«Алло». – Хавьер начал разговор, и Тео захотелось узнать, кто его собеседник – тот, о ком он думал с надеждой, или тот, о ком он думал со страхом.
58
Было необходимо решить щекотливый вопрос: как поступить с Мигелем Риосом.
Предупредив Татума о том, что бывший муж Салли будет первым, кому он расскажет о намерении Татума «поделить наследство на двоих» с партнером, похоже, столь же опасным, сколь и таинственным, Джек не только блефовал. Угрожая, Джек прежде всего желал подкрепить свою уверенность в том, что нарушение адвокатом привилегии, касающейся разглашения информации, полученной от клиента, в данном случае не идет вразрез с этикой и является необходимым шагом. Однако исходная посылка была слишком натянутой. И дело было не в том, что его клиент (или бывший клиент – в данном случае это не имело значения) убивал людей в прошлом. Этих сведений Джек не имел права разглашать вообще, даже под присягой, ибо это лишило бы его права заниматься адвокатской практикой. Дело состояло в том, что Татум собирался убивать в будущем. Если Тео не добьется успеха, встретившись с Хавьером, Джек ни на йоту не приблизится к решению вопроса, намерен ли его клиент совершить очередное убийство и существует ли реальная угроза жизни ни в чем не повинного человека. Джек, разумеется, не располагал достаточными доказательствами, необходимыми адвокату, который намеревался сделать экстраординарный шаг и обмануть доверие своего клиента.
Тем не менее в данном случае важная роль отводилась моральной стороне дела. По крайней мере Джеку следует встретиться с Мигелем и убедиться в том, что один из немногих оставшихся в живых наследников Салли здраво оценивает степень угрожающей ему опасности.
– Полагаете, я не обливаюсь холодным потом от страха? – спросил Мигель.
Джек сидел на краю дивана и смотрел, как Мигель расхаживает по ковру. Мигель никак не мог сесть и успокоиться с тех пор, как пригласил Джека в свою гостиную. Говорил он быстро и с надрывом, и Джек вполне понимал его нервозность.
– Думаю, не нужно быть гением, чтобы понять, что происходит, – сказал Джек.
– Ну и что поделывает ваш клиент? Джек помедлил с ответом.
– Я больше не представляю интересы Татума.
– Почему?
– Это все, что я могу вам сказать.
Мигель наконец перестал ходить. Он смотрел Джеку в глаза и, казалось, догадывался, что тот хочет сказать нечто большее. А Джек в самом деле как бы подавал ему сигнал. Это походило на сцену в суде, когда адвокат уголовника знает, что его подзащитный лжесвидетельствует. Некоторые адвокаты полагают, что единственным этически правильным поведением защитника в таком случае было бы отойти в сторону и позволить клиенту говорить то, что тому заблагорассудится. Никто из адвокатов не может встать и заявить: «Мой клиент лжет», – но, стоит ему промолчать, не добиваясь от своего клиента каких-либо дополнительных показаний, любой, кто знаком с правилами игры, поймет, что происходит.
Мигель был полицейским, и Джек надеялся, что у него хватит сообразительности понять, в какую сторону дует втер в его собственной гостиной.
– Вы хотите сказать...
– Я уже сказал вам все, что мог.
Мигель оперся на подлокотник дивана, потом снова заходил по комнате.
– Просто великолепно. Сначала Радски. Потом Мидоуз, затем Коллетти. Таким образом, в забеге остаемся мы с Татумом, который напугал меня еще в первую нашу встречу. И еще этот Алан Сирап. Вероятно, это псевдоним преследователя Салли. И стоит ли мне напоминать вам, что именно преследователь Салли убил нашу дочь?
– По-моему, вы хорошо представляете себе сложившуюся обстановку.
– Лучше, чем вы думаете. Послушайте вот это. Мигель подошел к своему стереомагнитофону и извлек из пластмассовой коробочки кассету.
– Я отдал это полиции сегодня утром. Это сообщение, которое записал мой автоответчик.
– Сегодня утром?
– Да, оно пришло примерно в восемь тридцать – восемь тридцать две. Так зарегистрировал время автоответчик.
Джек отметил, что в это время Татум вместе с Тео направлялся в автомашине к его конторе. И при этом подумал, где был в это время Хавьер. Мигель готовил магнитофон к прослушиванию пленки и продолжал говорить.
– Я принимал душ, когда пришло сообщение. И оно меня очень напугало. Я сразу же позвонил в полицию. Вот почему я взял себе отгул. Детектив Ларсен хочет, чтобы я был дома на тот случай, если позвонят снова.
– Был ли голос звонившего хоть немного знаком вам?
– Нет, он был изменен. Послушайте сами.
– Привет , это Мигель. Оставьте сообщение после сигнала.
Послышался сигнал «бип», затем последовала тишина. Джек посмотрел на Мигеля, который показывал глазами: «сейчас начнется». Наконец послышался голос.
– Ты следующий , Мигель. Но ты же об этом знал , правда?
Услышав это, Джек похолодел. Он догадывался, что при этом испытывал Мигель. Еще более пугающим было то, что Джек слышал этот голос и раньше. Это был тот же самый металлический, идущий откуда-то из глубины голос, голос сумасшедшего, который сообщил ему, что «все должны умереть». Но было одно существенное отличие. В сообщении Мигелю голос звучал более возбужденно.
– И даже не думай выйти из игры , ты , дырка от задницы. Это тебе не поможет. Это не помогло Мейсону Радски , ведь так ? Как я уже говорил Свайтеку , все вы должны умереть. И знаешь почему? Потому что этого хотела Салли. Она не смела сказать этого , тем более сделать. Но я знаю , чего она хотела на самом деле. Она хотела наказать вас. И теперь настало время , когда я должен покарать вас так , как вы , ублюдки , этого заслужили. Подумай над этим , Майки. Выживший наследник получит сорок шесть миллионов долларов. Экая жалость , что получать наследство будет некому. Ни одному из вас. Выживших не останется.
В динамиках снова засвистело, что означало конец записи. Мигель выключил магнитофон. Казалось, он ждал, не скажет ли что-нибудь Джек, но в этом не было необходимости. Как и подозревал Джек, убийца считал себя защитником Салли и мстил за нее. Его побудительным мотивом были не деньги. Он хотел добиться для Салли справедливости, болезненной справедливости, порожденной болезненной любовью. Сообщение было абсолютно ясным.
Преследователь Салли вернулся – с желанием мстить.
59
Тео, сидя на кухне, услышал из телефонного разговора ровно столько, чтобы понять: звонил не Татум. Звонила Келси в полном соответствии с задуманным планом.
Впрочем, это не было частью общего плана Джека. Этот ход придумал для Келси Тео, когда они ездили к оружейному магазину на бульваре Бискейн. Больше всего на свете Тео ненавидел головорезов, угрожающих детям. Тео обещал Келси выяснить с ее помощью, тот ли ублюдок – телохранитель Салли, который приставлял к ее лицу револьвер и угрожал убить Нейта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92