Тогда-то она и наткнулась на высокого молодого человека со взъерошенными волосами и в очках в круглой проволочной оправе. Получилось так, что они столкнулись на выходе из зала. Он, как и подобает джентльмену, отступил в сторону, уступая ей дорогу. Спотыкаясь, Дэлия вышла на яркое зимнее солнце: высокая, обманчиво небрежная фигура, увенчанная водопадом блестящих прямых черных волос. Тогда на ней была пуховая военная куртка, вся в огромных карманах и воинских нашивках; на щеках были заметны подтеки черной туши для ресниц. Она безуспешно пыталась вытереть слезы кончиками пальцев.
Ее вид пробудил в нем рыцарские чувства и, приблизившись к ней, он торжественно протянул ей чистый носовой платок. Дэлия без слов выхватила его у него из рук, отвернулась и шумно высморкалась.
– Вы всегда плачете в конце слезливых фильмов? – спросил он с сильным французским акцентом.
Она медленно повернулась и моргнула.
– Я плачу только на свадьбах и похоронах, – фыркнула она. Затем легкая улыбка тронула ее губы. – И на фильмах с плохим концом.
– А это был худший из всех возможных плохих концов. – Он дотронулся до ее щеки. – У вас здесь тоже тушь.
– Ой! – Дэлия быстро смочила носовой платок слюной и принялась водить им под глазом, размазывая грязь. – Ну вот. – Она подняла на него свое запачканное лицо. – Теперь у меня приличный вид? – И посмотрела на него своими по-прежнему влажными от слез глазами.
– Лучше не бывает. – Он усмехнулся, найдя, что черное пятно выглядит очень привлекательно. – Вы ходили сюда все эти пять дней?
Она покачала головой.
– Я только сегодня узнала об этом. А вы видели все фильмы?
Он кивнул.
– Полагаю, вы один из… фанатов Тамары.
– Ну, я могу принимать ее фильмы, а могу и нет.
– Значит, вам они не нравятся?
– Они интересны с исторической точки зрения, но, думаю, она в них переигрывает. Как Гарбо или Дитрих. Слишком много кривлянья.
– Тогда так было принято, – проговорила Дэлия, немедленно встав на защиту матери. – Если бы она снималась сейчас, все было бы по-другому. Более естественно.
– Как бы то ни было, это чисто теоретическое утверждение, вы согласны со мной? Дело в том, что Тамара больше не снимается в кино. Возможно, это и хорошо. Лучше создать ауру тайны, чем ударить лицом в грязь и провалиться, правда?
– Она бы не провалилась! – решительно воскликнула Дэлия, и ее изумрудные глаза вспыхнули, как драгоценные камни. – Она бы никогда не провалилась!
Он рассмеялся.
– Кажется, передо мной самая верная и преданная ее поклонница. – Он помолчал. – Как насчет чашечки кофе?
Дэлия с сомнением посмотрела на него.
– Как я могу быть уверена, что вам можно доверять?
– Потому что мы отправляемся в ресторан или кафе, а не ко мне домой. Вы всегда сможете позвать на помощь или убежать. Что вы на это скажете?
Она кивнула.
– Я знаю один уютный польский ресторанчик на Первой стрит, где бабушки подают крепкий чай с домашними пирогами.
– Звучит слишком… слишком серьезно. Знаете, чего бы мне в самом деле хотелось? Какая моя самая большая в жизни слабость?
Он слегка улыбнулся.
– Не имею ни малейшего представления, хотя мне бы очень хотелось это узнать.
– Картофельную соломку «фри» на французский манер, как готовят в «Макдональдсе» или в «Бургер Кинг». Тонны и тонны этих воздушных соломок и много-много соли. Стоит мне начать их есть – и я не могу остановиться, пока не лопну.
– Есть еще что-то, что мне следует о вас знать? Вы, наверное, поливаете рис шоколадным сиропом или смешиваете мятный ликер с кетчупом в качестве соуса для зеленой фасоли?
Дэлия изобразила гримасу.
– Нет, вы в самом деле совершенно невозможны! – улыбнулась она и взяла его под руку. – Где находится ближайшая забегаловка?
– На Третьей стрит, недалеко от Шестой авеню.
– Тогда чего же мы ждем? Ведите меня туда немедленно.
– Не возражаете, если мы пойдем пешком?
– С удовольствием. – Она как-то по-особенному тряхнула головой и ее волосы волной прокатились по плечу. Когда они свернули за угол, она уткнулась в грудь подбородком, желая защититься от колючих порывов холодного ноябрьского ветра.
Они сидели на пластиковых стульях на втором этаже душного ресторана «Макдональдс» уже больше часа, заказав в складчину шесть чашек кофе и четыре порции «фри». Перегнувшись через стол, она кормила его из рук.
– Мне кажется, девушка, которая стоит внизу за стойкой, нас жалеет, – смеясь, заметила Дэлия, поднявшись наверх еще с одним подносом. – Она попыталась украдкой сунуть мне пару гамбургеров.
– А ты не сказала ей, что испытываешь слабость к картошке?
– Сказала, но не думаю, что она мне поверила. Она наверняка думает, что это единственное, что мы можем себе позволить. – Дэлия сняла пластмассовые крышки с кофейных стаканчиков и уселась на свое место. – А теперь расскажи мне о себе, – приказала она. – То, чего я еще не знаю.
– А ты еще ничего обо мне не знаешь. Мы же только что познакомились.
– Ну конечно. – Раскрыв крошечные бумажные пакетики с солью, она ссыпала ее в кучку, чтобы макать туда картофельную соломку. – Ты, по всей видимости, француз, но хорошо говоришь по-английски: следовательно, ты уже много лет живешь здесь. Твои джинсы изорваны, но это ничего не значит, поскольку сейчас модно носить рваные джинсы. Твоя старая мотоциклетная куртка может быть твоей излюбленной одеждой, но шарф у тебя тоже рваный, а каблуки на ботинках стесаны. Подметка на левом ботинке начинает протираться, из чего я заключаю, что ты находишься в довольно стесненном финансовом положении. А связанный из самой лучшей ирландской шерсти свитер ты, очевидно, получил в подарок, поскольку тебе бы в голову не пришло купить себе самому такой дорогой свитер. Скорее всего, это подарок какой-нибудь богатой подружки. Потом, хотя длинные волосы сейчас в моде, твои явно не являются следствием похода в парикмахерскую, из чего следует, что тебе, безотносительно к твоим занятиям, не надо стараться выглядеть наилучшим образом. А эти маленькие круглые очки в стиле Гиммлера, от которых ты не желаешь отказываться, наводят меня на мысль, что тебе, в общем-то, все равно, как ты выглядишь. Они уродливы, но вполне функциональны. – Дэлия откинулась на спинку стула и, сладко улыбнувшись ему, принялась помешивать кофе пластиковой ложечкой. – Что скажешь? На его лице было написано изумление.
– Тебе следовало бы быть детективом. А что, все это так очевидно?
– Без сомнения. – Дэлия кивнула и, потянувшись за еще одной соломкой, макнула ее в соль и принялась задумчиво жевать.
– Тебе вредно есть столько натрия. – Он показал на соль.
– Я никогда не ем соль.
– А сейчас ты что делаешь?
– Я ем соль только вместе с соломкой. А когда это случается, никак не могу наесться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Ее вид пробудил в нем рыцарские чувства и, приблизившись к ней, он торжественно протянул ей чистый носовой платок. Дэлия без слов выхватила его у него из рук, отвернулась и шумно высморкалась.
– Вы всегда плачете в конце слезливых фильмов? – спросил он с сильным французским акцентом.
Она медленно повернулась и моргнула.
– Я плачу только на свадьбах и похоронах, – фыркнула она. Затем легкая улыбка тронула ее губы. – И на фильмах с плохим концом.
– А это был худший из всех возможных плохих концов. – Он дотронулся до ее щеки. – У вас здесь тоже тушь.
– Ой! – Дэлия быстро смочила носовой платок слюной и принялась водить им под глазом, размазывая грязь. – Ну вот. – Она подняла на него свое запачканное лицо. – Теперь у меня приличный вид? – И посмотрела на него своими по-прежнему влажными от слез глазами.
– Лучше не бывает. – Он усмехнулся, найдя, что черное пятно выглядит очень привлекательно. – Вы ходили сюда все эти пять дней?
Она покачала головой.
– Я только сегодня узнала об этом. А вы видели все фильмы?
Он кивнул.
– Полагаю, вы один из… фанатов Тамары.
– Ну, я могу принимать ее фильмы, а могу и нет.
– Значит, вам они не нравятся?
– Они интересны с исторической точки зрения, но, думаю, она в них переигрывает. Как Гарбо или Дитрих. Слишком много кривлянья.
– Тогда так было принято, – проговорила Дэлия, немедленно встав на защиту матери. – Если бы она снималась сейчас, все было бы по-другому. Более естественно.
– Как бы то ни было, это чисто теоретическое утверждение, вы согласны со мной? Дело в том, что Тамара больше не снимается в кино. Возможно, это и хорошо. Лучше создать ауру тайны, чем ударить лицом в грязь и провалиться, правда?
– Она бы не провалилась! – решительно воскликнула Дэлия, и ее изумрудные глаза вспыхнули, как драгоценные камни. – Она бы никогда не провалилась!
Он рассмеялся.
– Кажется, передо мной самая верная и преданная ее поклонница. – Он помолчал. – Как насчет чашечки кофе?
Дэлия с сомнением посмотрела на него.
– Как я могу быть уверена, что вам можно доверять?
– Потому что мы отправляемся в ресторан или кафе, а не ко мне домой. Вы всегда сможете позвать на помощь или убежать. Что вы на это скажете?
Она кивнула.
– Я знаю один уютный польский ресторанчик на Первой стрит, где бабушки подают крепкий чай с домашними пирогами.
– Звучит слишком… слишком серьезно. Знаете, чего бы мне в самом деле хотелось? Какая моя самая большая в жизни слабость?
Он слегка улыбнулся.
– Не имею ни малейшего представления, хотя мне бы очень хотелось это узнать.
– Картофельную соломку «фри» на французский манер, как готовят в «Макдональдсе» или в «Бургер Кинг». Тонны и тонны этих воздушных соломок и много-много соли. Стоит мне начать их есть – и я не могу остановиться, пока не лопну.
– Есть еще что-то, что мне следует о вас знать? Вы, наверное, поливаете рис шоколадным сиропом или смешиваете мятный ликер с кетчупом в качестве соуса для зеленой фасоли?
Дэлия изобразила гримасу.
– Нет, вы в самом деле совершенно невозможны! – улыбнулась она и взяла его под руку. – Где находится ближайшая забегаловка?
– На Третьей стрит, недалеко от Шестой авеню.
– Тогда чего же мы ждем? Ведите меня туда немедленно.
– Не возражаете, если мы пойдем пешком?
– С удовольствием. – Она как-то по-особенному тряхнула головой и ее волосы волной прокатились по плечу. Когда они свернули за угол, она уткнулась в грудь подбородком, желая защититься от колючих порывов холодного ноябрьского ветра.
Они сидели на пластиковых стульях на втором этаже душного ресторана «Макдональдс» уже больше часа, заказав в складчину шесть чашек кофе и четыре порции «фри». Перегнувшись через стол, она кормила его из рук.
– Мне кажется, девушка, которая стоит внизу за стойкой, нас жалеет, – смеясь, заметила Дэлия, поднявшись наверх еще с одним подносом. – Она попыталась украдкой сунуть мне пару гамбургеров.
– А ты не сказала ей, что испытываешь слабость к картошке?
– Сказала, но не думаю, что она мне поверила. Она наверняка думает, что это единственное, что мы можем себе позволить. – Дэлия сняла пластмассовые крышки с кофейных стаканчиков и уселась на свое место. – А теперь расскажи мне о себе, – приказала она. – То, чего я еще не знаю.
– А ты еще ничего обо мне не знаешь. Мы же только что познакомились.
– Ну конечно. – Раскрыв крошечные бумажные пакетики с солью, она ссыпала ее в кучку, чтобы макать туда картофельную соломку. – Ты, по всей видимости, француз, но хорошо говоришь по-английски: следовательно, ты уже много лет живешь здесь. Твои джинсы изорваны, но это ничего не значит, поскольку сейчас модно носить рваные джинсы. Твоя старая мотоциклетная куртка может быть твоей излюбленной одеждой, но шарф у тебя тоже рваный, а каблуки на ботинках стесаны. Подметка на левом ботинке начинает протираться, из чего я заключаю, что ты находишься в довольно стесненном финансовом положении. А связанный из самой лучшей ирландской шерсти свитер ты, очевидно, получил в подарок, поскольку тебе бы в голову не пришло купить себе самому такой дорогой свитер. Скорее всего, это подарок какой-нибудь богатой подружки. Потом, хотя длинные волосы сейчас в моде, твои явно не являются следствием похода в парикмахерскую, из чего следует, что тебе, безотносительно к твоим занятиям, не надо стараться выглядеть наилучшим образом. А эти маленькие круглые очки в стиле Гиммлера, от которых ты не желаешь отказываться, наводят меня на мысль, что тебе, в общем-то, все равно, как ты выглядишь. Они уродливы, но вполне функциональны. – Дэлия откинулась на спинку стула и, сладко улыбнувшись ему, принялась помешивать кофе пластиковой ложечкой. – Что скажешь? На его лице было написано изумление.
– Тебе следовало бы быть детективом. А что, все это так очевидно?
– Без сомнения. – Дэлия кивнула и, потянувшись за еще одной соломкой, макнула ее в соль и принялась задумчиво жевать.
– Тебе вредно есть столько натрия. – Он показал на соль.
– Я никогда не ем соль.
– А сейчас ты что делаешь?
– Я ем соль только вместе с соломкой. А когда это случается, никак не могу наесться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115