Как бы ни было трудно порой с Эмбер, мне нравится, когда она рядом. Вот и сейчас мы помогаем друг дружке залечить раны. Утираем слезы и сопли. Уговариваем поесть – с субботы я похудела на шесть фунтов, уже ребра проступили.
Эмбер заставила Чарли оплатить переезд – перевозку ее вещей на микроавтобусе. Сказала, пусть раскошелится, раз сам ее бросил. В пятницу на Принсез-роуд появился маленький белый грузовой фургончик, из которого стали выносить, коробку за коробкой, разный скарб, горы книг, компьютер Эмбер, три картины, несколько ламп, прикроватный столик, кресло и несколько чемоданов с одеждой. И посуду. Разгружая вещи, Эмбер обливалась слезами, и я ей сопереживала, но вместе с тем беспокоилась: куда поставить все это барахло? Хотя она же ненадолго. А у меня просторный чулан, и есть еще лестничная площадка.
«Алло!» – проскрипел Педро.
Телефон. Доминик! Я сорвала трубку:
– Дом...
– Минти... – Сердце упало. Это был босс…
– Здравствуй, Джек, – пропищала я настороженно.
– Послушай, Минти...
– В чем дело? – Я прикидывалась идиоткой, хотя знала наверняка, зачем он звонит.
– Не буду ходить вокруг да около. Когда ты вернешься на работу?
Я осела копной на кресло в прихожей и проблеяла умоляюще:
– Я пока не готова. Даже недели не прошло. Прошу тебя, дай мне еще немного времени.
– Так...
– Взять отпуск по семейным обстоятельствам?
– Не пойдет. Ты же не овдовела.
– Нет, овдовела! – простонала я. – В каком-то смысле... – Еще рано. Я не смогу посмотреть им в глаза. – Пережила утрату, – добавила я скорбно, ощущая комок в глотке.
– Ты нужна нам, Минти, – заявил Джек. – И думаю, тебе полезно выйти на работу. Оставь все в прошлом. Ты знаешь, нам всем очень... жаль.
– Вот поэтому мне так и плохо, – разнюнилась я. – Не нужно мне ваше сочувствие. – Я разрыдалась. Не хотела, но разрыдалась. – Доминик опозорил меня, ужасно опозорил. Перед всеми. Лучше бы он меня пристрелил!
– Лучше бы ты его пристрелила! – взорвался Джек. – Сто лет назад кто-нибудь сделал бы это за тебя. Хочешь, я организую дуэль? Уверен, найдется сколько угодно желающих отомстить за твою поруганную честь.
Я представила, как Доминика гоняют по всему Лондону ковбои, готовые накинуть ему на шею пеньковый воротник, а верховодит ими Джек, на груди которого сверкает звезда шерифа. И я засмеялась. Я хохотала и не могла остановиться. И вдруг поняла, что с субботы впервые смеюсь. Безумный хохот не прекращался и перерос в истерику. Нет, правда, это была самая настоящая истерика.
– Значит, в понедельник к девяти я тебя жду? – бодро спросил Джек, когда идиотская веселость улеглась. Я сделала глубокий вдох. Потом еще один.
– В девять тридцать буду, – пообещала я.
На следующий день, в субботу, недельный юбилей моей несостоявшейся свадьбы, настало время разобраться с платьем и туфельками. Бутик «Красавица-невеста», прямо за Эрлз-Корт, специализировался на свадебных туалетах секонд-хенд от модных домов. Разглядывая бесконечную череду белоснежных и кремовых одеяний, тихо ожидающих своего часа на вешалках, я думала: «Какие истории они могут поведать?»
– Прелестно! – воскликнула хозяйка бутика, придирчиво осматривая платье на предмет пятнышек от мороженого и шампанского. – Стоит, по меньшей мере, восемьсот фунтов, – восторженно оценила она. – Ваша доля – четыреста. – Не моя, а Ассоциации раковых заболеваний. – Вы, наверное, выглядели чудесно, – щебетала любезная дама, прицепляя к платью ярлычок. – Все прошло замечательно?
– Как по маслу, – ответила я. – Без сучка, без задоринки.
– Вы плакали? – полюбопытствовала она, вешая платье на плечики.
– О да, – заверила я. – Навзрыд.
Вот и все. Ничего не осталось. Почти ничего. Бабушкину тиару папа вернул в банковский сейф. Очередь за книгой «Почти замужем», букетом и фатой.
В субботу вечером, примерно в девять, Эмбер отвезла меня на набережную. Мы поднялись по ступеням на мост Ватерлоо. Описывая круги над водой, пронзительно кричали чайки; на окнах офисных зданий горели красно-золотые блики заходящего солнца. Под мостом пробежал речной пароходик, и воздух наполнился смехом, голосами, музыкой. Из-под киля разошлись волны, достигли берегов. Я открыла сумку, достала книгу «Почти замужем» и бросила в воду. Мы с Эмбер не проронили ни слова, когда я вытянула фату и большие портновские ножницы. Эмбер держала тонкую вуаль над ограждением, а я принялась кромсать ее на полоски, которые тут же подхватывал резкий ветер. Одна за другой ленточки взлетали вверх и опускались на воду, как серпантин. Некоторые проносились целые мили, порхая над рекой белыми мотыльками. Пришла пора разделаться с букетом. Посмотрев на него в последний раз, я вспомнила, как счастлива была, когда положила цветы на колени в украшенном лентами «бентли» всего неделю назад. Еще недавно пышные и свежие, бутоны теперь безжизненно опустили полупрозрачные головки. Ах, как же мне хотелось бросить букет в день своей свадьбы!.. Ничего, брошу теперь.
– Давай! – поторопила Эмбер.
Ухватив покрепче стебли, я вытянула руку и швырнула букет за спину с такой силой, что даже привстала на цыпочки. Букет, как пушечное ядро, плюхнулся в воду с глухим всплеском. Я видела, как его уносит течение, как он крутится в водоворотах и воронках, которыми была покрыта поверхность реки. Наверное, через несколько часов его вынесет в открытое море.
– Теперь твоя очередь, – обратилась я к Эмбер.
– Точно! – подтвердила та со злобным смешком. – Я тоже собираюсь изменить свою жизнь! – Она извлекла из сумки замусоленный экземпляр «Правил». Мило улыбнулась, порвала книгу надвое и метнула половинки в воду. – Мне до лампочки, как «завоевать сердце мужчины моей мечты»! – выкрикнула кузина. – И мне наплевать, что я все еще не замужем! – добавила она, доставая «Дневник Бриджит Джонс» и замахиваясь, чтобы отправить его как можно дальше. – Прощай, несчастная Бриджит! – весело воскликнула она, когда книга погрузилась в воды Темзы. За «Дневником» последовала «Чего хотят мужчины». Взлетев высоко в воздух, книга описала круг и медленно пошла ко дну. – Мне плевать, чего хотят эти вонючие мужчины! – орала Эмбер, на удивление проходящей мимо парочке. – Меня волнует, чего хочу я. А я не хочу детей. Я даже не хочу замуж. Но желаю, чтобы мои книги получали призы!
Ага... Больной вопрос. Что бы ей такое сказать? Поделикатнее.
– Может, ты получишь приз за лучшую романтическую историю, – выдала я с искренним восхищением, на что Эмбер ответила убийственным взглядом. Кажется, я угодила пальцем в небо.
– Вообще-то я подумывала о Букеровской премии, – кокетливо заметила она. – Приз «Уитбред» тоже сгодится, не говоря уж о премии «Оранж» за художественную литературу. Ну, разумеется, я не надеюсь получить все три премии, – спохватилась она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115