Она села.
— Однажды ты сказал мне, что чувствуешь себя настоящей нексусной крысой, у которой нет ни родины, ни семьи.
— Это действительно так, Ясуко-сан. Только отец. И теперь, когда между нами вспыхнула вражда, я остался совершенно один.
— Разве у тебя нет матери?
— Мать умерла много лет назад, — ответил он. Заметив в ее глазах выражение сочувствия, он внутренне даже улыбнулся от внезапно пронзившего его чувства любви к ней. Ясуко-сан — та, какая она сейчас, и я такой, какой я сейчас. Это справедливо, поскольку, что прошло, то ушло навсегда и его уже не вернешь. Почему же не довериться своим инстинктам. Доверяй Ясуко-сан так, как ты еще никогда в жизни никому не решался доверять.
— Мою мать звали Реба, — медленно сказал он. — Когда они познакомились с отцом, она была еще очень молода, но уже обещана в жены другому. Но видимо от моего отца было нелегко отделаться. Они познакомились и полюбили друг друга в доме моего деда в Линкольне и это перечеркнуло все планы ее семьи.
— Браки самураев всегда устраиваются заранее. Разве ее отец не переговорил сначала с отцом твоего отца?
— Они вообще никогда не встречались. Отцом моей матери был Конрой Лаббэк, в то время самый влиятельный в Американо политический деятель, не считая самой Алисы Кэн. А отца моего отца к тому времени уже не был в живых. Он погиб в борьбе с угнетателями во времена правления Люсии Хенри. Его казнили. Когда это произошло, мой отец был еще мальчишкой.
— О! — Она сказала это очень значительно. — Так вот почему у твоего отца такой сильный талант.
Он улыбнулся.
— Может быть!
— А мать твоего отца?
— Женщина с необузданным характером, которая была политическим союзником своего мужа. В ее жилах текла кровь индейцев-могавков и она была родственницей… — он сделал паузу, — …жены Джоса Хавкена, основателя «Хавкен Инкорпорейтед».
— Вот как! Значит после казни деда семья твоего отца осталась без кормильца?
— Да в семье осталось только двое мужчин — мой отец и его брат, Дюваль. Они были очень близки.
— Они что же — убежали?
Он удивленно посмотрел на нее и тогда она поспешно принялась объяснять, что имела в виду.
— Я хотела сказать, что твой дед был… как бы это сказать?.. обесчещен. В Ямато по обычаю, кэмпэй убивает всех родственников мятежного даймё, поэтому дальнейших проблем не возникает. — Она налила себе немного чая, который оставил Канехару. — Твоему отцу, надеюсь, не пришлось попрошайничать? Ведь он был еще слишком молод, чтобы совершить джунси.
Он знал, что это слово означало специфическую форму массового самоубийства членов семьи после смерти ее главы. Ужасный ритуал был довольно частым явлением в Ямато, когда убитые горем родственники и слуги больше не хотели жить и требовали права не переживать своего господина.
— Невозможно совершить джунси на холодной глине кладбища на Либерти, Ясуко-сан. Нет, у нас нет такого обычая. — Он помолчал, как будто слова Ясуко немного выбили его из колеи. — Да и в любом случае, эти мои родственники не являлись членами семьи даймё, не были аристократами. Это случилось еще до прихода к власти Алисы Кэн, когда Американо управлялся шайкой гангстеров. Родственники моего отца были самыми обычными людьми, решившими, что они не могут мириться с ренегатским правительством. Они поднялись, чтобы принять участие в борьбе и попали под перекрестный огонь.
— И что было дальше с твоим отцом?
— Билли Хавкен был на несколько лет старше Джоса и к тому времени братья уже начали заниматься нексус-торговлей в Зоне. Они взяли с собой и моего отца. Он трудился на них не покладая рук. Со временем стал астрогатором, а затем и капитаном.
— Он — великий талант. Легендарный.
— Говорят, что это у нас семейное. — Он вздохнул. — Хотя в себе я особого таланта не замечаю.
— Как знать, Хайден-сан. Вполне возможно, история твоей жизни, окажется еще более захватывающей. У нас считается, что талант в основном является следствием душевной травмы перенесенной в детском или подростковом возрасте, — сказала она. — Большинство наших астрогаторов — это люди высокого ранга. При дворе сёгуна, да и при дворах практически всех даймё Ямато получить в детстве психологическую травму проще простого. Когда у господина двадцать, пятьдесят, а то и сто наложниц, дети очень часто ссорятся из зависти друг к другу, а самурай становится мужчиной в возрасте всего тринадцати лет — как раз когда человек обычно бывает наиболее жесток. — Она склонила голову и с любопытством спросила: — А что стало с твоей матерью, когда она отказалась выйти замуж за человека, избранного ей в мужья отцом?
— Она и не отказывалась. Она вышла замуж за Курта Райнера, человека, которому предстояло унаследовать корпорацию «Халид». Но в это время она уже была беременна мной.
— О!
— Райнер был очень капризным и неуравновешенным человеком. Мать рассказывала, что они с отцом даже подрались на ножах в тот же вечер, когда она с ним познакомилась. Прямо в разгар вечеринки на глазах у кучи приглашенных политиков в самом центре Линкольна! Только представь!
Он рассмеялся и тихонько присвистнул.
— В конце концов Райнер оставил ее. Она растила меня одна, считая, что отец мертв. Притом имей в виду, что ситуация была вовсе не из тех, которые могли бы понравиться людям, заправлявшим тогда в Линкольне. Мой дедушка был высокопоставленным чиновником, но в то же время постоянно подвергался и огромной политической опасности. Его мог погубить любой скандал.
— Но твой отец все же был изгнан?
— Что-то вроде того. Он отправился торговать в Зону, а заодно и на поиски своего брата. Вернулся отец когда мне было уже пять лет. Я даже помню как в один прекрасный день к нам в дом пришел громадный человек и подарил мне плюшевого медведя.
Она улыбнулась.
— Сильное же он произвел на тебя впечатление.
— Он на всех производит сильное впечатление. И зачастую во многих отношениях. Наверное это одно из самых ранних моих воспоминаний. Отец тогда еще был молод и каперствовал в Зоне.
— Героем?
— Нет, пиратом, захватывающим принадлежавший Ямато ауриум, вот как скорее всего назовут его ваши официальные историки. И о чем скорее всего не будет упомянуто в их хрониках, так это о том, что именно мой дядя Дюваль был человеком, ответственным за создание сингулярного оружия для Ямато. Даже отец редко говорит об этом и из него трудно выжать хоть слово на эту тему.
— Неудивительно, Хайден-сан.
— Знаю только, что мой дядя вернулся в Американо почти сразу после провала вторжения. С собой он привез жену — уроженку Ямато, и вел очень замкнутый образ жизни. Типичный кабинетный ученый. Я не видел его годами. Как впрочем и своего двоюродного брата Кенити.
Она восторженно захлопала в ладоши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181