И все же, если им суждено подружиться, Джейни придется усвоить, что она не сможет сделать своим любого мужчину, какого пожелает, особенно в присутствии Мими. Придется познать науку самоограничения. Прибегая к своему собственному, испытанному и неоднократно проверенному методу, Мими спросила Зизи:
— Вы играли в этом году в Палм-Бич?
Она знала, что все за этим столом, кроме нее, по части поло полные невежды, поэтому, польстив Зизи переходом к его любимой теме, могла легко завладеть его вниманием.
5
Джейни Уилкокс была из тех, кого другие женщины считают стервами, зато собаки и дети почему-то проникаются к ним любовью. Она сидела на дешевой трибуне на 23-м «Ежегодном бейсбольном турнире знаменитостей Четвертого июля имени плюшевого мишки» (названном так по давно забытой причине) между двумя маленькими мальчиками. Одному было шесть, другому восемь лет, и трудно было найти у них хоть какое-то сходство: один болезненно худ, другой недопустимо толст, тем не менее они были родными братьями, отпрысками Джорджа Пакстона и его первой жены Марлин.
Младший, Джек, вцепился в руку Джейни с искренним рвением, присущим только маленьким детям, еще не открывшим для себя цинизм взрослой жизни, в то время как Джордж-младший (которого жестокая школьная детвора дразнила
Джорджи с девчонкой изучал табло со скрупулезным любопытством нотариуса. Диггер изготовился на поле к удару.
Если он хорошо пробьет, то вероятность их выигрыша — пятьдесят три процента, — уверенно сказал Джорджи. Он был миниатюрной копией отца, унаследовав у него склонность к полноте и даже крошащиеся ногти на ногах — последствие трудноизлечимого вируса. — С другой стороны, если удар будет плох, то вероятность проигрыша будет равна двадцати четырем процентам.
— Как ты думаешь, он даст нам автограф? — взволнованно спросил Джек, раскачивая пальцем молочный зуб. Зубы его сей час крайне заботили: выпадали и выпадали. Все твердили, что вырастут новые, но он не был в этом уверен. — Что, если мы попросим автограф, а он откажется?
— Давай для верности обратимся к Патти, — ласково предложила Джейни и, наклонившись к Патти, сидевшей рядом с Джеком, сказала:
— Джек боится, что Диггер не даст ему автограф.
— Патти оторвала взгляд от Диггера — в таких случаях она всегда опасалась за его безопасность, боясь, например, как бы кто-нибудь из фотографов не оказался сумасшедшим поклонником и не покусился на его жизнь, — и взъерошила мальчишке волосы.
— Если он не даст тебе автограф, скажи мне.
Сестры, Джейни и Патти, очень ласково обращались с детьми, потому что, будучи подростками, зарабатывали почетным занятием — сидением с чужими отпрысками. В Хэмптоне, где уход за детьми доверяли профессионалам, такое чадолюбие было редкостью.
Со следующего за ними ряда за этой сценкой подсматривала со смесью отвращения и ревности Родити Дердрам. Она кичилась тем, что знает всех-и знаменитостей, и зрителей, все они находились здесь по приглашению — и могла бы подсесть к любому, но решила порадовать своим присутствием Джейни и Патти. Конечно, отчасти это было вызвано желанием похвастаться своим близким знакомством с Диггером… Но она не ожидала, что ей предпочтут детей!
В довершение несправедливости, негодовала Родити, эти двое мальчишек даже не отвечают требованиям, предъявляемым к детям, во всяком случае, к детям, которых приводят на такое зрелище: их никак нельзя было назвать очаровательными. Младший трясся, как нервная собачка породы чихуахуа, а старший был такой громадиной! Родити не слишком часто бывала в детском обществе, но сейчас негодовала: почему они вырастают такими здоровенными? У старшего парня было пивное брюхо, как у мужчины средних лет, ему бы в санаторий, сгонять вес и сидеть на диете — салат да пырейный сок! Укоризненно взглянув на Джорджи, Родити наклонилась над ним и, возвращаясь к прежнему разговору, сказала Джейни:
— Сидеть ему в тюрьме!
— Кому? — спросила Джейни, успевшая забыть о Родити.
— Питеру Кеннону! Мой отец — адвокат, он говорит, что власти ждут, чтобы взять его с поличным. Налоги-то он, конечно, не платил!
Патти вздохнула и закатила глаза. Джейни не обратила на это внимания. Не желая быть невежливой с Родити, которую считала полезной, она сказала:
— Одного не пойму: почему ему поверили столько кинозвезд?
— Ха! Киноактеры не отличаются сообразительностью. К тому же он втерся к ним в доверие, когда они только начинали сниматься. До того, как они разбогатели. — И Родити покосилась на Патти.
— Сколько еще времени люди будут об этом говорить? — про стонала Патти.
— Пока не разразится следующий скандал. Тогда об этом сразу забудут, — ответила Родити со знанием дела.
На поле известнейший прежде киноактер Джейсон Бин с силой запустил мяч в сторону Диггера, стоявшего теперь на основной базе. В колонках сплетен писали, что Джейсон Бин скатился из категории "А" в категорию "С", когда решил баллотироваться на выборную должность. Дело было не в политической позиции, а в отсутствии у него воображения: он захотел стать политиком, потому что однажды сыграл политика в кино. Диггер попытался отбить мяч, но промахнулся. Его снимали сразу несколько фотографов.
— Какие эти папарацци неугомонные! — пожаловалась Патти.
— Это благотворительность, дорогая! — сказала ей Джейни.
— Кто эта девушка? — спросила Родити, умудрявшаяся за раз говором обшаривать взглядом весь стадион. — Она уже с полчаса таращится на Патти.
— Какая?
— Вон та! — Родити указала в толпу. Оттуда в их сторону смотрела молодая темноволосая женщина в джинсовой рубашке, джин совой мини-юбке, дешевых черных туфлях на шпильках. Стоило им обратить на нее внимание, как она отвернулась.
— Понятия не имею, — сказала Патти.
— Как она сюда попала? — негодовала Родити. — Хэмптон становится проходным двором!
Джейни засмеялась. Она знала, что некоторые говорили то же самое о Родити. Но при следующем взгляде в толпу у нее сузились глаза, живот подвело — так происходило всякий раз, когда она видела Зизи. Как и полагалось по сценарию, который повторялся со все более тревожной регулярностью, Зизи был с Мими, хуже того, оживленно и доверительно с ней беседовал. Джейни изошла бы ревностью, если бы не манера Мими вести себя как с близкими знакомыми со всеми на свете. К тому же было трудно представить, чтобы Зизи находил Мими привлекательной, ведь она была старше его лет на пятнадцать, если не больше. И говорили они только о лошадях. Это, правда, тоже удручало: Джейни уже призналась в своем полном равнодушии к лошадям и теперь не могла вмешаться в их разговор, не создав впечатления, что ее цель сводится к тому, чтобы завоевать внимание Зизи.
— Можно потом поехать в «Мейдстоун»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
— Вы играли в этом году в Палм-Бич?
Она знала, что все за этим столом, кроме нее, по части поло полные невежды, поэтому, польстив Зизи переходом к его любимой теме, могла легко завладеть его вниманием.
5
Джейни Уилкокс была из тех, кого другие женщины считают стервами, зато собаки и дети почему-то проникаются к ним любовью. Она сидела на дешевой трибуне на 23-м «Ежегодном бейсбольном турнире знаменитостей Четвертого июля имени плюшевого мишки» (названном так по давно забытой причине) между двумя маленькими мальчиками. Одному было шесть, другому восемь лет, и трудно было найти у них хоть какое-то сходство: один болезненно худ, другой недопустимо толст, тем не менее они были родными братьями, отпрысками Джорджа Пакстона и его первой жены Марлин.
Младший, Джек, вцепился в руку Джейни с искренним рвением, присущим только маленьким детям, еще не открывшим для себя цинизм взрослой жизни, в то время как Джордж-младший (которого жестокая школьная детвора дразнила
Джорджи с девчонкой изучал табло со скрупулезным любопытством нотариуса. Диггер изготовился на поле к удару.
Если он хорошо пробьет, то вероятность их выигрыша — пятьдесят три процента, — уверенно сказал Джорджи. Он был миниатюрной копией отца, унаследовав у него склонность к полноте и даже крошащиеся ногти на ногах — последствие трудноизлечимого вируса. — С другой стороны, если удар будет плох, то вероятность проигрыша будет равна двадцати четырем процентам.
— Как ты думаешь, он даст нам автограф? — взволнованно спросил Джек, раскачивая пальцем молочный зуб. Зубы его сей час крайне заботили: выпадали и выпадали. Все твердили, что вырастут новые, но он не был в этом уверен. — Что, если мы попросим автограф, а он откажется?
— Давай для верности обратимся к Патти, — ласково предложила Джейни и, наклонившись к Патти, сидевшей рядом с Джеком, сказала:
— Джек боится, что Диггер не даст ему автограф.
— Патти оторвала взгляд от Диггера — в таких случаях она всегда опасалась за его безопасность, боясь, например, как бы кто-нибудь из фотографов не оказался сумасшедшим поклонником и не покусился на его жизнь, — и взъерошила мальчишке волосы.
— Если он не даст тебе автограф, скажи мне.
Сестры, Джейни и Патти, очень ласково обращались с детьми, потому что, будучи подростками, зарабатывали почетным занятием — сидением с чужими отпрысками. В Хэмптоне, где уход за детьми доверяли профессионалам, такое чадолюбие было редкостью.
Со следующего за ними ряда за этой сценкой подсматривала со смесью отвращения и ревности Родити Дердрам. Она кичилась тем, что знает всех-и знаменитостей, и зрителей, все они находились здесь по приглашению — и могла бы подсесть к любому, но решила порадовать своим присутствием Джейни и Патти. Конечно, отчасти это было вызвано желанием похвастаться своим близким знакомством с Диггером… Но она не ожидала, что ей предпочтут детей!
В довершение несправедливости, негодовала Родити, эти двое мальчишек даже не отвечают требованиям, предъявляемым к детям, во всяком случае, к детям, которых приводят на такое зрелище: их никак нельзя было назвать очаровательными. Младший трясся, как нервная собачка породы чихуахуа, а старший был такой громадиной! Родити не слишком часто бывала в детском обществе, но сейчас негодовала: почему они вырастают такими здоровенными? У старшего парня было пивное брюхо, как у мужчины средних лет, ему бы в санаторий, сгонять вес и сидеть на диете — салат да пырейный сок! Укоризненно взглянув на Джорджи, Родити наклонилась над ним и, возвращаясь к прежнему разговору, сказала Джейни:
— Сидеть ему в тюрьме!
— Кому? — спросила Джейни, успевшая забыть о Родити.
— Питеру Кеннону! Мой отец — адвокат, он говорит, что власти ждут, чтобы взять его с поличным. Налоги-то он, конечно, не платил!
Патти вздохнула и закатила глаза. Джейни не обратила на это внимания. Не желая быть невежливой с Родити, которую считала полезной, она сказала:
— Одного не пойму: почему ему поверили столько кинозвезд?
— Ха! Киноактеры не отличаются сообразительностью. К тому же он втерся к ним в доверие, когда они только начинали сниматься. До того, как они разбогатели. — И Родити покосилась на Патти.
— Сколько еще времени люди будут об этом говорить? — про стонала Патти.
— Пока не разразится следующий скандал. Тогда об этом сразу забудут, — ответила Родити со знанием дела.
На поле известнейший прежде киноактер Джейсон Бин с силой запустил мяч в сторону Диггера, стоявшего теперь на основной базе. В колонках сплетен писали, что Джейсон Бин скатился из категории "А" в категорию "С", когда решил баллотироваться на выборную должность. Дело было не в политической позиции, а в отсутствии у него воображения: он захотел стать политиком, потому что однажды сыграл политика в кино. Диггер попытался отбить мяч, но промахнулся. Его снимали сразу несколько фотографов.
— Какие эти папарацци неугомонные! — пожаловалась Патти.
— Это благотворительность, дорогая! — сказала ей Джейни.
— Кто эта девушка? — спросила Родити, умудрявшаяся за раз говором обшаривать взглядом весь стадион. — Она уже с полчаса таращится на Патти.
— Какая?
— Вон та! — Родити указала в толпу. Оттуда в их сторону смотрела молодая темноволосая женщина в джинсовой рубашке, джин совой мини-юбке, дешевых черных туфлях на шпильках. Стоило им обратить на нее внимание, как она отвернулась.
— Понятия не имею, — сказала Патти.
— Как она сюда попала? — негодовала Родити. — Хэмптон становится проходным двором!
Джейни засмеялась. Она знала, что некоторые говорили то же самое о Родити. Но при следующем взгляде в толпу у нее сузились глаза, живот подвело — так происходило всякий раз, когда она видела Зизи. Как и полагалось по сценарию, который повторялся со все более тревожной регулярностью, Зизи был с Мими, хуже того, оживленно и доверительно с ней беседовал. Джейни изошла бы ревностью, если бы не манера Мими вести себя как с близкими знакомыми со всеми на свете. К тому же было трудно представить, чтобы Зизи находил Мими привлекательной, ведь она была старше его лет на пятнадцать, если не больше. И говорили они только о лошадях. Это, правда, тоже удручало: Джейни уже призналась в своем полном равнодушии к лошадям и теперь не могла вмешаться в их разговор, не создав впечатления, что ее цель сводится к тому, чтобы завоевать внимание Зизи.
— Можно потом поехать в «Мейдстоун»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139