Подобно свету, мысли
переплетались и сливались в вопрос, ответ и утверждение, и несмотря на
сосредоточенность каждый из троих имел время для более личных оттенков,
окрашивающих беседу. Именно возможность такой связи сделала столь
популярными среди Болди обсуждения за круглым столом, где логическая и
эстетическая игра умов находила выход в экстазе единого полного сознания.
Среди телепатов не было полигамии, но в мыслях эта группа достигала
откровения, придававшего дополнительную глубину и богатство ее жизни.
Но это был только намек на полную взаимосвязь. Бартон искал нить к
заговорщикам в том, что сказала ему Мелисса. Он не был инженером и поэтому
подходил к проблеме со своим опытом натуралиста, натренированным в
распознании защитных раскрасок, выработанным в чтении запутанных следов
хищника.
"Сколько их?"
"Трое."
"Не больше?"
"Три", - и образы Галилео и других городов, символы имен и личностей.
Ощущение призрачного общения, связей ненависти...
И неожиданно он ощутил в ее сознании что-то удивительно, волнующе
знакомое. Он не знал, что это было. Но это моментально прервало плавное
течение общения на время, потребовавшееся для поиска.
Ответа не было; он снова сконцентрировался.
"Три?"
(Символ)
(Известное имя Сэма Фэйкса)
(Страстное желание власти)
(Тяжелая летаргия)
Возникли и другие ассоциации, но он думал, что теперь он узнает Сэма
Фэйкса.
Другие символы тоже превратились в имена: Эд Варган, смешавшийся с
любопытной идеей разницы в размерах; и Бертрам Смит, ассоциирующийся с
жестокостью, свойственной плотоядным вампирам. Хотя были и отличия; Бартон
однажды проникал в сознание ласки в момент пира, этот яркий экстатический
поток тогда почти испугал его. Смит был интеллигентен, хотя он, подобно
остальным, обладал тем же исключительным качеством - каким же?
"Темнота. Извращение. Слепота."
"Да, - думала Сью, - они слепы. Ослеплены паранойей. Они вообще не
могут видеть этот мир таким, каков он есть."
И представление Мелиссой этой троицы: маленькие злобные существа,
бегущие с оскаленными зубами через мрак. Бартон понял, что она
отождествила их с мышами; она боялась мышей, они были для нее куда
ужаснее, чем насекомые и змеи. Что же, он мог понять боязнь; он сам больше
всего боялся огня. Большинство Болди были в той или иной степени поражены
неврозом страха - расплата за повышенную чувствительность сознания.
"Я должен действовать быстро, - подумал он. - Раз они
переговариваются, они могут затаиться. Я должен покончить с ними разом.
Они могут читать ваши мысли?"
"Они даже не знают о существовании Мелиссы Карр."
"Но если один из них будет убит, они станут осторожными. Ты должна
оставаться в безопасности. Где ты?"
(Отказ, определенный отказ.)
"Было бы лучше сказать мне, тогда..."
"Никто не сможет найти меня до тех пор, пока я не думаю о своем
местонахождении." - Для телепатии не существует указательных пальцев. Она
выразила идею, означавшую больше, чем телепатия; это был символ всей расы
и ее единства.
"Ты можешь узнать, где Варган и Смит?"
"Конечно; они свободно общаются на своей личной длине волны. Варган в
Рэйе, Смит в Гуроне."
"Как тебе удается ловить эту волну?"
"Загадка." - Беспомощное пожатие плечами. - "Врожденное?"
"Когда один из них умрет, - подумал Бартон, - остальные будут
настороже. Слушай внимательно. Будь всегда готова передать их планы. Они
не должны спастись."
Мелисса подумала о трех маленьких, серых, злобных существах,
торопливо бегущих по полу. Бартон мрачно усмехнулся.
"Смотри, как они бегут, - сказал он ей. - Смотри, куда они бегут". -
Его рука коснулась кинжала. Кинжал был небольшим, но и его хватит.
Данных было немного. Мелисса передала некоторые перехваченные ею
мысли параноиков, и Бартон понял, что угроза параноиков реальна. В будущем
они станут опасными для всех мутантов. В эту эру дуэлей смерть одного
человека почти ничего не значила, но рисковать счастьем целой расы - это
тактика сумасшедшего. Не был понятен и мотив. Явная злость? Это было
нелогично, а параноики всегда логичны, хотя все их построения возводятся
на ложном фундаменте. Не хватало единственной нити, которая могла
прояснить смысл. Опыт натуралиста тоже не помог Бартону. Животные не
организуют саботажа. И птицы не загрязняют своих гнезд.
После того, как Мелисса покинула их, Сью дала волю нетерпению.
- Я хочу помочь, - сказала она, на сей раз вслух. - Должен быть путь.
- Но его нет. Ты же сама говорила, что тут потребуются весьма
специфичные навыки. Ты - биолог. У тебя реакция похуже, чем у меня, и если
бы ты оказалась одна, то мое внимание было бы отвлечено. А мне нужно
сосредоточиться.
- Так ты их убьешь?
- Конечно, я убью их. Хорошо, что их только трое, как сказала
Мелисса. Она не лгала; я мог бы засвидетельствовать.
- О, она честна, - согласилась Сью. - Но она определенно что-то
скрывает.
Бартон пожал плечами.
- Это неважно. Чего это требует, так это немедленных действий. Я не
могу вести долгого расследования. Если я вызову какие-то мысли или вопросы
в умах обычных людей, параноики заинтересуются. Я должен уничтожить этих
мерзавцев прежде, чем распространится инфекция. Болди-параноиков, которые
присоединились бы к подобному движению, если бы они могли владеть
секретным диапазоном.
- Так что же мне делать?
- Это неважно, - сказал Бартон, - сейчас. Ты свое дело сделала.
Теперь моя очередь.
Они оба поднялись. На улице он оставил ее, многозначительно пожав ей
руку. Вокруг них в ярком свете крутилась небрежная вечерняя жизнь городка
- символ всеобщей сложной системы проверки и баланса, которая удерживала
цивилизацию единой. Цивилизацию, которая терпела Болди и, пускай не очень
охотно, но давала им шанс обрести свое спасение. Они оба думали об одном и
том же: как легко эта привычная толчея может превратиться в жаждущую крови
стаю. Так уже случалось прежде, когда Болди были в диковинку, и эта
опасность все еще тлела.
И Бартон пошел один, неся в себе молчаливый приказ расы - сделать то,
к чему он готовился с самого своего рождения. Важна была раса, а не
отдельная личность. Его вертолет был уже готов, и он вылетел в Галилео на
побережье Атлантики, все еще думая о том, что ему нужно сделать. Он
настолько погрузился в собственные мысли, что только автопилот спасал его
от столкновений с другими вертолетами. Но наконец на горизонте замерцали
огни города ученых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
переплетались и сливались в вопрос, ответ и утверждение, и несмотря на
сосредоточенность каждый из троих имел время для более личных оттенков,
окрашивающих беседу. Именно возможность такой связи сделала столь
популярными среди Болди обсуждения за круглым столом, где логическая и
эстетическая игра умов находила выход в экстазе единого полного сознания.
Среди телепатов не было полигамии, но в мыслях эта группа достигала
откровения, придававшего дополнительную глубину и богатство ее жизни.
Но это был только намек на полную взаимосвязь. Бартон искал нить к
заговорщикам в том, что сказала ему Мелисса. Он не был инженером и поэтому
подходил к проблеме со своим опытом натуралиста, натренированным в
распознании защитных раскрасок, выработанным в чтении запутанных следов
хищника.
"Сколько их?"
"Трое."
"Не больше?"
"Три", - и образы Галилео и других городов, символы имен и личностей.
Ощущение призрачного общения, связей ненависти...
И неожиданно он ощутил в ее сознании что-то удивительно, волнующе
знакомое. Он не знал, что это было. Но это моментально прервало плавное
течение общения на время, потребовавшееся для поиска.
Ответа не было; он снова сконцентрировался.
"Три?"
(Символ)
(Известное имя Сэма Фэйкса)
(Страстное желание власти)
(Тяжелая летаргия)
Возникли и другие ассоциации, но он думал, что теперь он узнает Сэма
Фэйкса.
Другие символы тоже превратились в имена: Эд Варган, смешавшийся с
любопытной идеей разницы в размерах; и Бертрам Смит, ассоциирующийся с
жестокостью, свойственной плотоядным вампирам. Хотя были и отличия; Бартон
однажды проникал в сознание ласки в момент пира, этот яркий экстатический
поток тогда почти испугал его. Смит был интеллигентен, хотя он, подобно
остальным, обладал тем же исключительным качеством - каким же?
"Темнота. Извращение. Слепота."
"Да, - думала Сью, - они слепы. Ослеплены паранойей. Они вообще не
могут видеть этот мир таким, каков он есть."
И представление Мелиссой этой троицы: маленькие злобные существа,
бегущие с оскаленными зубами через мрак. Бартон понял, что она
отождествила их с мышами; она боялась мышей, они были для нее куда
ужаснее, чем насекомые и змеи. Что же, он мог понять боязнь; он сам больше
всего боялся огня. Большинство Болди были в той или иной степени поражены
неврозом страха - расплата за повышенную чувствительность сознания.
"Я должен действовать быстро, - подумал он. - Раз они
переговариваются, они могут затаиться. Я должен покончить с ними разом.
Они могут читать ваши мысли?"
"Они даже не знают о существовании Мелиссы Карр."
"Но если один из них будет убит, они станут осторожными. Ты должна
оставаться в безопасности. Где ты?"
(Отказ, определенный отказ.)
"Было бы лучше сказать мне, тогда..."
"Никто не сможет найти меня до тех пор, пока я не думаю о своем
местонахождении." - Для телепатии не существует указательных пальцев. Она
выразила идею, означавшую больше, чем телепатия; это был символ всей расы
и ее единства.
"Ты можешь узнать, где Варган и Смит?"
"Конечно; они свободно общаются на своей личной длине волны. Варган в
Рэйе, Смит в Гуроне."
"Как тебе удается ловить эту волну?"
"Загадка." - Беспомощное пожатие плечами. - "Врожденное?"
"Когда один из них умрет, - подумал Бартон, - остальные будут
настороже. Слушай внимательно. Будь всегда готова передать их планы. Они
не должны спастись."
Мелисса подумала о трех маленьких, серых, злобных существах,
торопливо бегущих по полу. Бартон мрачно усмехнулся.
"Смотри, как они бегут, - сказал он ей. - Смотри, куда они бегут". -
Его рука коснулась кинжала. Кинжал был небольшим, но и его хватит.
Данных было немного. Мелисса передала некоторые перехваченные ею
мысли параноиков, и Бартон понял, что угроза параноиков реальна. В будущем
они станут опасными для всех мутантов. В эту эру дуэлей смерть одного
человека почти ничего не значила, но рисковать счастьем целой расы - это
тактика сумасшедшего. Не был понятен и мотив. Явная злость? Это было
нелогично, а параноики всегда логичны, хотя все их построения возводятся
на ложном фундаменте. Не хватало единственной нити, которая могла
прояснить смысл. Опыт натуралиста тоже не помог Бартону. Животные не
организуют саботажа. И птицы не загрязняют своих гнезд.
После того, как Мелисса покинула их, Сью дала волю нетерпению.
- Я хочу помочь, - сказала она, на сей раз вслух. - Должен быть путь.
- Но его нет. Ты же сама говорила, что тут потребуются весьма
специфичные навыки. Ты - биолог. У тебя реакция похуже, чем у меня, и если
бы ты оказалась одна, то мое внимание было бы отвлечено. А мне нужно
сосредоточиться.
- Так ты их убьешь?
- Конечно, я убью их. Хорошо, что их только трое, как сказала
Мелисса. Она не лгала; я мог бы засвидетельствовать.
- О, она честна, - согласилась Сью. - Но она определенно что-то
скрывает.
Бартон пожал плечами.
- Это неважно. Чего это требует, так это немедленных действий. Я не
могу вести долгого расследования. Если я вызову какие-то мысли или вопросы
в умах обычных людей, параноики заинтересуются. Я должен уничтожить этих
мерзавцев прежде, чем распространится инфекция. Болди-параноиков, которые
присоединились бы к подобному движению, если бы они могли владеть
секретным диапазоном.
- Так что же мне делать?
- Это неважно, - сказал Бартон, - сейчас. Ты свое дело сделала.
Теперь моя очередь.
Они оба поднялись. На улице он оставил ее, многозначительно пожав ей
руку. Вокруг них в ярком свете крутилась небрежная вечерняя жизнь городка
- символ всеобщей сложной системы проверки и баланса, которая удерживала
цивилизацию единой. Цивилизацию, которая терпела Болди и, пускай не очень
охотно, но давала им шанс обрести свое спасение. Они оба думали об одном и
том же: как легко эта привычная толчея может превратиться в жаждущую крови
стаю. Так уже случалось прежде, когда Болди были в диковинку, и эта
опасность все еще тлела.
И Бартон пошел один, неся в себе молчаливый приказ расы - сделать то,
к чему он готовился с самого своего рождения. Важна была раса, а не
отдельная личность. Его вертолет был уже готов, и он вылетел в Галилео на
побережье Атлантики, все еще думая о том, что ему нужно сделать. Он
настолько погрузился в собственные мысли, что только автопилот спасал его
от столкновений с другими вертолетами. Но наконец на горизонте замерцали
огни города ученых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65