– Честно говоря, я уже на пределе.
– Понимаю, Минти, но представь: а если бы Джо вошел в бар? Такое вполне могло случиться. – Господи! Точно... Об этом я и не подумала. – Только вообрази, – продолжала Эмбер. – Джо заходит в бар отеля, и что он видит? Минти Мэлоун, пьяная в дупель, поливает грязью Камерон Диаз! – Отвратительное зрелище. Меня замучили угрызения совести.
– Больше ни капли в рот не возьму, – поклялась я. – Ни капли. Это был урок. Господи, надеюсь, он позвонит, – причитала я. – Он уже должен был прочитать мою записку.
Но он не позвонил. Ни утром, когда мы гуляли по Аллее Славы. Ни в обед, когда поехали на Голливудские холмы. Ни после обеда, когда мы осматривали Музей современного искусства. Ни вечером, когда мы ужинали на террасе «Скай-бара». Мобильник все время был со мной, я его зарядила, так что пожелай Джо позвонить мне, он бы обязательно дозвонился.
– Завтра он точно объявится, – успокоила Эмбер. С террасы ресторана открывался вид на город, поблескивающий огнями, словно звездное небо. – Наверняка уехал на выходные, – продолжала она. – Но завтра утром вернется, потому что ему нужно продавать свой сценарий. Откроет почтовый ящик, прочитает твою записку и сразу же позвонит. На крайний случай у нас припасен Рон Поллак. И, скорее всего, у Рона Поллака есть номер Джо. Так что завтра позвоним в «Одинокую звезду». Говорю тебе, завтра все выяснится.
Но и на следующее утро Джо хранил молчание. Я совсем упала духом. Мне стало казаться, что вся эта поездка затеяна зря, хотя мы и не без приятности провели время. В десять мы позвонили в «Одинокую звезду», но Рона Поллака не застали. Он на весь день уехал на съемки. Ассистентка заверила, что позвонит ему и попросит связаться с нами, но прошло два часа, а он так и не дал о себе знать. Тогда я снова позвонила в «Одинокую звезду».
– Мне всего лишь нужен телефон Джо Бриджеса, – растолковала я. – Рон с ним знаком?
– Имя знакомое, – заколебалась ассистентка, – но я не уверена. Мне кажется, вам лучше поговорить с Роном.
– Тогда попросите его еще раз мне позвонить.
– Рон сегодня очень занят, – сообщила она. – Он на съемках у Стивена Спилберга. И при всем уважении, Милли, ваш вопрос может подождать до завтра.
– Нет, не может, – возразила я. – Потому что сегодня вечером я уезжаю из Лос-Анджелеса. Не могли бы вы посмотреть в его записной книжке, вдруг там есть номер Джо?
– Извините, но Рон взял записную книжку с собой. В любом случае, я бы не стала раздавать домашние телефоны всем подряд. Боюсь, вам ничего не остается, как подождать. Если Рон выкроит свободную минуту, он вам позвонит.
Но видно, свободной минуты не выдалось, и я снова набрала номер Рона. Ассистентка извинилась, что ничем не может помочь: мне просто не повезло, сегодня Рон ужасно занят. Часы тикали, а от Джо так и не было весточки. Я не понимала почему. Ведь должен же был он заглянуть в свой почтовый ящик? Стрелки часов подошли к половине шестого. Мы начали укладывать чемоданы. Времени на разъезды уже не оставалось, и мы вернули машину в прокат. Я собирала вещи, проверяя, не завалилось ли что-нибудь под кровать, когда, наконец, раздался звонок.
– Алло? – произнесла я, бросившись к телефону. Сердце бешено колотилось в ребра.
– Минти, это опять Джед.
– О, Джед, привет! – сказала я. – Мы были на Венис-Бич и оставили Джо записку. Вообще-то, мы проболтались там целый день, гуляли и возвращались, звонили в дверь, но никто не ответил. И до сих пор от него ничего не слышно. Может, уехал на несколько дней? Похоже, у нас ничего не вышло.
На минуту наступила неловкая пауза, а потом Джед произнес:
– Извини, я должен кое в чем признаться.
– В чем?
– Я дал тебе неправильный адрес.
– Что?
– У моей подруги такой почерк неразборчивый. Джо живет не в доме семьдесят девять по Харбор-стрит.
– Нет?
– Нет. А в доме девятнадцать. Мне очень жаль. Чувствую себя полным придурком. Утром еще раз посмотрел на эту бумажку с адресом и понял, что перепутал семерку с единицей.
– О, – только и выговорила я, потому что спазм перехватил горло.
– Извини, – сказал он.
– Ничего страшного, – весело произнесла я. – Подумаешь, с кем не бывает. – Я посмотрела на часы: шесть вечера, через полчаса нам выезжать. И, хотя я крепилась изо всех сил, нижняя губа начала заметно подрагивать. – По крайней мере, теперь я смогу написать ему. Спасибо, что позвонил... и удачи тебе с твоим фильмом! – бодро прибавила я, потом села на кровать и разрыдалась.
– Не переживай, Минти, – успокаивала Эмбер. Желтое такси везло нас в аэропорт из отеля «Четыре сезона». – Дело мы затеяли рискованное. Времени было мало. И мы почти его нашли.
– Мне от этого только хуже, – пожаловалась я. – Мы были уже так близко... и вот надо ехать домой. Я могла бы его увидеть. А теперь не знаю, когда и встретимся. Может, будет уже слишком поздно.
– Что ж, придется написать ему письмо, – заключила Эмбер.
И я подумала: «Верно. Напишу ему, как только вернусь домой. Интересно, сколько идет письмо до Штатов? Три, четыре дня? А может быть, он позвонит. И, по крайней мере, мы поговорим по телефону».
Мы ехали по бульвару Уилшир, а я в уме сочиняла письмо. «Дорогой Джо! – напишу я. – Ты не поверишь, но на этой неделе я приезжала в Лос-Анджелес и пыталась тебя разыскать. И мне это почти удалось. Я даже была на твоей улице. Только потом узнала, что стучалась не в ту дверь. Ты бы, наверное, сказал, что это метафора. Но дело в том, что мне просто дали неправильный адрес. Ты спросишь, что привело меня в Лос-Анджелес? Просто я хотела еще раз тебя увидеть, извиниться за то, что произошло в Лондоне в тот вечер, и сказать, что ты прав: мой роман с Домиником – гол в свои же ворота. А еще я хотела тебе сказать...» Если бы я на самом деле писала письмо, то на этом месте поневоле остановилась бы, не разбирая того, что выводит рука. Я вытерла слезы и посмотрела в окно. Сгущались сумерки. Полог неба собрался мягкими розовыми и серыми складками, заполыхал неон вывесок. Всемирная столица развлечений готовилась к ночному супершоу.
– Смотри! – воскликнула Эмбер, когда мы проезжали мимо большого квадратного здания, окруженного рядом фонтанов, стремящихся ввысь, как тополя. – Это же павильон Дороти Чандлер! – сказала она, когда машина притормозила на светофоре. – Здесь проходит церемония вручения «Оскара». Интересно, что там сегодня? В павильоне явно намечалось что-то интересное. Ко входу подъезжали дорогие автомобили, из них выходили мужчины во фраках и женщины в вечерних платьях. Павильон окружили телевизионщики, глаза слепили лампы и вспышки камер папарацци.
– Большая премьера, – пояснил водитель. – По-моему, новый фильм с Брюсом Уиллисом. Проклятье, ну и пробки! – пожаловался он.
И в самом деле, на дороге образовался затор, «мерседесы», «порше» и «феррари» утыкались бампером в бампер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
– Понимаю, Минти, но представь: а если бы Джо вошел в бар? Такое вполне могло случиться. – Господи! Точно... Об этом я и не подумала. – Только вообрази, – продолжала Эмбер. – Джо заходит в бар отеля, и что он видит? Минти Мэлоун, пьяная в дупель, поливает грязью Камерон Диаз! – Отвратительное зрелище. Меня замучили угрызения совести.
– Больше ни капли в рот не возьму, – поклялась я. – Ни капли. Это был урок. Господи, надеюсь, он позвонит, – причитала я. – Он уже должен был прочитать мою записку.
Но он не позвонил. Ни утром, когда мы гуляли по Аллее Славы. Ни в обед, когда поехали на Голливудские холмы. Ни после обеда, когда мы осматривали Музей современного искусства. Ни вечером, когда мы ужинали на террасе «Скай-бара». Мобильник все время был со мной, я его зарядила, так что пожелай Джо позвонить мне, он бы обязательно дозвонился.
– Завтра он точно объявится, – успокоила Эмбер. С террасы ресторана открывался вид на город, поблескивающий огнями, словно звездное небо. – Наверняка уехал на выходные, – продолжала она. – Но завтра утром вернется, потому что ему нужно продавать свой сценарий. Откроет почтовый ящик, прочитает твою записку и сразу же позвонит. На крайний случай у нас припасен Рон Поллак. И, скорее всего, у Рона Поллака есть номер Джо. Так что завтра позвоним в «Одинокую звезду». Говорю тебе, завтра все выяснится.
Но и на следующее утро Джо хранил молчание. Я совсем упала духом. Мне стало казаться, что вся эта поездка затеяна зря, хотя мы и не без приятности провели время. В десять мы позвонили в «Одинокую звезду», но Рона Поллака не застали. Он на весь день уехал на съемки. Ассистентка заверила, что позвонит ему и попросит связаться с нами, но прошло два часа, а он так и не дал о себе знать. Тогда я снова позвонила в «Одинокую звезду».
– Мне всего лишь нужен телефон Джо Бриджеса, – растолковала я. – Рон с ним знаком?
– Имя знакомое, – заколебалась ассистентка, – но я не уверена. Мне кажется, вам лучше поговорить с Роном.
– Тогда попросите его еще раз мне позвонить.
– Рон сегодня очень занят, – сообщила она. – Он на съемках у Стивена Спилберга. И при всем уважении, Милли, ваш вопрос может подождать до завтра.
– Нет, не может, – возразила я. – Потому что сегодня вечером я уезжаю из Лос-Анджелеса. Не могли бы вы посмотреть в его записной книжке, вдруг там есть номер Джо?
– Извините, но Рон взял записную книжку с собой. В любом случае, я бы не стала раздавать домашние телефоны всем подряд. Боюсь, вам ничего не остается, как подождать. Если Рон выкроит свободную минуту, он вам позвонит.
Но видно, свободной минуты не выдалось, и я снова набрала номер Рона. Ассистентка извинилась, что ничем не может помочь: мне просто не повезло, сегодня Рон ужасно занят. Часы тикали, а от Джо так и не было весточки. Я не понимала почему. Ведь должен же был он заглянуть в свой почтовый ящик? Стрелки часов подошли к половине шестого. Мы начали укладывать чемоданы. Времени на разъезды уже не оставалось, и мы вернули машину в прокат. Я собирала вещи, проверяя, не завалилось ли что-нибудь под кровать, когда, наконец, раздался звонок.
– Алло? – произнесла я, бросившись к телефону. Сердце бешено колотилось в ребра.
– Минти, это опять Джед.
– О, Джед, привет! – сказала я. – Мы были на Венис-Бич и оставили Джо записку. Вообще-то, мы проболтались там целый день, гуляли и возвращались, звонили в дверь, но никто не ответил. И до сих пор от него ничего не слышно. Может, уехал на несколько дней? Похоже, у нас ничего не вышло.
На минуту наступила неловкая пауза, а потом Джед произнес:
– Извини, я должен кое в чем признаться.
– В чем?
– Я дал тебе неправильный адрес.
– Что?
– У моей подруги такой почерк неразборчивый. Джо живет не в доме семьдесят девять по Харбор-стрит.
– Нет?
– Нет. А в доме девятнадцать. Мне очень жаль. Чувствую себя полным придурком. Утром еще раз посмотрел на эту бумажку с адресом и понял, что перепутал семерку с единицей.
– О, – только и выговорила я, потому что спазм перехватил горло.
– Извини, – сказал он.
– Ничего страшного, – весело произнесла я. – Подумаешь, с кем не бывает. – Я посмотрела на часы: шесть вечера, через полчаса нам выезжать. И, хотя я крепилась изо всех сил, нижняя губа начала заметно подрагивать. – По крайней мере, теперь я смогу написать ему. Спасибо, что позвонил... и удачи тебе с твоим фильмом! – бодро прибавила я, потом села на кровать и разрыдалась.
– Не переживай, Минти, – успокаивала Эмбер. Желтое такси везло нас в аэропорт из отеля «Четыре сезона». – Дело мы затеяли рискованное. Времени было мало. И мы почти его нашли.
– Мне от этого только хуже, – пожаловалась я. – Мы были уже так близко... и вот надо ехать домой. Я могла бы его увидеть. А теперь не знаю, когда и встретимся. Может, будет уже слишком поздно.
– Что ж, придется написать ему письмо, – заключила Эмбер.
И я подумала: «Верно. Напишу ему, как только вернусь домой. Интересно, сколько идет письмо до Штатов? Три, четыре дня? А может быть, он позвонит. И, по крайней мере, мы поговорим по телефону».
Мы ехали по бульвару Уилшир, а я в уме сочиняла письмо. «Дорогой Джо! – напишу я. – Ты не поверишь, но на этой неделе я приезжала в Лос-Анджелес и пыталась тебя разыскать. И мне это почти удалось. Я даже была на твоей улице. Только потом узнала, что стучалась не в ту дверь. Ты бы, наверное, сказал, что это метафора. Но дело в том, что мне просто дали неправильный адрес. Ты спросишь, что привело меня в Лос-Анджелес? Просто я хотела еще раз тебя увидеть, извиниться за то, что произошло в Лондоне в тот вечер, и сказать, что ты прав: мой роман с Домиником – гол в свои же ворота. А еще я хотела тебе сказать...» Если бы я на самом деле писала письмо, то на этом месте поневоле остановилась бы, не разбирая того, что выводит рука. Я вытерла слезы и посмотрела в окно. Сгущались сумерки. Полог неба собрался мягкими розовыми и серыми складками, заполыхал неон вывесок. Всемирная столица развлечений готовилась к ночному супершоу.
– Смотри! – воскликнула Эмбер, когда мы проезжали мимо большого квадратного здания, окруженного рядом фонтанов, стремящихся ввысь, как тополя. – Это же павильон Дороти Чандлер! – сказала она, когда машина притормозила на светофоре. – Здесь проходит церемония вручения «Оскара». Интересно, что там сегодня? В павильоне явно намечалось что-то интересное. Ко входу подъезжали дорогие автомобили, из них выходили мужчины во фраках и женщины в вечерних платьях. Павильон окружили телевизионщики, глаза слепили лампы и вспышки камер папарацци.
– Большая премьера, – пояснил водитель. – По-моему, новый фильм с Брюсом Уиллисом. Проклятье, ну и пробки! – пожаловался он.
И в самом деле, на дороге образовался затор, «мерседесы», «порше» и «феррари» утыкались бампером в бампер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115