Ибн Муса обратил отчаянный взгляд к картадскому придворному.
— Вы видите? — жалобно произнес он. — Что мне делать с таким лекарем?
Ей снова показалось, что Аммар ибн Хайран забавляется. Джеана обнаружила, что раздражение помогает ей справиться с возникшим ранее ощущением робости перед ним. Она по-прежнему понятия не имела, что смешного он находит во всем происходящем, разве что подобное поведение было просто его привычной позой и манерой циничного придворного. Возможно, ему наскучила обычная придворная рутина: божественные сестры свидетели, самой Джеане она бы наскучила.
— Полагаю, вы могли бы проконсультироваться с другим лекарем, — проронил ибн Хайран, задумчиво поглаживая подбородок. — Но я догадываюсь, основываясь на слишком коротком собственном опыте, что эта восхитительная молодая женщина точно знает, что делает. — Он одарил ее еще одной сверкающей улыбкой. — Вы должны рассказать мне, где вы учились, когда у нас будет больше свободного времени.
Джеане не нравилось, если к ней относились, как к женщине, когда она выступала в роли врача.
— Рассказывать почти нечего, — коротко ответила она. — Два года за границей, в университете Сореники, в Батиаре, у сэра Реццони. А потом у моего отца, здесь.
— У вашего отца? — вежливо переспросил он.
— У Исхака бен Йонаннона, — сказала Джеана и была очень довольна при виде его реакции, которую он не смог скрыть. От придворного Альмалика Картадского следовало ожидать реакции на имя Исхака. То, что случилось, не было тайной.
— А! — тихо произнес Аммар ибн Хайран, поднимая брови. Он несколько мгновений смотрел на нее. — Теперь я вижу сходство. У вас глаза и рот отца. Мне следовало догадаться раньше. Вы должны были получить здесь еще лучший курс обучения, чем в Соренике.
— Рада, что соответствую вашим стандартам, — сухо ответила Джеана. Он снова улыбнулся, не смутившись, явно наслаждаясь ее попытками дать ему отпор. Джеана увидела, что у стоящего за его спиной управляющего рот открылся от ее наглости. Разумеется, они все трепетали перед этим картадцем. Наверное, Джеане тоже следовало трепетать перед ним. По правде говоря, он внушал ей трепет. Но об этом никто не должен догадаться.
— Господин ибн Хайран соблаговолил потратить на меня немало своего драгоценного времени, — слабо пробормотал Хусари с кровати. — Он явился сегодня утром по предварительной договоренности, чтобы посмотреть и купить шелка, и застал меня… сами видите, в каком состоянии. Когда он узнал о моих опасениях, что из-за приступа болезни я не смогу явиться сегодня на прием, он стал настаивать на необходимости моего присутствия… — в голосе Хусари сквозь боль явственно слышалась гордость, — и предложил мне попытаться привести сюда моего упрямого лекаря.
— А теперь я здесь и упрямо требую, чтобы все, находящиеся в этой комнате, кроме раба и вашего управляющего, соблаговолили нас покинуть. — Джеана повернулась к картадцу. — Я уверена, что один из помощников ибн Мусы сумеет помочь вам в выборе шелка.
— Несомненно, — спокойно согласился тот. — Насколько я понимаю, вы считаете, что вашему пациенту не следует являться к принцу сегодня днем?
— Он может там умереть, — напрямик заявила Джеана. Это было маловероятно, но вполне возможно, а иногда необходимо повергнуть людей в шок, чтобы они выполняли указания врача.
Картадец не был шокирован. Казалось, его снова забавляли какие-то тайные мысли. Джеана услышала за дверью шум. Это явился Велас с ее лекарствами.
Аммар ибн Хайран тоже его услышал.
— Вам надо заняться делом. Я ухожу, повинуясь приказу. Поскольку я не страдаю никаким заболеванием, которое позволило бы мне поручить себя вашим заботам на целый день, то боюсь, мне нужно присутствовать на этом приеме в замке. — Он повернулся к лежащему в постели больному.
— Нет нужды посылать гонца, ибн Муса. Я передам ваши сожаления лично вместе с докладом о вашем состоянии. Поверьте мне, никаких обид не будет. Никто, и менее всего принц Альмалик, не хотел бы, чтобы вы умерли на камнях нового дворцового крыла. — Он поклонился ибн Мусе, а потом второй раз — Джеане, к явному неудовольствию управляющего, и ушел.
Последовало недолгое молчание. Молва на базаре или в храме, внезапно вспомнила Джеана, гласила, что высокородные женщины Картады, а также некоторые мужчины, по слухам, наносили друг другу серьезные увечья, соревнуясь за право находиться в обществе Аммара ибн Хайрана. Погибло два человека или три?
Джеана прикусила губу. Потрясла головой, словно для того чтобы развеять наваждение. Она сама себя удивляла. Что за досужая, бездарная сплетня, зачем она ее вспомнила, она никогда в жизни не обращала внимания на подобные слухи. Через минуту Велас поспешно вошел в комнату, и она с благодарностью принялась за работу, за свое дело. Успокаивать боль, продлевать жизнь, давать надежду на облегчение там, где ничего другого не оставалось.
Сто тридцать девять жителей Фезаны собрались в тот день, после полудня, в только что построенном крыле замка. Вскоре после этих событий в Аль-Рассане этот день стали называть Днем Крепостного Рва.
Планировка только что законченной части замка Фезаны была весьма необычной и оригинальной. Большая общая спальня для новых воинов-мувардийцев примыкала к столь же просторной трапезной, где они должны были питаться, и к соседнему храму для молитв. Печально известный Аммар ибн Хайран, который сопровождал гостей по этим помещениям, был слишком вежлив, чтобы упомянуть о причинах появления такого количества новых воинов в Фезане, но ни от кого из собравшихся знатных граждан не ускользнуло значение этих просторных помещений.
Ибн Хайран, который давал неоспоримо остроумные и безупречно учтивые пояснения, был также слишком воспитан, чтобы привлекать внимание, особенно во время праздника, к признакам продолжающихся в городе волнений и стычек. Тем не менее некоторые из гостей замка обменивались осторожными косыми взглядами. Показанное им было явно рассчитано на то, чтобы их запугать.
И даже на нечто большее.
Странные особенности планировки нового крыла стали совершенно очевидны, когда они, разодетая толпа преуспевающих горожан, прошли в тот конец трапезной, где начинался длинный коридор. Узкий тоннель, как объяснил ибн Хайран, построенный в целях обороны, вел во двор замка, где ваджи должны были совершить освящение и где их ждал принц Альмалик, наследник славного государства Картада.
Аристократия и наиболее преуспевающие купцы Фезаны по одному уходили по темному коридору в сопровождении воина-мувардийца. В конце его каждый из них, по очереди, мог увидеть сияющий солнечный свет. Они останавливались на мгновение, щурясь, почти ослепленные, на пороге света, а герольд выкликал названные ими имена приятно звучным голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160