Миранда обхватила за плечи своего противника, который безвольно лежал на полу. Сесилия быстро прошла к ним. Кто это, неужели Педар?
Миранда пыталась снять с человека шлем.
— Миранда, дай я помогу тебе. Вызови врача…
— Шлем не снимается… не снимается! — Миранда, казалось, совсем обезумела от горя. Она неловко пробовала расстегнуть застежку, даже не сняв фехтовальную перчатку. Сесилия видела, как из-под маски сочится кровь, на сломанном наконечнике рапиры тоже была кровь. — Я говорила ему! Говорила, что это опасно! Банни всегда предупреждал, чтобы никто не пользовался старинным оружием. Банни говорил, что старинному оружию и доспехам доверять нельзя. Но он так просил… так настаивал…
Мысли Сесилии, вначале спутавшиеся, теперь снова прояснились. Она попробовала расстегнуть шлем с другой стороны. Что это за застежка, почему в старину все специально усложняли? Когда делался этот шлем, пневматических затворов еще не было и в помине.
— Что произошло?
— Сломался наконечник… я сделала выпад, а он слетел, разломился…
Сесилия посмотрела на Миранду, но за фехтовальной маской не могла увидеть выражения ее лица.
— По-моему, ты говорила, что фехтование безопасный вид спорта. — И Педар говорил то же самое, недавно, на скачках. Он сказал еще, что «все безопасно, если клинки из стали».
— Так оно и есть… Он очень хотел пофехтовать старинными клинками, которыми Банни фехтовать запрещал. Он знал, что и Харлис будет против, но… А потом захотел надеть и этот старинный шлем. На него такое находило, ты ведь знаешь Педара. Преподнес мне кружевной платок. И в первых десяти пальцах начал с ухаживания.
Сесилия расстегнула, наконец, шлем с одной стороны и взялась за вторую застежку.
— Ты не вызвала врача.
— Сис… если клинок попадает в глаз, помощь уже не нужна.
— В глаз?
— Это старинный шлем… забрало не выдержало. Клинок прошел насквозь и попал в глаз. Ты ведь знаешь, как бывает, то есть ты как раз не знаешь… но когда делаешь выпад и клинок попадает в цель, ты уже не можешь остановиться, двигаешься по инерции. Я пыталась, но, по-моему, сделала только хуже.
— Каким образом?
— Клинок уже попал в глаз, я тут же попробовала вытащить его назад, но он прошел глубоко, до самого мозга. Я даже сразу не поняла… все это так ужасно…
Сесилия расстегнула вторую застежку и сняла шлем. Она увидела лицо Педара. Один глаз открыт, хотя уже подернут пленкой, вместо второго — сплошное кровавое месиво.
— Миранда. — Сесилия внимательно посмотрела на нее, пытаясь угадать, что скрывается там, под маской. Потом опустила взгляд на руки Миранды, все еще в фехтовальных перчатках. На одной перчатке кровь. Шею Миранды прикрывал высокий воротник фехтовального костюма.
Дверь с шумом распахнулась, и в зал вбежала толпа слуг. Где они были все это время? Что это, заговор?
— Миледи! Что случилось…
— Мы фехтовали, клинок сломался…
Миранда медленно стянула маску с лица, руки у нее дрожали. По бледным щекам текли слезы, глаза покраснели.
— Ты плакала… — удивилась Сесилия.
— Конечно плакала! — Миранда с гневом посмотрела на нее.
— Я никогда не видела тебя плачущей, только когда Банни…
— Ты не видела, что со мной было, когда мне сообщили, что Брюн в плену. Не видела меня, когда я узнала о рождении мальчиков. — Миранда повернулась к человеку в сером костюме, Сесилия его не знала. — Самминз, надо вызвать доктора, хотя уже, конечно, поздно, и милицию. Этот человек… был министром иностранных дел. Они начнут расследование.
Когда Миранда отвечала на бесконечные вопросы, Сесилия просто сидела в стороне и наблюдала за ней, слушала ее голос. Педар приезжал к ней фехтовать два раза в неделю. Он сам предложил это, как только появился на Сириалисе. Еще он приезжал обсуждать некоторые деловые вопросы и… Миранда помедлила, щеки ее слегка покраснели… предлагал некоторый союз Династий. Сегодня все шло как обычно, но потом Педар спросил о старинном оружии. Он и раньше не раз спрашивал о нем, его интересовало, кто унаследует это оружие, что с ним будет в дальнейшем. Он хотел подержать клинки в руках, хотел попробовать фехтовать ими. И сегодня, хотя она и сказала ему, что Банни строго-настрого запрещал это, Педар так настаивал… так просил…
И она уступила, согласилась фехтовать старинными клинками, хотя их никто не проверял.
Наверняка у нее есть доказательства, наверняка были включены сканеры, камеры. Она бы не стала так рисковать, рассказывать все так подробно, если бы у нее не было доказательств. Значит, все действительно могло быть так, как рассказывает Миранда, — несчастный случай. Или Миранда все тщательно продумала и подготовила.
Внутри у Сесилии поднимался гнев. Это ее друзья… по крайней мере, если не друзья, то старые знакомые, люди ее класса. Состоятельные, цивилизованные, образованные… она знала их всю свою жизнь. Они собирали предметы искусства, поддерживали композиторов, художников и музыкантов, жили в красивых домах, окруженных прекрасными садами. Увлекались кто чем — кто китайской живописью, кто разведением лошадей, кто разработкой экзотических орбитальных станций. В перерывах между этими занятиями не забывали вносить свой вклад в политическую жизнь правящих Династий, накапливать деньги, власть, материальные блага. Одевались изысканно и со вкусом, умели вести светские беседы.
И вот теперь они начали убивать друг друга. Сначала Лоренца пыталась отравить ее саму. Кемтре дал согласие на то, чтобы отравили его собственного сына. Кто-то, возможно даже сам Педар, спланировал убийство Банни. Миранда убила Педара.
Они что, с ума посходили все, что ли?
А если так… то почему? Кому от этого может быть выгода?
Ну и лабиринт. В такой сложной ситуации Сесилия вспомнила о своих любимых лошадях. Если бы у нее в конюшне стояли породистые, заботливо выращенные, обученные лошади… и они вдруг начали вести себя странно, нападали бы на конюхов, друг на друга… что бы она сделала? Что бы думала?
Она бы решила проверить конюхов.
Но у богатых людей конюхов нет.
Вдруг она встрепенулась, как лошадь, которая внезапно наткнулась на большой барьер.
В том-то и дело, что есть. И конюхи свои есть, и ветеринары. Только называют их служанками, врачами, сестрами. Все богатые люди зависят от продукции фармацевтических фирм, всем им нужны омолаживающие препараты. Все они много раз прошли процесс омоложения. Лоренца, Кемтре, Педар, Миранда, даже ее собственная сестра Беренис. Некоторые имеют доступ и к другим незаконным препаратам, например нейротоксинам, которыми отравила ее Лоренца.
Узнав, что Лоренца умерла, она уже не думала, откуда та доставала эти препараты. Лоренца всегда была злой, порочной женщиной, садисткой… дело в ее сути, а не в препарате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Миранда пыталась снять с человека шлем.
— Миранда, дай я помогу тебе. Вызови врача…
— Шлем не снимается… не снимается! — Миранда, казалось, совсем обезумела от горя. Она неловко пробовала расстегнуть застежку, даже не сняв фехтовальную перчатку. Сесилия видела, как из-под маски сочится кровь, на сломанном наконечнике рапиры тоже была кровь. — Я говорила ему! Говорила, что это опасно! Банни всегда предупреждал, чтобы никто не пользовался старинным оружием. Банни говорил, что старинному оружию и доспехам доверять нельзя. Но он так просил… так настаивал…
Мысли Сесилии, вначале спутавшиеся, теперь снова прояснились. Она попробовала расстегнуть шлем с другой стороны. Что это за застежка, почему в старину все специально усложняли? Когда делался этот шлем, пневматических затворов еще не было и в помине.
— Что произошло?
— Сломался наконечник… я сделала выпад, а он слетел, разломился…
Сесилия посмотрела на Миранду, но за фехтовальной маской не могла увидеть выражения ее лица.
— По-моему, ты говорила, что фехтование безопасный вид спорта. — И Педар говорил то же самое, недавно, на скачках. Он сказал еще, что «все безопасно, если клинки из стали».
— Так оно и есть… Он очень хотел пофехтовать старинными клинками, которыми Банни фехтовать запрещал. Он знал, что и Харлис будет против, но… А потом захотел надеть и этот старинный шлем. На него такое находило, ты ведь знаешь Педара. Преподнес мне кружевной платок. И в первых десяти пальцах начал с ухаживания.
Сесилия расстегнула, наконец, шлем с одной стороны и взялась за вторую застежку.
— Ты не вызвала врача.
— Сис… если клинок попадает в глаз, помощь уже не нужна.
— В глаз?
— Это старинный шлем… забрало не выдержало. Клинок прошел насквозь и попал в глаз. Ты ведь знаешь, как бывает, то есть ты как раз не знаешь… но когда делаешь выпад и клинок попадает в цель, ты уже не можешь остановиться, двигаешься по инерции. Я пыталась, но, по-моему, сделала только хуже.
— Каким образом?
— Клинок уже попал в глаз, я тут же попробовала вытащить его назад, но он прошел глубоко, до самого мозга. Я даже сразу не поняла… все это так ужасно…
Сесилия расстегнула вторую застежку и сняла шлем. Она увидела лицо Педара. Один глаз открыт, хотя уже подернут пленкой, вместо второго — сплошное кровавое месиво.
— Миранда. — Сесилия внимательно посмотрела на нее, пытаясь угадать, что скрывается там, под маской. Потом опустила взгляд на руки Миранды, все еще в фехтовальных перчатках. На одной перчатке кровь. Шею Миранды прикрывал высокий воротник фехтовального костюма.
Дверь с шумом распахнулась, и в зал вбежала толпа слуг. Где они были все это время? Что это, заговор?
— Миледи! Что случилось…
— Мы фехтовали, клинок сломался…
Миранда медленно стянула маску с лица, руки у нее дрожали. По бледным щекам текли слезы, глаза покраснели.
— Ты плакала… — удивилась Сесилия.
— Конечно плакала! — Миранда с гневом посмотрела на нее.
— Я никогда не видела тебя плачущей, только когда Банни…
— Ты не видела, что со мной было, когда мне сообщили, что Брюн в плену. Не видела меня, когда я узнала о рождении мальчиков. — Миранда повернулась к человеку в сером костюме, Сесилия его не знала. — Самминз, надо вызвать доктора, хотя уже, конечно, поздно, и милицию. Этот человек… был министром иностранных дел. Они начнут расследование.
Когда Миранда отвечала на бесконечные вопросы, Сесилия просто сидела в стороне и наблюдала за ней, слушала ее голос. Педар приезжал к ней фехтовать два раза в неделю. Он сам предложил это, как только появился на Сириалисе. Еще он приезжал обсуждать некоторые деловые вопросы и… Миранда помедлила, щеки ее слегка покраснели… предлагал некоторый союз Династий. Сегодня все шло как обычно, но потом Педар спросил о старинном оружии. Он и раньше не раз спрашивал о нем, его интересовало, кто унаследует это оружие, что с ним будет в дальнейшем. Он хотел подержать клинки в руках, хотел попробовать фехтовать ими. И сегодня, хотя она и сказала ему, что Банни строго-настрого запрещал это, Педар так настаивал… так просил…
И она уступила, согласилась фехтовать старинными клинками, хотя их никто не проверял.
Наверняка у нее есть доказательства, наверняка были включены сканеры, камеры. Она бы не стала так рисковать, рассказывать все так подробно, если бы у нее не было доказательств. Значит, все действительно могло быть так, как рассказывает Миранда, — несчастный случай. Или Миранда все тщательно продумала и подготовила.
Внутри у Сесилии поднимался гнев. Это ее друзья… по крайней мере, если не друзья, то старые знакомые, люди ее класса. Состоятельные, цивилизованные, образованные… она знала их всю свою жизнь. Они собирали предметы искусства, поддерживали композиторов, художников и музыкантов, жили в красивых домах, окруженных прекрасными садами. Увлекались кто чем — кто китайской живописью, кто разведением лошадей, кто разработкой экзотических орбитальных станций. В перерывах между этими занятиями не забывали вносить свой вклад в политическую жизнь правящих Династий, накапливать деньги, власть, материальные блага. Одевались изысканно и со вкусом, умели вести светские беседы.
И вот теперь они начали убивать друг друга. Сначала Лоренца пыталась отравить ее саму. Кемтре дал согласие на то, чтобы отравили его собственного сына. Кто-то, возможно даже сам Педар, спланировал убийство Банни. Миранда убила Педара.
Они что, с ума посходили все, что ли?
А если так… то почему? Кому от этого может быть выгода?
Ну и лабиринт. В такой сложной ситуации Сесилия вспомнила о своих любимых лошадях. Если бы у нее в конюшне стояли породистые, заботливо выращенные, обученные лошади… и они вдруг начали вести себя странно, нападали бы на конюхов, друг на друга… что бы она сделала? Что бы думала?
Она бы решила проверить конюхов.
Но у богатых людей конюхов нет.
Вдруг она встрепенулась, как лошадь, которая внезапно наткнулась на большой барьер.
В том-то и дело, что есть. И конюхи свои есть, и ветеринары. Только называют их служанками, врачами, сестрами. Все богатые люди зависят от продукции фармацевтических фирм, всем им нужны омолаживающие препараты. Все они много раз прошли процесс омоложения. Лоренца, Кемтре, Педар, Миранда, даже ее собственная сестра Беренис. Некоторые имеют доступ и к другим незаконным препаратам, например нейротоксинам, которыми отравила ее Лоренца.
Узнав, что Лоренца умерла, она уже не думала, откуда та доставала эти препараты. Лоренца всегда была злой, порочной женщиной, садисткой… дело в ее сути, а не в препарате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106