Иди ко мне, Энн, ты всегда была первая!
Девочка молча стала перед матерью. Джейн занесла руку.
— Ещё не время, — произнёс голос за её спиной, и чья-то сильная чёрная рука вырвала у неё нож.
ПАРАГРАФ НОМЕР СЕМЬ
7. При обнаружении на чужой планете местного разумнее населения не вступать в контакт до обсуждения на совете корабля возможных форм и характера общения.
Инструкция Первого Контакта.
1
Дюма буквально не находил себе места. Из радиорубки он мчался вниз, где у «задних ног» звездолёта находилась наскоро сделанная мастерская. Здесь вся бригада слесарей, во главе с Германом Шмидтом, собирала дополнительные вибролеты. Капитан ничем не мог помочь им. Оба члена осиротевшей бригады «кузнецов», и Шмидт, и Ежи, отлично знали своё дело. Добровольных помощников у них тоже было больше, чем достаточно.
Затем ноги сами несли его к электронщикам. Дюма ничего не спрашивал. Он молча останавливался за спиной Мванзы, погрузившего свою курчавую голову в раструб осциллографа, Мигель Гаучо и Ю Ван-Фуч сосредоточенно ковырялись тончайшими щупами в недрах разобранного спутника.
Ю устало выпрямился и сдвинул на лоб громадные очки-лупы. Глаза его покраснели и слезились. Он потрогал за плечо индейца:
— Отдохнём немного. Я уже ничего не вижу.
Мигель молча выпрямился. Мванза поднял голову:
— Половину плат проверили, каптайн, — все на «Пасионарии» знали, что, когда он волновался, то половину слов произносил на африкаане. — Ну, что там? Никто не отозвался?
Дюма покачал головой и проглотил вертевшийся на кончике языка вопрос. И так эти ребята проделали за четыре часа двухдневную работу. По-настоящему, следовало бы запретить им работать дальше. Никому не разрешалось больше двух часов работать с очками-лупами: человек мог потерять зрение. И в то же время спутник давал единственный шанс быстро отыскать оба вибролета — и Каури, и Андрея.
— И надо же: два вибролета сразу и в один день! И как я не хотел их выпускать сегодня! — ругал сам себя Дюма, шагая от электронщиков. — Подумаешь, пропустили бы пару дней. Ребята спокойно отремонтировали бы спутник! И подумать только — одна пустяковая плата, а сколько времени забрала! И, конечно же, по закону зловредности эту неисправность найдут в последний момент!
— Чиф! — прервал его мысленный монолог голос Леммы, выглядывавшего из кухни-столовой. — Что там слышно?
— Все тоже, Лемма!
— Зашёл бы, перекусил, Чиф. С утра же не ел.
— Ладно, потом… — Дюма резко остановился. — А электронщики ели?
— Нет. Ни электронщики, ни слесаря… Три четверти экипажа не обедали.
— Пожалуйста, возьми на поднос обеды и неси им, а потом — слесарям и радисткам…
— Я уже носил, Чиф. Отказываются.
— Скажи, что я приказал им поесть…
Из своего отсека выглянула Юсика. На её лице был написан немой вопрос. Обе её помощницы выглядывали из-за её плеча. Дюма молча покачал головой и пробежал в штурманскую. Все три навигатора были здесь. Разложив большую карту, они, наверное, в сотый раз набрасывали возможные маршруты обоих вибролетов. Программисты сидели неподалёку за маленьким столиком. Френк поднял голову и откинул назад свои иссиня-чёрные волосы:
— Кэп, мы составили программу для спутника. Сначала в трех вариантах. Первый — наихудший, если никто не отзовётся до запуска, ни Каури, ни Андрей… Коридор — двадцать восемь градусов на запад и семь на восток. Почему так?
В паузу включилась Амалия:
— Каури летел на запад. Почти, на запад. Его цель — предгорье. Так, километров тысяча — тысяча пятьсот… Пока не будем искать его дальше… Андрей летел на юг и потом на запад вдоль хребта. Он уже сообщил, что возвращается…
— Спутник пустим челночно, — снова включился Френк, — почти по меридиальной орбите, через пять градусов. Тогда через шесть витков он прочешет весь район… Потом возвращаем его в начало со сдвигом на один градус… И снова…
Дюма быстро прикинул: шесть витков — почти десять часов… А всего — порядка сорока. Как много!
— А корректировку будем делать при выходе на обратную сторону, — добавил Абульхасан. — Остальные варианты — почти такие же, только коридор уже и сдвиг меньше.
Он не сказал, что это за варианты. Но Дюма прекрасно понял недосказанное: если хотя бы один вибролет отзовётся, коридор поисков сразу сузится. Дюма снова ринулся в радиорубку. В дверях он наткнулся на Нью.
— Я же просил отдыхать! Вот-вот будет готов вибролет!
Дюма покачал головой:
— Не могу, шеф. Пробовал — не получается…
За его спиной распахнулись двери. Запыхавшаяся, раскрасневшаяся Ингрид закричала с порога:
— Каури отозвался!
— Где он? Что с ним?
— Ничего не знаю. Он только передал: «Иду с перегрузкой. Буду через час».
— Перегрузкой! Что за черт! И неужели нельзя было больше сказать?
— Это ясно, — вступился за товарища Нью. — Он боится, что ему не хватит энергии, и не хочет тратить её на передачу!
— Так, — сказал Дюма, всем своим существом ощущая, как сразу полегчала ноша. — Как только будет готов вибролет, пойдёшь по маршруту Андрея. Только до той точки, где была последняя связь. В конце — два круга, с радиусом пятьдесят и сто километров… На высоте… Огни не зажигать, ни бортовые, ни хвостовые… Только локатор… Если на этом отрезке его нет — домой! Будем ждать спутник. Ингрид, — он повернулся к девушке, — передай по бортовому радио, что Каури отозвался.
— Уже сделано, Франсуа.
— Эх, если бы ещё и Андрей отозвался…
2
Из всех человеческих состояний самое неприятное и тяжело переносимое — ожидание.
Кажется, что время остановилось и ожидаемый момент никогда не наступит. Даже все давно проверенные способы убиения времени в часы ожидания не помогают. Так было и с Дюма. Только что ему казалось, что время мчится куда-то чуть ли не вскачь, после каждого обхода «Пасионарии» он убеждался, что прошла ещё масса таких драгоценных часов, до конца намеченных работ ещё очень далеко. И вдруг все остановилось. Минуты стали тянуться томительно медленно. Никакие обходы и разговоры не могли их заставить проходить быстрее. Этот час с небольшим, прошедший после первого сообщения Каури, растянулся для него, да и для всего экипажа, в вечность.
Второе сообщение оказалось не менее загадочным, чем первое: «Приготовьте госпитальный отсек. Пассажирам потребуется помощь. На связь со мной не выходите».
— Что за черт! — вскричал Дюма, прочитав эту радиограмму. — Откуда могли взяться пассажиры на необитаемой планете?
— А может он нашёл Андрея? — предположила Ингрид.
— Бросьте, мадам, — отрезал Дюма, — в чудеса и нуль-транспортировку я не верю. Он нам сообщил, что он не один. Это — прежде всего. И что тем, кого он везёт, может потребоваться помощь. Причём это явно разумные существа, иначе он не стал бы упоминать о госпитальном отсеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Девочка молча стала перед матерью. Джейн занесла руку.
— Ещё не время, — произнёс голос за её спиной, и чья-то сильная чёрная рука вырвала у неё нож.
ПАРАГРАФ НОМЕР СЕМЬ
7. При обнаружении на чужой планете местного разумнее населения не вступать в контакт до обсуждения на совете корабля возможных форм и характера общения.
Инструкция Первого Контакта.
1
Дюма буквально не находил себе места. Из радиорубки он мчался вниз, где у «задних ног» звездолёта находилась наскоро сделанная мастерская. Здесь вся бригада слесарей, во главе с Германом Шмидтом, собирала дополнительные вибролеты. Капитан ничем не мог помочь им. Оба члена осиротевшей бригады «кузнецов», и Шмидт, и Ежи, отлично знали своё дело. Добровольных помощников у них тоже было больше, чем достаточно.
Затем ноги сами несли его к электронщикам. Дюма ничего не спрашивал. Он молча останавливался за спиной Мванзы, погрузившего свою курчавую голову в раструб осциллографа, Мигель Гаучо и Ю Ван-Фуч сосредоточенно ковырялись тончайшими щупами в недрах разобранного спутника.
Ю устало выпрямился и сдвинул на лоб громадные очки-лупы. Глаза его покраснели и слезились. Он потрогал за плечо индейца:
— Отдохнём немного. Я уже ничего не вижу.
Мигель молча выпрямился. Мванза поднял голову:
— Половину плат проверили, каптайн, — все на «Пасионарии» знали, что, когда он волновался, то половину слов произносил на африкаане. — Ну, что там? Никто не отозвался?
Дюма покачал головой и проглотил вертевшийся на кончике языка вопрос. И так эти ребята проделали за четыре часа двухдневную работу. По-настоящему, следовало бы запретить им работать дальше. Никому не разрешалось больше двух часов работать с очками-лупами: человек мог потерять зрение. И в то же время спутник давал единственный шанс быстро отыскать оба вибролета — и Каури, и Андрея.
— И надо же: два вибролета сразу и в один день! И как я не хотел их выпускать сегодня! — ругал сам себя Дюма, шагая от электронщиков. — Подумаешь, пропустили бы пару дней. Ребята спокойно отремонтировали бы спутник! И подумать только — одна пустяковая плата, а сколько времени забрала! И, конечно же, по закону зловредности эту неисправность найдут в последний момент!
— Чиф! — прервал его мысленный монолог голос Леммы, выглядывавшего из кухни-столовой. — Что там слышно?
— Все тоже, Лемма!
— Зашёл бы, перекусил, Чиф. С утра же не ел.
— Ладно, потом… — Дюма резко остановился. — А электронщики ели?
— Нет. Ни электронщики, ни слесаря… Три четверти экипажа не обедали.
— Пожалуйста, возьми на поднос обеды и неси им, а потом — слесарям и радисткам…
— Я уже носил, Чиф. Отказываются.
— Скажи, что я приказал им поесть…
Из своего отсека выглянула Юсика. На её лице был написан немой вопрос. Обе её помощницы выглядывали из-за её плеча. Дюма молча покачал головой и пробежал в штурманскую. Все три навигатора были здесь. Разложив большую карту, они, наверное, в сотый раз набрасывали возможные маршруты обоих вибролетов. Программисты сидели неподалёку за маленьким столиком. Френк поднял голову и откинул назад свои иссиня-чёрные волосы:
— Кэп, мы составили программу для спутника. Сначала в трех вариантах. Первый — наихудший, если никто не отзовётся до запуска, ни Каури, ни Андрей… Коридор — двадцать восемь градусов на запад и семь на восток. Почему так?
В паузу включилась Амалия:
— Каури летел на запад. Почти, на запад. Его цель — предгорье. Так, километров тысяча — тысяча пятьсот… Пока не будем искать его дальше… Андрей летел на юг и потом на запад вдоль хребта. Он уже сообщил, что возвращается…
— Спутник пустим челночно, — снова включился Френк, — почти по меридиальной орбите, через пять градусов. Тогда через шесть витков он прочешет весь район… Потом возвращаем его в начало со сдвигом на один градус… И снова…
Дюма быстро прикинул: шесть витков — почти десять часов… А всего — порядка сорока. Как много!
— А корректировку будем делать при выходе на обратную сторону, — добавил Абульхасан. — Остальные варианты — почти такие же, только коридор уже и сдвиг меньше.
Он не сказал, что это за варианты. Но Дюма прекрасно понял недосказанное: если хотя бы один вибролет отзовётся, коридор поисков сразу сузится. Дюма снова ринулся в радиорубку. В дверях он наткнулся на Нью.
— Я же просил отдыхать! Вот-вот будет готов вибролет!
Дюма покачал головой:
— Не могу, шеф. Пробовал — не получается…
За его спиной распахнулись двери. Запыхавшаяся, раскрасневшаяся Ингрид закричала с порога:
— Каури отозвался!
— Где он? Что с ним?
— Ничего не знаю. Он только передал: «Иду с перегрузкой. Буду через час».
— Перегрузкой! Что за черт! И неужели нельзя было больше сказать?
— Это ясно, — вступился за товарища Нью. — Он боится, что ему не хватит энергии, и не хочет тратить её на передачу!
— Так, — сказал Дюма, всем своим существом ощущая, как сразу полегчала ноша. — Как только будет готов вибролет, пойдёшь по маршруту Андрея. Только до той точки, где была последняя связь. В конце — два круга, с радиусом пятьдесят и сто километров… На высоте… Огни не зажигать, ни бортовые, ни хвостовые… Только локатор… Если на этом отрезке его нет — домой! Будем ждать спутник. Ингрид, — он повернулся к девушке, — передай по бортовому радио, что Каури отозвался.
— Уже сделано, Франсуа.
— Эх, если бы ещё и Андрей отозвался…
2
Из всех человеческих состояний самое неприятное и тяжело переносимое — ожидание.
Кажется, что время остановилось и ожидаемый момент никогда не наступит. Даже все давно проверенные способы убиения времени в часы ожидания не помогают. Так было и с Дюма. Только что ему казалось, что время мчится куда-то чуть ли не вскачь, после каждого обхода «Пасионарии» он убеждался, что прошла ещё масса таких драгоценных часов, до конца намеченных работ ещё очень далеко. И вдруг все остановилось. Минуты стали тянуться томительно медленно. Никакие обходы и разговоры не могли их заставить проходить быстрее. Этот час с небольшим, прошедший после первого сообщения Каури, растянулся для него, да и для всего экипажа, в вечность.
Второе сообщение оказалось не менее загадочным, чем первое: «Приготовьте госпитальный отсек. Пассажирам потребуется помощь. На связь со мной не выходите».
— Что за черт! — вскричал Дюма, прочитав эту радиограмму. — Откуда могли взяться пассажиры на необитаемой планете?
— А может он нашёл Андрея? — предположила Ингрид.
— Бросьте, мадам, — отрезал Дюма, — в чудеса и нуль-транспортировку я не верю. Он нам сообщил, что он не один. Это — прежде всего. И что тем, кого он везёт, может потребоваться помощь. Причём это явно разумные существа, иначе он не стал бы упоминать о госпитальном отсеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81