Для маэстро эта часть являлась самой сложной. В финале фигуры один и пять представят самые сложные движения, а это значит, что сейчас им надо беречь силы и ни в коем случае не получить никаких травм, но в то же время они должны продемонстрировать истинное боевое искусство и его превосходство над ложным. Хостайт снова волновался за фигуру четыре. Ей нужно показать, что она слабее фигуры пять, но при этом не поранить противника и не получить травмы самой.
Девушка танцевала ровно и уверенно, и он успокоился. У нее талант настоящего драматического актера. Когда противник, олицетворяющий истинное боевое искусство, наступал на нее, у фигуры четыре искажалось лицо, она делала шаг назад и, казалось, теряла равновесие, но не падала.
Танец продолжался, на смену первой четверке пришла вторая: фигуры два и восемь против фигур шесть и три. За этих танцоров Хостайт был спокоен, но фигура шесть оступилась, делая поворот. Возможно, пол стал скользким из-за пота или сам танцор потерял равновесие. Левая нога у него скользнула в сторону, и центр тяжести переместился, а фигура номер два — они выполняли второе движение — вспорола ему ногу от бедра до голени, обнажив кость. Хлынула кровь, зрители застонали. Хостайт не обратил на них никакого внимания, но дал знак танцорам. Фигуры три и восемь, не сбиваясь с ритма, отошли в сторону, фигура два отступила назад и, встав на одно колено, вытянул перед собой оружие.
Хостайт посмотрел на ложу Председателя. Что решит тот?
Председатель сделал знак. Музыка оборвалась. Танцоры замерли в своих позах. В полной тишине было слышно лишь прерывистое дыхание фигуры шесть. Мужчина лежал не двигаясь, и вокруг него разливалась лужа крови. Он изо всех сил старался сдерживать стон. Но Хостайт уже понял, что рана серьезная, шестой танцор останется инвалидом. Возможно, он выживет и даже будет ходить, но танцевать больше не сможет никогда.
— Сталь, — произнес Председатель. — Благодарим вас. Все кончено.
Никто не успел даже пошевелиться, а Хостайт уже стоял рядом с распростертым шестым. Он занес свой обсидиановый клинок над горлом лежащего на полу танцора, а через секунду поклонился Председателю.
— Продолжайте, — скомандовал тот.
Хостайт вернулся на свое место. Музыка заиграла с того такта, на котором оборвалась. Фигура два осталась без партнера и продолжала стоять на одном колене. Фигуры три и восемь танцевали в такт музыке, стараясь не смотреть на фигуру два и на страшное кровавое пятно. Так они отдавали последнюю дань и честь тому, кто достойно ушел из этой жизни.
В конце этой части Председатель снова поднял руку, и танец опять был прерван. Хостайт закрыл глаза мертвому шестому и произнес необходимые слова, чтобы душа его освободилась от тела и отправилась в свой путь. В зал вошли слуги, они завернули тело в полотно и под тихий барабанный бой унесли его, другие слуги вымыли пол.
Последние движения танца были необычайно красивы. Финальный танец Серебра и Золота, олицетворяющих Солнце и Луну, выходит за пределы материальной жизни, открывая дверь в мир духовного. Выше жизни и смерти был вечный огонь, который представляли танцоры.
По окончании танца они преклонили колени перед распростертым телом, кончиком клинка каждый сделал надрез на руке, и капли их крови смешались с кровью шестого. Дебютантка Пелинн побледнела.
Хостайт обнял ее за плечи и не отпускал, пока девушка не перестала дрожать.
— Ты молодец, — прошептал он. — Просто молодчина.
Каскадар, родовое имение семейства Теракян
Гунар Теракян и Бейзил Теракян-младший были выдающимися журналистами, они умели с должной осмотрительностью разнюхать практически любые подробности. Доходы им, однако, приносил не столько талант находить необходимую информацию, сколько умение скрывать ее от других. Они достаточно быстро установили, что пьяный парень, с которым они столкнулись в баре на станции Зенебра, был членом Богопослушной Милиции Нового Техаса и что ново-техасцы начали террористические действия против Правящих Династий. Жители Нового Техаса коренным образом отличались от техасцев Конфедерации Одинокой Звезды — вполне респектабельных, хотя .и не очень честных, когда дело доходило до «бизнеса».
Гунар и Бейзил рассказали обо всем своим отцам, как только добрались до кораблей, и семейство Теракян узнало новости одновременно с руководством Флота. Стараясь не привлекать особого внимания, они следили за операцией по спасению Брюн Ми-гер… и, конечно, заметили, насколько эмоционально нестабилен был в этот период ее отец.
Теперь Гунар снова встретился с Бейзилом, на этот раз в родовом поместье на Каскадаре. Их дальний родственник Каим, единственный из Теракянов, кто служил во Флоте, взял краткосрочный отпуск и лежал сейчас на кушетке на широкой веранде, созерцая льющий как из ведра дождь.
— Первый отпуск за четыре года, и вот пожалуйста, дождь! — Каим никогда не отличался терпением.
— Сейчас осень, — ответил Гунар. — Обычная осенняя погода…
— Терпеть не могу эти планеты, — сказал Каим. Гунар посмотрел на Бейзила, тот пожал плечами.
Вид у него был ничуть не радостнее, чем у Кайма.
— Ты сам выбрал время для отпуска, — достаточно резко заметил Гунар. — Ты же знал, какой здесь климат…
— Я много чего знаю. — вздохнул Каим и поманил их к, себе, — Вы слышали о том, что замечены неблагоприятные последствия омоложения?
— Ну… давно уже говорят, что препараты, которые производились на Пэтчкоке, были не совсем доброкачественными. Говорили, что это все заговор Доброты, что прямо на заводе был задержан их шпион. Так ведь?
— Ну, это просто недоброкачественные препараты, — Каим махнул рукой, словно двадцать семь процентов акций, а также позор и финансовый крах династии, имевшей дюжину представителей в Большом Совете, ровным счетом ничего не значили. — У меня есть доказательства, что ошибка, возможно, кроется в самом первичном процессе. Пока, правда, нельзя сказать наверняка. Официально сообщают, что все дело в недоброкачественных препаратах. Но, по моим данным, отмечены случаи нарушений умственной деятельности у первых омоложенных, прошедших повторный процесс. Например, у лорда Торнбакла.
— Не понимаю, — ответил Бейзил. — Ведь Брюн его дочь, он вел себя как нормальный отец.
Гунар заметил, что на груди у Бейзила след от джема. Его оставила трехлетняя дочка Бейзила. Бедный тот парень, который будет за ней ухаживать.
— Я знаю, у меня нет своих детей, — сказал Каим. — И все же… подвергать риску Династии из-за дочери…
Гунар что-то проворчал и похлопал Бейзила по плечу. Каим чуть ли не хвастает тем, что у негр нет детей, словно специально хочет, чтобы его об этом расспрашивали. У Бейзила свои взгляды на этот счет, а мирить их приходится ему, Гунару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Девушка танцевала ровно и уверенно, и он успокоился. У нее талант настоящего драматического актера. Когда противник, олицетворяющий истинное боевое искусство, наступал на нее, у фигуры четыре искажалось лицо, она делала шаг назад и, казалось, теряла равновесие, но не падала.
Танец продолжался, на смену первой четверке пришла вторая: фигуры два и восемь против фигур шесть и три. За этих танцоров Хостайт был спокоен, но фигура шесть оступилась, делая поворот. Возможно, пол стал скользким из-за пота или сам танцор потерял равновесие. Левая нога у него скользнула в сторону, и центр тяжести переместился, а фигура номер два — они выполняли второе движение — вспорола ему ногу от бедра до голени, обнажив кость. Хлынула кровь, зрители застонали. Хостайт не обратил на них никакого внимания, но дал знак танцорам. Фигуры три и восемь, не сбиваясь с ритма, отошли в сторону, фигура два отступила назад и, встав на одно колено, вытянул перед собой оружие.
Хостайт посмотрел на ложу Председателя. Что решит тот?
Председатель сделал знак. Музыка оборвалась. Танцоры замерли в своих позах. В полной тишине было слышно лишь прерывистое дыхание фигуры шесть. Мужчина лежал не двигаясь, и вокруг него разливалась лужа крови. Он изо всех сил старался сдерживать стон. Но Хостайт уже понял, что рана серьезная, шестой танцор останется инвалидом. Возможно, он выживет и даже будет ходить, но танцевать больше не сможет никогда.
— Сталь, — произнес Председатель. — Благодарим вас. Все кончено.
Никто не успел даже пошевелиться, а Хостайт уже стоял рядом с распростертым шестым. Он занес свой обсидиановый клинок над горлом лежащего на полу танцора, а через секунду поклонился Председателю.
— Продолжайте, — скомандовал тот.
Хостайт вернулся на свое место. Музыка заиграла с того такта, на котором оборвалась. Фигура два осталась без партнера и продолжала стоять на одном колене. Фигуры три и восемь танцевали в такт музыке, стараясь не смотреть на фигуру два и на страшное кровавое пятно. Так они отдавали последнюю дань и честь тому, кто достойно ушел из этой жизни.
В конце этой части Председатель снова поднял руку, и танец опять был прерван. Хостайт закрыл глаза мертвому шестому и произнес необходимые слова, чтобы душа его освободилась от тела и отправилась в свой путь. В зал вошли слуги, они завернули тело в полотно и под тихий барабанный бой унесли его, другие слуги вымыли пол.
Последние движения танца были необычайно красивы. Финальный танец Серебра и Золота, олицетворяющих Солнце и Луну, выходит за пределы материальной жизни, открывая дверь в мир духовного. Выше жизни и смерти был вечный огонь, который представляли танцоры.
По окончании танца они преклонили колени перед распростертым телом, кончиком клинка каждый сделал надрез на руке, и капли их крови смешались с кровью шестого. Дебютантка Пелинн побледнела.
Хостайт обнял ее за плечи и не отпускал, пока девушка не перестала дрожать.
— Ты молодец, — прошептал он. — Просто молодчина.
Каскадар, родовое имение семейства Теракян
Гунар Теракян и Бейзил Теракян-младший были выдающимися журналистами, они умели с должной осмотрительностью разнюхать практически любые подробности. Доходы им, однако, приносил не столько талант находить необходимую информацию, сколько умение скрывать ее от других. Они достаточно быстро установили, что пьяный парень, с которым они столкнулись в баре на станции Зенебра, был членом Богопослушной Милиции Нового Техаса и что ново-техасцы начали террористические действия против Правящих Династий. Жители Нового Техаса коренным образом отличались от техасцев Конфедерации Одинокой Звезды — вполне респектабельных, хотя .и не очень честных, когда дело доходило до «бизнеса».
Гунар и Бейзил рассказали обо всем своим отцам, как только добрались до кораблей, и семейство Теракян узнало новости одновременно с руководством Флота. Стараясь не привлекать особого внимания, они следили за операцией по спасению Брюн Ми-гер… и, конечно, заметили, насколько эмоционально нестабилен был в этот период ее отец.
Теперь Гунар снова встретился с Бейзилом, на этот раз в родовом поместье на Каскадаре. Их дальний родственник Каим, единственный из Теракянов, кто служил во Флоте, взял краткосрочный отпуск и лежал сейчас на кушетке на широкой веранде, созерцая льющий как из ведра дождь.
— Первый отпуск за четыре года, и вот пожалуйста, дождь! — Каим никогда не отличался терпением.
— Сейчас осень, — ответил Гунар. — Обычная осенняя погода…
— Терпеть не могу эти планеты, — сказал Каим. Гунар посмотрел на Бейзила, тот пожал плечами.
Вид у него был ничуть не радостнее, чем у Кайма.
— Ты сам выбрал время для отпуска, — достаточно резко заметил Гунар. — Ты же знал, какой здесь климат…
— Я много чего знаю. — вздохнул Каим и поманил их к, себе, — Вы слышали о том, что замечены неблагоприятные последствия омоложения?
— Ну… давно уже говорят, что препараты, которые производились на Пэтчкоке, были не совсем доброкачественными. Говорили, что это все заговор Доброты, что прямо на заводе был задержан их шпион. Так ведь?
— Ну, это просто недоброкачественные препараты, — Каим махнул рукой, словно двадцать семь процентов акций, а также позор и финансовый крах династии, имевшей дюжину представителей в Большом Совете, ровным счетом ничего не значили. — У меня есть доказательства, что ошибка, возможно, кроется в самом первичном процессе. Пока, правда, нельзя сказать наверняка. Официально сообщают, что все дело в недоброкачественных препаратах. Но, по моим данным, отмечены случаи нарушений умственной деятельности у первых омоложенных, прошедших повторный процесс. Например, у лорда Торнбакла.
— Не понимаю, — ответил Бейзил. — Ведь Брюн его дочь, он вел себя как нормальный отец.
Гунар заметил, что на груди у Бейзила след от джема. Его оставила трехлетняя дочка Бейзила. Бедный тот парень, который будет за ней ухаживать.
— Я знаю, у меня нет своих детей, — сказал Каим. — И все же… подвергать риску Династии из-за дочери…
Гунар что-то проворчал и похлопал Бейзила по плечу. Каим чуть ли не хвастает тем, что у негр нет детей, словно специально хочет, чтобы его об этом расспрашивали. У Бейзила свои взгляды на этот счет, а мирить их приходится ему, Гунару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106