Казалось, здесь он был столь же ничтожным и неприметным, как какой-нибудь муравей. Однако он не осознавал реальности магии. На самом деле все обстояло иначе. В нем таилась сила, которая, раскройся она в полной мере, умалила бы величие даже этих гор.
Тропа, по которой им предстояло пройти, была открыта всем ветрам — зазубренная цепь следующих одна за другой вершин, что вздымались и опадали, как гигантские волны океана в шторм. Шаг путников замедлился, и вновь им пришлось связаться друг с другом тросом, прежде чем идти дальше, используя ледорубы для опоры. Были места, где обломки скал преграждали им путь, и им приходилось перепрыгивать с одного камня на другой. Кто-то — обычно Байклин — подстраховывал.
Небо прояснилось еще больше, ветер почти совсем стих. Стало жарко даже в их тяжелых одеждах, ладони в меховых рукавицах вспотели. Кругом не было слышно ни звука — только скрип снега под ногами да их собственное дыхание.
В полдень путники остановились, чтобы отдохнуть и перекусить; достали из мешков хлеб, фрукты и вяленое мясо, опорожнили фляжки и тут же набили их ледяной крошкой. На солнце снег ослепительно блестел, и Ривен вспомнил о своих темных очках, оставшихся в домике на берегу моря. Губы обветрели и растрескались. Он то и дело облизывал их, но от этого становилось еще хуже.
Вновь они двинулись в путь. Гномы подсчитали, что для того, чтобы дойти до Стэйра, им понадобится полтора дня, однако они продвигались медленнее, чем планировали. Каждый шаг по нехоженому снегу давался с трудом, рюкзаки тянули к земле. Все устали, вымотались до предела, даже Айса. Они ничего уже не могли — только тихонько плестись вслед за Байклином, что упрямо шагал во главе цепочки. Алая Гора была не только намного выше своего двойника на Скае, она была значительно выше, чем соседние вершины, ее пик высоко поднимался над хребтом, тогда как в мире Ривена он был отнюдь не самым высоким среди Квиллинских гор. Однако его очертания остались прежними; они были столь же знакомы ему, как и профиль Дженни.
День пролетел быстро. С тревогой Ривен заметил, что небо уже темнеет. Воздух был тих и недвижим. Ближе к вечеру белой бесшумной пеленой вновь пошел снег.
Путники остановились, пристально вглядываясь в даль. Они вышли к изгибу кряжа, по левую руку возвышался крутой угрюмый гранитный пик, огромная масса гладкого льда лежала в распадке, раскинувшись широко, словно белое заледеневшее озеро; справа за осыпью открывалась пропасть.
— У нас есть выбор, — проговорил Байклин в тишине. — Либо начать восхождение на пик по траверсу, либо перейти ледяное поле. Но, в любом случае, мы должны дойти до горы сегодня. Мы не можем больше останавливаться. На такой высоте нам не найти топлива для костра, и мы вряд ли выдержим здесь еще одну ночь. — Он ничего не сказал о том, что они будут делать после того, как доберутся до Алой горы, и как потом отыщут дорогу обратно в Джхаар.
— Ледник, — отрывисто бросил Ривен. — Становится слишком темно, чтобы начинать прямое восхождение.
— Я тоже так думаю, — сказал Байклин.
Они по-прежнему шли в связке: обогнули скалу и вышли на ледник, передвигаясь почти наощупь, точно процессия слепых. Ледник был наклонным, и они шли, опираясь на ледорубы, осторожно делая каждый шаг. Ледовое поле терялось где-то внизу, сползая через плечо горы.
Тяжелое дыхание, хруст фирна под ногами, покачивание рюкзака отдавались в ушах Ривена, все тело болело, но еще подчинялось его воле. Пелена снегопада поглотила все звуки вокруг, приглушая шаги и дыхание остальных. На горы опустилась почти сверхъестественная тишина, даже никогда не смолкающий шелест воздушных потоков, перемещающихся между вершинами и равниной, — и тот умолк.
В сгустившихся сумерках внезапно над ними раздался треск лопнувшего льда — оглушительный, словно выстрел. Осколки льда покатились к ним. Путники остановились. Пар дыхания замутил воздух перед глазами, застилая взор. Ривен вопросительно посмотрел на Байклина и увидел, что лицо его стало вдруг белым, как бумага.
— Что это?
— Не знаю. Продолжайте идти! Не останавливайтесь! — И трос, привязанный к поясу Ривена, натянулся, рывком увлекая его за собой. Он стал пристально всматриваться в темноту, но не мог разглядеть ничего, кроме нетронутой белизны ровной поверхности ледяного уклона. Выругавшись, он двинулся вперед.
Внезапно лед у него под ногами взорвался. Он заметил, как что-то серое, похожее на змею, вырвалось из-подо льда, словно струя гейзера, и ударило его в грудь; он упал и покатился вниз по склону. Перекувырнувшись, он ударился головой о торос и услышал, как лед треснул под ним. Трос врезался в него, точно стальная проволока, так что Ривен даже вскрикнул. Все пространство вокруг оглашали крики. Он висел, беспомощно раскачиваясь, точно пойманная паутиной муха. Трос натянулся, словно струна. Он отчаянно цеплялся за лед своим ледорубом, пытаясь остановить скольжение. Потом поднял глаза и увидел светло-серое змееподобное чудовище, нависшее над ним. Хриплый крик отчаяния пронзил воздух, отдавшись болью в его ушах.
— Ледовый Червь! — раздался надрывный голос Байклина.
Ривен слышал его крик и видел, как существо бросилось на него, сбило с ног, Байклин покатился вниз по склону ледника. Трос со всей силы врезался в пояс Ривена, он стиснул зубы от резкой боли, но ничем не мог помочь товарищу. Ривен ощутил вкус крови во рту, а потом его ледоруб сорвался, и он вновь заскользил вниз. Ривен ощутил рывок такой силы, что у него потемнело в глазах, и он опять закачался в воздухе, ощущая вес Байклина, который тянул его вниз. Айса с Ратаганом держали их.
Вновь сверху раздался звенящий крик, какой издает ястреб, бросаясь на добычу. Свист и лязг оружия. Треск раскалывающегося льда. Там, наверху, шла схватка.
Ривен повернулся лицом к ледяному склону и, размахнувшись, вонзил свой ледоруб как можно глубже в лед. Хорошо еще, что ледоруб был привязан к поясу, иначе он давно уже потерял бы его. Ривен взбрыкнул ногами, уперся шипами ботинок в гладкую стену и удостоверился, что закрепился как следует. Невыносимой тяжести вес, тянувший его вниз, вдруг уменьшился. Он посмотрел вниз по склону и увидел, что Байклин на ногах и взбирается вверх. Глаза его сверкали.
Что-то тяжелое рухнуло на лед — весь ледник застонал и затрясся.
— Он ушел! — прокричал сверху Айса. Они стали подниматься ему навстречу. Лед вокруг превратился в лабиринт ледяных глыб и осколков. Ратаган, Айса и Джиннет стояли, пригнувшись, в самом центре ледяного массива, с дикими глазами и с ледорубами в руках наготове.
— Он вернется. Он еще вернется, — прохрипел Байклин. — Нужно уходить со льда, выбираться на камень. Здесь у нас нет никаких шансов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Тропа, по которой им предстояло пройти, была открыта всем ветрам — зазубренная цепь следующих одна за другой вершин, что вздымались и опадали, как гигантские волны океана в шторм. Шаг путников замедлился, и вновь им пришлось связаться друг с другом тросом, прежде чем идти дальше, используя ледорубы для опоры. Были места, где обломки скал преграждали им путь, и им приходилось перепрыгивать с одного камня на другой. Кто-то — обычно Байклин — подстраховывал.
Небо прояснилось еще больше, ветер почти совсем стих. Стало жарко даже в их тяжелых одеждах, ладони в меховых рукавицах вспотели. Кругом не было слышно ни звука — только скрип снега под ногами да их собственное дыхание.
В полдень путники остановились, чтобы отдохнуть и перекусить; достали из мешков хлеб, фрукты и вяленое мясо, опорожнили фляжки и тут же набили их ледяной крошкой. На солнце снег ослепительно блестел, и Ривен вспомнил о своих темных очках, оставшихся в домике на берегу моря. Губы обветрели и растрескались. Он то и дело облизывал их, но от этого становилось еще хуже.
Вновь они двинулись в путь. Гномы подсчитали, что для того, чтобы дойти до Стэйра, им понадобится полтора дня, однако они продвигались медленнее, чем планировали. Каждый шаг по нехоженому снегу давался с трудом, рюкзаки тянули к земле. Все устали, вымотались до предела, даже Айса. Они ничего уже не могли — только тихонько плестись вслед за Байклином, что упрямо шагал во главе цепочки. Алая Гора была не только намного выше своего двойника на Скае, она была значительно выше, чем соседние вершины, ее пик высоко поднимался над хребтом, тогда как в мире Ривена он был отнюдь не самым высоким среди Квиллинских гор. Однако его очертания остались прежними; они были столь же знакомы ему, как и профиль Дженни.
День пролетел быстро. С тревогой Ривен заметил, что небо уже темнеет. Воздух был тих и недвижим. Ближе к вечеру белой бесшумной пеленой вновь пошел снег.
Путники остановились, пристально вглядываясь в даль. Они вышли к изгибу кряжа, по левую руку возвышался крутой угрюмый гранитный пик, огромная масса гладкого льда лежала в распадке, раскинувшись широко, словно белое заледеневшее озеро; справа за осыпью открывалась пропасть.
— У нас есть выбор, — проговорил Байклин в тишине. — Либо начать восхождение на пик по траверсу, либо перейти ледяное поле. Но, в любом случае, мы должны дойти до горы сегодня. Мы не можем больше останавливаться. На такой высоте нам не найти топлива для костра, и мы вряд ли выдержим здесь еще одну ночь. — Он ничего не сказал о том, что они будут делать после того, как доберутся до Алой горы, и как потом отыщут дорогу обратно в Джхаар.
— Ледник, — отрывисто бросил Ривен. — Становится слишком темно, чтобы начинать прямое восхождение.
— Я тоже так думаю, — сказал Байклин.
Они по-прежнему шли в связке: обогнули скалу и вышли на ледник, передвигаясь почти наощупь, точно процессия слепых. Ледник был наклонным, и они шли, опираясь на ледорубы, осторожно делая каждый шаг. Ледовое поле терялось где-то внизу, сползая через плечо горы.
Тяжелое дыхание, хруст фирна под ногами, покачивание рюкзака отдавались в ушах Ривена, все тело болело, но еще подчинялось его воле. Пелена снегопада поглотила все звуки вокруг, приглушая шаги и дыхание остальных. На горы опустилась почти сверхъестественная тишина, даже никогда не смолкающий шелест воздушных потоков, перемещающихся между вершинами и равниной, — и тот умолк.
В сгустившихся сумерках внезапно над ними раздался треск лопнувшего льда — оглушительный, словно выстрел. Осколки льда покатились к ним. Путники остановились. Пар дыхания замутил воздух перед глазами, застилая взор. Ривен вопросительно посмотрел на Байклина и увидел, что лицо его стало вдруг белым, как бумага.
— Что это?
— Не знаю. Продолжайте идти! Не останавливайтесь! — И трос, привязанный к поясу Ривена, натянулся, рывком увлекая его за собой. Он стал пристально всматриваться в темноту, но не мог разглядеть ничего, кроме нетронутой белизны ровной поверхности ледяного уклона. Выругавшись, он двинулся вперед.
Внезапно лед у него под ногами взорвался. Он заметил, как что-то серое, похожее на змею, вырвалось из-подо льда, словно струя гейзера, и ударило его в грудь; он упал и покатился вниз по склону. Перекувырнувшись, он ударился головой о торос и услышал, как лед треснул под ним. Трос врезался в него, точно стальная проволока, так что Ривен даже вскрикнул. Все пространство вокруг оглашали крики. Он висел, беспомощно раскачиваясь, точно пойманная паутиной муха. Трос натянулся, словно струна. Он отчаянно цеплялся за лед своим ледорубом, пытаясь остановить скольжение. Потом поднял глаза и увидел светло-серое змееподобное чудовище, нависшее над ним. Хриплый крик отчаяния пронзил воздух, отдавшись болью в его ушах.
— Ледовый Червь! — раздался надрывный голос Байклина.
Ривен слышал его крик и видел, как существо бросилось на него, сбило с ног, Байклин покатился вниз по склону ледника. Трос со всей силы врезался в пояс Ривена, он стиснул зубы от резкой боли, но ничем не мог помочь товарищу. Ривен ощутил вкус крови во рту, а потом его ледоруб сорвался, и он вновь заскользил вниз. Ривен ощутил рывок такой силы, что у него потемнело в глазах, и он опять закачался в воздухе, ощущая вес Байклина, который тянул его вниз. Айса с Ратаганом держали их.
Вновь сверху раздался звенящий крик, какой издает ястреб, бросаясь на добычу. Свист и лязг оружия. Треск раскалывающегося льда. Там, наверху, шла схватка.
Ривен повернулся лицом к ледяному склону и, размахнувшись, вонзил свой ледоруб как можно глубже в лед. Хорошо еще, что ледоруб был привязан к поясу, иначе он давно уже потерял бы его. Ривен взбрыкнул ногами, уперся шипами ботинок в гладкую стену и удостоверился, что закрепился как следует. Невыносимой тяжести вес, тянувший его вниз, вдруг уменьшился. Он посмотрел вниз по склону и увидел, что Байклин на ногах и взбирается вверх. Глаза его сверкали.
Что-то тяжелое рухнуло на лед — весь ледник застонал и затрясся.
— Он ушел! — прокричал сверху Айса. Они стали подниматься ему навстречу. Лед вокруг превратился в лабиринт ледяных глыб и осколков. Ратаган, Айса и Джиннет стояли, пригнувшись, в самом центре ледяного массива, с дикими глазами и с ледорубами в руках наготове.
— Он вернется. Он еще вернется, — прохрипел Байклин. — Нужно уходить со льда, выбираться на камень. Здесь у нас нет никаких шансов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120