Не хочет двигаться с места, не хочет выполнять свой долг, желает вместо этого умереть от любви.
— Любовь, — отозвался Дедушка Форель. — На земле не осталось силы большей, чем любовь.
— Он не хочет идти за остальными.
— Тогда пусть следует за любовью.
— Хм, — произнесла миссис Андерхилл и добавила: — Хм-мм. — Ее большой палец подпирал подбородок, а указательный — щеку, локоть лежал в ладони другой руки. — Так-так. Ему, наверное, нужна Супруга.
— Да, — согласился Дедушка Форель.
— Просто чтобы его теребить, поддерживать интерес к жизни.
— Да.
— Не хорошо быть человеку одному.
— Нет, — буркнул Дедушка Форель, но означало это согласие или, наоборот, несогласие — поди пойми, когда слово вылетело из рыбьего рта. — А теперь дай мне заснуть.
— Да! Да, конечно, Супруга! О чем я только думала? Да! — С каждым словом голос миссис Андерхилл звучал все громче. Дедушка Форель испуганно ушел под воду, и даже лед начал быстро таять и опускаться под ногами миссис Андерхилл, когда она вскричала громовым голосом: — Да!
— Любовь! — сказала она остальным. — Не в Бывшем, не в Предстоящем, а Ныне!
— Любовь! — подхватили все.
Миссис Андерхилл открыла горбатый сундук, окованный чугуном, и начала в нем рыться. Найдя то, что искала, она умело обернула этот предмет в белую бумагу, перевязала красно-белым шпагатом, смазала концы воском, чтобы шпагат не обтрепался, взяла ручку и чернила и, воспользовавшись услужливо подставленной спиной мистера Вудза, написала на бирке адрес. Управилась она со всем этим в мгновение ока.
— Пусть следует за любовью, — повторила она, когда пакет был готов. — Волей… — Она поставила последнюю точку. — Или неволей.
— А-а-а-а, — сказали все и, тихо переговариваясь, начали расходиться.
— Ты ни за что не поверишь, — сказала Сильвия Оберону, влетая в дверь Складной Спальни, — но я получила работу.
Сильви отсутствовала с самого утра. Щеки ее горели от мартовского ветра, глаза сияли.
— Ага. — Приятно удивленный, Оберон засмеялся. — А твоя Судьба?
— Фиг с ней. — Она сорвала с крючка выкрашенный в кофе костюм и бросила в мусорную корзину. — Больше никаких отговорок. — Сильвия вынула рабочую обувь, спортивный свитер и шарф. Со стуком уронила ботинки на пол. — Нужна теплая одежда. Завтра я начинаю. Больше никаких отговорок.
— Сегодня хороший день. День дураков.
— Как раз мой. Мой счастливый день.
Оберон со смехом поднял Сильвию. Пришел апрель. В объятиях Оберона Сильвия испытала двойственное чувство, словно спаслась от какой-то опасности, но предчувствует, что она повторится. Ей было и уютно, и страшно от того, что уют этот был таким ненадежным, и глаза ее наполнились слезами.
— Papo , — сказала она. — Ты лучше всех. Тебе это известно? Ей-богу, ты замечательный.
— Ты, главное, расскажи, что это за работа.
Обняв его, она усмехнулась:
— Ни за что не поверишь.
Глава четвертая
Мне кажется, в религии слишком мало невероятного, чтобы дать пищу активной вере.
Сэр Томас Браун
Крохотная контора службы доставки «Крылатый гонец» вмещала в себя: прилавок или перегородку, за которой сидел диспетчер, вечно жевал незажженную сигару, совал в гнездо и выдергивал штекеры древнего коммутатора и мычал в головной телефон: «Крылатый слушает»; ряд складных стульев серого металла, где сидели временно не занятые курьеры (одни, как выключенные машины, оставались безжизненными и неподвижными, иные же, подобные Фреду Сэвиджу и Сильвии, развлекались болтовней); гигантский старый телевизор на подставке с цепью, до которой не дотянуться, вечно включенный (Сильвии удавалось урывками смотреть «Мир Где-то Еще»); несколько урн с песком и окурками; коричневые фарфоровые часы; боковое помещение, где сидел босс, его секретарь и иногда энергичный, но на вид отнюдь не процветающий коммивояжер; металлическую дверь с засовом. Окон не было.
Действие шло бы веселее
Сидеть в конторе Сильвии не очень нравилось. Слишком уж эти голые обшарпанные стены в свете флуоресцентных ламп напоминали ей детство: приемные общедоступных больниц и приютов, полицейские участки, места, где толкался, сменяя друг друга, бедно одетый народ. К счастью, ей не приходилось проводить там много времени: работа в «Крылатом гонце», как всегда, кипела. Чаще Сильвия, в рабочих ботинках и спортивном свитере с капюшоном (похожая, как она говорила Оберону, на подросточка-лесбиянку, но все же хорошенькая), спешила по холодным весенним улицам, красовалась в толпах и роскошных конторах, сдавала груз или брала его у самых разных секретарш: высокомерных, суровых, жеманных, неряшливых и добродушных. «Крылатый гонец! — кричала она им. — Распишитесь, пожалуйста, здесь». И уносилась прочь в лифтах, нагруженных мужчинами в красивых костюмах: по дороге на ланч они разговаривали чуть слышно, а сытые — орали во весь голос, излучая дружелюбие. В отличие от Фреда Сэвиджа, она не знала город как свои пять пальцев, — с тайными ходами, проездами, сквозными дворами, позволяющими пешеходу сэкономить добрых полквартала, — но в целом ориентировалась неплохо и находила, где срезать путь. Она гордилась точностью, с какой выбирала проходы и повороты.
Ранним майским днем, когда с утра моросил дождик (Фред Сэвидж, сидевший рядом, вырядился в большую шляпу, обернутую пластиком), Сильви беспокойно восседала на кончике стула, закидывала то правую ногу на левую, то наоборот, смотрела «Мир Где-то Еще» и ждала, чтобы выкрикнули ее имя.
— Вот тот парень, — объясняла она Фреду, — называл себя отцом ребенка, но настоящим отцом был другой парень; он развелся с женщиной, которая втюрилась в девушку, которая устроила автомобильную аварию и при этом был покалечен ребенок, который жил в доме, построенном этим парнем.
— М-м, — пробормотал Фред. Сильвия была целиком поглощена телевизором, Фред же смотрел только на нее.
— Это он, — пояснила Сильвия, когда в кадре появился мужчина с прилизанными волосами, который потягивал кофе и долгое время изучал письмо, адресованное кому-то другому, решая, видимо, вскрыть конверт или воздержаться. По словам Сильвии, бороться с искушением он начал с первых чисел мая. — Если бы сценарий писала я, действие шло бы веселее.
— Не сомневаюсь, — кивнул Фред, и тут диспетчер вызвал Сильвию.
Не отрывая глаз от экрана, она вскочила. Взяла у диспетчера листок и шагнула к выходу.
— Пока, — бросила она Фреду и безответным пальто и шляпе в конце ряда стульев.
— Действие шло бы веселее, мм-м, — произнес Фред, по-прежнему смотревший только на Сильвию. — А ведь, бьюсь об заклад, так и пойдет.
Что-то отсылаем
Пакет нужно было получить в одном из номеров отеля, высокого здания из стекла и стали, холодного и даже мрачного, несмотря на наигранную веселость оформленных под тропики интерьеров и дешевого английского ресторана, а также на общую неугомонную суету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
— Любовь, — отозвался Дедушка Форель. — На земле не осталось силы большей, чем любовь.
— Он не хочет идти за остальными.
— Тогда пусть следует за любовью.
— Хм, — произнесла миссис Андерхилл и добавила: — Хм-мм. — Ее большой палец подпирал подбородок, а указательный — щеку, локоть лежал в ладони другой руки. — Так-так. Ему, наверное, нужна Супруга.
— Да, — согласился Дедушка Форель.
— Просто чтобы его теребить, поддерживать интерес к жизни.
— Да.
— Не хорошо быть человеку одному.
— Нет, — буркнул Дедушка Форель, но означало это согласие или, наоборот, несогласие — поди пойми, когда слово вылетело из рыбьего рта. — А теперь дай мне заснуть.
— Да! Да, конечно, Супруга! О чем я только думала? Да! — С каждым словом голос миссис Андерхилл звучал все громче. Дедушка Форель испуганно ушел под воду, и даже лед начал быстро таять и опускаться под ногами миссис Андерхилл, когда она вскричала громовым голосом: — Да!
— Любовь! — сказала она остальным. — Не в Бывшем, не в Предстоящем, а Ныне!
— Любовь! — подхватили все.
Миссис Андерхилл открыла горбатый сундук, окованный чугуном, и начала в нем рыться. Найдя то, что искала, она умело обернула этот предмет в белую бумагу, перевязала красно-белым шпагатом, смазала концы воском, чтобы шпагат не обтрепался, взяла ручку и чернила и, воспользовавшись услужливо подставленной спиной мистера Вудза, написала на бирке адрес. Управилась она со всем этим в мгновение ока.
— Пусть следует за любовью, — повторила она, когда пакет был готов. — Волей… — Она поставила последнюю точку. — Или неволей.
— А-а-а-а, — сказали все и, тихо переговариваясь, начали расходиться.
— Ты ни за что не поверишь, — сказала Сильвия Оберону, влетая в дверь Складной Спальни, — но я получила работу.
Сильви отсутствовала с самого утра. Щеки ее горели от мартовского ветра, глаза сияли.
— Ага. — Приятно удивленный, Оберон засмеялся. — А твоя Судьба?
— Фиг с ней. — Она сорвала с крючка выкрашенный в кофе костюм и бросила в мусорную корзину. — Больше никаких отговорок. — Сильвия вынула рабочую обувь, спортивный свитер и шарф. Со стуком уронила ботинки на пол. — Нужна теплая одежда. Завтра я начинаю. Больше никаких отговорок.
— Сегодня хороший день. День дураков.
— Как раз мой. Мой счастливый день.
Оберон со смехом поднял Сильвию. Пришел апрель. В объятиях Оберона Сильвия испытала двойственное чувство, словно спаслась от какой-то опасности, но предчувствует, что она повторится. Ей было и уютно, и страшно от того, что уют этот был таким ненадежным, и глаза ее наполнились слезами.
— Papo , — сказала она. — Ты лучше всех. Тебе это известно? Ей-богу, ты замечательный.
— Ты, главное, расскажи, что это за работа.
Обняв его, она усмехнулась:
— Ни за что не поверишь.
Глава четвертая
Мне кажется, в религии слишком мало невероятного, чтобы дать пищу активной вере.
Сэр Томас Браун
Крохотная контора службы доставки «Крылатый гонец» вмещала в себя: прилавок или перегородку, за которой сидел диспетчер, вечно жевал незажженную сигару, совал в гнездо и выдергивал штекеры древнего коммутатора и мычал в головной телефон: «Крылатый слушает»; ряд складных стульев серого металла, где сидели временно не занятые курьеры (одни, как выключенные машины, оставались безжизненными и неподвижными, иные же, подобные Фреду Сэвиджу и Сильвии, развлекались болтовней); гигантский старый телевизор на подставке с цепью, до которой не дотянуться, вечно включенный (Сильвии удавалось урывками смотреть «Мир Где-то Еще»); несколько урн с песком и окурками; коричневые фарфоровые часы; боковое помещение, где сидел босс, его секретарь и иногда энергичный, но на вид отнюдь не процветающий коммивояжер; металлическую дверь с засовом. Окон не было.
Действие шло бы веселее
Сидеть в конторе Сильвии не очень нравилось. Слишком уж эти голые обшарпанные стены в свете флуоресцентных ламп напоминали ей детство: приемные общедоступных больниц и приютов, полицейские участки, места, где толкался, сменяя друг друга, бедно одетый народ. К счастью, ей не приходилось проводить там много времени: работа в «Крылатом гонце», как всегда, кипела. Чаще Сильвия, в рабочих ботинках и спортивном свитере с капюшоном (похожая, как она говорила Оберону, на подросточка-лесбиянку, но все же хорошенькая), спешила по холодным весенним улицам, красовалась в толпах и роскошных конторах, сдавала груз или брала его у самых разных секретарш: высокомерных, суровых, жеманных, неряшливых и добродушных. «Крылатый гонец! — кричала она им. — Распишитесь, пожалуйста, здесь». И уносилась прочь в лифтах, нагруженных мужчинами в красивых костюмах: по дороге на ланч они разговаривали чуть слышно, а сытые — орали во весь голос, излучая дружелюбие. В отличие от Фреда Сэвиджа, она не знала город как свои пять пальцев, — с тайными ходами, проездами, сквозными дворами, позволяющими пешеходу сэкономить добрых полквартала, — но в целом ориентировалась неплохо и находила, где срезать путь. Она гордилась точностью, с какой выбирала проходы и повороты.
Ранним майским днем, когда с утра моросил дождик (Фред Сэвидж, сидевший рядом, вырядился в большую шляпу, обернутую пластиком), Сильви беспокойно восседала на кончике стула, закидывала то правую ногу на левую, то наоборот, смотрела «Мир Где-то Еще» и ждала, чтобы выкрикнули ее имя.
— Вот тот парень, — объясняла она Фреду, — называл себя отцом ребенка, но настоящим отцом был другой парень; он развелся с женщиной, которая втюрилась в девушку, которая устроила автомобильную аварию и при этом был покалечен ребенок, который жил в доме, построенном этим парнем.
— М-м, — пробормотал Фред. Сильвия была целиком поглощена телевизором, Фред же смотрел только на нее.
— Это он, — пояснила Сильвия, когда в кадре появился мужчина с прилизанными волосами, который потягивал кофе и долгое время изучал письмо, адресованное кому-то другому, решая, видимо, вскрыть конверт или воздержаться. По словам Сильвии, бороться с искушением он начал с первых чисел мая. — Если бы сценарий писала я, действие шло бы веселее.
— Не сомневаюсь, — кивнул Фред, и тут диспетчер вызвал Сильвию.
Не отрывая глаз от экрана, она вскочила. Взяла у диспетчера листок и шагнула к выходу.
— Пока, — бросила она Фреду и безответным пальто и шляпе в конце ряда стульев.
— Действие шло бы веселее, мм-м, — произнес Фред, по-прежнему смотревший только на Сильвию. — А ведь, бьюсь об заклад, так и пойдет.
Что-то отсылаем
Пакет нужно было получить в одном из номеров отеля, высокого здания из стекла и стали, холодного и даже мрачного, несмотря на наигранную веселость оформленных под тропики интерьеров и дешевого английского ресторана, а также на общую неугомонную суету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205