— Мне как-то неловко говорить…
— Неловко говорить? — хозяин заглянул в лицо Буэмон-куна, но тот продолжал смотреть вниз, и определить выражение его лица было трудно. Тогда хозяин попробовал изменить тон и сказал ласково: — Говори, не стесняясь. Нас никто не слышит, а я никому не скажу.
— Можно рассказывать? — Буэмон-кун все еще колебался.
— Можно, наверное, — решил хозяин.
— Ну, тогда я расскажу, — вздохнул Тыквоголовый и, подняв голову, тупо посмотрел на хозяина. Глаза у него совершенно треугольные. Хозяин надул щеки и выпустил в сторону дым «Асахи».
— Знаете… Такое дело получилось, не знаю, как теперь быть.
— А что случилось?
— Как что случилось? Я в большом затруднении и пришел к вам…
— Так что же тебя затрудняет?
— Я не хотел этого делать, но Хамада пристал: одолжи, говорит, да одолжи…
— Хамада — это Хамада Хэйскэ?
— Да.
— Так что, ты одолжил этому Хамада деньги в уплату за пансион?
— Нет, я одолжил ему не деньги.
— А что же?
— Свое имя одолжил.
— А для чего Хамада понадобилось твое имя?
— Он отправил любовное письмо.
— Что отправил?
— Я ему говорю, чем одалживать свое имя, я лучше опущу письмо в почтовый ящик…
— Ничего не понимаю. Кто и что сделал?
— Было отправлено любовное письмо.
— Любовное письмо? Кому?
— Да я же говорю, что неловко рассказывать об этом.
— Ну ладно, значит, ты отправил какой-то женщине любовное письмо.
— Нет, не я.
— Хамада?
— И не Хамада.
— Так кто же отправил?
— Этого я не знаю.
— Ничего не пойму. Что же, никто ничего не отправлял?
— Там только мое имя.
— Что значит «там только мое имя»? Ничего не понимаю. О чем ты говоришь? Рассказывай все по порядку. Кому было адресовано письмо?
— Барышне Канэда.
— Это дочь коммерсанта Канэда?
— Да.
— А что значит «имя одолжил»?
— Видите ли, эта девица модничает и нос задирает, вот ей и отправили любовное письмо… Хамада сказал, что без подписи нельзя. Я ему говорю: подпишись своим именем. А он говорит: это неинтересно. Лучше, говорит, пусть будет подписано Фуруи Буэмон. Вот так я и одолжил свое имя.
— Ты что, знаешь эту девушку?
— Нет, не знаю. Даже не видел никогда.
— Какая наглость! Посылать любовное письмо человеку, которого не знаешь! Зачем же вы это сделали?
— Все говорили, что она хвастает и нос задирает, вот и решили подшутить над нею.
— Натворили вы дел. Значит, отправили за твоей подписью?
— Да. Письмо написал Хамада, я одолжил имя, а Эндо ночью отправил.
— Значит, вы втроем сговорились?
— Да. Но потом я испугался. Вдруг все раскроется и меня исключат? Я так беспокоюсь, что уже несколько ночей не сплю. В голове словно туман стоит.
— Черт знает, какую глупость вы выдумали. Что же, так прямо и подписали — «ученик второго класса гимназии „Буммэй“ Фуруи Буэмон»?
— Нет, про гимназию не писали.
— Хорошо хоть, что догадались. Этого бы только не хватало! Тогда бы речь шла о чести гимназии «Буммэй».
— Как вы думаете, меня исключат?
— Как тебе сказать…
— Сэнсэй, у меня очень строгий отец. Да еще у меня мачеха. Если меня исключат, мне плохо придется. Неужели исключат?
— Вот я и говорю, что нельзя делать такие штуки.
— Я и не хотел, да вот так получилось… Нельзя ли постараться, чтобы меня не исключили?
Буэмон говорил слезливым голосом. Давно уже за фусума фыркают хозяйка и Юкиэ-сан, а хозяин все тянет с важным видом: «Не знаю… Вот уж не знаю, как с тобой быть…» Страшно интересно.
Я сказал — «интересно». Возможно, вы спросите: почему? Вопрос резонный. Величайшая цель жизни как человека, так и животного, — это познание самого себя. Если бы люди оказались способными познать самих себя, они были бы достойны большего уважения, чем кот. И тогда я немедленно прекратил бы писать всю эту ерунду. Но человек никогда не познает свое «Я», как никогда не увидит собственных ушей. Вот почему за разъяснениями по поводу своего «Я» люди обращаются к обычно презираемым котам. Конечно, человек делает вид, что ему все известно, и просто чего-то не хватает. Он расхаживает по земле с величественным видом, называя себя венцом творения. Меня разбирает смех, когда я гляжу на него. Вот он и таскается по свету, сгибаясь под тяжестью этого самого венца творения, и спрашивает у всех встречных, где его уши. И не думайте, что он когда-нибудь откажется от этого венца. Будет таскать его до самой смерти. Впрочем, при всем этом он может считаться даже симпатичным, если только довольствуется тем, что он дурак.
Рассказывая о Буэмон-куне, о хозяине, о хозяйке и о Юкиэ-сан, я сказал «страшно интересно» не потому, что получилось такое совпадение, и не потому, что это совпадение касается столь пикантного предмета. Нет, меня заинтересовала реакция всех этих людей на описываемые события. Начнем с хозяина. Он относится к происшествию довольно прохладно. Его не особенно волнует строгость папаши Буэмон-куна и отношения между Буэмон-куном и его мачехой. Да он и не должен волноваться. Ведь между исключением Буэмон-куна и увольнением хозяина громадная разница. Вот если бы исключили всех учеников из всех гимназий, тогда другое дело. Тогда преподавателю не на что было бы жить. Но изменения в судьбе одного только Буэмон-куна, как бы велики они ни были, на судьбе хозяина не отразятся. А раз так, то с какой стати хозяин будет волноваться из-за Буэмон-куна? Хмуриться, сморкаться, вздыхать по поводу неприятностей постороннего человека совсем не в характере хозяина. Никто не поверит, что человек такое добросердечное существо. Только в качестве налога за свое появление на свет он иногда ради приличия пускает слезу и строит сочувственную мину. Это сплошной обман. Хотя, по правде говоря, для того, чтобы корчить сочувственные мины, требуется определенное искусство. Тех, кто обладает искусством такого обмана в наибольшей степени, называют «совестью человечества» и очень ценят. Поэтому самые подозрительные люди — это те, кого ценят другие. Присмотритесь к такому типу, и вы сразу все поймете. В этом смысле хозяин относится к неискусным. Поэтому его не ценят. И он, естественно, не прячет свое равнодушие, а выставляет его напоказ. Стоит поглядеть, как он повторяет Буэмон-куну: «Не знаю, не знаю, как с тобой быть…» Но было бы непростительной несправедливостью презирать такого праведника, как мой хозяин, из-за его равнодушия. Равнодушие — природное качество человека, и тот, кто не прячет свое равнодушие, честный человек. Не следует переоценивать людей и ожидать от хозяина в данном случае сочувствия к Буэмон-куну. Ожидать в этом взбаламученном мире от честности большего, чем равнодушие, все равно что ждать, когда верные рыцари старинных фантастических романов начнут гарцевать на улицах под вашими окнами.
Теперь о женщинах, что хихикают в столовой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130