна? – повторила Памела, когда Макс закончил описывать, что произошло между ними.
Макс кивнул:
– Она тебе рассказала об этом?
– Только передала твои слова. Она не могла спокойно даже вспоминать о них.
– Но мне хотелось пробудить в ней новые чувства, призвать к новой жизни…
– Алекс надо подбадривать, а не критиковать. Ты ведь знаешь, насколько она уязвима, неуверена в себе. Только поближе познакомившись с ней, я поняла, что за маской холодноватой отчужденности скрывается очень тонкая, ранимая душа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125