Умственные импульсы распространяются в шестимерном пространстве, называемом эфиром. Сигма-поле, также имеющее шесть измерений, может вступать с эфиром в реакцию, способствующую замораживанию мыслей».
Такой тип умственного экрана был предложен покойным лауреатом Нобелевской премии Сюн Пиньюном незадолго до его смерти в 2006 году. Сюн получил премию за разработку универсальной теории поля, на которой и основано исследование сигмы. На Западе ходят упорные слухи, будто Китай уже работает над созданием подобного аппарата, и растущая напряженность в отношениях с Советским Союзом стимулирует эти эксперименты.
24
Округ Дю-Паж, Иллинойс, Земля
4 августа 2012 года
Удушливый ветер Среднего Запада, точно горячее полотенце парикмахера, облепил лицо Виктора Ремиларда, едва он высунул голову из реактивного самолета «Ремко». Шэннон Трамбле в белом хлопковом казакине ждала его у трапа. Беременность освежила краски в ее лице и добавила женственности фигуре. Виктор не удержался и обследовал пятимесячный плод. Чистое совершенство. В уме уже сейчас проявляются фамильные оперантные черты. Девчонка будет дьявольски хитра.
Шэннон почувствовала сканирование и рассмеялась.
— Да уж, у Лоры ого-го какая хватка! Оттого папа и решил допустить тебя в организацию, не привязывая. Он жутко суеверен. Лора для него символ, улучшенный вариант меня. Наверняка он захочет ее использовать…
Под навесом они прошли к автостоянке. Температура выше сорока по Цельсию, солнце раскаленным жезлом пронзает сгущающиеся грозовые тучи.
— Ты скажешь Джерри? — спросил Виктор.
— Почему бы и нет? Ему будет приятно. Папу огорчало, что у нас нет детей, и он винил меня, поскольку в том, что Джерри не бесплоден, сомневаться не приходится. А я до сих пор не хотела — сам понимаешь почему. Лора будет нашим с тобой творением, а не папиным.
Мотор черного «феррари-аутома» работал, не перегреваясь. Она коснулась замка, и сразу обе дверцы открылись.
— Садись ты за руль. Я до конца дня поставила на автоматическое управление.
Он кивнул и со вздохом опустился на прохладное кожаное сиденье. Пот лил с него градом. Он умел управлять либо температурой тела, либо рефлексами волнения-страха, но не тем и другим вместе. Сверив маршрут по электронной карте, он вывел «феррари» на автостраду.
— Когда выходит Джерри?
— На будущей неделе.
— Твой старик небось готов его придушить.
— Нет, что ты! Джерри хоть и запятнан, но еще пригодится. — Губы ее дрогнули в усмешке. — Нам с тобой пригодится, поэтому не морочь мне голову разводом. Пока мы не победим, никаких разводов.
— Как знаешь.
На автостраде он нажал кнопку автопилота и блаженно откинулся на мягкую спинку. Машина плавно влилась в поток движения, ползущий с запада. На шоссе второго класса только из двух полос в обоих направлениях они сдерживали скорость до ста двадцати, а когда повернули на юг, на автостраду из пяти полос, прибавили до двухсот, и «феррари» начал искусно обходить другие роскошные машины.
— Вот бы нам разграничительные полосы! — мечтательно сказал Виктор. — В Северном Нью-Гемпшире везде, кроме самых больших автострад, разрешено только ручное управление, и то при строгом ограничении скоростей. У нас в глуши в прогресс не верят.
— В Иллоинойсе все радовались, когда сняли ограничения, пока не поняли, а в какую сумму это влетит. А Нью-Гемпшир сбивает цены, давая престижным клиентам бесплатный проезд до Массачусетса.
Виктор хмыкнул.
— Старая песня янки. Никаких налогов, никакой роскоши, всяк за себя, один Бог за всех.
— Вот-вот, — пробормотала Шэннон. — Нам, кстати, его заступничество очень даже может понадобиться… Но я должна показать тебе то, что есть у папы.
Лампочка на щитке предупредила их об окончании запрограммированного времени автопилота. Виктор опять взялся за руль, и они свернули на Мидуэст-роуд. Он ни разу не был в усадьбе О'Коннора, но стрелка на электронной карте указывала ему дорогу. «Феррари» замедлил ход до девяноста в час и стал пробираться меж лесистых холмов, перегороженных белыми заборами, что отмечали границы больших земельных владений. Проехав еще с полкилометра, они остановились перед массивной оградой из красного кирпича. Четырехметровые кованые ворота с двумя укрепленными сверху бронзовыми фонарями распахнулись, едва Шэннон включила зажатый в руке фонарик. Виктор увидел пышные кусты роз, за которыми скрывалась двойная цепь электрической сигнализации. Еще один высокий забор окаймлял подъездную аллею; из-за него настороженно следили за продвижением «феррари» свирепые мастифы и доберманы. Через каких-нибудь полсотни метров путь преградила обнесенная колючей проволокой стена с встроенной в нее сторожевой будкой, — внутри Виктор углядел видеокамеры, проекторы, окна из одностороннего стекла и несколько ненавязчивых бойниц. На стальных воротах красовалась вывеска:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ. ОСТАВАЙТЕСЬ В МАШИНЕ.
СТРОГО СОБЛЮДАЙТЕ ИНСТРУКЦИИ.
— Черт побери! — процедил он.
Камеры включились, просвечивая машину и пассажиров. Электронный голос проговорил:
— Добрый день. Пожалуйста, назовите мне свои имена и род занятий.
Шэннон опустила окно, высунулась и помахала.
— Это я, мальчики. И мой друг со мной. Попридержите своих драконов.
— Слушаюсь, мэм! — раздался голос из громкоговорителя. — Прошу в дом.
Ворота растворились. Покрышки зашелестели по асфальту, а направленные на аллею стволы пулеметов убрались в свои гнезда.
— Помогай Бог местному смотрителю водомеров! — покачал головой Виктор.
— Не глупи! В Иллинойсе все делается на расстоянии.
— А где он прячет противовоздушные батареи?
— В конюшне.
— Серьезно?
— Да хватит тебе! — огрызнулась она. — А то как бы я не пожалела, что вытащила тебя из твоей деревни и не вспомнила о супружеской верности.
Виктор нажал на тормоза, повернулся и схватил ее за предплечья. Принуждение ударило по ней, будто из крупнокалиберного орудия. Шэннон вскрикнула от боли и ярости. Он разорвал, как бумагу, ее внешний экран, лотом разметал мощнейший внутренний щит, так что лишь обломки замелькали в головокружительном калейдоскопе. Она ожесточенно отбивалась, но ему все же удалось увидеть ее истинную суть: страшную ненависть к отцу, затемняющую все душевные порывы, неутомимое стремление к цели, для которой ей нужен он, и только он.
— Сука! — Виктор рассмеялся и выпустил ее.
Впереди показались стены особняка — современной постройки в окружении тенистых дубов и сосен. С одной стороны над крышей вздымалась сторожевая вышка, утыканная антеннами. Виктор рассмотрел в листве деревьев по меньшей мере три радара.
— Там? — спросил он, мысленно указывая на вышку.
— Да. Он называет ее своим кабинетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
Такой тип умственного экрана был предложен покойным лауреатом Нобелевской премии Сюн Пиньюном незадолго до его смерти в 2006 году. Сюн получил премию за разработку универсальной теории поля, на которой и основано исследование сигмы. На Западе ходят упорные слухи, будто Китай уже работает над созданием подобного аппарата, и растущая напряженность в отношениях с Советским Союзом стимулирует эти эксперименты.
24
Округ Дю-Паж, Иллинойс, Земля
4 августа 2012 года
Удушливый ветер Среднего Запада, точно горячее полотенце парикмахера, облепил лицо Виктора Ремиларда, едва он высунул голову из реактивного самолета «Ремко». Шэннон Трамбле в белом хлопковом казакине ждала его у трапа. Беременность освежила краски в ее лице и добавила женственности фигуре. Виктор не удержался и обследовал пятимесячный плод. Чистое совершенство. В уме уже сейчас проявляются фамильные оперантные черты. Девчонка будет дьявольски хитра.
Шэннон почувствовала сканирование и рассмеялась.
— Да уж, у Лоры ого-го какая хватка! Оттого папа и решил допустить тебя в организацию, не привязывая. Он жутко суеверен. Лора для него символ, улучшенный вариант меня. Наверняка он захочет ее использовать…
Под навесом они прошли к автостоянке. Температура выше сорока по Цельсию, солнце раскаленным жезлом пронзает сгущающиеся грозовые тучи.
— Ты скажешь Джерри? — спросил Виктор.
— Почему бы и нет? Ему будет приятно. Папу огорчало, что у нас нет детей, и он винил меня, поскольку в том, что Джерри не бесплоден, сомневаться не приходится. А я до сих пор не хотела — сам понимаешь почему. Лора будет нашим с тобой творением, а не папиным.
Мотор черного «феррари-аутома» работал, не перегреваясь. Она коснулась замка, и сразу обе дверцы открылись.
— Садись ты за руль. Я до конца дня поставила на автоматическое управление.
Он кивнул и со вздохом опустился на прохладное кожаное сиденье. Пот лил с него градом. Он умел управлять либо температурой тела, либо рефлексами волнения-страха, но не тем и другим вместе. Сверив маршрут по электронной карте, он вывел «феррари» на автостраду.
— Когда выходит Джерри?
— На будущей неделе.
— Твой старик небось готов его придушить.
— Нет, что ты! Джерри хоть и запятнан, но еще пригодится. — Губы ее дрогнули в усмешке. — Нам с тобой пригодится, поэтому не морочь мне голову разводом. Пока мы не победим, никаких разводов.
— Как знаешь.
На автостраде он нажал кнопку автопилота и блаженно откинулся на мягкую спинку. Машина плавно влилась в поток движения, ползущий с запада. На шоссе второго класса только из двух полос в обоих направлениях они сдерживали скорость до ста двадцати, а когда повернули на юг, на автостраду из пяти полос, прибавили до двухсот, и «феррари» начал искусно обходить другие роскошные машины.
— Вот бы нам разграничительные полосы! — мечтательно сказал Виктор. — В Северном Нью-Гемпшире везде, кроме самых больших автострад, разрешено только ручное управление, и то при строгом ограничении скоростей. У нас в глуши в прогресс не верят.
— В Иллоинойсе все радовались, когда сняли ограничения, пока не поняли, а в какую сумму это влетит. А Нью-Гемпшир сбивает цены, давая престижным клиентам бесплатный проезд до Массачусетса.
Виктор хмыкнул.
— Старая песня янки. Никаких налогов, никакой роскоши, всяк за себя, один Бог за всех.
— Вот-вот, — пробормотала Шэннон. — Нам, кстати, его заступничество очень даже может понадобиться… Но я должна показать тебе то, что есть у папы.
Лампочка на щитке предупредила их об окончании запрограммированного времени автопилота. Виктор опять взялся за руль, и они свернули на Мидуэст-роуд. Он ни разу не был в усадьбе О'Коннора, но стрелка на электронной карте указывала ему дорогу. «Феррари» замедлил ход до девяноста в час и стал пробираться меж лесистых холмов, перегороженных белыми заборами, что отмечали границы больших земельных владений. Проехав еще с полкилометра, они остановились перед массивной оградой из красного кирпича. Четырехметровые кованые ворота с двумя укрепленными сверху бронзовыми фонарями распахнулись, едва Шэннон включила зажатый в руке фонарик. Виктор увидел пышные кусты роз, за которыми скрывалась двойная цепь электрической сигнализации. Еще один высокий забор окаймлял подъездную аллею; из-за него настороженно следили за продвижением «феррари» свирепые мастифы и доберманы. Через каких-нибудь полсотни метров путь преградила обнесенная колючей проволокой стена с встроенной в нее сторожевой будкой, — внутри Виктор углядел видеокамеры, проекторы, окна из одностороннего стекла и несколько ненавязчивых бойниц. На стальных воротах красовалась вывеска:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ. ОСТАВАЙТЕСЬ В МАШИНЕ.
СТРОГО СОБЛЮДАЙТЕ ИНСТРУКЦИИ.
— Черт побери! — процедил он.
Камеры включились, просвечивая машину и пассажиров. Электронный голос проговорил:
— Добрый день. Пожалуйста, назовите мне свои имена и род занятий.
Шэннон опустила окно, высунулась и помахала.
— Это я, мальчики. И мой друг со мной. Попридержите своих драконов.
— Слушаюсь, мэм! — раздался голос из громкоговорителя. — Прошу в дом.
Ворота растворились. Покрышки зашелестели по асфальту, а направленные на аллею стволы пулеметов убрались в свои гнезда.
— Помогай Бог местному смотрителю водомеров! — покачал головой Виктор.
— Не глупи! В Иллинойсе все делается на расстоянии.
— А где он прячет противовоздушные батареи?
— В конюшне.
— Серьезно?
— Да хватит тебе! — огрызнулась она. — А то как бы я не пожалела, что вытащила тебя из твоей деревни и не вспомнила о супружеской верности.
Виктор нажал на тормоза, повернулся и схватил ее за предплечья. Принуждение ударило по ней, будто из крупнокалиберного орудия. Шэннон вскрикнула от боли и ярости. Он разорвал, как бумагу, ее внешний экран, лотом разметал мощнейший внутренний щит, так что лишь обломки замелькали в головокружительном калейдоскопе. Она ожесточенно отбивалась, но ему все же удалось увидеть ее истинную суть: страшную ненависть к отцу, затемняющую все душевные порывы, неутомимое стремление к цели, для которой ей нужен он, и только он.
— Сука! — Виктор рассмеялся и выпустил ее.
Впереди показались стены особняка — современной постройки в окружении тенистых дубов и сосен. С одной стороны над крышей вздымалась сторожевая вышка, утыканная антеннами. Виктор рассмотрел в листве деревьев по меньшей мере три радара.
— Там? — спросил он, мысленно указывая на вышку.
— Да. Он называет ее своим кабинетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176