Сунув банкноты в карман рубашки с видимым удовлетворением, африканец сказал Джеку:
– Жан Люк мертв, месье.
35
Татум знал, что не должен делать этого. Но чем клиент не шутит, пока адвокат спит? Особенно если спит и твой собственный брат.
Прежде чем отправиться в Африку, Джек строго предупредил его: Татум ни при каких обстоятельствах не должен вступать в какую бы то ни было связь с другими наследниками. Такие поступки будут расцениваться как прямое нарушение запретительного судебного приказа. Татум обещал «глубоко залечь» и «не делать никаких глупостей». Строго говоря, он никогда не обещал в точности следовать советам Джека. Кроме того, был лишь один наследник, с которым ему хотелось бы поговорить, а это означало, что оставалось еще четыре наследника, с которыми он не вступал бы в контакт. А это, в свою очередь, означало, что Татум выполнил бы обещание, данное своему адвокату, на восемьдесят процентов. Моральные устои Татума давали ему право чертовски этим гордиться.
Джерри Коллетти прогуливал на улице свою собаку, когда Татум поравнялся с ним. Было раннее утро, и Коллетти гулял в халате и домашних тапочках с распакованной утренней газетой под мышкой. Татум приблизился к нему сзади в такой момент, когда тот этого никак не ожидал: когда Коллетти нагнулся, чтобы собрать помет своего пуделя в собачий совок.
– Я думал, что ты только несешь словесное дерьмо, Коллетти. Не знал, что ты его еще и собираешь.
Коллетти выронил газету и оглянулся, явно испугавшись. Он сложил собранный кал в пластиковый мешок.
– Вы нарушаете запретительный судебный приказ. Уходите прочь – или я позвоню судье.
– Я никому не причиняю вреда.
– Вы находитесь в пределах пятисот ярдов от меня. И не важно, причиняете ли вы мне вред или нет.
– Не важно? В таком случае я мог бы избить тебя до полусмерти. Какой смысл садиться в тюрьму за один лишь разговор?
Коллетти отступил на шаг назад, пытаясь увеличить дистанцию между ними. Его собачонка зарычала и оскалила зубы.
– Спокойно, Маффин.
– Твою собаку-зовут Маффин ? – насмешливо спросил Татум.
– Попробуйте подойти поближе, и она отгрызет вам ногу. О чем вы хотели со мной поговорить?
– Я надеялся, что мы с вами можем прийти к соглашению. С лица Коллетти исчезло озабоченное выражение, словно ему понравились слова Татума.
– Что вы предлагаете?
– Первое: ты должен понять, что на парковке напал на тебя не я.
– Меня это не волнует.
– Что значит «не волнует»?
– Я уже убедил судью в том, что это были вы. Возможно, мне удастся убедить в этом и вашего адвоката. Какая разница, правда это или нет, коль скоро я могу это доказать?
– Ничего ты не можешь доказать. Ты похож на то самое собачье дерьмо, которое держишь в руках.
– Вы очень ошибаетесь, мистер Найт. Я пригласил лучшего сыщика для слежки за вами. Он уже обнаружил некоторые весьма интересные обстоятельства, связанные с вами.
Татум улыбнулся и покачал головой.
– Итак, у меня впечатляющий послужной список. Большое дело. Но это не меняет фактов. Это не я тебя поколотил.
– Вы не понимаете смысла моих слов. Если вы не отступитесь и не откажетесь от наследства, такой человек, как я, способен сотворить массу неприятностей такому парню, как вы.
– Думаешь, это так легко?
– Мое предложение остается в силе. Фактически я делаю его еще более привлекательным. Триста тысяч долларов наличными будут ваши – и никаких обязательств.
– Только и всего-то, да? Полагаешь, я должен отказаться от возможности получить сорок шесть миллионов долларов только потому, что ты так сказал, да?
– Нет, потому что вы окажетесь в тюрьме, если не примете моего предложения.
Татум уже не улыбался. В нем закипала злость.
– Ты выступаешь не в той лиге, Коллетти.
– Напротив. Это вы оказались вне вашей лиги. Для меня это обычный бизнес.
– Думаешь, ты такой умный, да?
Взяв на руки свою собачонку, Коллетти поглаживал голову белому пушистому комочку.
– Как вам кажется, почему я вообще оказался втянут в эту игру?
– Ничего удивительного. Салли Феннинг пыталась отомстить своим врагам. Ты представлял интересы ее мужа при разводе.
– Полагаете, что именно поэтому я и оказался в списке?
– А разве этого мало?
– Ах, Татум, вы еще глупее, чем я думал. Мигель просил меня обойтись с Салли помягче, из-за чего у меня остались тонны боеприпасов, которые я никак не мог использовать. Казалось таким бессмысленным – откопать всю эту грязь о Салли и не пустить ее вдело. Потом у меня зародилась блестящая идея: раз уж Мигель не хочет использовать эту грязь в своих интересах, почему бы мне не использовать ее в своих?
– Что за вздор ты несешь, черт побери?
– Мне пришлось всего-навсего предупредить Салли. Если она не удовлетворит моих требований, я предам гласности то, что у нее была любовная связь с человеком, который убил ее дочь, и что она занимается его укрывательством.
– Откуда ты это узнал?
– Не ваше дело. И повторяю: вы не поняли смысла того, что я сказал. Я был даже менее уверен в доказательствах ее вины, чем в доказательствах вины вашей. И мне удалось совершить задуманное, несмотря на трудности.
– Что совершить?
Коллетти самодовольно ухмыльнулся.
– Спросите любого адвоката, занимающегося бракоразводными делами, клиенткой которого хоть раз была побитая жена, и он скажет вам, что поймать ее так же легко, как рыбу в бочке. Но заставить жену расставить ноги, если она клиентка противостоящего тебе адвоката... Для этого надо хорошенько поработать, – закончил этот самовлюбленный тип.
– По-твоему, я тоже раздвину ноги?
– Нет. – Лицо Коллетти приняло свирепое выражение. – Вы больше похожи на человека, который подставляет спину и принимает то, что ему сказано, как должное.
Татум набросился на него и схватил за горло. Другой рукой он пытался усмирить собаку, но она выскочила из рук Коллетти и укусила Татума за запястье. Татум отбросил животное на другую сторону дороги и от боли отскочил назад. Рука кровоточила.
Коллетти массировал шею. Татум держал его не так долго, но мощной хваткой профессионального бойца. Он отдышался и сказал:
– Видели, Татум, даже Маффин урвал кусок вашего тела. – Забрав свою драгоценную собаку, он удалился.
Татум стоял, злился, смотрел и держал руку на запястье.
36
Проделав половину пути до Корхого, они остановились на ночлег в гостинице. Было бы значительно удобнее объехать озеро Коссоу и последовать по главному шоссе на север, но они предпочли более красивый маршрут через Национальный парк Марахуэ, поскольку Джеку не хотелось покидать Африку, не увидев никакой частицы дикой природы, кроме Тео.
– Они бросают детей, – сказал Тео.
– Что? – переспросил Джек.
Они обедали в очередном «макис», заказав жаренных на вертеле цыплят и местное кушанье «аттиекэ», приготовленное из тертых корений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Жан Люк мертв, месье.
35
Татум знал, что не должен делать этого. Но чем клиент не шутит, пока адвокат спит? Особенно если спит и твой собственный брат.
Прежде чем отправиться в Африку, Джек строго предупредил его: Татум ни при каких обстоятельствах не должен вступать в какую бы то ни было связь с другими наследниками. Такие поступки будут расцениваться как прямое нарушение запретительного судебного приказа. Татум обещал «глубоко залечь» и «не делать никаких глупостей». Строго говоря, он никогда не обещал в точности следовать советам Джека. Кроме того, был лишь один наследник, с которым ему хотелось бы поговорить, а это означало, что оставалось еще четыре наследника, с которыми он не вступал бы в контакт. А это, в свою очередь, означало, что Татум выполнил бы обещание, данное своему адвокату, на восемьдесят процентов. Моральные устои Татума давали ему право чертовски этим гордиться.
Джерри Коллетти прогуливал на улице свою собаку, когда Татум поравнялся с ним. Было раннее утро, и Коллетти гулял в халате и домашних тапочках с распакованной утренней газетой под мышкой. Татум приблизился к нему сзади в такой момент, когда тот этого никак не ожидал: когда Коллетти нагнулся, чтобы собрать помет своего пуделя в собачий совок.
– Я думал, что ты только несешь словесное дерьмо, Коллетти. Не знал, что ты его еще и собираешь.
Коллетти выронил газету и оглянулся, явно испугавшись. Он сложил собранный кал в пластиковый мешок.
– Вы нарушаете запретительный судебный приказ. Уходите прочь – или я позвоню судье.
– Я никому не причиняю вреда.
– Вы находитесь в пределах пятисот ярдов от меня. И не важно, причиняете ли вы мне вред или нет.
– Не важно? В таком случае я мог бы избить тебя до полусмерти. Какой смысл садиться в тюрьму за один лишь разговор?
Коллетти отступил на шаг назад, пытаясь увеличить дистанцию между ними. Его собачонка зарычала и оскалила зубы.
– Спокойно, Маффин.
– Твою собаку-зовут Маффин ? – насмешливо спросил Татум.
– Попробуйте подойти поближе, и она отгрызет вам ногу. О чем вы хотели со мной поговорить?
– Я надеялся, что мы с вами можем прийти к соглашению. С лица Коллетти исчезло озабоченное выражение, словно ему понравились слова Татума.
– Что вы предлагаете?
– Первое: ты должен понять, что на парковке напал на тебя не я.
– Меня это не волнует.
– Что значит «не волнует»?
– Я уже убедил судью в том, что это были вы. Возможно, мне удастся убедить в этом и вашего адвоката. Какая разница, правда это или нет, коль скоро я могу это доказать?
– Ничего ты не можешь доказать. Ты похож на то самое собачье дерьмо, которое держишь в руках.
– Вы очень ошибаетесь, мистер Найт. Я пригласил лучшего сыщика для слежки за вами. Он уже обнаружил некоторые весьма интересные обстоятельства, связанные с вами.
Татум улыбнулся и покачал головой.
– Итак, у меня впечатляющий послужной список. Большое дело. Но это не меняет фактов. Это не я тебя поколотил.
– Вы не понимаете смысла моих слов. Если вы не отступитесь и не откажетесь от наследства, такой человек, как я, способен сотворить массу неприятностей такому парню, как вы.
– Думаешь, это так легко?
– Мое предложение остается в силе. Фактически я делаю его еще более привлекательным. Триста тысяч долларов наличными будут ваши – и никаких обязательств.
– Только и всего-то, да? Полагаешь, я должен отказаться от возможности получить сорок шесть миллионов долларов только потому, что ты так сказал, да?
– Нет, потому что вы окажетесь в тюрьме, если не примете моего предложения.
Татум уже не улыбался. В нем закипала злость.
– Ты выступаешь не в той лиге, Коллетти.
– Напротив. Это вы оказались вне вашей лиги. Для меня это обычный бизнес.
– Думаешь, ты такой умный, да?
Взяв на руки свою собачонку, Коллетти поглаживал голову белому пушистому комочку.
– Как вам кажется, почему я вообще оказался втянут в эту игру?
– Ничего удивительного. Салли Феннинг пыталась отомстить своим врагам. Ты представлял интересы ее мужа при разводе.
– Полагаете, что именно поэтому я и оказался в списке?
– А разве этого мало?
– Ах, Татум, вы еще глупее, чем я думал. Мигель просил меня обойтись с Салли помягче, из-за чего у меня остались тонны боеприпасов, которые я никак не мог использовать. Казалось таким бессмысленным – откопать всю эту грязь о Салли и не пустить ее вдело. Потом у меня зародилась блестящая идея: раз уж Мигель не хочет использовать эту грязь в своих интересах, почему бы мне не использовать ее в своих?
– Что за вздор ты несешь, черт побери?
– Мне пришлось всего-навсего предупредить Салли. Если она не удовлетворит моих требований, я предам гласности то, что у нее была любовная связь с человеком, который убил ее дочь, и что она занимается его укрывательством.
– Откуда ты это узнал?
– Не ваше дело. И повторяю: вы не поняли смысла того, что я сказал. Я был даже менее уверен в доказательствах ее вины, чем в доказательствах вины вашей. И мне удалось совершить задуманное, несмотря на трудности.
– Что совершить?
Коллетти самодовольно ухмыльнулся.
– Спросите любого адвоката, занимающегося бракоразводными делами, клиенткой которого хоть раз была побитая жена, и он скажет вам, что поймать ее так же легко, как рыбу в бочке. Но заставить жену расставить ноги, если она клиентка противостоящего тебе адвоката... Для этого надо хорошенько поработать, – закончил этот самовлюбленный тип.
– По-твоему, я тоже раздвину ноги?
– Нет. – Лицо Коллетти приняло свирепое выражение. – Вы больше похожи на человека, который подставляет спину и принимает то, что ему сказано, как должное.
Татум набросился на него и схватил за горло. Другой рукой он пытался усмирить собаку, но она выскочила из рук Коллетти и укусила Татума за запястье. Татум отбросил животное на другую сторону дороги и от боли отскочил назад. Рука кровоточила.
Коллетти массировал шею. Татум держал его не так долго, но мощной хваткой профессионального бойца. Он отдышался и сказал:
– Видели, Татум, даже Маффин урвал кусок вашего тела. – Забрав свою драгоценную собаку, он удалился.
Татум стоял, злился, смотрел и держал руку на запястье.
36
Проделав половину пути до Корхого, они остановились на ночлег в гостинице. Было бы значительно удобнее объехать озеро Коссоу и последовать по главному шоссе на север, но они предпочли более красивый маршрут через Национальный парк Марахуэ, поскольку Джеку не хотелось покидать Африку, не увидев никакой частицы дикой природы, кроме Тео.
– Они бросают детей, – сказал Тео.
– Что? – переспросил Джек.
Они обедали в очередном «макис», заказав жаренных на вертеле цыплят и местное кушанье «аттиекэ», приготовленное из тертых корений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92