Мигель обвел взглядом зал, как бы прикидывая в уме, удастся ли ему пережить присутствующих.
– Нет, я остаюсь в ее игре. Я буду счастлив получить ее сорок шесть миллионов.
– И она будет счастлива, если вы их получите, – пояснила Вивиен. – Я знаю, что говорю. Вполне серьезно.
– Значит, нам остается только ждать? – осведомилась журналистка. – Просто продолжать жить своей жизнью и ждать, когда все остальные умрут?
– Совершенно верно, – подтвердила Вивиен.
– И все мы, разумеется, можем жить и отдыхать более спокойно, зная, что среди нас нет ни одного профессионального убийцы, – подытожил «гениальный» Джерри, одарив всех своей пластмассовой улыбкой.
Он слишком громко смеялся над собственной шуткой. Все они посмеялись, но обстановка от этого не разрядилась.
– Да, – сказал Татум, ловя взгляд Джека. – Слава Богу, что это так.
9
Ситуация развивалась быстро. Во вторник утром Джек и Татум уже были в суде. Планировалось продвинуть дело еще быстрее. Джек не часто бывал в судах, занимающихся делами о наследствах, и ему пришлось осваиваться в новой обстановке. В известном смысле этот суд был самым поганым местом во всей поганой системе гражданского судопроизводства, кровавой ареной, на которой сестры сражались с братьями, а сыновья предавали матерей в борьбе за обладание семейными состояниями. Вместе с тем обстановка в таком суде, как ни странно, считалась образцом учтивости, по крайней мере между членами коллегии адвокатов. Адвокаты придерживали друг для друга двери, говорили «доброе утро», пожимали друг другу руки и знали друг друга по именам. Казалось, что они, обращаясь к суду, выражали свои мысли мягко, словно из уважения к тем, кто ушел в мир иной. Между собой они называли это место «суд шепота».
– Доброе утро, – приветствовал их со своего судейского места судья Парсонс, один из наиболее уважаемых членов судебной системы округа Майами-Дейд, крепкий афроамериканец с седыми бровями и бритой головой, которая блестела, как шар для игры в боулинг.
– Доброе утро, ваша честь, – нестройным хором ответили адвокаты и клиенты. С момента встречи в конторе Вивиен Грассо число людей, имеющих отношение к делу, существенно увеличилось. Возможно, никто из упомянутых в завещании не хотел играть в игру со ставкой в сорок шесть миллионов долларов, не будучи представленным в суде адвокатом высшей категории. Бывший муж Салли Мигель Риос нанял Паркера Адамса, пять раз занимавшего должность председателя отделения по делам о наследстве флоридской коллегии адвокатов и дальнего родственника покойного Вилли Роджерса. (По иронии судьбы Паркер никогда не встречался с покойным, которого не любил.) Интересы репортера Дейрдре Мидоуз были представлены не одним, адвумя юрисконсультами самой крупной фирмы Майами. Помощник прокурора штата Мейсон уже отказался от услуг одного адвоката и заменил его бывшим профессором права, автором книги о состояниях и доверительных управлениях ими во Флориде. Начиная с Вивиен Грассо, душеприказчицы Салли, представления звучали как в книге «Кто есть кто» в коллегии адвокатов по делам о наследстве – за одним исключением.
– Ваша честь, я Джерри Коллетти... представляю интересы Джерри Коллетти.
В задних рядах послышался легкий смешок, раздосадовавший Джерри. Он, наверное, был единственным в зале, кому не казалось странным то, что клиент представлял самого себя как собственного адвоката.
– Мистер Свайтек, – сказал судья, – нас привело сюда ваше ходатайство. Пожалуйста, продолжайте.
– В сущности, ваша честь, это очень простое ходатайство. Как вам известно, Вивиен Грассо – личный представитель Салли Феннинг по делу о ее состоянии. По закону она должна была в течение десяти дней после смерти миссис Фленнинг сдать секретарю суда копию завещания. К настоящему времени указанные десять дней давно истекли, а завещание до сих пор не подано.
– Но, как сообщила мисс Грассо, она зачитала вам весь текст завещания в своей конторе.
– Совершенно точно, ваша честь, – подтвердила Вивиен, вставая.
– Точно, но не совершенно, – возразил Джек. – Она зачитала нам весь текст завещания, не назвав, однако, имени шестого человека, упомянутого в нем.
– Если позволите мне объяснить, ваша честь...
– Пожалуйста.
– Речь идет о состоянии в сорок шесть миллионов долларов. Обратите внимание на интерес, который возбуждает это дело. – Вивиен повернулась и указала на людей, сидящих позади нее.
Джек тоже повернулся и посмотрел на галерею, заполненную почти до отказа, – шесть рядов людей, сидящих вплотную друг к другу.
– Откуда так быстро и внезапно распространилась информация?
– Вы, видимо, не читали утреннюю газету.
– Ловко состряпанная статья об исчезнувшем наследнике, претендующем на состояние в сорок шесть миллионов долларов, и о проблеме выживания, сопутствующей этому завещанию, – пояснила Вивиен. – Не много времени нужно на то, чтобы распространить информацию, если один из наследников – репортер.
Дейрдре Мидоуз словно утонула в своем стуле.
– Теперь, – продолжала Вивиен, – с какой стати, по-вашему, зал суда почти полон, хотя речь идет об элементарном ходатайстве? Я вам скажу почему. Потому что каждое живое существо, сидящее сейчас на галерее для посетителей, работает на кого-то из адвокатов. Эти люди с великим нетерпением ожидают, когда я наконец назову имя шестого наследника, чтобы помчаться за ним с визиткой своего хозяина.
Джек бросил еще один взгляд на галерею: после слов Вивиен многие лица выражали смущение. Судья слегка улыбнулся.
– Странно, но я вдруг вспомнил сцену, которую наблюдал однажды вечером на Дискавери-ченнел. Беспомощного оленя окружила стая оскаливших зубы голодных койотов. Стая медленно приближалась, клацая зубами, пока один из койотов не прыгнул вперед и не схватил оленя за копыто. Потом навалились остальные. Буквально несколько секунд спустя олень уже лежал на боку с вытянутыми ногами, а кровожадные койоты тянули и рвали его на куски, безжалостно сражаясь за свою долю мяса. Однако я отклонился в сторону отдела. Мой аллегорический образ связан вот с чем: одна треть от сорока шести миллионов долларов – это гонорар, который будет выплачен адвокату в случае, если он выиграет дело. За это стоит бороться.
– Еще бы! – согласилась Вивиен. – Именно поэтому я не хочу оглашать имя шестого наследника – до тех пор, пока не отыщу его. Если меня заставят назвать это имя, боюсь, один из койотов, о которых вы упомянули, настигнет его раньше, чем я. Признаться, я считаю, что это абсолютно непристойный способ, используемый кем-то для того, чтобы узнать, что он является наследником по завещанию.
– Согласен, – подал голос Джек. – Вот почему я не просил суд рекомендовать мисс Грассо зарегистрировать завещание в суде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92