— Ты молодчага. Но как же тебе удалось опередить их?
— Они по дороге топают-то. А я здешние места знаю, вот и рванул напрямик. Они маршируют, а я-то бегом.
Жильбер кивнул.
— Значит, через час они будут здесь, а может, и скорее. Ты просто молодчина, дружище. Иди да наточи поострее свою косу — косы нам нужны острые.
— Пойду наточу поострее! — с радостью воскликнул крестьянин, и в глазах его полыхнул такой огонь, что мне стало не по себе.
Я собрал брата Игнатия, Жильбера и Фриссона на спешный военный совет.
— Мы понимали, что это произойдет, — сказал я.
— Да, — кивнул головой Фриссон, напуганный настолько, насколько может быть напуганной кошка, прожившая уже восемь жизней. — Мы выступили в поход против королевы, разве не так?
— И мы понимали, что рано или поздно нам придется столкнуться с ее армией, — добавил Жильбер. — На самом деле просто удивительно, что они раньше на нас не напали. Я их каждую ночь поджидал.
— Ночь? — Я огляделся по сторонам. — Ну да, а сейчас солнце вот-вот закатится, точно?
— Точно, — подтвердил брат Игнатий. — Армия Зла наиболее сильна в ночные часы, под покровом тьмы.
— Значит, мы должны нанести им резкий и сильный удар и опрокинуть их до темноты, — заключил я и хмуро посмотрел на наш крестьянский бивак.
— У тебя есть какая-то идея! — почему-то уверенно заявил Фриссон.
— Ну, как сказать. — Я покачал головой. — Я вот что думаю, если они так любезны, что топают прямиком по дороге, неужели они не понимают, что могут напороться на засаду?
— Они не боятся засады, — ответил Жильбер. — Их много.
Я кивнул.
— Тем резоннее выдать им то, чего они ожидают. Какую засаду можно устроить в таких обстоятельствах, Жильбер?
Сквайр нахмурился, несколько минут подумал, потом повернулся к крестьянам:
— Эй! Кто из вас умеет стрелять по птицам из рогатки?
— Я! — откликнулось сразу с десяток голосов, а следом — еще с полсотни. Тут все поняли вопрос, и Жильберу ответил разом весь отряд.
Жильбер довольно кивнул.
— Так я и думал, — сказал он. — Потому что крестьянам разрешают играть в одну-единственную игру — стрелять по птичкам из рогаток.
Повысив голос, он обратился к ополченцам:
— Ищите камешки для рогаток да смотрите набейте ими карманы доверху! Потом забирайтесь на деревья по обе стороны дороги и хорошенько спрячьтесь!
* * *
Крестьяне немного пошептались, потом радостно взревели и отправились собирать камешки.
— Мысль отличная, — кивнул я. — Их надо разместить там, где воины не смогут схватиться с ними врукопашную.
— Это можно, — сухо отозвался Жильбер. — Но у врагов наверняка будут лучники. Пара залпов — и все мои люди будут убиты.
— А мне кажется, мы их можем определенным образом защитить. Прибереги небольшой отряд, который смог бы внезапно преградить врагу дорогу. Вот тут-то и начнется суматоха.
Фриссон непонимающе уставился на меня.
— Какая же это защита?
— Невидимый щит, — пояснил я. — Пусть бьются о него, и тогда мы их измотаем.
— Хорошая мысль! — обрадовался Жильбер. — Откуда это взялось, мастер Савл?
— А? Да это просто из сказки. Я когда-то такую слышал.
Я решил, что не стоит рассказывать ему о телевидении и рекламе зубной пасты.
— Но это долго не протянется, — разочарованно протянул Фриссон. — Их колдун быстро все поймет и уничтожит такой щит.
— Верно, — кивнул я. — Но мы можем построить стену внутри стены.
Фриссон даже немного испугался.
— Вот такое... вот это могло бы... но только до конца боя все равно не выстоит.
— Зато колдун будет здорово занят, пока мы им по шапке дадим.
— По шапке? — изумился Фриссон.
— Застигнем врасплох, — объяснил я. — Нанесем неожиданный удар. Воспользуемся преимуществом.
— А! — понимающе воскликнул Фриссон. — А как мы это сделаем?
— Это слишком сложно для того, чтобы объяснить. Придется показать — после того, как мы выстроим щит. — Я отвернулся. — Ну, давай займемся делом: нам нужно окружить довольно обширный периметр.
Оказалось, что для такой работы у нас предостаточно мальчишек. Один сбегал и притащил плуг, в плуг запрягли Унылика, Жильбер пошел рядом, по ходу дела давая указания крестьянину. Пропахали борозду длиной в пятьсот футов. Такую линию армия могла бы пересечь за пятнадцать минут, но Жильбер заверил меня, что у борозды сразу же начнется жуткая толкотня. Затем крестьянин с плугом проложил борозды по обе стороны от дороги и еще одну поперек, так что в итоге получилась буква «Н», я взял у Фриссона стихотворение, которое он сочинил заранее. Кстати говоря, оно сразу же засело у меня в голове. Может быть, из-за того, что у него был такой привязчивый размер — битый час не выходил из ума, да и потом то и дело вспоминался снова. Покуда Унылик под бдительным руководством пахал борозду, я сотворил шесть футов бечевки и теперь сидел у походного костра, вязал «колыбель для кошки» и напевал:
Мы защитим себя немногим:
Сейчас невидима, прочна
И поперек, и вдоль дороги
Пускай поднимется стена.
Да, наша армия невзрачна,
Но нам не страшен враг любой
За нашей тонкой и прозрачной
Непроходимою стеной.
Так стань же нашею охраной
И никого к нам не пусти,
И осмотической мембраной
Ты встань на вражеском пути!
Вы же помните: сам я терпеть не могу творить чудеса, будь у меня галлюцинация или нет, но таких слов Фриссон просто не знал. Зато он помогал мне плести «колыбель», поэтому не будем считать, что я все сделал сам.
— Ничегошеньки не вижу, — сказал Жильбер, тревожно вглядываясь в темноту.
— Конечно, не видишь, — усмехнулся Фриссон. — Он же сказал, что преграда будет невидимая. Ты лучше наверх посмотри. — И он показал на небо. — Разве не видишь, как звезды мерцают?
— Звезды всегда мерцают. Они мерцают вечно!
— Да, но ты обрати внимание: они то крупнее, то мельче. Бесспорно, между нами и звездами что-то есть — вроде той дымки, что поднимается над разогретыми солнцем камнями жарким летним днем.
Ну ладно, хоть этот понял. А вы зовите это как хотите, а силовое поле — оно силовое поле и есть.
— Ну вот, а теперь начинается самое трудное. — Я свел ладони и уронил «колыбель». — Жильбер, отправь людей охранять стену и следить, чтобы она не исчезла.
Сквайр ни с того ни с сего вдруг жутко испугался. Резко обернувшись к крестьянам, он крикнул:
— Эй, Биллем, Курт! Баден! Возьмите по несколько человек и отправляйтесь к борозде!
Крестьяне без лишних слов отправились на охрану «границы».
Я обернулся к Фриссону:
— Когда это он успел выучить их имена?
— Как только они пришли, — ответил Фриссон. — Не думаю, что он всех до одного знает по имени, но он выделил главных, а уж этих-то он знает наперечет.
Я решил, что мне здорово повезло с Жильбером. Прирожденный генерал, даром что ему всего восемнадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
— Они по дороге топают-то. А я здешние места знаю, вот и рванул напрямик. Они маршируют, а я-то бегом.
Жильбер кивнул.
— Значит, через час они будут здесь, а может, и скорее. Ты просто молодчина, дружище. Иди да наточи поострее свою косу — косы нам нужны острые.
— Пойду наточу поострее! — с радостью воскликнул крестьянин, и в глазах его полыхнул такой огонь, что мне стало не по себе.
Я собрал брата Игнатия, Жильбера и Фриссона на спешный военный совет.
— Мы понимали, что это произойдет, — сказал я.
— Да, — кивнул головой Фриссон, напуганный настолько, насколько может быть напуганной кошка, прожившая уже восемь жизней. — Мы выступили в поход против королевы, разве не так?
— И мы понимали, что рано или поздно нам придется столкнуться с ее армией, — добавил Жильбер. — На самом деле просто удивительно, что они раньше на нас не напали. Я их каждую ночь поджидал.
— Ночь? — Я огляделся по сторонам. — Ну да, а сейчас солнце вот-вот закатится, точно?
— Точно, — подтвердил брат Игнатий. — Армия Зла наиболее сильна в ночные часы, под покровом тьмы.
— Значит, мы должны нанести им резкий и сильный удар и опрокинуть их до темноты, — заключил я и хмуро посмотрел на наш крестьянский бивак.
— У тебя есть какая-то идея! — почему-то уверенно заявил Фриссон.
— Ну, как сказать. — Я покачал головой. — Я вот что думаю, если они так любезны, что топают прямиком по дороге, неужели они не понимают, что могут напороться на засаду?
— Они не боятся засады, — ответил Жильбер. — Их много.
Я кивнул.
— Тем резоннее выдать им то, чего они ожидают. Какую засаду можно устроить в таких обстоятельствах, Жильбер?
Сквайр нахмурился, несколько минут подумал, потом повернулся к крестьянам:
— Эй! Кто из вас умеет стрелять по птицам из рогатки?
— Я! — откликнулось сразу с десяток голосов, а следом — еще с полсотни. Тут все поняли вопрос, и Жильберу ответил разом весь отряд.
Жильбер довольно кивнул.
— Так я и думал, — сказал он. — Потому что крестьянам разрешают играть в одну-единственную игру — стрелять по птичкам из рогаток.
Повысив голос, он обратился к ополченцам:
— Ищите камешки для рогаток да смотрите набейте ими карманы доверху! Потом забирайтесь на деревья по обе стороны дороги и хорошенько спрячьтесь!
* * *
Крестьяне немного пошептались, потом радостно взревели и отправились собирать камешки.
— Мысль отличная, — кивнул я. — Их надо разместить там, где воины не смогут схватиться с ними врукопашную.
— Это можно, — сухо отозвался Жильбер. — Но у врагов наверняка будут лучники. Пара залпов — и все мои люди будут убиты.
— А мне кажется, мы их можем определенным образом защитить. Прибереги небольшой отряд, который смог бы внезапно преградить врагу дорогу. Вот тут-то и начнется суматоха.
Фриссон непонимающе уставился на меня.
— Какая же это защита?
— Невидимый щит, — пояснил я. — Пусть бьются о него, и тогда мы их измотаем.
— Хорошая мысль! — обрадовался Жильбер. — Откуда это взялось, мастер Савл?
— А? Да это просто из сказки. Я когда-то такую слышал.
Я решил, что не стоит рассказывать ему о телевидении и рекламе зубной пасты.
— Но это долго не протянется, — разочарованно протянул Фриссон. — Их колдун быстро все поймет и уничтожит такой щит.
— Верно, — кивнул я. — Но мы можем построить стену внутри стены.
Фриссон даже немного испугался.
— Вот такое... вот это могло бы... но только до конца боя все равно не выстоит.
— Зато колдун будет здорово занят, пока мы им по шапке дадим.
— По шапке? — изумился Фриссон.
— Застигнем врасплох, — объяснил я. — Нанесем неожиданный удар. Воспользуемся преимуществом.
— А! — понимающе воскликнул Фриссон. — А как мы это сделаем?
— Это слишком сложно для того, чтобы объяснить. Придется показать — после того, как мы выстроим щит. — Я отвернулся. — Ну, давай займемся делом: нам нужно окружить довольно обширный периметр.
Оказалось, что для такой работы у нас предостаточно мальчишек. Один сбегал и притащил плуг, в плуг запрягли Унылика, Жильбер пошел рядом, по ходу дела давая указания крестьянину. Пропахали борозду длиной в пятьсот футов. Такую линию армия могла бы пересечь за пятнадцать минут, но Жильбер заверил меня, что у борозды сразу же начнется жуткая толкотня. Затем крестьянин с плугом проложил борозды по обе стороны от дороги и еще одну поперек, так что в итоге получилась буква «Н», я взял у Фриссона стихотворение, которое он сочинил заранее. Кстати говоря, оно сразу же засело у меня в голове. Может быть, из-за того, что у него был такой привязчивый размер — битый час не выходил из ума, да и потом то и дело вспоминался снова. Покуда Унылик под бдительным руководством пахал борозду, я сотворил шесть футов бечевки и теперь сидел у походного костра, вязал «колыбель для кошки» и напевал:
Мы защитим себя немногим:
Сейчас невидима, прочна
И поперек, и вдоль дороги
Пускай поднимется стена.
Да, наша армия невзрачна,
Но нам не страшен враг любой
За нашей тонкой и прозрачной
Непроходимою стеной.
Так стань же нашею охраной
И никого к нам не пусти,
И осмотической мембраной
Ты встань на вражеском пути!
Вы же помните: сам я терпеть не могу творить чудеса, будь у меня галлюцинация или нет, но таких слов Фриссон просто не знал. Зато он помогал мне плести «колыбель», поэтому не будем считать, что я все сделал сам.
— Ничегошеньки не вижу, — сказал Жильбер, тревожно вглядываясь в темноту.
— Конечно, не видишь, — усмехнулся Фриссон. — Он же сказал, что преграда будет невидимая. Ты лучше наверх посмотри. — И он показал на небо. — Разве не видишь, как звезды мерцают?
— Звезды всегда мерцают. Они мерцают вечно!
— Да, но ты обрати внимание: они то крупнее, то мельче. Бесспорно, между нами и звездами что-то есть — вроде той дымки, что поднимается над разогретыми солнцем камнями жарким летним днем.
Ну ладно, хоть этот понял. А вы зовите это как хотите, а силовое поле — оно силовое поле и есть.
— Ну вот, а теперь начинается самое трудное. — Я свел ладони и уронил «колыбель». — Жильбер, отправь людей охранять стену и следить, чтобы она не исчезла.
Сквайр ни с того ни с сего вдруг жутко испугался. Резко обернувшись к крестьянам, он крикнул:
— Эй, Биллем, Курт! Баден! Возьмите по несколько человек и отправляйтесь к борозде!
Крестьяне без лишних слов отправились на охрану «границы».
Я обернулся к Фриссону:
— Когда это он успел выучить их имена?
— Как только они пришли, — ответил Фриссон. — Не думаю, что он всех до одного знает по имени, но он выделил главных, а уж этих-то он знает наперечет.
Я решил, что мне здорово повезло с Жильбером. Прирожденный генерал, даром что ему всего восемнадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131