она начинала чувствовать себя ребенком, которого уговаривают, что все будет в порядке. — Почему бы и вам не освежиться? — спросила она невинным голоском.
— Потому что нас не должны видеть вдвоем.
— Мы могли бы уйти внутрь.
— Еще хуже: подумают, что мы прячемся.
— Разве за нами наблюдают?
— Непременно! — Это могло быть шуткой, а могло и оказаться правдой. — Видите вон того молодчика? — Йен украдкой указал на массивного бритоголового субъекта. — Видели его раньше?
— Нет…
— Он с яхты. Один из телохранителей Рашида.
— Мне-то что!
— Господи, Джейни! — Йен вздохнул. — Разве вы не знаете, как поступают в их стране с распутницами? Сталкивают в бассейн без воды и до смерти забивают камнями.
Джейни ахнула и в страхе уставилась на бритоголового, пытавшегося пинком отогнать кошку, подошедшую к нему слишком близко.
— Я вам не верю! — заявила она. Капитан пожал плечами.
— Так и быть, я тоже глотну колы. — Он сходил к стойке и вернулся с бутылочкой и пустым стаканом. Уселся он напротив Джейни, предусмотрительно отодвинув стул подальше. — Поговорим про Монако, — предложил он.
— Не хочу про Монако.
— Вам там понравится, — сказал он, отпивая прямо из бутылки. — Шикарные магазины, модные казино…
Джейни уперлась в столик локтями и подалась к Йену.
— Плевать мне на магазины! И на шмотки плевать. Не говоря об этом браслете. — И она потрясла кистью. Он прищурился, снова прикладываясь к бутылке.
— Все девушки помирают по тряпкам и по деньгам.
— Йен, — промолвила она нежным голосом, — я в тебя влюбилась.
Она еще никогда не говорила мужчинам о своей влюбленности и не ожидала, что скажет. Но вся ситуация была такой нереальной, что эти слова сорвались у нее сами собой. Произнеся их, она испытала облегчение. Если бы они полюбили друг друга, это сделало бы ее положение романтичным, а не позорным. Все превратилось бы в забавное происшествие, о котором можно было бы потом рассказать своим детям…
Йен отвел взгляд. Потом снова взглянул на нее и спросил:
— Что ты делаешь на яхте, Джейни?
— Сама не знаю…
— Как только я тебя увидел, у меня возник вопрос: «Она-то что здесь делает?» Не подумай, что я не понимаю, зачем на борт поднимается большинство женщин. Но ты, Джейни… — Он по качал головой. — Это не для тебя. Ты не только красавица, но еще и умница. У тебя есть голова на плечах. Почему бы тебе не вернуться в Штаты, не стать врачом…
— Врачом?!
— Кто-нибудь знает, где ты находишься?
— Говорю тебе, меня, можно сказать, похитили…
— Кто-нибудь о тебе тревожится?
— Конечно! Мои родные…
— У большинства девушек, попадающих на яхту, нет никого, кому бы было до них дело.
— А что делаешь на яхте ты, Йен? — спросила она, взволнованно вращая свой браслет.
— Тебе лучше сойти на берег в Монако, — посоветовал он, не отвечая на вопрос. — Там легче затеряться. Возвращайся к семье!
— Я видела, Рашид торгует оружием.
Йен осторожно поставил на стол почти опорожненную бутылочку и медленно встал.
— Я этого не слышал. А ты этого не говорила.
— Йен, — зашептала Джейни, — если я сойду на берег в Монако, ты сбежишь со мной? Мы можем быть вместе?
Он засмеялся, разрядив напряжение:
— Лучше вернемся на яхту.
— Можем? — повторила она. — Я знаю, что очень тебе нравлюсь. Я заметила, как ты на меня смотришь…
— Заметила?.. — озадаченно спросил он. — Тогда я постараюсь больше так на тебя не смотреть.
Но в Монако она не сбежала. Ее захватила идея сыграть в опасную игру, оказаться в центре драмы; как глупая школьница, она убедила себя, что без Йена ей не жить. Она не сомневалась, что тот втайне ее хочет, тем более что он сам этого не отрицал, и изо всех сил пробуждала в нем ревность. День за днем она возвращалась на борт с множеством пакетов «Диор» и «Кристиан Лакруа» и старалась попасться капитану на глаза, когда он находился на юте.
— Что ты делаешь, Джейни? — спрашивал он, улучая момент.
— А что такого? — Она пожимала плечами.
— Внешне — ничего, но мы оба знаем, чем это чревато!
— Я в тебя влюблена, — шептала она в ответ и томно вздыхала.
Естественно, ей приходилось скрывать свои истинные чувства от Рашида. Но она относилась к этому как к части веселой игры. Обманывая, она оживала, ее чувства обострялись, каждое мгновение переживалось как насыщенный киноэпизод. В Монте-Карло Джейни облачилась в длинное вечернее платье, чтобы сопровождать Рашида в казино. Мужчины повсюду глазели на нее и пытались с ней заговорить. Со свойственной молодости самоуверенностью она сознавала, что красива, и благодарила Создателя за свою красоту, считая уродство наихудшей участью.
Но как-то вечером ей пришлось пережить потрясение.
Она находилась с Рашидом и несколькими женщинами в ночном клубе «Джимми». Когда она направлялась в дамскую комнату, какой-то человек подскочил к ней и припер к стене. Дыша ей в лицо алкоголем, он прохрипел:
— Ты, видать, чертовски хороша! Говорят, Рашид других не держит…
Джейни с отвращением оттолкнула его и сбежала в дамскую комнату, где открыла трясущимися руками сумочку от Шанель и намазала губы помадой «Пусси пинк». Инцидент привел ее в недоумение: французский Лазурный берег кишел такими, как она, молодыми красавицами без видимых средств к существованию. Во Франции это как будто никого не удивляло. Рядом с ней прихорашивались две привлекательные молодые дамы, судя по всему, американки. Их наряды были не так дороги, как ее; она заметила краем глаза, что они шушукаются, обсуждая ее. Джейни рассерженно повернулась к ним, провоцируя скандал)
— Ну, в чем дело?
— Ни в чем, — ответила одна из американок, пожимая плеча ми. Когда они проходили мимо нее, она услышала произнесенное шепотом итальянское словечко «puta», что значит «шлюха».
У нее перехватило дыхание, и она надолго застыла, в ужасе глядя на себя в зеркало. Только сейчас ей стало ясно то, что было очевидно для всех остальных, — в кого она превратилась. На ней было дорогое платье с золотом на манжетах. Джейни думала, что это просто элегантно, а сейчас поняла, что это униформа проститутки, и чуть было не сорвала его с себя. Красивая одежда и украшения очень дороги, а ей хотелось все это носить. Добыть такие вещи можно было одним способом — используя свое тело, свою красоту. Почему же не считаются продажными женщины вроде Ким, жены богатых мужей, цепляющие на свои окошки занавески за 20 тысяч долларов? Разница между ними и ею одна: они замужем, она нет…
И Джейни заторопилась обратно на яхту. В кают-компании она столкнулась с Йеном, готовившимся к предстоящей вечеринке на борту.
— Йен! — воскликнула она. — Какие-то мерзкие особы… Видя ее состояние и догадываясь, что произошло, он покачал головой.
— Как говорится, Джейни, следи за тем, что ешь, не нагуляй чрезмерный аппетит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
— Потому что нас не должны видеть вдвоем.
— Мы могли бы уйти внутрь.
— Еще хуже: подумают, что мы прячемся.
— Разве за нами наблюдают?
— Непременно! — Это могло быть шуткой, а могло и оказаться правдой. — Видите вон того молодчика? — Йен украдкой указал на массивного бритоголового субъекта. — Видели его раньше?
— Нет…
— Он с яхты. Один из телохранителей Рашида.
— Мне-то что!
— Господи, Джейни! — Йен вздохнул. — Разве вы не знаете, как поступают в их стране с распутницами? Сталкивают в бассейн без воды и до смерти забивают камнями.
Джейни ахнула и в страхе уставилась на бритоголового, пытавшегося пинком отогнать кошку, подошедшую к нему слишком близко.
— Я вам не верю! — заявила она. Капитан пожал плечами.
— Так и быть, я тоже глотну колы. — Он сходил к стойке и вернулся с бутылочкой и пустым стаканом. Уселся он напротив Джейни, предусмотрительно отодвинув стул подальше. — Поговорим про Монако, — предложил он.
— Не хочу про Монако.
— Вам там понравится, — сказал он, отпивая прямо из бутылки. — Шикарные магазины, модные казино…
Джейни уперлась в столик локтями и подалась к Йену.
— Плевать мне на магазины! И на шмотки плевать. Не говоря об этом браслете. — И она потрясла кистью. Он прищурился, снова прикладываясь к бутылке.
— Все девушки помирают по тряпкам и по деньгам.
— Йен, — промолвила она нежным голосом, — я в тебя влюбилась.
Она еще никогда не говорила мужчинам о своей влюбленности и не ожидала, что скажет. Но вся ситуация была такой нереальной, что эти слова сорвались у нее сами собой. Произнеся их, она испытала облегчение. Если бы они полюбили друг друга, это сделало бы ее положение романтичным, а не позорным. Все превратилось бы в забавное происшествие, о котором можно было бы потом рассказать своим детям…
Йен отвел взгляд. Потом снова взглянул на нее и спросил:
— Что ты делаешь на яхте, Джейни?
— Сама не знаю…
— Как только я тебя увидел, у меня возник вопрос: «Она-то что здесь делает?» Не подумай, что я не понимаю, зачем на борт поднимается большинство женщин. Но ты, Джейни… — Он по качал головой. — Это не для тебя. Ты не только красавица, но еще и умница. У тебя есть голова на плечах. Почему бы тебе не вернуться в Штаты, не стать врачом…
— Врачом?!
— Кто-нибудь знает, где ты находишься?
— Говорю тебе, меня, можно сказать, похитили…
— Кто-нибудь о тебе тревожится?
— Конечно! Мои родные…
— У большинства девушек, попадающих на яхту, нет никого, кому бы было до них дело.
— А что делаешь на яхте ты, Йен? — спросила она, взволнованно вращая свой браслет.
— Тебе лучше сойти на берег в Монако, — посоветовал он, не отвечая на вопрос. — Там легче затеряться. Возвращайся к семье!
— Я видела, Рашид торгует оружием.
Йен осторожно поставил на стол почти опорожненную бутылочку и медленно встал.
— Я этого не слышал. А ты этого не говорила.
— Йен, — зашептала Джейни, — если я сойду на берег в Монако, ты сбежишь со мной? Мы можем быть вместе?
Он засмеялся, разрядив напряжение:
— Лучше вернемся на яхту.
— Можем? — повторила она. — Я знаю, что очень тебе нравлюсь. Я заметила, как ты на меня смотришь…
— Заметила?.. — озадаченно спросил он. — Тогда я постараюсь больше так на тебя не смотреть.
Но в Монако она не сбежала. Ее захватила идея сыграть в опасную игру, оказаться в центре драмы; как глупая школьница, она убедила себя, что без Йена ей не жить. Она не сомневалась, что тот втайне ее хочет, тем более что он сам этого не отрицал, и изо всех сил пробуждала в нем ревность. День за днем она возвращалась на борт с множеством пакетов «Диор» и «Кристиан Лакруа» и старалась попасться капитану на глаза, когда он находился на юте.
— Что ты делаешь, Джейни? — спрашивал он, улучая момент.
— А что такого? — Она пожимала плечами.
— Внешне — ничего, но мы оба знаем, чем это чревато!
— Я в тебя влюблена, — шептала она в ответ и томно вздыхала.
Естественно, ей приходилось скрывать свои истинные чувства от Рашида. Но она относилась к этому как к части веселой игры. Обманывая, она оживала, ее чувства обострялись, каждое мгновение переживалось как насыщенный киноэпизод. В Монте-Карло Джейни облачилась в длинное вечернее платье, чтобы сопровождать Рашида в казино. Мужчины повсюду глазели на нее и пытались с ней заговорить. Со свойственной молодости самоуверенностью она сознавала, что красива, и благодарила Создателя за свою красоту, считая уродство наихудшей участью.
Но как-то вечером ей пришлось пережить потрясение.
Она находилась с Рашидом и несколькими женщинами в ночном клубе «Джимми». Когда она направлялась в дамскую комнату, какой-то человек подскочил к ней и припер к стене. Дыша ей в лицо алкоголем, он прохрипел:
— Ты, видать, чертовски хороша! Говорят, Рашид других не держит…
Джейни с отвращением оттолкнула его и сбежала в дамскую комнату, где открыла трясущимися руками сумочку от Шанель и намазала губы помадой «Пусси пинк». Инцидент привел ее в недоумение: французский Лазурный берег кишел такими, как она, молодыми красавицами без видимых средств к существованию. Во Франции это как будто никого не удивляло. Рядом с ней прихорашивались две привлекательные молодые дамы, судя по всему, американки. Их наряды были не так дороги, как ее; она заметила краем глаза, что они шушукаются, обсуждая ее. Джейни рассерженно повернулась к ним, провоцируя скандал)
— Ну, в чем дело?
— Ни в чем, — ответила одна из американок, пожимая плеча ми. Когда они проходили мимо нее, она услышала произнесенное шепотом итальянское словечко «puta», что значит «шлюха».
У нее перехватило дыхание, и она надолго застыла, в ужасе глядя на себя в зеркало. Только сейчас ей стало ясно то, что было очевидно для всех остальных, — в кого она превратилась. На ней было дорогое платье с золотом на манжетах. Джейни думала, что это просто элегантно, а сейчас поняла, что это униформа проститутки, и чуть было не сорвала его с себя. Красивая одежда и украшения очень дороги, а ей хотелось все это носить. Добыть такие вещи можно было одним способом — используя свое тело, свою красоту. Почему же не считаются продажными женщины вроде Ким, жены богатых мужей, цепляющие на свои окошки занавески за 20 тысяч долларов? Разница между ними и ею одна: они замужем, она нет…
И Джейни заторопилась обратно на яхту. В кают-компании она столкнулась с Йеном, готовившимся к предстоящей вечеринке на борту.
— Йен! — воскликнула она. — Какие-то мерзкие особы… Видя ее состояние и догадываясь, что произошло, он покачал головой.
— Как говорится, Джейни, следи за тем, что ешь, не нагуляй чрезмерный аппетит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139