Но если Гилберт протянет свои руки туда, куда не следует, я их ему отрублю.
— На вашем месте я не был бы столь самоуверен, хозяин.
— А на твоем месте, Бого, я бы не сомневался в своем господине, — возразил Николас. — Я обладаю такими способностями и владею такими секретами, которые ты даже вообразить не можешь.
Смуглая физиономия Бого скривилась в кислой улыбке.
— Как-то не верится, хозяин, после всех этих лет. — Он покосился на башню замка. — Вас ждут в главном зале. Думаю, лорд Хью ждет не дождется свадьбы и брачной ночи. Говорят, все то время, что невеста пробыла здесь, он походил на кота, облизывающегося на сметану.
— Тогда чего же он ждал? Помолвка все равно что свадьба, это всем известно.
Бого пожал плечами:
— Должно быть, он не хотел ее торопить, дал ей время привыкнуть к нему.
— Чувствительная душа в обличье воина. Интересно, Бого. Это может оказаться очень полезно для наших целей.
— Можно не сомневаться, леди Изабелла — его слабое место.
— Тогда будем действовать через леди Изабеллу.
— Вы хотите, чтобы Гилберт убил ее? Николас помедлил с ответом.
— Мне не хотелось бы считать себя сентиментальным человеком, но тем не менее я испытываю стойкое отвращение к насилию. Кроме того, леди может оказаться столь же необходимой нам, как и ее милая дочка. Когда Генрих получит священный кубок, у лорда Хью должно остаться что-то, что могло бы его утешить, и хорошенькая женщина как раз сможет отвлечь мысли графа от его потери. В то же время мужчина, жаждущий мести, может оказаться очень опасным. — Он откинул с лица длинные светлые пряди. — А, кстати говоря, где отец Паулус?
— В главном зале. Как раз там, куда мы должны сейчас направиться.
— Что ж, идем. Я весь в предвкушении, — сказал Николас.
И он не лукавил. Он с удовольствием вспоминал выражение лица священника, когда после своих рискованных кувырков заглянул ему в глаза. Аббат заслужил себе славу опасного человека, но он, к счастью, представления не имел, насколько опасен мог быть Николас, если его разозлить. Шут давно уже знал, что есть гораздо более действенные пути, чтобы погубить врага, чем просто перерезать ему глотку. Выставить человека на посмешище — в этом он был весьма искусен.
Но гораздо больше он хотел увидеть прелестную дочь невесты, ее огромные карие глаза, ее красивое тело, так соблазнительно двигающееся под простой, невзрачной одеждой. Он уже многие годы не мечтал о женщине, но в эту последнюю ночь Джулиана Монкриф не покидала его мысли, только на ней было гораздо меньше одежды, чем в тот момент, когда она пришла врачевать его раны. И теперь ему отчаянно хотелось знать, окажется ли реальность хотя бы приблизительно похожей на сладкий мир его грез.
— А, вот ты где, дурак! — сэр Ричард бросился к нему через весь двор, и Бого в тот же миг растворился в утреннем тумане. У него было достаточно здравого смысла, чтобы держаться на расстоянии от своего хозяина. Шут с таким слугой, как Бого, мог бы произвести впечатление умного человека, а сэр Ричард и так уже был полон подозрений. — Тебя ждут в главном зале!
— Я готов служить, — сказал Николас и, отвесив нарочито вычурный поклон, с ленивой неспешностью направился к входу в башню.
— И лучше тебе поторопиться, — возбужденно выпалил вслед сэр Ричард. — Все летит к чертям: лорд Хью с раздражением носится повсюду, словно ураган, леди Изабелла рыдает, а этот чертов священник ведет себя как кот, съевший канарейку. Ступай туда и развлекай гостей, чтобы мы почувствовали наконец, что это свадьба, а не похороны.
По пути Николас время от времени бросал косые взгляды на своего спутника. Сэр Ричард был неплохим человеком. У него, конечно, не хватало воображения, но он оказался на удивление добр с леди Джулианой и к тому же невзлюбил аббата, заслужив тем самым сразу два очка в свою пользу.
Николас замешкался у двери, оценивая ситуацию. Зал был полон народа. Большинство слуг и рыцарей графа присутствовали на свадьбе своего хозяина, но счастливых новобрачных нигде не было видно. Вдруг откуда-то из глубины зала до Николаса донесся яростный рев сэра Хью. Шут посмотрел на леди Изабеллу, сидящую возле очага с неестественным спокойствием на прекрасном лице. Ее дочь стояла рядом.
Он воспользовался случаем и немного полюбовался леди Джулианой в ее жутком серо-коричневом платье с накидкой на голове, полностью скрывающей волосы, затем его взгляд вновь обратился к невесте хозяина замка. Что-то случилось, хотя она явно пыталась это скрыть. Николас мгновенно догадался, что за всем этим стоит настоятель аббатства Святой Евгелины.
Отворилась дверь в глубине зала, скрытая за гобеленами, и оттуда вышел лорд Хью; грозное выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Следом за ним семенил отец Паулус. Выражение явного самодовольства безошибочно читалось на его костлявом лице, и Николас позволил себе чуть-чуть пофантазировать, представив, как впечатывает кулак в эту бледную физиономию.
Разумеется, он не мог себе этого позволить. Только не сейчас. Вместо этого он просто сложился пополам и покатился кувырком через зал, стараясь не замечать боли в спине, а также воплей, раздающихся в толпе гостей, поспешно расступавшихся, чтобы дать ему дорогу. После четырех полных оборотов он остановился перед лордом Хью и гнусно ухмыляющимся священником.
Пришли на свадьбу мы, друзья,
Мы пили тут и пели!
Теперь проводим молодых
К супружеской постели.
В зале раздались смешки, но лорд Хью еще больше рассвирепел от этой безобидной песенки шута.
— Не будет никакой… — прогремел его зычный голос, и в следующую минуту его отчаянный взгляд упал на леди Изабеллу, неподвижно сидящую в кресле. — Никакой супружеской постели, — уже тише закончил он. — Отец Паулус порадовал нас, позаботившись, чтобы мы остались целомудренными в глазах Бога на неопределенное время. Теперь моя жена и я должны последовать его доброму совету. Мы будем жить как брат и сестра, вместе работать для процветания этого дома и наших людей.
В зале наступила потрясенная тишина, и только отец Паулус широко и довольно улыбался.
— Идем, дочь моя, — обратился он к неподвижно сидящей Изабелле. — Идем, я соединю тебя с твоим мужем-братом.
«Изабелла так же хорошо, как и ее дочь, умеет скрывать свои чувства», — подумал Николас. И все же едва заметная тень разочарования мелькнула в ее глазах, когда она слушала эдикт священника. А затем она поднялась и направилась к своему жениху, возвышающемуся над ней, словно колонна.
«Итак, весьма любопытная получается картина, — подумал Николас. — Дочь панически боится супружеской постели, а мать, кажется, против нее не возражает».
Церемония прошла гладко, были произнесены короткие клятвы, громкий голос лорда Хью перемежался тихим, нежным голосом его невесты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
— На вашем месте я не был бы столь самоуверен, хозяин.
— А на твоем месте, Бого, я бы не сомневался в своем господине, — возразил Николас. — Я обладаю такими способностями и владею такими секретами, которые ты даже вообразить не можешь.
Смуглая физиономия Бого скривилась в кислой улыбке.
— Как-то не верится, хозяин, после всех этих лет. — Он покосился на башню замка. — Вас ждут в главном зале. Думаю, лорд Хью ждет не дождется свадьбы и брачной ночи. Говорят, все то время, что невеста пробыла здесь, он походил на кота, облизывающегося на сметану.
— Тогда чего же он ждал? Помолвка все равно что свадьба, это всем известно.
Бого пожал плечами:
— Должно быть, он не хотел ее торопить, дал ей время привыкнуть к нему.
— Чувствительная душа в обличье воина. Интересно, Бого. Это может оказаться очень полезно для наших целей.
— Можно не сомневаться, леди Изабелла — его слабое место.
— Тогда будем действовать через леди Изабеллу.
— Вы хотите, чтобы Гилберт убил ее? Николас помедлил с ответом.
— Мне не хотелось бы считать себя сентиментальным человеком, но тем не менее я испытываю стойкое отвращение к насилию. Кроме того, леди может оказаться столь же необходимой нам, как и ее милая дочка. Когда Генрих получит священный кубок, у лорда Хью должно остаться что-то, что могло бы его утешить, и хорошенькая женщина как раз сможет отвлечь мысли графа от его потери. В то же время мужчина, жаждущий мести, может оказаться очень опасным. — Он откинул с лица длинные светлые пряди. — А, кстати говоря, где отец Паулус?
— В главном зале. Как раз там, куда мы должны сейчас направиться.
— Что ж, идем. Я весь в предвкушении, — сказал Николас.
И он не лукавил. Он с удовольствием вспоминал выражение лица священника, когда после своих рискованных кувырков заглянул ему в глаза. Аббат заслужил себе славу опасного человека, но он, к счастью, представления не имел, насколько опасен мог быть Николас, если его разозлить. Шут давно уже знал, что есть гораздо более действенные пути, чтобы погубить врага, чем просто перерезать ему глотку. Выставить человека на посмешище — в этом он был весьма искусен.
Но гораздо больше он хотел увидеть прелестную дочь невесты, ее огромные карие глаза, ее красивое тело, так соблазнительно двигающееся под простой, невзрачной одеждой. Он уже многие годы не мечтал о женщине, но в эту последнюю ночь Джулиана Монкриф не покидала его мысли, только на ней было гораздо меньше одежды, чем в тот момент, когда она пришла врачевать его раны. И теперь ему отчаянно хотелось знать, окажется ли реальность хотя бы приблизительно похожей на сладкий мир его грез.
— А, вот ты где, дурак! — сэр Ричард бросился к нему через весь двор, и Бого в тот же миг растворился в утреннем тумане. У него было достаточно здравого смысла, чтобы держаться на расстоянии от своего хозяина. Шут с таким слугой, как Бого, мог бы произвести впечатление умного человека, а сэр Ричард и так уже был полон подозрений. — Тебя ждут в главном зале!
— Я готов служить, — сказал Николас и, отвесив нарочито вычурный поклон, с ленивой неспешностью направился к входу в башню.
— И лучше тебе поторопиться, — возбужденно выпалил вслед сэр Ричард. — Все летит к чертям: лорд Хью с раздражением носится повсюду, словно ураган, леди Изабелла рыдает, а этот чертов священник ведет себя как кот, съевший канарейку. Ступай туда и развлекай гостей, чтобы мы почувствовали наконец, что это свадьба, а не похороны.
По пути Николас время от времени бросал косые взгляды на своего спутника. Сэр Ричард был неплохим человеком. У него, конечно, не хватало воображения, но он оказался на удивление добр с леди Джулианой и к тому же невзлюбил аббата, заслужив тем самым сразу два очка в свою пользу.
Николас замешкался у двери, оценивая ситуацию. Зал был полон народа. Большинство слуг и рыцарей графа присутствовали на свадьбе своего хозяина, но счастливых новобрачных нигде не было видно. Вдруг откуда-то из глубины зала до Николаса донесся яростный рев сэра Хью. Шут посмотрел на леди Изабеллу, сидящую возле очага с неестественным спокойствием на прекрасном лице. Ее дочь стояла рядом.
Он воспользовался случаем и немного полюбовался леди Джулианой в ее жутком серо-коричневом платье с накидкой на голове, полностью скрывающей волосы, затем его взгляд вновь обратился к невесте хозяина замка. Что-то случилось, хотя она явно пыталась это скрыть. Николас мгновенно догадался, что за всем этим стоит настоятель аббатства Святой Евгелины.
Отворилась дверь в глубине зала, скрытая за гобеленами, и оттуда вышел лорд Хью; грозное выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Следом за ним семенил отец Паулус. Выражение явного самодовольства безошибочно читалось на его костлявом лице, и Николас позволил себе чуть-чуть пофантазировать, представив, как впечатывает кулак в эту бледную физиономию.
Разумеется, он не мог себе этого позволить. Только не сейчас. Вместо этого он просто сложился пополам и покатился кувырком через зал, стараясь не замечать боли в спине, а также воплей, раздающихся в толпе гостей, поспешно расступавшихся, чтобы дать ему дорогу. После четырех полных оборотов он остановился перед лордом Хью и гнусно ухмыляющимся священником.
Пришли на свадьбу мы, друзья,
Мы пили тут и пели!
Теперь проводим молодых
К супружеской постели.
В зале раздались смешки, но лорд Хью еще больше рассвирепел от этой безобидной песенки шута.
— Не будет никакой… — прогремел его зычный голос, и в следующую минуту его отчаянный взгляд упал на леди Изабеллу, неподвижно сидящую в кресле. — Никакой супружеской постели, — уже тише закончил он. — Отец Паулус порадовал нас, позаботившись, чтобы мы остались целомудренными в глазах Бога на неопределенное время. Теперь моя жена и я должны последовать его доброму совету. Мы будем жить как брат и сестра, вместе работать для процветания этого дома и наших людей.
В зале наступила потрясенная тишина, и только отец Паулус широко и довольно улыбался.
— Идем, дочь моя, — обратился он к неподвижно сидящей Изабелле. — Идем, я соединю тебя с твоим мужем-братом.
«Изабелла так же хорошо, как и ее дочь, умеет скрывать свои чувства», — подумал Николас. И все же едва заметная тень разочарования мелькнула в ее глазах, когда она слушала эдикт священника. А затем она поднялась и направилась к своему жениху, возвышающемуся над ней, словно колонна.
«Итак, весьма любопытная получается картина, — подумал Николас. — Дочь панически боится супружеской постели, а мать, кажется, против нее не возражает».
Церемония прошла гладко, были произнесены короткие клятвы, громкий голос лорда Хью перемежался тихим, нежным голосом его невесты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78