«И наконец, ты обвиняешься в том, что, расчесывая свои волосы, вызвала шторм, который послужил причиной гибели португальского корабля и всех людей на борту. Что ты скажешь в свое оправдание по этим серьезнейшим обвинениям?»
Марго повернулась так, чтобы смотреть прямо в глаза сидящему напротив губернатору. Презрительно скривив губы, она отвечала:
— Даже если бы я и была ведьмой, я бы не стала тратить столь мощную магию на этих людей. Они того не стоят. Я невиновна, а вот они — лжецы, убийцы и насильники.
Малькольм перевел ее ответ. Губернатор с ревом вскочил и замахнулся на Марго кулаком. Малькольм что-то быстро сказал ему, заставив снова опуститься на стул.
«Суд» шел дальше, как удивительное представление. От Марго потребовали повторять за судьей фразы по-латыни. Каждый раз, когда она делала ошибку или запиналась, это аккуратно фиксировалось в протоколе и встречало мрачные комментарии зрителей. Затем ее раздели догола и стали внимательно осматривать. Были выявлены и занесены в протокол все родимые пятна и мельчайшие родинки.
По окончании процедуры Малькольм приказал:
— Надень свои одежды, англичанка. Своей наготой ты оскорбляешь Господа.
— Ну уж не больше вашего! — парировала Марго.
Кит остановил ее грозным взглядом.
Потом под конвоем подсудимую отвели на берег бухты. Найдя место, где сразу начиналась глубокая вода, два солдата подхватили девушку и швырнули с берега. Марго с воплем и плеском погрузилась в пучину. Там было действительно глубоко. Она вынырнула на поверхность, судорожно вздохнула и бросила свирепый взгляд на солдат. Столпившиеся на берегу люди озабоченно переговаривались. Когда наконец Малькольм выудил ее на сушу, она злобно бросила:
— Что вы хотите со мной сделать? Утопить?
— Ведьмы плавают, — сухо ответил Малькольм. — А невинные люди тонут.
— Ого! Отличный способ решить проблему! Утопить человека, если он невиновен, и сжечь, если он и вправду колдун!
Только к полудню Марго доставили обратно в форт. Кит стал задавать ей уж совсем бессмысленные вопросы. На большинство из них она совсем не знала, что ответить. Кит мрачно качал головой и записывал все в своем пергаменте. Уже становилось темно, когда они наконец отвели ее обратно в камеру и дали ей хлеба, похлебки и вина.
Кит объяснил вчера четко и ясно — для осуществления их плана нужно признать ее «виновной». Если бы она этого не знала, то испытывала бы сейчас смертельный страх. Но и так ее била дрожь. А что, если что-нибудь пойдет не по плану? Что, если казнь начнется, а Кит как раз в это время попадет в затенение и исчезнет? Тогда погибнет не только Кит, но и она, да и Малькольм с Кайнаном вряд ли уцелеют. При мысли о том, что она может погибнуть на костре, холодный пот прошиб ее под грубой вонючей рубашкой. Марго взяла себя в руки и попробовала помолиться, затем стала мерить шагами камеру. Нет, им наверняка удастся выкарабкаться, несмотря ни на что. Кит свое дело знает.
Правда, тот же Кит не раз ее предупреждал, что даже самые опытные разведчики прошлого порой совершали роковые ошибки.
На следующее утро они забрали Кайнана. Он отсутствовал весь день, подвергаемый тем же испытаниям, которые вчера пережила она. К вечеру заскрежетал замок, дверь отворилась, и в камеру втолкнули бледного Кайнана. Он сообщил ей на своем убогом английском:
— Плохо. Проклятые португальцы. Сумасшедшие. Плохие.
— Да. Плохо. Мне… — Она чуть помедлила, потом все же решилась: — Мне страшно.
Кайнан мягко взял ее за руку:
— Да. Марго храбрая. Храбрые боятся. Правда.
Она взволнованно подтвердила:
— Правильно. Очень правильно.
Валлиец через силу улыбнулся:
— В Орлеане Кайнан бояться. Бояться французов. Бояться Марго. Правда.
Марго разобрал смех, закончившийся плачем. Если это и принизило ее в его глазах, вида Кайнан не подал.
Этой ночью снова была стрельба и вопли. Марго проснулась, сообразила, что происходит, и пробормотала:
— Хорошо! — В ответ послышалось одобрительное хмыканье Кайнана. На этот раз Кита с Малькольмом никто не призывал, значит, обошлось без смертоубийства.
На следующий день — а в этот день должны были снова раскрыться Врата — португальцы вытащили их обоих наружу для оглашения приговора. Правда, это оказалось издевательской процедурой — приговор произносился по-португальски. Но кое-какую пользу они для себя все же извлекли. По раздраженным, сумрачным и усталым лицам португальцев они поняли, что задуманный Малькольмом и Китом сценарий «войны на истощение» претворяется в жизнь.
Судя по перебранке и новой кулачной драке, разгоревшимся пополудни, португальцы начали обвинять друг друга уже и в колдовстве. Когда среди солдат вспыхнула новая, еще более жестокая драка, уже с ударами прикладами аркебуз, священники распорядились снова запереть пленников. «Когда же Кит сделает решающий шаг?» — мучилась Марго. Ведь осталось так мало времени! Врата откроются всего через несколько часов — если откроются вообще!
Чем дольше длилось ожидание, тем туже натягивались ее нервы. Что-то пошло не так. Где-то они допустили ошибку, их хитрость разгадана, или Кит уже исчез, оставив Малькольма лицом к лицу со всей этой шайкой суеверных убийц…
Солнце уже клонилось к закату, когда дверь камеры отворилась в последний раз. Марго медленно встала, сердце билось так, что, казалось, сейчас сломает ей ребра. Кайнан тоже поднялся, готовый встретить лицом к лицу сержанта, который отпер дверь. Сержант не смотрел им в глаза. Он быстро перекрестился и отступил в сторону. За ним стоял Малькольм. Холодно оглядев камеру, он грубо оповестил:
— Ты признана виновной в колдовстве, Марго Смит. Тебя отведут подальше от Лоренцу-Маркеша и предадут казни через сожжение на костре. Да помилует Господь твою душу!
Марго уставилась на него, с трудом узнавая человека, который был так нежен с нею в Риме. Затем, вспомнив о своей роли, она издала отчаянный вопль и осела на землю. Этот театральный обморок оказался убедительным — Кайнан бросился подхватить ее. Из-за спины Малькольма показался Кит и что-то произнес по-валлийски. Кайнан не ответил. Он только рычал, как загнанный в ловушку волк.
«О Господи! — думала Марго с колотящимся сердцем. — Пусть у нас получится!»
Солдаты выгнали осужденных наружу. Их повели через площадь, и стоящие там зеваки крестились и отводили глаза. Кайнан невозмутимо шел под конвоем четырех солдат, поддерживая Марго за талию.
Кит и Малькольм следовали за процессией, негромко переговариваясь на латыни. У обоих сумки с АПВО висели через плечо. И это было единственным добрым знаком, который сумела заметить Марго. Они прошли мимо телеги, запряженной тощей лошадью. На телегу были свалены остатки поливинилхлоридного плота, фильмаровой оболочки надувного крыла и все прочие колдовские штучки, оставшиеся после крушения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Марго повернулась так, чтобы смотреть прямо в глаза сидящему напротив губернатору. Презрительно скривив губы, она отвечала:
— Даже если бы я и была ведьмой, я бы не стала тратить столь мощную магию на этих людей. Они того не стоят. Я невиновна, а вот они — лжецы, убийцы и насильники.
Малькольм перевел ее ответ. Губернатор с ревом вскочил и замахнулся на Марго кулаком. Малькольм что-то быстро сказал ему, заставив снова опуститься на стул.
«Суд» шел дальше, как удивительное представление. От Марго потребовали повторять за судьей фразы по-латыни. Каждый раз, когда она делала ошибку или запиналась, это аккуратно фиксировалось в протоколе и встречало мрачные комментарии зрителей. Затем ее раздели догола и стали внимательно осматривать. Были выявлены и занесены в протокол все родимые пятна и мельчайшие родинки.
По окончании процедуры Малькольм приказал:
— Надень свои одежды, англичанка. Своей наготой ты оскорбляешь Господа.
— Ну уж не больше вашего! — парировала Марго.
Кит остановил ее грозным взглядом.
Потом под конвоем подсудимую отвели на берег бухты. Найдя место, где сразу начиналась глубокая вода, два солдата подхватили девушку и швырнули с берега. Марго с воплем и плеском погрузилась в пучину. Там было действительно глубоко. Она вынырнула на поверхность, судорожно вздохнула и бросила свирепый взгляд на солдат. Столпившиеся на берегу люди озабоченно переговаривались. Когда наконец Малькольм выудил ее на сушу, она злобно бросила:
— Что вы хотите со мной сделать? Утопить?
— Ведьмы плавают, — сухо ответил Малькольм. — А невинные люди тонут.
— Ого! Отличный способ решить проблему! Утопить человека, если он невиновен, и сжечь, если он и вправду колдун!
Только к полудню Марго доставили обратно в форт. Кит стал задавать ей уж совсем бессмысленные вопросы. На большинство из них она совсем не знала, что ответить. Кит мрачно качал головой и записывал все в своем пергаменте. Уже становилось темно, когда они наконец отвели ее обратно в камеру и дали ей хлеба, похлебки и вина.
Кит объяснил вчера четко и ясно — для осуществления их плана нужно признать ее «виновной». Если бы она этого не знала, то испытывала бы сейчас смертельный страх. Но и так ее била дрожь. А что, если что-нибудь пойдет не по плану? Что, если казнь начнется, а Кит как раз в это время попадет в затенение и исчезнет? Тогда погибнет не только Кит, но и она, да и Малькольм с Кайнаном вряд ли уцелеют. При мысли о том, что она может погибнуть на костре, холодный пот прошиб ее под грубой вонючей рубашкой. Марго взяла себя в руки и попробовала помолиться, затем стала мерить шагами камеру. Нет, им наверняка удастся выкарабкаться, несмотря ни на что. Кит свое дело знает.
Правда, тот же Кит не раз ее предупреждал, что даже самые опытные разведчики прошлого порой совершали роковые ошибки.
На следующее утро они забрали Кайнана. Он отсутствовал весь день, подвергаемый тем же испытаниям, которые вчера пережила она. К вечеру заскрежетал замок, дверь отворилась, и в камеру втолкнули бледного Кайнана. Он сообщил ей на своем убогом английском:
— Плохо. Проклятые португальцы. Сумасшедшие. Плохие.
— Да. Плохо. Мне… — Она чуть помедлила, потом все же решилась: — Мне страшно.
Кайнан мягко взял ее за руку:
— Да. Марго храбрая. Храбрые боятся. Правда.
Она взволнованно подтвердила:
— Правильно. Очень правильно.
Валлиец через силу улыбнулся:
— В Орлеане Кайнан бояться. Бояться французов. Бояться Марго. Правда.
Марго разобрал смех, закончившийся плачем. Если это и принизило ее в его глазах, вида Кайнан не подал.
Этой ночью снова была стрельба и вопли. Марго проснулась, сообразила, что происходит, и пробормотала:
— Хорошо! — В ответ послышалось одобрительное хмыканье Кайнана. На этот раз Кита с Малькольмом никто не призывал, значит, обошлось без смертоубийства.
На следующий день — а в этот день должны были снова раскрыться Врата — португальцы вытащили их обоих наружу для оглашения приговора. Правда, это оказалось издевательской процедурой — приговор произносился по-португальски. Но кое-какую пользу они для себя все же извлекли. По раздраженным, сумрачным и усталым лицам португальцев они поняли, что задуманный Малькольмом и Китом сценарий «войны на истощение» претворяется в жизнь.
Судя по перебранке и новой кулачной драке, разгоревшимся пополудни, португальцы начали обвинять друг друга уже и в колдовстве. Когда среди солдат вспыхнула новая, еще более жестокая драка, уже с ударами прикладами аркебуз, священники распорядились снова запереть пленников. «Когда же Кит сделает решающий шаг?» — мучилась Марго. Ведь осталось так мало времени! Врата откроются всего через несколько часов — если откроются вообще!
Чем дольше длилось ожидание, тем туже натягивались ее нервы. Что-то пошло не так. Где-то они допустили ошибку, их хитрость разгадана, или Кит уже исчез, оставив Малькольма лицом к лицу со всей этой шайкой суеверных убийц…
Солнце уже клонилось к закату, когда дверь камеры отворилась в последний раз. Марго медленно встала, сердце билось так, что, казалось, сейчас сломает ей ребра. Кайнан тоже поднялся, готовый встретить лицом к лицу сержанта, который отпер дверь. Сержант не смотрел им в глаза. Он быстро перекрестился и отступил в сторону. За ним стоял Малькольм. Холодно оглядев камеру, он грубо оповестил:
— Ты признана виновной в колдовстве, Марго Смит. Тебя отведут подальше от Лоренцу-Маркеша и предадут казни через сожжение на костре. Да помилует Господь твою душу!
Марго уставилась на него, с трудом узнавая человека, который был так нежен с нею в Риме. Затем, вспомнив о своей роли, она издала отчаянный вопль и осела на землю. Этот театральный обморок оказался убедительным — Кайнан бросился подхватить ее. Из-за спины Малькольма показался Кит и что-то произнес по-валлийски. Кайнан не ответил. Он только рычал, как загнанный в ловушку волк.
«О Господи! — думала Марго с колотящимся сердцем. — Пусть у нас получится!»
Солдаты выгнали осужденных наружу. Их повели через площадь, и стоящие там зеваки крестились и отводили глаза. Кайнан невозмутимо шел под конвоем четырех солдат, поддерживая Марго за талию.
Кит и Малькольм следовали за процессией, негромко переговариваясь на латыни. У обоих сумки с АПВО висели через плечо. И это было единственным добрым знаком, который сумела заметить Марго. Они прошли мимо телеги, запряженной тощей лошадью. На телегу были свалены остатки поливинилхлоридного плота, фильмаровой оболочки надувного крыла и все прочие колдовские штучки, оставшиеся после крушения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134