Кроме того, она знала, что сделает эту работу лучше.
Уолт ее принял. Роза немедленно рассчитала треть сотрудников и вызвала из Англии несколько талантливых ребят, затем принялась посещать приемы, вечеринки и обхаживать рекламодателей. Вопреки пророчествам о неудаче она за шесть месяцев сделала журнал прибыльным. В качестве награды Уолт предоставил ей возможность основать собственный журнал для молодежи, который она, с ее самоуверенностью, назвала просто — «Журнал». Теперь этот журнал по доходам намного обошел своего старшего собрата, в Нью-Йорке она получила известность и почтение — хотя, она знала, при случае все эти почитатели не упустили бы случая вонзить в нее свои зубы. Но пока это ее не беспокоило. А звонок Анни дал ей еще одну замечательную идею.
Она вышла из машины у Кернитц Билдинг и на лифте поднялась в свой офис. Увидев свою секретаршу Синди, Роза еще раз мысленно пробежала по списку дел, которые предстоит сделать.
— Ты помнишь, что надо послать эти цветы в «Плазу»?
— Да, мисс Кассиди.
— Крис звонил?
— Еще нет.
— Ты помнишь Ватсереймса — это кинозвезда, мы делали репортаж о его доме с бассейном, где плавает живой дельфин? Надо купить его ребенку какой-нибудь подарок. Ты сможешь купить во время обеда? Но не дороже тысячи долларов.
— Это мальчик или девочка?
— Или то, или другое, — пожала плечами Роза.
В своем кабинете она быстро просмотрела корреспонденцию, затем прочитала материал, который появится в редакторской колонке декабрьского выпуска. Это была статья о том, что среди кинозвезд удивительно много выходцев из Ирландии. Статья предположительно будет называться «Ирландократия». Правда, тон статьи несколько игрив, надо сделать ее более серьезной, чтобы рекламодатели не предъявляли претензий.
Центральное место в выпуске займет подборка материалов о супруге Хоупа Джинни, среди которых будет целый разворот фотографий без подписей. Эти фотографии будут говорить сами за себя: совсем маленькая Джинни с выпавшим зубом и хвостиком на макушке, Джинни в школе, Джинни — степенная девушка из колледжа, Джинни на демонстрации против вьетнамской войны, в демонстрации за гражданские права, свадебная фотография, Джинни с детьми, Джинни с мужем во время избирательной кампании и Джинни — одна из претенденток на звание первой леди Америки.
Этот выпуск уже стоил уймы денег, потраченных на розыски, командировки и противоправные подкупы. Даже Вальт нашел время, чтобы предупредить ее, что в случае чего он тут ни при чем. Но Роза знала, что делает. Если Хоуп победит, ни у кого не будет в запасе столько информации, сколько у нее. Вот победит ли он? Это другой вопрос. До вчерашнего дня Роза не сомневалась в нем. А сейчас? Потрачено столько труда и нервов, и все может пойти насмарку. Ее «Журнал» стал популярным только потому, что давал больше всех информации на злобу дня. Если Хоуп проиграет, его женка будет интересовать читателей не больше, чем грязное белье, выброшенное в корзину.
Роза обвела глазами свой кабинет. На столе, как всегда, стояли свежие цветы, полки были заставлены дневниками политических деятелей, последними работами современных писателей и дневниками голливудских звезд. На стене висела обложка первого выпуска «Журнала», который был продан в первый же день уже к полудню.
Зазвонил телефон. Это была Синди, ее голос звучал озадаченно.
— Вас соединить с Робертом Максвеллом? Он сказал, что вы непременно захотите с ним поговорить. …А я думала, что Роберт Максвелл умер…
Роза улыбнулась. Вот так Крис понимал слово «конспирация». Она видела перед собой его хитрую улыбку. Сняв серьгу с уха, у которого она держала трубку, Роза приготовилась подвигнуть Криса на выполнение важной миссии.
— Дорогой, — воскликнула она. — Как ты себя чувствуешь? Статья, которую ты написал о Харрингтоне, довольно рискованна. Надеюсь, у тебя под рукой все факты… Вот как? Как интересно. Слушай, — перешла она на нужную тему. — Ты не можешь сделать мне одолжение? Мне нужно как-то исхитриться поговорить по телефону с Джорданом Хоупом. Это чисто личное дело, не имеющее ничего общего с выборами, — сугубо личное, не для публики, и крайне срочное. Естественно, я не хочу звонить в его офис по проведению избирательной кампании. Ты знаешь, что вокруг всех важных шишек бродит много сплетен. Сразу зашушукаются: «Это та самая Кассиди, из „Журнала“. Мне нужен какой-нибудь посредник между мной и Хоупом, который сможет нас соединить, не задавая лишних вопросов. Среди моих знакомых только ты способен отыскать такого человека. Когда она услышала ответ на этом респектабельном английском, ее лицо вытянулось.
— Ничего я не задумала, клянусь тебе. Я сама толком ничего не знаю, но близкий мне человек попал в очень неприятную ситуацию, и я хочу помочь. Ты же говорил мне, что очень хотел бы оказать мне какую-нибудь услугу. Вот я и прошу.
Но Криса убедить было непросто. Он любил задавать вопросы не меньше, чем следователь гестапо. Для кого она хочет устроить это дело? Если это ей нужно для какой-нибудь газетной сенсации, ей лучше об этом забыть. Связан ли звонок к Хоупу с расследованием какой-нибудь его финансовой махинации или это — что-нибудь на сексуальной почве? Или, может, это что-нибудь насчет учебы Хоупа в Оксфорде?
Роза лихорадочно искала, что ответить. Она могла бы придумать убедительную историю для любого, но не для Криса, который ее хорошо знал. Поэтому она сказала, что расскажет, как только он появится в Нью-Йорке. Сейчас она не вправе сказать правду, а лгать она не хочет.
— Я могла бы сказать, — произнесла она, — что это дело, не представляющее интереса для публики, но оно, к сожалению, как раз очень сенсационное. Я обращаюсь к тебе, потому что только тебе я могу доверять. — Она вздохнула. — Но у тебя свои правила, и я их уважаю. Ладно, сменим тему — ты придешь на вечеринку по случаю выборов? Собираются почти все.
К счастью, ее предложение сменить тему попало «в яблочко». Подозрительный тон Криса стал сугубо деловым.
— Я знаю парня, который тебе нужен. Блудливый малый, но очень шустрый в делах. Хоуп считает, что это он обеспечил ему такое широкое паблисити. Подожди немного, я сообщу тебе его номер.
— Кто он? — поинтересовалась Роза, записывая номер.
— Он занимается «паблик релейшнз», точно его пост я не помню. Проверяет речи Хоупа, отвечает на «скользкие» телефонные звонки — и все такое в этом роде.
— Да нет, ты не понял. Как его фамилия? У Розы вдруг возникло чувство, что она знает ответ.
— Иисус, разве я не сказал? Совсем плох. Его зовут Рик Гудман. Возможно, ты видела его по телевизору.
— Да, видела, — произнесла Роза. Она медленно вывела эти два слова и обвела их толстой черной рамкой, как у некролога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Уолт ее принял. Роза немедленно рассчитала треть сотрудников и вызвала из Англии несколько талантливых ребят, затем принялась посещать приемы, вечеринки и обхаживать рекламодателей. Вопреки пророчествам о неудаче она за шесть месяцев сделала журнал прибыльным. В качестве награды Уолт предоставил ей возможность основать собственный журнал для молодежи, который она, с ее самоуверенностью, назвала просто — «Журнал». Теперь этот журнал по доходам намного обошел своего старшего собрата, в Нью-Йорке она получила известность и почтение — хотя, она знала, при случае все эти почитатели не упустили бы случая вонзить в нее свои зубы. Но пока это ее не беспокоило. А звонок Анни дал ей еще одну замечательную идею.
Она вышла из машины у Кернитц Билдинг и на лифте поднялась в свой офис. Увидев свою секретаршу Синди, Роза еще раз мысленно пробежала по списку дел, которые предстоит сделать.
— Ты помнишь, что надо послать эти цветы в «Плазу»?
— Да, мисс Кассиди.
— Крис звонил?
— Еще нет.
— Ты помнишь Ватсереймса — это кинозвезда, мы делали репортаж о его доме с бассейном, где плавает живой дельфин? Надо купить его ребенку какой-нибудь подарок. Ты сможешь купить во время обеда? Но не дороже тысячи долларов.
— Это мальчик или девочка?
— Или то, или другое, — пожала плечами Роза.
В своем кабинете она быстро просмотрела корреспонденцию, затем прочитала материал, который появится в редакторской колонке декабрьского выпуска. Это была статья о том, что среди кинозвезд удивительно много выходцев из Ирландии. Статья предположительно будет называться «Ирландократия». Правда, тон статьи несколько игрив, надо сделать ее более серьезной, чтобы рекламодатели не предъявляли претензий.
Центральное место в выпуске займет подборка материалов о супруге Хоупа Джинни, среди которых будет целый разворот фотографий без подписей. Эти фотографии будут говорить сами за себя: совсем маленькая Джинни с выпавшим зубом и хвостиком на макушке, Джинни в школе, Джинни — степенная девушка из колледжа, Джинни на демонстрации против вьетнамской войны, в демонстрации за гражданские права, свадебная фотография, Джинни с детьми, Джинни с мужем во время избирательной кампании и Джинни — одна из претенденток на звание первой леди Америки.
Этот выпуск уже стоил уймы денег, потраченных на розыски, командировки и противоправные подкупы. Даже Вальт нашел время, чтобы предупредить ее, что в случае чего он тут ни при чем. Но Роза знала, что делает. Если Хоуп победит, ни у кого не будет в запасе столько информации, сколько у нее. Вот победит ли он? Это другой вопрос. До вчерашнего дня Роза не сомневалась в нем. А сейчас? Потрачено столько труда и нервов, и все может пойти насмарку. Ее «Журнал» стал популярным только потому, что давал больше всех информации на злобу дня. Если Хоуп проиграет, его женка будет интересовать читателей не больше, чем грязное белье, выброшенное в корзину.
Роза обвела глазами свой кабинет. На столе, как всегда, стояли свежие цветы, полки были заставлены дневниками политических деятелей, последними работами современных писателей и дневниками голливудских звезд. На стене висела обложка первого выпуска «Журнала», который был продан в первый же день уже к полудню.
Зазвонил телефон. Это была Синди, ее голос звучал озадаченно.
— Вас соединить с Робертом Максвеллом? Он сказал, что вы непременно захотите с ним поговорить. …А я думала, что Роберт Максвелл умер…
Роза улыбнулась. Вот так Крис понимал слово «конспирация». Она видела перед собой его хитрую улыбку. Сняв серьгу с уха, у которого она держала трубку, Роза приготовилась подвигнуть Криса на выполнение важной миссии.
— Дорогой, — воскликнула она. — Как ты себя чувствуешь? Статья, которую ты написал о Харрингтоне, довольно рискованна. Надеюсь, у тебя под рукой все факты… Вот как? Как интересно. Слушай, — перешла она на нужную тему. — Ты не можешь сделать мне одолжение? Мне нужно как-то исхитриться поговорить по телефону с Джорданом Хоупом. Это чисто личное дело, не имеющее ничего общего с выборами, — сугубо личное, не для публики, и крайне срочное. Естественно, я не хочу звонить в его офис по проведению избирательной кампании. Ты знаешь, что вокруг всех важных шишек бродит много сплетен. Сразу зашушукаются: «Это та самая Кассиди, из „Журнала“. Мне нужен какой-нибудь посредник между мной и Хоупом, который сможет нас соединить, не задавая лишних вопросов. Среди моих знакомых только ты способен отыскать такого человека. Когда она услышала ответ на этом респектабельном английском, ее лицо вытянулось.
— Ничего я не задумала, клянусь тебе. Я сама толком ничего не знаю, но близкий мне человек попал в очень неприятную ситуацию, и я хочу помочь. Ты же говорил мне, что очень хотел бы оказать мне какую-нибудь услугу. Вот я и прошу.
Но Криса убедить было непросто. Он любил задавать вопросы не меньше, чем следователь гестапо. Для кого она хочет устроить это дело? Если это ей нужно для какой-нибудь газетной сенсации, ей лучше об этом забыть. Связан ли звонок к Хоупу с расследованием какой-нибудь его финансовой махинации или это — что-нибудь на сексуальной почве? Или, может, это что-нибудь насчет учебы Хоупа в Оксфорде?
Роза лихорадочно искала, что ответить. Она могла бы придумать убедительную историю для любого, но не для Криса, который ее хорошо знал. Поэтому она сказала, что расскажет, как только он появится в Нью-Йорке. Сейчас она не вправе сказать правду, а лгать она не хочет.
— Я могла бы сказать, — произнесла она, — что это дело, не представляющее интереса для публики, но оно, к сожалению, как раз очень сенсационное. Я обращаюсь к тебе, потому что только тебе я могу доверять. — Она вздохнула. — Но у тебя свои правила, и я их уважаю. Ладно, сменим тему — ты придешь на вечеринку по случаю выборов? Собираются почти все.
К счастью, ее предложение сменить тему попало «в яблочко». Подозрительный тон Криса стал сугубо деловым.
— Я знаю парня, который тебе нужен. Блудливый малый, но очень шустрый в делах. Хоуп считает, что это он обеспечил ему такое широкое паблисити. Подожди немного, я сообщу тебе его номер.
— Кто он? — поинтересовалась Роза, записывая номер.
— Он занимается «паблик релейшнз», точно его пост я не помню. Проверяет речи Хоупа, отвечает на «скользкие» телефонные звонки — и все такое в этом роде.
— Да нет, ты не понял. Как его фамилия? У Розы вдруг возникло чувство, что она знает ответ.
— Иисус, разве я не сказал? Совсем плох. Его зовут Рик Гудман. Возможно, ты видела его по телевизору.
— Да, видела, — произнесла Роза. Она медленно вывела эти два слова и обвела их толстой черной рамкой, как у некролога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86