И вот теперь – под влиянием того, что она узнала о матери, словно при вспышке молнии, Алекс поняла, что вовсе она не уродина, какой привыкла себя считать, и потому заслуживает внимания мужчин.
Того же Макса, к примеру. Свет нового знания позволил ей взглянуть на него совершенно другими глазами. И он предстал перед ней не таким, каким она видела его раньше – дорогим ее сердцу, добрым Максом – дядей Максом, как она называла его до тех пор, пока он не объяснил, что между ними не такая уж большая разница в возрасте, – а просто Максом Фабианом – привлекательным во всех отношениях мужчиной.
– Что такое? У меня вырос второй нос? – спросил он, заметив, как Алекс смотрит на него.
Она никак не могла прийти в себя:
– Нет… просто так… я подумала… – ее вдруг обдало жаром.
Макс обошел вокруг стола, наклонился и накрыл ее руку ладонью. Она невольно посмотрела на его плечи. Рукава рубашки были закатаны наверх, выше локтей, так что она могла разглядеть на коже светло-золотистые волосы. Его рука с длинными пальцами была сильной и крепкой – Алекс не раз видела, как он выжимает сок из целого апельсина. Она ощущала тепло его тела, от которого исходил острый запах одного их лучших Евиных лосьонов.
– Хмм… – очень интересно, – проговорил он, – но я зашел к тебе затем, чтобы узнать, не составишь ли ты мне компанию на ланч. Мора уехала в Женеву, Памела снова удалилась в часовню. А я, как ты знаешь, терпеть не могу есть один. С детства привык, что за столом должно сидеть не менее десяти человек. – Его голос, как всегда глубокий, звучал словно смех с Олимпа, но Бог-Макс тут же пережил, как Зевс, очередное превращение – больше в этом свете он ей не увидится.
Она вымученно улыбнулась, опустив глаза к странице. Макс неожиданно настолько взволновал ее, что Алекс впервые почувствовала себя неловко в его присутствии – сердце у нее забилось, дыхание перехватило. Пытаясь взять себя в руки, она подумала о том, что всегда была уверена, что всякое сексуальное начало в ней подавлено. Но оказалось, это была своего рода затянувшаяся спячка.
– Если хочешь, мы можем перекусить здесь, – предложил Макс. – Как в добрые старые времена, помнишь? Когда тебе приходилось готовиться к экзаменам. Мы уже давно не сидели так вместе.
– Вообще-то я не голодна, – сказала Алекс. (Это было что-то новенькое. Прежде она всегда ела с удовольствием.)
– Зато я голоден. А ты можешь сидеть и смотреть.
Алекс неохотно повиновалась. Лучше бы он удалился в столовую и оставил ее здесь в разобранном виде. Смотри-ка, всего лишь одна вольная мыслишка, и что получается?! Но Макс был очень наблюдателен: стоит ему увидеть свободный конец нити, так и потянет, пока до конца не распустит чертов свитер. Нельзя давать ему заметить, что что-то не так.
Уж лучше не давать ему повода для беспокойства – иначе он примется допытываться, что это с ней происходит.
– А как идут твои разыскания? Оправдал ли Питер Брюстер свое прозвище Всевидящее око?
Алекс даже рот открыла от удивления:
– Ты что, следил за мной?
– А как же, черт возьми! Один из пунктов моего контракта с компанией Евы Черни – следить за тем, чтобы ничто не повредило ее репутации. А твои поиски и приемы превращают тебя прямо-таки в слона в посудной лавке. Разумеется, мне приходилось следить за тобой. Ведь кому-то надо выгребать навоз!
Алекс во все глаза смотрела на него.
Макс вдруг удивленно заметил:
– Ты знаешь, у тебя глаза зеленые, как трава.
– Может быть. Но я-то сама не такая уж зелень, как ты думаешь. Какие бы там контракты ты ни подписывал с компанией Евы Черни, они никакого отношения не имеют ко мне. Я не желаю иметь с ними ничего общего. Куда я иду, что делаю – мое личное дело. И, надеюсь, ты больше не будешь совать свой нос в мои дела.
Последнюю фразу она почти выкрикнула и ударила ладонью по столу так, что книги подпрыгнули.
– Но Ева моя клиентка, я ее адвокат. И обязан защищать ее интересы. Когда ты вернулась из Лондона, у тебя был вид, как у фокусника, который жонглирует не шариками, а горячими картофелинами. – Тон его несколько смягчился. Он вытянул вперед ладони. – Если тебе слишком горячо, дай их мне. У меня больше опыта. – Он улыбнулся. И Алекс невольно отвела взгляд от его теплых, цвета растаявшего шоколада глаз. – Головка у тебя, конечно, набита всевозможными сведениями. Но в графе «жизненный опыт» тебе стоит написать – «отсутствует». Ты согласна?
– Ты на чьей стороне? – требовательно спросила Алекс.
– На стороне тех, кто обеспечивает меня хлебом насущным, естественно, – усмехнулся Макс.
Но Алекс не поддавалась. Было невыносимо думать, что он настолько не доверяет ей, что ходит за ней по пятам.
Читая каждый оттенок мысли на ее лице, которое теперь выражало нечто большее, чем привычную меланхолию – она порозовела от негодования, – Макс проговорил мягко:
– То, чем ты занята, – касается меня самым непосредственным образом. Ты и сама понимаешь это. И всегда было, с тех самых пор, как я обнаружил, что ты потихоньку таскаешь книги из библиотеки. – Он засмеялся. – Никогда в жизни не видел такой перепуганной физиономии.
– Я подумала, что пришла мадам.
– И мы с тобой заключили договор, помнишь? Я пообещал, что не скажу ничего, если ты сама не проболтаешься. И сам стал выносить тебе книги без высочайшего на то разрешения.
Алекс улыбнулась:
– Ну да.
– Тогда я должен был стоять «на стреме». Почему же сейчас я не могу делать того же самого?
– Потому что теперь я стала на двадцать лет старше, – пояснила Алекс.
– Но и я тоже.
Алекс не выдержала и рассмеялась. Макс всегда умел обвести ее вокруг пальца. И прежние – доверительные отношения – снова восстановились. Но только до того момента, когда Макс опять подошел к ней и снова накрыл руку ладонью:
– Дружба?
Горячая волна прошла по телу Алекс, и огненный шар взорвался где-то в груди, хотя она постаралась не подать виду. Она давно привыкла не выказывать того, что испытывает на самом деле.
– Дружба, – сказала она. Воспользовавшись тем, что вошел Жак, она незаметно высвободила руку.
– Будь добр, Жак, накрой нам ланч здесь. Можешь оставить его на столике, мы сами все разложим.
– Хорошо, сэр.
– Ну а теперь, – сказал Макс, снова возвращаясь к прежней теме, когда Жак ушел, – объясни: почему ты так глубоко роешь?
– Потому что это глубоко закопано.
– Точно так же Джордж Хиллари ответил на вопрос, почему он взбирается на Эверест: «Потому что он существует».
– У меня такое ощущение, что я не смогу простить ее до тех пор, пока не буду совершенно досконально знать, для чего ей нужно мое прощение.
Макс изучающе оглядел Алекс. Она усилием воли заставила себя спокойно выдержать его проницательный взгляд из-под густых ресниц – многие женщины полжизни отдали бы за такие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125