Все это он нетерпеливо отбрасывал в сторону. На дне сейфа лежали связки писем в конвертах со штемпелем Оксфорда, перетянутые узкими шелковыми ленточками цвета слоновой кости.
Глубоко разочарованный, Адам уже собирался захлопнуть крышку сейфа и уйти, но вдруг у него родилась новая мысль. Если Элинор запирала этот сейф и держала ключ от него отдельно от всех остальных ключей дома, значит, у нее имелись на то особые причины. А из этого следует, что стоит еще раз – и как можно тщательнее – просмотреть содержимое сейфа.
Быстро, но внимательно он сортировал бумаги на деревянной доске стола. Минут через десять ему в руки попался с виду ничем не примечательный, но запечатанный конверт. Разорвав его, Адам извлек на свет Божий два помятых листка бумаги.
Он начал читать их – и лицо его преобразила торжествующая улыбка.
Глава 24
Вторник, 31 декабря 1968 года
Новогодний бал Миранды, как всегда, удался на славу. Незадолго до полуночи, стоя под сине-красным полосатым тентом, она удовлетворенно оглядела зал. Правда, это было не просто: ее лицо закрывала золотая маска в виде львиной головы, похожая на сокровище из раскопок какой-нибудь инкской гробницы. Одежду Миранды составляло облегающее трико наподобие тех, что можно видеть на цирковых акробатах, – казалось, оно выковано из тончайшего листа золота, – и золотые же сандалии на высоких каблуках, а ее огненно-рыжие волосы ореолом пламенели вокруг головы, словно роскошная львиная грива.
В этом году моду вдохновляли темы Феллини. Поэтому внутренний сад дома Миранды был накрыт тентом, неяркий свет таинственно струился из скрытых светильников, а по полу стлался туман, полученный при помощи специально взятой напрокат театральной установки. Круг пола в середине зала вращался, а вокруг него располагались два овальных, напоминавших беседки, шатра и три приподнятые над полом платформы, каждая размером с небольшую гостиную. Маленькие шатры тоже были полосатыми – полоска голубая, полоска серебряная – и, обвитые романтическими клубами тумана, выглядели так, будто перенеслись сюда из древности – откуда-нибудь из Аженкура. В одном из них сидела гадалка-цыганка, в другом был устроен бар с шампанским.
На одной из платформ, затянутой черным, играл небольшой оркестр, и три очаровательные девушки, одетые в нечто вроде серебристых комбинаций и увенчанные тюрбанами от Кармен Миранды, с придыханием исполняли последний хит „Дасти Спрингфилд". Остальные две платформы, покрытые коврами в светло-серых тонах, предназначались для того, чтобы гостям было уютно в обитых светло-серым же муаром стульях в стиле Людовика XVI наблюдать за теми, кто танцевал на вращающемся кругу.
Силачи с гирями из папье-маше в руках, девушки-канатоходцы в розовых и голубых пачках, едва одетые бородатые женщины, великаны и гномы дергались, подпрыгивали, тряслись и извивались в танце. Ярмарочный зазывала флиртовал с дрессировщицей обезьян, на элегантно задрапированном алым атласом плече которой сидела грустная живая обезьянка. Слон отплясывал твист с укротителем львов. Тигр выделывал пируэты в паре с обнаженным по пояс нубийским рабом в широченных шароварах и тюрбане, украшенном драгоценными камнями. Циркачка-наездница в розовом въехала прямо в зал верхом на дикой серой лошади, которую затем поспешно увел грум.
Самые стройные из дам красовались в трико, колготках и туфлях на высоком каблуке: акробатка – вся в серебряном, укротительница пантеры – в черном, женщина-змея – в красном, татуированная женщина – в белом трико с нарисованной татуировкой.
Поскольку в шатре было жарко, двухголовый человек снял вторую голову; Миранда узнала скандинавского принца, купившего Сарасан. Улыбнувшись ему, она отправилась проверить, как обстоят дела с новогодним ужином.
В доме полы были усыпаны толстым слоем осенних листьев (специально для этой цели хранившихся в подвалах с октября), что придавало ему сходство с покоями Спящей красавицы. И здесь по полу тоже стелился туман. Обычная обстановка большой гостиной была заменена круглыми столами с бледно-зелеными скатертями и льняными салфетками цвета „воды Нила". Единственными источниками света служили свечи в серебряных канделябрах, стоявшие на каждом столе. Канделябры опутывала искусственная паутина, сделанная из тонких шелковых нитей.
Возвращаясь в шатер, Миранда заметила в холле заклинателя змей, обнаженного по пояс, в усыпанных блестками шароварах и пышном тюрбане. Заклинатель разговаривал с Майком Грантом.
– Скотт! – воскликнула Миранда. – Как я рада, что ты сумел прилететь! Жаль, что тебя не было с нами на Рождество… Ведь это же ты, Скотт, правда? Я с трудом узнаю своих гостей в этих экзотических нарядах.
Заклинатель змей поцеловал ее в щеку.
– Ну, разумеется, это я. Такого события я не мог пропустить. А где Аннабел?
– Танцует, думаю. По всему видно, вы составляете пару! – Миранда уже выразила сестре свое восхищение по поводу ее костюма. Аннабел была одета змеей: поверх облегающего трико в зеленых блестках и таких же колготок все ее тело, от самой шеи до левого бедра, обвивала изумрудно-зеленая змея, сшитая из блестящего атласа, а дополняли костюм ярко-красные туфли от Алена Джонса на четырехдюймовых каблуках.
– А кого изображаешь ты, Майк? – с недоумением в голосе спросила Миранда, поворачиваясь к младшему из Грантов. Несмотря на то, что вместе с приглашениями она позаботилась разослать всем гостям имя и адрес великолепного театрального костюмера, Майк явился в черной кожаной мотоциклетной куртке и таких же брюках. В руке он держал ведро.
– Я кормлю животных, – несколько смущенно объяснил он.
– Ты даже не попытался придумать что-нибудь интересное, – упрекнула его Миранда. – А посмотри, как постарались все остальные. – Она еле заметно шевельнула указательным пальцем. – Если ты не способен выдумать ничего лучше этого, я тебя не приглашу на следующий год.
– Послушай, Миранда, – вмешался Скотт, – я уверен, что Аннабел нет на танцплощадке. Я уже почти час ищу ее. Куда, черт побери, она могла запропаститься?
– Может быть, она пошла вниз, к бассейну, – предположил Майк.
– Нет, там она не может быть, – возразила Миранда. – Сегодня я никого не пущу в мой новый бассейн. Перебравшие гуляки могут нырять сколько им угодно в фонтаны на Трафальгарской площади, но чтобы они бродили по моему дому, обрызгивая все подряд и оставляя за собой лужи, – нет уж, увольте. Я его только что заново отделала.
Уже отойдя от Майка и Скотта, она обернулась:
– Ты наверняка найдешь Аннабел в полночь: все соберутся в шатре, чтобы хором спеть „Стародавние дни" перед тем, как сесть за стол. На ужин будет паштет из печени, дикая утка и айва, запеченная в тесте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Глубоко разочарованный, Адам уже собирался захлопнуть крышку сейфа и уйти, но вдруг у него родилась новая мысль. Если Элинор запирала этот сейф и держала ключ от него отдельно от всех остальных ключей дома, значит, у нее имелись на то особые причины. А из этого следует, что стоит еще раз – и как можно тщательнее – просмотреть содержимое сейфа.
Быстро, но внимательно он сортировал бумаги на деревянной доске стола. Минут через десять ему в руки попался с виду ничем не примечательный, но запечатанный конверт. Разорвав его, Адам извлек на свет Божий два помятых листка бумаги.
Он начал читать их – и лицо его преобразила торжествующая улыбка.
Глава 24
Вторник, 31 декабря 1968 года
Новогодний бал Миранды, как всегда, удался на славу. Незадолго до полуночи, стоя под сине-красным полосатым тентом, она удовлетворенно оглядела зал. Правда, это было не просто: ее лицо закрывала золотая маска в виде львиной головы, похожая на сокровище из раскопок какой-нибудь инкской гробницы. Одежду Миранды составляло облегающее трико наподобие тех, что можно видеть на цирковых акробатах, – казалось, оно выковано из тончайшего листа золота, – и золотые же сандалии на высоких каблуках, а ее огненно-рыжие волосы ореолом пламенели вокруг головы, словно роскошная львиная грива.
В этом году моду вдохновляли темы Феллини. Поэтому внутренний сад дома Миранды был накрыт тентом, неяркий свет таинственно струился из скрытых светильников, а по полу стлался туман, полученный при помощи специально взятой напрокат театральной установки. Круг пола в середине зала вращался, а вокруг него располагались два овальных, напоминавших беседки, шатра и три приподнятые над полом платформы, каждая размером с небольшую гостиную. Маленькие шатры тоже были полосатыми – полоска голубая, полоска серебряная – и, обвитые романтическими клубами тумана, выглядели так, будто перенеслись сюда из древности – откуда-нибудь из Аженкура. В одном из них сидела гадалка-цыганка, в другом был устроен бар с шампанским.
На одной из платформ, затянутой черным, играл небольшой оркестр, и три очаровательные девушки, одетые в нечто вроде серебристых комбинаций и увенчанные тюрбанами от Кармен Миранды, с придыханием исполняли последний хит „Дасти Спрингфилд". Остальные две платформы, покрытые коврами в светло-серых тонах, предназначались для того, чтобы гостям было уютно в обитых светло-серым же муаром стульях в стиле Людовика XVI наблюдать за теми, кто танцевал на вращающемся кругу.
Силачи с гирями из папье-маше в руках, девушки-канатоходцы в розовых и голубых пачках, едва одетые бородатые женщины, великаны и гномы дергались, подпрыгивали, тряслись и извивались в танце. Ярмарочный зазывала флиртовал с дрессировщицей обезьян, на элегантно задрапированном алым атласом плече которой сидела грустная живая обезьянка. Слон отплясывал твист с укротителем львов. Тигр выделывал пируэты в паре с обнаженным по пояс нубийским рабом в широченных шароварах и тюрбане, украшенном драгоценными камнями. Циркачка-наездница в розовом въехала прямо в зал верхом на дикой серой лошади, которую затем поспешно увел грум.
Самые стройные из дам красовались в трико, колготках и туфлях на высоком каблуке: акробатка – вся в серебряном, укротительница пантеры – в черном, женщина-змея – в красном, татуированная женщина – в белом трико с нарисованной татуировкой.
Поскольку в шатре было жарко, двухголовый человек снял вторую голову; Миранда узнала скандинавского принца, купившего Сарасан. Улыбнувшись ему, она отправилась проверить, как обстоят дела с новогодним ужином.
В доме полы были усыпаны толстым слоем осенних листьев (специально для этой цели хранившихся в подвалах с октября), что придавало ему сходство с покоями Спящей красавицы. И здесь по полу тоже стелился туман. Обычная обстановка большой гостиной была заменена круглыми столами с бледно-зелеными скатертями и льняными салфетками цвета „воды Нила". Единственными источниками света служили свечи в серебряных канделябрах, стоявшие на каждом столе. Канделябры опутывала искусственная паутина, сделанная из тонких шелковых нитей.
Возвращаясь в шатер, Миранда заметила в холле заклинателя змей, обнаженного по пояс, в усыпанных блестками шароварах и пышном тюрбане. Заклинатель разговаривал с Майком Грантом.
– Скотт! – воскликнула Миранда. – Как я рада, что ты сумел прилететь! Жаль, что тебя не было с нами на Рождество… Ведь это же ты, Скотт, правда? Я с трудом узнаю своих гостей в этих экзотических нарядах.
Заклинатель змей поцеловал ее в щеку.
– Ну, разумеется, это я. Такого события я не мог пропустить. А где Аннабел?
– Танцует, думаю. По всему видно, вы составляете пару! – Миранда уже выразила сестре свое восхищение по поводу ее костюма. Аннабел была одета змеей: поверх облегающего трико в зеленых блестках и таких же колготок все ее тело, от самой шеи до левого бедра, обвивала изумрудно-зеленая змея, сшитая из блестящего атласа, а дополняли костюм ярко-красные туфли от Алена Джонса на четырехдюймовых каблуках.
– А кого изображаешь ты, Майк? – с недоумением в голосе спросила Миранда, поворачиваясь к младшему из Грантов. Несмотря на то, что вместе с приглашениями она позаботилась разослать всем гостям имя и адрес великолепного театрального костюмера, Майк явился в черной кожаной мотоциклетной куртке и таких же брюках. В руке он держал ведро.
– Я кормлю животных, – несколько смущенно объяснил он.
– Ты даже не попытался придумать что-нибудь интересное, – упрекнула его Миранда. – А посмотри, как постарались все остальные. – Она еле заметно шевельнула указательным пальцем. – Если ты не способен выдумать ничего лучше этого, я тебя не приглашу на следующий год.
– Послушай, Миранда, – вмешался Скотт, – я уверен, что Аннабел нет на танцплощадке. Я уже почти час ищу ее. Куда, черт побери, она могла запропаститься?
– Может быть, она пошла вниз, к бассейну, – предположил Майк.
– Нет, там она не может быть, – возразила Миранда. – Сегодня я никого не пущу в мой новый бассейн. Перебравшие гуляки могут нырять сколько им угодно в фонтаны на Трафальгарской площади, но чтобы они бродили по моему дому, обрызгивая все подряд и оставляя за собой лужи, – нет уж, увольте. Я его только что заново отделала.
Уже отойдя от Майка и Скотта, она обернулась:
– Ты наверняка найдешь Аннабел в полночь: все соберутся в шатре, чтобы хором спеть „Стародавние дни" перед тем, как сесть за стол. На ужин будет паштет из печени, дикая утка и айва, запеченная в тесте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91