- Не могу найти причины, - доложил он. - Мы проверили все, от
мостовых сопротивлений до процессорной логики, вскрыли гиромагнитные
ячейки, никаких признаков отказа. Может, стоит распотрошить все?
Ленгли задумался.
- Нет, - сказал он наконец. - Пожалуй, хватит.
Вошел приземистый плотный Мацумото, его вечная жевательная резинка
придавала лицу слегка придурковатый вид.
- Нашему кораблю просто не повезло с едой, - сказал он. - У него
вдруг забурчало в животе. Все эти связи в сложных системах настолько
запутаны, что больше похожи на человеческий организм, чем на машину.
- Да, - протянул Ленгли. - Блистательный ум в полном отчаянии от
своего создания. Он уже снял координаты. Эфемериды дали ему положение
Земли, и он настроил сверхпривод, учтя максимальное значение возможной
погрешности. - Пристегнитесь и держите ваши шляпы, господа.
Он ничего не почувствовал, когда переключил главный тумблер. Да и что
можно ощущать вне потока времени? А искра Солнца внезапно превратилась в
тускло-багровый диск - это настроились светофильтры, ослабляя его блеск.
- Ура! - завопил Мацумото. - Жди меня, Гонолулу!
По спине Ленгли поползли мурашки. - Нет, - сказал он.
- Что?
- Взгляни на солнечный диск. Он недостаточно велик. Мы должны были
оказаться в одной единице от него, а на самом деле оказались на треть
далее.
- Нормально, - сказал Мацумото.
Губы Блостейна нервно дрогнули.
- Не так плохо, как могло быть, - сказал он. - Мы доберемся на
реактивной тяге.
- Это не самый лучший способ, - ответил Ленгли. - Мы думали, что
система управления позволяет контролировать точку выхода с точностью около
процента. Мы проверили это в системе Холата. Но почему мы не можем
получить такую же точность в нашей системе?
- Ну и что? - нахальная физиономия Мацумото светилась довольством. -
Мы можем использовать асимптотический способ?
Мысль о том, что, преодолев бесконечность, придется прыгать рядом с
Землей, не достигнув ее, была для Ленгли нестерпимой. Он отбросил это
предложение и занялся приборами, пытаясь успокоить себя.
Они попали в плоскость эклиптики, и телескоп сразу же идентифицировал
Юпитер. Затем приборы показали, что Марс и Венера должны быть примерно на
той же линии. Но их не было.
Затем Ленгли, измотанный всем этим, осмотрелся вокруг.
- Положения планет неверные, - сказал он. - Мне кажется, что я узнал
Марс... но он зеленый.
- Ты пил? - спросил Блостейн.
- Ни капли, - ответил Ленгли. - Глянь-ка в окуляр: вон диск планеты,
на правильном расстоянии и в том же месте, где должен быть. Но он не
красный, а зеленый.
Некоторое время они молчали.
- Есть идем, Сарис? - спросил Блостейн тихим голосом.
- Мне пока нечего сказать, - его глубокий голос был совершенно
бесстрастен, но в глазах блестела мысль.
- К дьяволу! - Ленгли в отчаянии запустил двигатель. Солнечный диск
прыгнул в экранах.
- Земля, - сказал Блостейн. - Я узнаю ее в любом виде.
Планета висела в ночи, голубая и переливающаяся, рядом Луна - капля
расплавленного золота. Слезы заполнили глаза Ленгли.
Он снова глянул поверх приборов, уточняя положение. Они были еще в
половине астрономической единицы от цели. Этого было достаточно для
ракетных двигателей, но требовало времени, а Пегги ждала. Он установил
приборы на точку выхода в трех тысячах километрах от Земли.
Прыжок!
- Теперь мы гораздо ближе, - сказал Мацумото. - Но мы не сможем
проделать подобный маневр еще раз.
На мгновение злость на машину заполнила Ленгли. Но он взял себя в
руки и снова припал к приборам. В этот раз расстояние составило около
шестьдесят тысяч километров. Еще один расчет, теперь уже с учетом
орбитального движения. Когда часы отсчитали выбранный им момент времени,
он включил сверхпривод.
- Мы рядом!
Она висела, окутанная облаками: пятнистые континенты, яркая
радиальная звезда - отраженный, сфокусированный океаном свет Солнца.
Ленгли щелкнул пальцами, считав показания радаров. В этот раз ошибка была
почти нулевой.
Ракеты рявкнули огнем, их вжало в кресла, когда Ленгли бросил корабль
вперед. Пегги, Пегги, Пегги - эта песня переполняла его.
Мальчик или девочка? Он вспомнил, и это было как будто час назад, как
они пытались подобрать имя, ведь они даже боялись, как бы у него не было
плоскостопия, когда им домой принесли сертификат на рождение ребенка.
О, Пегги! Как много я потерял.
Они вошли в атмосферу.
Корабль ревел и грохотал. Сейчас они скользили по длинной пологой
спирали, и должны были облететь полмира, прежде, чем приземлиться. Глухой
свист раскалывал воздух.
Ленгли был поглощен уравнениями, а Блостейн, Мацумото и даже Сарис
Хронна не отрывали глаз от экранов. Так получилось, что холатанин спросил
первым:
- Это множессство огней - ваш Нью-Йорк?
- Нет... Мы где-то над Ближним Востоком, как мне кажется, - Блостейн
взглянул вниз, на окутанную тьмой Землю и на мерцающее скопление огней. -
Да это может быть все, что угодно.
- Никогда не видел города таких размеров на этой высоте без
телескопа, - сказал Мацумото. - Анкара? Значит, там сегодня необыкновенно
ясная ночь.
Шли минуты.
- Это Альпы, - сказал Блостейн. - Видишь на них лунный свет? Боб,
черт подери, я же знаю, что города таких размеров там не может быть!
- Он такой же большой, как Чикаго, - Мацумото замолчал. Когда он
заговорил снова, то слова вылетали с трудом: - Джим, ты посмотрел на Землю
повнимательнее, когда мы выскочили?
- Более или менее, а что?
- Ха... Что... что... Вспомни. Мы были достаточно далеко, чтобы
разглядывать детали, но я видел Северную Америку так ясно, как вижу тебя.
И я должен был увидеть арктическую шапку. Я ее миллион раз видел из
космоса, а теперь там всего несколько темных пятнышек островов, а снега
нет вовсе.
Воцарилось молчание. Блостейн отрывисто проговорил:
- Включи радио.
Они пересекали Европу и летели теперь над Атлантикой, снижая скорость
- их допекло тормозным теплом. Тут и там в пустынных водах появлялись
скопления светлячков - плавающие города, которых здесь никогда раньше не
было. Мацумото медленно повернул верньер радио. Слова потекли из динамика
- бормотание, не вызвавшее ни у кого никаких чувств.
- Какого черта? - зашипел он. - Что за язык?
- Не европейский - это я могу сказать точно, - сказал, наконец,
Блостейн. - Даже не русский - я знаю достаточно, чтобы определить. Может,
какой-нибудь восточный?
- Не японский и не китайский. Я перейду на другую волну?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53