— Ну нет.
— А что это за англичанин, сын Анни? Он был в твоей квартире вчера. Что у вас с ним за дела?
— Дорогой, это — нескромный вопрос.
— Я думал, ты играешь на нашей стороне, Роза. Я не могу допустить, чтобы мой кандидат в президенты отправлялся в самоволку. Ты же хочешь, чтобы он победил. Тогда что происходит? Кто такая Анни? Я хочу знать.
— Анни — моя подруга.
— Ну, ну, не надо. У людей вроде нас есть контакты, связи, дела, но нет друзей.
— Значит, Джордан тебе не друг?
— Он мне друг! И именно потому я не хочу, чтобы он влип в какую-нибудь историю. Я не хочу, чтобы человек с такими талантами и с таким умом, как у тебя, испортил себе карьеру. А это случится, поверь мне.
— Что тебе нужно?
— Ничего мне не рассказывай, если обещала молчать. Назови только ее фамилию. Хотя бы шепотом. Остальное я разузнаю сам.
— На твою благодарность можно рассчитывать?
— На очень большую благодарность.
— И какой она будет? Я попаду в аппарат Белого дома?
— Роза, ты меня удивляешь.
— Это — прежде всего. Назови конкретную должность. И я подумаю, стоит ли мне тебе помогать…
— У меня кончается время. Думай скорее. Мы должны договориться дня через два, не позже.
— Ты всегда слишком торопишься, Гонзалес. Разве я не права? А я этого не люблю. До свидания, Рик.
— Роза…
35
Хорошие новости
Анни замерла от ужаса, когда в ее номере затрезвонил телефон. Она только что вернулась с завтрака. И вид нью-йоркцев, деловито снующих уже в семь часов утра, настроил ее на боевой лад. У нее были большие надежды на аукцион по продаже книги Себастьяна Винтера. Приехав вчера из Чикаго, она обнаружила на своем столе кучу факсов и сообщений. Хотя времени для заявок было еще достаточно, уже несколько издательств рвались принять участие в аукционе… Анни с бьющимся сердцем сняла трубку.
— Анни Гамильтон.
— Привет, привет, Анни Гамильтон. А ты, оказывается, нехорошая девочка. — Анни мигом узнала насмешливый, пропитой голос Пегги Ростофф, типичной представительницы вымирающего племени редакторов, которая, несмотря на годы, продолжала усердно прикладываться к «мартини» и смолить сигареты. Редактором она была классным, равно как и сплетницей.
Анни похолодела. Вот оно. История ее романа с Джорданом наконец просочилась в печать. Кто-то вышел на Тома. Или ее номер в Чикаго оказался с подслушивающим устройством. Она беспомощно глянула на телевизор, подумав, что следовало бы посмотреть утренние новости.
— Не говори так, Пегги, — взмолилась она. — Все гораздо сложнее, чем может показаться на первый…
— Это не я, это Джек так тебя называет.
— Джек?
Пегги щелкнула языком, наслаждаясь произведенным эффектом.
— Я знаю, на такой работе, как у нас с тобой, можно последний ум потерять, но не говори мне, что ты уже позабыла своего босса.
— Нет, конечно, — поспешила ответить Анни. — И что там с Джеком?
— Совсем плох, если судить по листку, который он мне прислал. Видно, совсем помешался, когда понял, что ты увела его лучшего автора, Себастьяна Винтера, прямо у него из-под носа. Я процитирую тебе лучшие отрывки: «глубокое личное разочарование… неразрешимое столкновение интересов… достойная сожаления потеря профессионального мастерства». Какие литературные красоты он на тебя тратит!
— Похоже, это писала его жена, — пробормотала Анни, лихорадочно пытаясь сообразить, в чем дело. Что случилось? Джек не должен был прочитать письмо до завтрашнего дня. Да и сам он вряд ли отреагировал бы на него так агрессивно.
— Кто еще получил такой факс, ты не знаешь? — спросила она.
— Все, кто собирается участвовать в аукционе, я полагаю. Ты что? Оставила Джеку поименный список? — Анни издала стон.
— Пегги, прости, что я втравила тебя в эту историю.
— Не извиняйся, дорогая. Ты молодец, что начала свой бизнес. В Нью-Йорке сейчас никому нет никакого дела до Джека Робертсона. Всех заботит только одно — как заполучить Себастьяна Винтера. — Она помедлила. — Винтер действительно твой клиент?
— Да. Если кто сомневается, пусть сами ему позвонят. И не только он, — горделиво заявила Анни. Издательский мир ценил мнение Пегги. Совсем не повредит, если она где-нибудь обмолвится о ней добрым словом. — Есть еще несколько писателей, с которыми я уже работала, готовых пользоваться услугами моего агентства.
— Рада слышать. А какие?
Анни выложила свой козырной туз:
— Для начала Трелони Грей. В следующем году я предложу на продажу его автобиографию.
— Отлично! — оживилась Пегги. — Слушай, я буду на твоем аукционе, только подпишу нужные документы у своего босса.
Анни положила трубку, и тут же телефон зазвонил снова, она не успела даже снять руку, репортер из «Паблишн Ныоз». Как Анни прокомментирует пресс-релиз, полученный ими от агентства «Смит энд Робертсон» этим утром? На мгновение Анни замерла, ошеломленная известием о пресс-релизе.
— Сейчас я занята подготовкой к аукциону, — она постаралась придать своему голосу деловой тон. — Но я была бы рада позвонить вам попозже и дать интервью по поводу своего нового агентства. Кроме того, могу рассказать там, какие издательства заинтересовались новой работой Себастьяна Винтера.
Она снова опустила трубку, чувствуя себя загнанной в угол. Что она сделала такого, чтобы с ней так поступали? Она представила, как два черта в преисподней, распивая пиво, переговариваются. «Мне скучно», — говорит один. «И мне, — вздыхает второй, — давай развлечемся — устроим что-нибудь Анни Гамильтон».
Она вспомнила про Тома. Где же он? Неделю от него нет никаких вестей, а ей кажется, что прошел месяц. Должно быть, Бог наказывает ее за встречу с Джорданом. Она чуть не отправилась с Джорданом в постель. Вспомнив это, Анни покраснела. Она попыталась прогнать это воспоминание и сосредоточиться на работе. Из нее получилась плохая мать, плохая дочь, ей не удалась роль преданной жены. Надо, по крайней мере, спасти хоть карьеру.
Телефон зазвонил снова.
— Привет, это я. Как прошла ваша встреча?
Анни закатила глаза. «Мне бы ее проблемы».
— Роза, ты не возражаешь, если мы поговорим попозже? Мой аукцион очень может развалиться, и я отчаянно стараюсь скрепить обломки.
— Ладно, — голос Розы звучал очень обиженно. — Я только хотела сказать тебе…
— Не сейчас, Роза, пожалуйста. Мне нужно, чтобы линия была свободна. Увидимся на ленче. — Анни положила трубку. Тут у нее решается судьба, а все, что нужно ее подруге, — это поболтать. Сколько раз Роза и сама ее обрывала, когда у нее были неотложные дела. Иногда Анни казалось, что у Розы совершенно отсутствует чувство такта. Но тут же вспомнила шампанское, которое ожидало ее в номере, когда она вернулась из Чикаго. В этом жесте была вся Роза. Анни стало стыдно.
Она выбросила Розу из головы, расчистила стол и принялась записывать на листочке дела, которые предстоит сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86