Весьма скользкий намек на прошлые события, но уже реальный, очень материальный.
Ренделл положил ежедневник в картонный ящик, сверху уложил остальные бумаги и поднялся на ноги.
В этот момент в комнату вошла Лукреция со вторым ящиком.
— Здесь ящик, там только научные книги, журналы, ничего больше, — объявила она.
Ренделл быстро направился к ней.
— Большое спасибо, Лукреция, мне не нужно их просматривать. Я уже нашел то, что искал. Еще раз, огромное вам спасибо.
Он поцеловал экономку пухлую щеку и оставил с полными изумления, широко раскрытыми глазами.
* * *
РЕНДЕЛЛ ВЫШЕЛ ИЗ ТАКСИ у входа в гостиницу “Эксельсиор”. Он прошел мимо главного входа в отель, мимо группы шоферов, лениво сплетничающих на солнышке, после чего остановился на тротуаре, открывая для себя сцену, на которой Роберт Лебрун должен был сделать свое шокирующее признание профессору Монти.
Кафе-ресторан “Дони” было разделено на две части. Сам ресторан находился в помещении, что составляло продолжение первого этажа отеля “Эксельсиор”. Кафе же, чьи столики находились снаружи, занимало часть улицы Виа Витторио Венето от края подъезда в гостиницу до дальнего угла.
Само же кафе представляло собой два ряда столиков и стульев. С одной стороны опорной линией служила стена ресторана, с другой — припаркованные автомобили и оживленное движение по Виа Венето. Разделяющий голубые столики проход служил для посетителей и официантов.
Стоя сейчас в невыносимой жаре и рассматривая кафе, Ренделл был рад тому, что оно было защищено от солнца двумя синими навесами. В это время, перед самым полднем, оно выглядело достаточно привлекательно, хотя еще и ничего не обещало в успехе поисков Ренделла.
За столиками сидело очень мало посетителей — в основном, туристов, как догадался Ренделл. Сцена представляла собой чуть ли не натюрморт, и даже те, кто двигался, делали это крайне медленно. Эта чертова римская жара, подумал Ренделл, способна расплавить любые амбиции и инициативы.
С той малой информацией, что была в его распоряжении, следовало хорошенько продумать собственные действия. Итак, год и два месяца назад, как он полагал, именно Роберт Лебрун пригласил профессора Монти встретиться с ним. Следовательно, именно Лебрун должен был назвать имя “Дони” в качестве места их встречи. Если же он выбрал “Дони”, которое не было какой-то заурядной кафешкой, а действительно очень популярным, это случилось потому, что “Дони” было ему знакомо. Если это было правдой — конечно, все это могло быть совершенно и не так, но уж “если” — тогда и сам Роберт Лебрун должен был быть знаком для тех, кто здесь работает.
Ренделл изучал взглядом нескольких, похожих на сомнамбул официантов. Они были одеты в белые пиджаки с голубыми эполетами, высокие жесткие воротнички с темно-голубыми галстуками-бабочками, черные брюки; дополнительными аксессуарами служили меню в лавандового цвета обложках или пустые подносы. Возле двери между задними столиками, которая вела в ресторан и откуда сейчас доносились аплодисменты, стоял пожилой итальянец, в котором чувствовалось нечто начальственное. Он тоже выглядел очень торжественно — ярко-голубой пиджак, накрахмаленный воротничок и галстук-бабочка, брюки, надеваемые под смокинг — и он единственный выглядел живым. Старший официант, решил Ренделл.
Он сошел с тротуара, сразу же почувствовав облегчение в спасительной тени, и уселся за свободный столик лицом к улице. Через пару минут официант обратил на него внимание и легкой походкой протанцевал к его столу, положив перед Ренделлом меню в лавандового цвета обложке.
Открыв меню, Ренделл, как бы нехотя, спросил:
— А старшего официанта поблизости нет?
— Si, — ответил подошедший официант и подозвал пожилого:
— Джулио!
Джулио подошел очень быстро, держа наготове блокнот для приема заказов и карандаш.
— Что вам угодно, сэр?
Ренделл с отсутствующим видом продолжал изучать меню. Все в нем было перечислено дважды — на итальянском и на английском языке. Поначалу глаз остановился на Gelati <Мороженое>, но потом зацепился на Granita di limone — Лимонный щербет — 500 лир.
— Я хочу заказать щербет, лимонный, — сказал Ренделл.
Джулио отметил в своем блокноте.
— Что-нибудь еще?
— Нет, это все.
Джулио вырвал листок с заказом, вручил приготовившемуся официанту и забрал меню.
— Вообще-то говоря, — сказал Ренделл, — имеется еще кое-что, чего я хочу, но это уже никак не связано с вашим меню. — Он достал свой бумажник и вынул оттуда три крупного размера банкноты достоинством по 1000 лир. — Я американский писатель, и мне нужна кое-какая информация. Возможно, вы сможете оказать мне помощь.
На профессионально-каменном лице старшего официанта не отразилось ни тени эмоций. Зато глаза его приклеились к банкнотам в руке Ренделла.
— Вполне возможно, — сказал он. — Буду очень рад помочь вам.
Ренделл свернул деньги и сунул их в теплую руку старшего официанта.
— Джулио, как долго вы работаете в “Дони”?
— Пять лет, сэр. — После этого он сунул банкноты в карман, бормоча при этом:
— Grazie, сэр.
— А работали ли вы, то есть, я хочу сказать, не были ли вы в отпуске, в мае прошлого года?
— Ну конечно, сэр, — сейчас он был готов к услугам, вежливый, настроенный крайне дружелюбно. — Ведь это перед наплывом туристов, но все равно, работы очень, очень много.
— То есть, скорее всего, вы были тогда на работе. Сейчас я скажу, что мне нужно. Я занимаюсь кое-какими исследованиями, и имеется один человек, который, как мне сказали, часто заходит в “Дони”. Мой приятель встретил этого человека здесь год назад, в мае. Мне сообщили, что разыскиваемый мною человек регулярно посещает это кафе. Вы различаете постоянных посетителей?
Джулио расцвел.
— Ну конечно же. Это не обязательно входит в мои обязанности, но, желательно, чтобы я был в хороших отношениях с нашими постоянными клиентами. И я знаю каждого из них по имени, известно мне и про их характер и подробности жизни. Именно это и делает мою профессию столь ценной. И кто же этот человек, о котором вы хотите узнать?
— Он француз, но проживает в Риме, — сообщил Ренделл. — Понятия не имею, как часто он ходит в “Дони”, но мне сказали, что здесь он бывает. — Ренделл затаил дыхание, после чего произнес то, о чем молил, чтобы звуки эти подействовали как сказочный сезам. — Его зовут Роберт Лебрун.
Но старший официант на это имя не отреагировал никак.
— Лебрун, — медленно повторил он.
— Роберт Лебрун.
Джулио напряг всю свою память.
— Я стараюсь вспомнить. Нет, никак. У нас нет постоянного посетителя, которого бы я знал под таким именем. А я бы обязательно вспомнил.
Ренделл пал духом. Но тут он попробовал вспомнить, как домине де Фроом описывал Лебруна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214