— Не смогут до тех пор, пока я готов к бою.
Гласс заметил:
— Осторожность, а не храбрость сохраняет агенту жизнь.
— Противник не станет наносить мне удар, пока не выяснит, чем я ему угрожаю и что раскопал Фрэнк.
— Тогда тебе следует держать врага в неведении.
— И вызвать огонь на себя, вынудив его раскрыться. Чтобы вы смогли взять его без лишнего шума. Ведь вы хотите именно этого?
— И этого тоже.
— А как насчет меня? — поинтересовался Джон.
— Выполняй свое дело без ошибок и аккуратно... Я постараюсь сохранить твою голову на плечах.
— Это вроде бы входит и в мои планы.
— Вроде бы?
Джон пожал плечами.
— Для меня, — сказал Гласс, — верность стоит на первом месте.
— Вы уже говорили, что вынуждены доверять мне.
— Ты не подчинился моему приказу и встретился с детективом Гринэ.
— Полагаю, это был удачный ход. Пока все шло хорошо.
— Пока. — Гласс ненадолго задумался. — Корн может вынудить оперативный отдел, или отдел генерального инспектора, или правовой отдел задержать тебя — однако на самом деле это будут силы Корна. Он может заставить Зелла надавить на тебя. Никому не поддавайся. В тот момент, когда ты скажешь что-нибудь, сделаешь что-нибудь, признаешься в чем-нибудь... мы потеряем контроль, и это будет конец.
— Я понимаю: сохранять контроль и сдерживать давление.
— Если Корн посадит тебя сегодня вечером в кутузку, молчи. Ничего не признавай, даже то, что ты был здесь. Не подведи меня, — сказал Гласс. — Не подведи Фрэнка.
Мимо их скамейки медленно проехала машина. Оба мужчины напряглись. За рулем сидела усталая мамаша. Она скользнула взглядом по скамейке, проехала мимо.
— Я не люблю подводить людей. — Голос Джона был ровным.
— Проявляй хитрость и упорство, — посоветовал Гласс. — Сосредоточься на поиске следов Фрэнка, всех его следов. Береги пленку и другие улики, которые сможешь раздобыть. Никому не доверяй, ни на кого не полагайся. Продолжай обычную работу представителя при сенате, постарайся не стать легкой добычей.
— Хорошо, я буду бегущей мишенью.
Гласс встал:
— Сделай это, Джон. Постарайся найти ответы на все «кто» и «что». Постарайся не засветиться. Постарайся не навредить управлению и нашему делу. Это надо сделать сейчас, пока не поздно.
Сказав это, человек в мягкой шляпе встал и пошел к своей машине, стоящей неподалеку, оставив Джона сидеть в одиночестве на холодной автобусной остановке.
Глава 31
Джон открыл дверь дома Фрэнка своими ключами. Фонг выглянула из кухни и с ужасом уставилась на него.
— Ты выглядишь ужасно, — сказала она.
— Кто говорит, что внешний вид обманчив?
— Садись. — Она усадила его на кушетку, помогла стащить пиджак.
— Я...
— Ты сейчас не в форме, поэтому прибереги свои сказки на потом.
— Скажи, когда начинать.
— Ты и сам прекрасно сориентируешься.
Она принесла из кухни пластиковый пакет со льдом и положила ему на лоб. Холод обжег кожу.
— Вот не знала, что работа на конгресс столь опасна, — не удержавшись, съехидничала она. — Эта работа по совместительству доконает тебя.
Джон ослабил узел галстука.
— Шесть дней, — ответил он. — Ты осознаешь, что прошло только шесть дней с тех пор...
Он замолчал. Она уселась на кофейный столик.
— Помнишь наше соглашение? Расскажи мне всю правду.
Хочется. Нужно.
Расскажи ей про все. Кроме Эммы.
«Это не относится к нашему соглашению», — сказал он сам себе. И он рассказал ей про все, кроме Эммы.
— Ты рассказал Глассу про меня? — спросила Фонг, когда он закончил.
— Нет.
— Почему?
Голова раскалывается.
— Почему нет? — повторила она.
Джон поморщился и положил лед на кофейный столик.
— Он взорвался бы как бомба, узнав, что я нарушил правила, хотя у меня и не было выбора. Я не уверен, что это не повредит ему. Или тебе.
— Ты ему доверяешь?
— По большому счету это не имеет значения.
— Да?
— Если он узнает про тебя, то я в некоторой степени потеряю контроль.
— Он твой старший офицер и наверняка считает, что вправе быть в курсе всего. Если ты не будешь полностью доверять своему патрону, то в конце концов получишь заслуженную еще в Китае пулю.
Они долго сидели, не говоря ни слова.
— Вэй и другие твои агенты знали о риске, — сказала Фонг. — Они делали свою работу.
— Для них это была не просто работа.
— Так же, как и для тебя, — сказала она.
— Это ничего не меняет.
— Это все меняет, — отрезала она.
— Смерть всегда смерть.
— А я надеялась, что ты не нытик.
— Я реалист.
— Это худшая разновидность глупости.
Услышав это, Джон не смог удержать улыбки.
— Я говорила, что ты не должен лгать, — сказала она, — ни мне, ни себе самому. Я говорила, что пригвозжу тебя за ложь.
— Фонг — молоток.
— Да, черт побери, — сказала она.
Он улыбнулся и тряхнул головой... Боль запульсировала, и он закрыл глаза.
— Только не бей молотком по моему черепу, — прошептал он, морщась от боли.
— Только в случае необходимости. — Она сунула ему в руки пакет со льдом. — Не валяй дурака.
— Зря я связался с тобой. Ты слишком груба.
— До сих пор ты так не считал.
Ее глаза сверкали, как два ледяных кристаллика.
— Вот так агенты и становятся на путь порока, — сказал Джон. — На все существуют свои уважительные причины. Потянуть за ниточку здесь, нарушить правила там, сказать невинную ложь или не докладывать о безобидной правде...
— Ты думаешь, что сделал лучший выбор?
— По-моему, теперь уже слишком поздно обсуждать это. Рубикон перейден. Я поступил так, как считал нужным.
— Тогда тебя не в чем обвинить.
— Конечно. — Он улыбнулся Фонг. — Конечно.
— Что ты задумал?
— Стану движущейся мишенью.
— Теперь вижу, что ты крепко получил по голове.
— Безумие — залог успеха в Вашингтоне.
— И выживания? — Она посмотрела на него. — Ты в порядке?
— Завтра буду как новый, — заверил он.
— Обещания, обещания. Ты голоден?
— Попозже, я съем что-нибудь попозже.
— У тебя болит что-нибудь еще?
— Все.
Она потрогала шишку на его лбу.
— Такой большой я еще никогда не видела, — заметила Фонг. Ее пальцы коснулись серповидного рубца на левом виске.
— Это старый, — почувствовав немой вопрос, ответил он. — Мне было семь. Меня укусила собака. Немецкая овчарка.
— Почему?
— Просто я оказался в нужном месте в нужное время.
— Должно быть, было очень больно.
— И очень страшно. — Джон улыбнулся. — После того, как собаку выпустили из карантина по бешенству, мой отец взял винчестер дяди Алана, отвез меня к загону, в котором была эта собака, и пристрелил ее.
— А что было потом?
— Он отвез меня в школу.
— А что же хозяин...
— Старик Воукер прекрасно понимал, что жаловаться бессмысленно.
— Разве у него не было адвоката?
— В те времена у адвокатов было не больше силы, чем у присяжных в родном городе.
— Что тебе сказал отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90