Как будто человек заерзал, примеряясь вскочить с него.
— Значит, все-таки мент, — произнес он, раздумав вскакивать со стула. — Только зря тратите время.
— Не мент. Частный сыщик.
— Меня уже допрашивали в Москве. Ничего нового добавить не могу. — В голосе у него появились миролюбивые нотки.
Горобец искоса взглянул на наручные часы, и Фризе еще раз подумал: ожидаются гости. Он еще раз внимательно оглядел комнату. Дверь в прихожую. Окно, забранное ненавязчивой решеткой. За окном сосны, сосны. И кусочек голубого неба с застывшими глыбами белых облаков. Наверное, над заливом.
— Допрос не был закончен. И не состоялась очная ставка с Карташевой.
Горобец промолчал. Фризе показалось, что он опять прислушивается.
Музыка по радио прекратилась. Молодой восторженный диктор объявил, что радиостанция «Рекорд» продолжает конкурс. Название конкурса Фризе не расслышал, но догадаться оказалось не трудно.
«Какой номер на пупырчатых презервативах „Маскулан“? — захлебываясь от счастья, завопил диктор. — Пока еще к нам не дозвонился ни один наш слушатель. Дерзайте!» Он был упоен собственной смелостью. А так как слушатели не торопились проявить осведомленность, ведущий заполнял паузы своими комментариями:
«… Девушки могут вырастить большую грудь, если будут есть много капусты…»
Владимир взглянул на Горобца. Нет, с таким напряжением не слушают даже чересчур откровенную белиберду. Вячеслав Николаевич ловил какие-то другие звуки. «Слух у него получше моего, что ли?» — недовольно подумал Фризе.
«Если грудь маленькая и соски маленькие, то они более эрогенные, — вещал диктор. — Знаю по собственному опыту. И еще — если у девушки узкая ладонь, то и влагалище узкое».
— Если вы, Вячеслав Николаевич, и не причастны к похищению картин, то наверняка видели похитителей, — сказал Фризе, с раздражением осознавая, что сексуальная трепотня по радио мешает ему сосредоточиться. — Хотите я сейчас докажу вам это?
Горобец опять не ответил. Теперь он прислушивался, даже не пытаясь этого скрыть.
Никаких других звуков, кроме пассажей радиоонаниста на фоне едва различимого шума двигателя, сыщик не услышал.
«… Теперь чума пострашнее СПИДа — хламидиоз, — неожиданно громко и радостно завопил ведущий. Как будто ему воткнули шило в причинное место за пропаганду пошлости. — Так что никто не может быть уверен даже в своей жене. Берегитесь!»
— Нет! Не могу! Не могу! — вскочив со стула, вдруг завопил и Горобец. — Уедем отсюда.
— Вячеслав Николаевич! Куда уедем?
— Куда угодно. Давайте пройдемся по лесу. По берегу залива. Я расскажу, что знаю.
Он быстрыми шагами пересек комнату, поддал ногой дверь, потом вторую и выскочил в сад.
Фризе старался не отставать.
— В какую сторону пойдем?
Горобец с тоской посмотрел на дверь, в замке которой торчал ключ. Наверное, ее запирание каждый раз требовало немалых усилий.
Пока Славик раздумывал, Фризе прислушался. На улице шум мотора был чуточку слышнее. И доносился он из закрытого гаража.
— Дайте ключ, — жестко сказал сыщик. — Ну! Быстро, быстро.
— Нет. Нету у меня ключа.
— Быстро, — повторил Владимир.
Горобец не пошевелился.
Фризе бегом вернулся в дом, нашел маленькую кладовку. Там стояли две широкие лопаты для уборки снега, метла, несколько пар лыж и лом.
Замок только на вид оказался неприступным. Сбить его ломом труда не составило. Распахнув железные ворота, Фризе увидел автомобиль, накрытый огромным куском брезента, и почувствовал острый запах угарного газа.
Он сдернул брезент. Откинувшись головой на подголовник, сидел мертвый Цветухин. Игорь Борисович был накрепко приторочен к сиденью. А рот заклеен лейкопластырем. И еще Владимир заметил на виске коллекционера сильный кровоподтек.
«Ну вот, я лишился клиента». Распахнув дверцы, Фризе выключил мотор и обернулся. Славик стоял прислонившись к воротам, безучастный ко всему на свете.
— Он оставил записку?
— Какую?
— В которой просил никого не винить в своей смерти?
— Смерть — не повод для зубоскальства. — Наконец-то Горобец стал похож на того обиженного пупсика, о котором рассказывал майор Рамодин. И с логикой он был явно не в ладах.
— Чем вы его ударили?
— Он упал, — сказал Горобец мрачно. И тяжело вздохнул. — Слава богу, мотор заглох.
— Не заглох. Это я его выключил.
— А упал Игорек с крыльца.
Сыщик помнил, что крыльцо состояло всего из одной невысокой ступеньки. А вокруг росла густая трава. Ему хотелось задать финансисту много вопросов, но следовало кое-что еще сделать. Вызвать милицию. Если она нагрянет сюда по своей инициативе, возникнут дополнительные трудности.
— В милицию сами будете звонить?
— А надо?
Теперь тяжело вздохнул Фризе.
— Лес большой. — Славик окинул мрачным взглядом освещенные солнцем сосны, густой березняковый подрост. — Зарою здесь.
— С почестями?
— Он был плохой человек. Редиска.
Фризе надоело слушать этот бред. «А может, пупсик издевается надо мной? И тянет время в ожидании подмоги? — Он посмотрел на безучастного ко всему собирателя „малых голландцев“. — Скрутить так же Славика, чтобы не убежал?»
Он оттеснил Горобца от ворот, прикрыл их и строго спросил:
— В доме есть телефон?
— У меня мобильный
— Ах да! Я и забыл, какой вы упакованный мальчик.
На всякий случай сыщик вытащил ключи из замка «ауди». Славик не протестовал. Он остановился у дверей дачи и оглянулся на Фризе.
— Действуйте! — ободрил его сыщик. — Не дожидайтесь, когда милиция нагрянет сама. Я сейчас приду.
Подождав, пока Горобец зайдет в дом, он вернулся к гаражу. Забрать ключи от «Жигулей». Береженого Бог бережет.
Приоткрыв ворота, Владимир с опаской взглянул на покойника. Тугой солнечный луч пробился сквозь густые ветки сосен и осветил лицо коллекционера. Игорь Борисович недовольно жмурился.
— Батюшки светы! — прошептал Фризе, непроизвольно повторив фразу, которую не раз слышал в детстве от одной из своих бабушек. — Что за чертовщина?!
Лучик растаял. Будто испугался ругательства.
Цветухин разлепил веки и в упор смотрел на сыщика. Да еще энергично тряс головой и двигал бровями.
— С возвращением, Игорь Борисович! — прошептал Владимир. Он был готов поклясться, что десять минут назад пульса у Цветухина не было.
Коллекционер замычал.
— Надо же! — обрадованно воскликнул сыщик. — Никогда не общался с мертвецами. Сюда бы пригласить Моуди. note 8
Цветухин так таращил глаза, что казалось, они вот-вот выскочат из орбит.
— Подождите, подождите! Возвращаться с того света следует осторожно. Как с большой глубины. — Фризе никак не мог решить: вернуться в дом и скрутить Славика, чтобы не слинял, или плюнуть на него и сначала поработать с клиентом? Решил — пропади он пропадом, этот Славик!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
— Значит, все-таки мент, — произнес он, раздумав вскакивать со стула. — Только зря тратите время.
— Не мент. Частный сыщик.
— Меня уже допрашивали в Москве. Ничего нового добавить не могу. — В голосе у него появились миролюбивые нотки.
Горобец искоса взглянул на наручные часы, и Фризе еще раз подумал: ожидаются гости. Он еще раз внимательно оглядел комнату. Дверь в прихожую. Окно, забранное ненавязчивой решеткой. За окном сосны, сосны. И кусочек голубого неба с застывшими глыбами белых облаков. Наверное, над заливом.
— Допрос не был закончен. И не состоялась очная ставка с Карташевой.
Горобец промолчал. Фризе показалось, что он опять прислушивается.
Музыка по радио прекратилась. Молодой восторженный диктор объявил, что радиостанция «Рекорд» продолжает конкурс. Название конкурса Фризе не расслышал, но догадаться оказалось не трудно.
«Какой номер на пупырчатых презервативах „Маскулан“? — захлебываясь от счастья, завопил диктор. — Пока еще к нам не дозвонился ни один наш слушатель. Дерзайте!» Он был упоен собственной смелостью. А так как слушатели не торопились проявить осведомленность, ведущий заполнял паузы своими комментариями:
«… Девушки могут вырастить большую грудь, если будут есть много капусты…»
Владимир взглянул на Горобца. Нет, с таким напряжением не слушают даже чересчур откровенную белиберду. Вячеслав Николаевич ловил какие-то другие звуки. «Слух у него получше моего, что ли?» — недовольно подумал Фризе.
«Если грудь маленькая и соски маленькие, то они более эрогенные, — вещал диктор. — Знаю по собственному опыту. И еще — если у девушки узкая ладонь, то и влагалище узкое».
— Если вы, Вячеслав Николаевич, и не причастны к похищению картин, то наверняка видели похитителей, — сказал Фризе, с раздражением осознавая, что сексуальная трепотня по радио мешает ему сосредоточиться. — Хотите я сейчас докажу вам это?
Горобец опять не ответил. Теперь он прислушивался, даже не пытаясь этого скрыть.
Никаких других звуков, кроме пассажей радиоонаниста на фоне едва различимого шума двигателя, сыщик не услышал.
«… Теперь чума пострашнее СПИДа — хламидиоз, — неожиданно громко и радостно завопил ведущий. Как будто ему воткнули шило в причинное место за пропаганду пошлости. — Так что никто не может быть уверен даже в своей жене. Берегитесь!»
— Нет! Не могу! Не могу! — вскочив со стула, вдруг завопил и Горобец. — Уедем отсюда.
— Вячеслав Николаевич! Куда уедем?
— Куда угодно. Давайте пройдемся по лесу. По берегу залива. Я расскажу, что знаю.
Он быстрыми шагами пересек комнату, поддал ногой дверь, потом вторую и выскочил в сад.
Фризе старался не отставать.
— В какую сторону пойдем?
Горобец с тоской посмотрел на дверь, в замке которой торчал ключ. Наверное, ее запирание каждый раз требовало немалых усилий.
Пока Славик раздумывал, Фризе прислушался. На улице шум мотора был чуточку слышнее. И доносился он из закрытого гаража.
— Дайте ключ, — жестко сказал сыщик. — Ну! Быстро, быстро.
— Нет. Нету у меня ключа.
— Быстро, — повторил Владимир.
Горобец не пошевелился.
Фризе бегом вернулся в дом, нашел маленькую кладовку. Там стояли две широкие лопаты для уборки снега, метла, несколько пар лыж и лом.
Замок только на вид оказался неприступным. Сбить его ломом труда не составило. Распахнув железные ворота, Фризе увидел автомобиль, накрытый огромным куском брезента, и почувствовал острый запах угарного газа.
Он сдернул брезент. Откинувшись головой на подголовник, сидел мертвый Цветухин. Игорь Борисович был накрепко приторочен к сиденью. А рот заклеен лейкопластырем. И еще Владимир заметил на виске коллекционера сильный кровоподтек.
«Ну вот, я лишился клиента». Распахнув дверцы, Фризе выключил мотор и обернулся. Славик стоял прислонившись к воротам, безучастный ко всему на свете.
— Он оставил записку?
— Какую?
— В которой просил никого не винить в своей смерти?
— Смерть — не повод для зубоскальства. — Наконец-то Горобец стал похож на того обиженного пупсика, о котором рассказывал майор Рамодин. И с логикой он был явно не в ладах.
— Чем вы его ударили?
— Он упал, — сказал Горобец мрачно. И тяжело вздохнул. — Слава богу, мотор заглох.
— Не заглох. Это я его выключил.
— А упал Игорек с крыльца.
Сыщик помнил, что крыльцо состояло всего из одной невысокой ступеньки. А вокруг росла густая трава. Ему хотелось задать финансисту много вопросов, но следовало кое-что еще сделать. Вызвать милицию. Если она нагрянет сюда по своей инициативе, возникнут дополнительные трудности.
— В милицию сами будете звонить?
— А надо?
Теперь тяжело вздохнул Фризе.
— Лес большой. — Славик окинул мрачным взглядом освещенные солнцем сосны, густой березняковый подрост. — Зарою здесь.
— С почестями?
— Он был плохой человек. Редиска.
Фризе надоело слушать этот бред. «А может, пупсик издевается надо мной? И тянет время в ожидании подмоги? — Он посмотрел на безучастного ко всему собирателя „малых голландцев“. — Скрутить так же Славика, чтобы не убежал?»
Он оттеснил Горобца от ворот, прикрыл их и строго спросил:
— В доме есть телефон?
— У меня мобильный
— Ах да! Я и забыл, какой вы упакованный мальчик.
На всякий случай сыщик вытащил ключи из замка «ауди». Славик не протестовал. Он остановился у дверей дачи и оглянулся на Фризе.
— Действуйте! — ободрил его сыщик. — Не дожидайтесь, когда милиция нагрянет сама. Я сейчас приду.
Подождав, пока Горобец зайдет в дом, он вернулся к гаражу. Забрать ключи от «Жигулей». Береженого Бог бережет.
Приоткрыв ворота, Владимир с опаской взглянул на покойника. Тугой солнечный луч пробился сквозь густые ветки сосен и осветил лицо коллекционера. Игорь Борисович недовольно жмурился.
— Батюшки светы! — прошептал Фризе, непроизвольно повторив фразу, которую не раз слышал в детстве от одной из своих бабушек. — Что за чертовщина?!
Лучик растаял. Будто испугался ругательства.
Цветухин разлепил веки и в упор смотрел на сыщика. Да еще энергично тряс головой и двигал бровями.
— С возвращением, Игорь Борисович! — прошептал Владимир. Он был готов поклясться, что десять минут назад пульса у Цветухина не было.
Коллекционер замычал.
— Надо же! — обрадованно воскликнул сыщик. — Никогда не общался с мертвецами. Сюда бы пригласить Моуди. note 8
Цветухин так таращил глаза, что казалось, они вот-вот выскочат из орбит.
— Подождите, подождите! Возвращаться с того света следует осторожно. Как с большой глубины. — Фризе никак не мог решить: вернуться в дом и скрутить Славика, чтобы не слинял, или плюнуть на него и сначала поработать с клиентом? Решил — пропади он пропадом, этот Славик!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58