— Пожалуйста, мистер Квин.
Медсестра встала со своего вращающегося кресла, шурша накрахмаленным халатом. Она положила блокнот и карандаш на пишущую машинку и направилась через комнату к письменному столу доктора Жаннэ.
— Прошу прощения, — прошептала она, протискиваясь к шкафу. Инспектор Квин что-то тихо пробормотал, двигая вперед кресло и пропуская сестру позади себя к шкафу. Она проскользнула, слегка коснувшись инспектора, вынула из кармана накрахмаленного передника маленький ключ и наклонилась, чтобы вставить его в замок нижнего ящика.
В комнате царила мертвая тишина. Инспектор не поворачивал головы. Его пальцы барабанили по стеклянному пресс-папье. Вели, Самсон, Минчен и Джуна не шевелясь следили за привычными движениями медсестры. У каждого на лице было выражение напряженного ожидания.
Наконец мисс Прайс выпрямилась, держа в руках папку. Она снова протиснулась между креслом и шкафом, чуть коснувшись инспектора, и передала папку Эллери. Спокойно вернувшись на свое место, медсестра приготовилась к продолжению стенографирования. Эллери откинулся на спинку стула, медленно выпуская сигаретный дым. Его пальцы механически перелистывали страницы голубой папки, а полузакрытые глаза пристально смотрели на отца, сидящего за письменным столом покойного хирурга. Обменявшись многозначительными взглядами, они поняли друг друга. Что-то зажглось в лице инспектора—- понимание, удивление, согласие — и тут же погасло:
Эллери улыбнулся.
— Мне кажется, что инспектор Ричард Квин только что сделал важное открытие, — нетерпеливо произнес он. — Ох, эти Квины, с ними шутки плохи!
Инспектор беспокойно поежился в кресле.
— Отец, не желаете ли вы закончить диктовку меморандума, адресованного полицейскому комиссару?
— Да, желаю, — сказал инспектор спокойным голосом. Он поднялся с вращающегося кресла, выбрался из-за письменного стола и, пройдя через комнату, оперся руками о стол медсестры.
— Пишите, мисс Прайс, — сказал он суровым голосом. — Убийца миссис Дурн и доктора Жаннэ... это Люси Прайс. Хватай ее, Томас!
На первой странице вечернего выпуска газет появилась сенсационная новость: «Люси Прайс, дипломированная медсестра, секретарь покойного доктора Жаннэ, арестована за убийство своего шефа и всемогущей Абби Дурн».
И никаких комментариев, так как писать больше было нечего. Редакторы газет задавали один и тот же вопрос своим репортерам: «Можно ли верить или это еще одна утка?» Те отвечали: «Не знаем».
Исключение составлял ответ Пита Харпера. Он ворвался в кабинет своего главного редактора и оставался с ним наедине взаперти в течение получаса, рассказывая, рассказывая, рассказывая... А когда он ушел, главный редактор трясущимися руками взял со стола толстую пачку машинописных страниц и начал читать. Его глаза полезли на лоб. Он немедленно отдал распоряжение по телефону.
Тем временем Харпер, получив разрешение от Эллери Квина на публикацию всей истории, вскочил в такси и помчался в полицейское управление. Он сорвал ценный куш и гордился этим, сознавая, что он и только он владел всеми материалами дела, которые в ближайшие часы будут размножены огромным тиражом.
В ведомстве окружного прокурора царила суматоха. После срочного совещания с помощником Тимоти Кронином окружной прокурор Самсон выскользнул из кабинета, прячась от вопящей толпы репортеров, и направился пешком в полицейское управление.
В ратуше стоял кромешный ад. Мэр, запершись в кабинете с командой секретарей, метался по комнате, диктуя, приказывая, отвечая на телефонные запросы официальных лиц города. Пот катился по его багровому лицу.
— Междугородный вызов, вас спрашивает губернатор...
— Давайте сюда!—Мэр с остервенением схватил трубку.— Хэлло, хэлло, господин губернатор.
Через мгновение его голос стал бархатным.
— Да, все кончено. Совершенно достоверно. Эта женщина, Прайс, все и сделала... Знаю, господин губернатор, знаю... Она мало фигурировала в расследовании. Самая ловкая птица в моей практике... Да, пять дней. Не так плохо, правда? Пять дней, чтобы закончить расследование двух самых запутанных и сенсационных убийств в истории города! Позже я вам сообщу подробности по телефону... Благодарю вас, господин губернатор.
Почтительная тишина воцарилась в комнате после того, как он повесил трубку. Но с лица мэра исчезло угодническое выражение.
— Черт побери, где комиссар? Попробуйте еще раз позвонить в его контору! Что они там выяснили? Боже, неужели я единственный человек; который совсем не знает, как раскрыли преступление!
— Да, господин мэр, сожалею, что не мог подойти к телефону раньше. Допрашивали эту птичку. Да, занят, очень занят. Ха-ха, ха-ха... Нет, сейчас не могу вам сообщить никаких подробностей, Все в порядке, однако. Не о чем беспокоиться... Эта Прайс еще не призналась. Она просто отказывается говорить. Нет, просто вре-
менное упорство. Она проявляет осторожность. Она не знает, насколько мы осведомлены... О, да. Инспектор Квин обещал мне, что она расколется до конца дня. Дело в шляпе. Что?.. Безусловно! Весьма интересное дело. Там выяснились очень хитрые приемы...
Да, да... ха-ха! До свиданья.
И полицейский комиссар, повесив трубку на крючок, опустился как мешок с мукой, в свое кресло.
— Черт побери!—сказал он слабым голосом помощнику. — Мог бы Квин хоть намекнуть мне, что все это значит?
Две минуты спустя со свирепым взглядом он вышел в коридор, вытирая лоб, и украдкой направился в ведомство Квина.Управление инспектора Квина в этот день было самым спокой-ным учреждением Нью-Йорка. Старик сидел в кресле, как наездник на оседланной лошади. Приглушенным голосом он давал указания по внутреннему телефону и в паузах диктовал стенографисту.
Эллери удобно располагался на стуле возле окна, жуя яблоко, Он, казалось, был в мире со всем человечеством.Джуна сидел на полу у ног Эллери, занятый уничтожением плитки шоколада. Непрерывный поток сыщиков сновал по коридо-рам. После легкого стука в дверь вошел полицейский в штатском.
— Гульда Дурн хочет видеть вас, шеф. Впустить ее? Инспектор откинулся назад.
— Гульда Дурн? Хорошо. Не уходи, Билл. Этот разговор займет всего минуту.
Полицейский вернулся в сопровождении Гульды Дурн. Она была одета в черное. Это была довольно привлекательная, стройная девица с розовыми от волнения щеками. Ее руки немного тряслись, когда она подошла к столу инспектора.
— Садитесь, мисс Дурн, — сказал инспектор радушно. — Рад вас видеть в добром здоровье. Чем могу быть вам полезен?
Ее губы дрожали, выдавая волнение.
— Я хочу сказать, что я... — Она опустила глаза в смущении. — Замечательно, что вы поймали эту ужасную, опасную женщину. Подумать только, она бывала у нас дома с доктором Жаннэ, помогая ему лечить маму!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50