склоны и плоскогорье предоставляли идеальные условия для сооружения стационарных фортификаций и траншей: из них хорошо простреливалась «ничейная земля», которую предстояло преодолеть пехотинцам.
Штабам союзнических армий крайне не нравилась перспектива высадки на «Омахе», но другого варианта не было. Это понимали и Эйзенхауэр, и Роммель. Оба командующих знали, что вторжение в Нормандию невозможно без «Омахи», в противном случае разрыв между «Ютой» и британскими участками высадки окажется слишком большим.
Немцы густо усеяли минами прибрежные воды, дорогу, которую к тому же оградили колючей проволокой, склоны скал. Роммель построил здесь намного больше препятствий, чем на «Юте». Он соорудил 12 укрепленных опорных пунктов с 88-мм, 75-мм орудиями и минометами, десятки «тобруков» и ДОСов, разветвленную систему траншей.
Все, чему немцы научились во время Первой мировой войны, они применили на «Омахе». Роммель расположил огневые позиции под углом к берегу, так, чтобы простреливать прибой и пляжи перекрестным, навесным и настильным огнем из любых видов оружия. Он разместил артиллерийские батареи на высотках по обеим сторонам «Омахи», чтобы накрывать продольным огнем все побережье. Траншеи дополнялись подземными ячейками, соединенными между собой тоннелями. Опорные пункты были сооружены у въездов в ложбины, которые, кроме того, преграждались бетонными блоками. Крупные артиллерийские орудия защищались с моря железобетонными боковыми стенами. Короче говоря, обстреливался каждый дюйм побережья.
Видя приближающийся американский десантный флот, немцы не верили своим глазам.
— Святая Мария, они здесь! — промолвил лейтенант Фреркинг. — Этого не может быть, этого просто не может быть!
Он положил на бруствер бинокль и помчатся в командный пункт у Вьервиля.
— Десантные катера слева от нас, — прокричал капрал Хайн Северло. — Они идут к берегу!
— Американцы, должно быть, сошли с ума, — сказал сержант Кроне. — Не собираются же они высаживаться под нашими дулами!
Артиллерийский полковник приказал:
— Не стрелять, пока враг не подойдет к урезу воды!
По всему взморью солдаты вермахта застыли у своих пулеметов, винтовок, пушек, минометов, настороженно вглядываясь в наступающий десант. В бункере «ВН-62» лейтенант Фреркинг по телефону давал команду расчету, находившемуся в паре километров от берега:
— Цель Дора, дальность 4—8—6—0, направление 20 плюс, всем орудиям — зарядить снаряды!
Капитан Роберт Уокер из штабной роты 116-го полка 29-й дивизии впоследствии так описал оборону противника у Вьервиля: «В скалистых склонах прятались многочисленные траншеи и бункеры, которые было трудно заметить с берега. Их амбразуры располагались по сторонам, так что немцы могли накрыть перекрестным огнем весь пляж и подступы к высотам. Артиллерийские расчеты пользовались диаграммами секторов обстрела, которые под стеклом прикреплялись к стене за орудийными платформами».
А. Дж. Либлинг, корреспондент журнала «Нью-йоркер», спустя несколько дней после начала вторжения взобрался на скалы. «Траншеи были глубокими, узкими и извилистыми, что позволяло вести прицельный огонь по наступающим пехотинцам с разных направлений, — написал он с фронта. — Наиболее важные позиции, как, например, командный пост и минометные гнезда, забетонированы. Командный пункт уходил в землю более чем на семь метров. Его стены изнутри выложены кирпичом. Солдаты спали в бомбоубежищах с деревянными потолками и полами». Немецкие укрепления напомнили Либлингу «линию Мажино».
Союзники, планируя операцию на «Омахе», руководствовались четырьмя факторами, которые вселяли надежду на то, что удастся преодолеть неприступную оборону немцев. Во-первых, по данным разведки, в траншеях и фортификациях окопались плохо подготовленные части 716-й дивизии, состоящие в основном из поляков и русских. Кроме того, их численность не превышала 800 человек, то есть не более батальона.
Во-вторых, бомбардировщики «Б-17» должны были разбить или по меньшей мере нейтрализовать бункеры и нарыть для пехоты воронки на пляжах и горных склонах. В-третьих, предполагалось, что их разрушительные налеты довершат морская артиллерия и реактивные снаряды ДСТ(Р). Пехотинцам 29-й и 1-й дивизий, которым предстояло высаживаться на «Омахе», сказали, что трудности начнутся только тогда, когда они окажутся на скалах и пойдут в глубь материка.
И последний довод заключался в том, что на «Омаху» в день «Д» намечалось бросить 40 000 солдат и 3500 единиц моторизованной боевой техники.
Ожидания не оправдались. Разведка ошиблась: оборону на «Омахе» держала не 716-я, а вполне боеспособная 352-я дивизия, и не один, а три батальона. Из-за облачности «Б-17» сбросили бомбы на 5 км дальше в тыл противника, и ни одна из них не упала на пляжи или скалы. Корабельный артобстрел был кратким и в целом не очень точным. В любом случае, он больше предназначался для батарей за береговыми фортификациями. Реактивные снаряды главным образом ударились в прибой и погубили рыбу, но не немцев.
Капитан Уокер вспоминает: «Вот-вот должен был наступить час „Ч“. Я находился на ДСП и смотрел на приближающийся берег. Меня поразили тишина, умиротворенность и какая-то девственная нетронутость. Все зеленело. Дома и здания стояли целехонькие. Над ними гордо упирались в небо шпили церквей. Я, не обращаясь ни к кому в особенности, крикнул:
— Где же эта чертова авиация?!»
План операции на «Омахе» отличался детальностью и четкостью. 116-й полк 29-й дивизии (приданной только на день «Д» 1-й дивизии) наступает на правом (западном) фланге при поддержке роты «С» 2-го батальона рейнджеров. 16-й полк 1-й дивизии атакует противника на левом фланге. Предусматривалось линейное формирование полков, когда роты идут в цепи впритык друг к другу. Побережье было поделено на восемь секторов (справа налево): «Чарли», «Дог-Грин», «Дог-Уайт», «Изи-Грин», «Изи-Ред», «Фокс-Грин», «Фокс-Ред». 116-му полку отвели участки от «Чарли» до «Изи-Грин».
Первый эшелон наступающих состоит из двух батальонов, по одному из каждого полка. Они высаживаются на берег по ротам, за ними следует третий батальон. Штурмовые отряды вооружены винтовками «М-1» и «Браунинг», 7,62-мм пулеметами, базуками, 60-мм минометами и огнеметами. Впереди выходят на берег танки «ДД», команды морских подрывников и армейских саперов. Перед каждым отрядом поставлены определенные задачи, главная из которых — овладеть выездами на материк. Пока пехота подавляет огнем сопротивление противника, подрывники уничтожают заграждения и флажками помечают проходы, чтобы, когда накатит прилив, рулевые знали, куда направлять десантные суда.
Затем с подкреплениями и строго по графику прибывают новые десанты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
Штабам союзнических армий крайне не нравилась перспектива высадки на «Омахе», но другого варианта не было. Это понимали и Эйзенхауэр, и Роммель. Оба командующих знали, что вторжение в Нормандию невозможно без «Омахи», в противном случае разрыв между «Ютой» и британскими участками высадки окажется слишком большим.
Немцы густо усеяли минами прибрежные воды, дорогу, которую к тому же оградили колючей проволокой, склоны скал. Роммель построил здесь намного больше препятствий, чем на «Юте». Он соорудил 12 укрепленных опорных пунктов с 88-мм, 75-мм орудиями и минометами, десятки «тобруков» и ДОСов, разветвленную систему траншей.
Все, чему немцы научились во время Первой мировой войны, они применили на «Омахе». Роммель расположил огневые позиции под углом к берегу, так, чтобы простреливать прибой и пляжи перекрестным, навесным и настильным огнем из любых видов оружия. Он разместил артиллерийские батареи на высотках по обеим сторонам «Омахи», чтобы накрывать продольным огнем все побережье. Траншеи дополнялись подземными ячейками, соединенными между собой тоннелями. Опорные пункты были сооружены у въездов в ложбины, которые, кроме того, преграждались бетонными блоками. Крупные артиллерийские орудия защищались с моря железобетонными боковыми стенами. Короче говоря, обстреливался каждый дюйм побережья.
Видя приближающийся американский десантный флот, немцы не верили своим глазам.
— Святая Мария, они здесь! — промолвил лейтенант Фреркинг. — Этого не может быть, этого просто не может быть!
Он положил на бруствер бинокль и помчатся в командный пункт у Вьервиля.
— Десантные катера слева от нас, — прокричал капрал Хайн Северло. — Они идут к берегу!
— Американцы, должно быть, сошли с ума, — сказал сержант Кроне. — Не собираются же они высаживаться под нашими дулами!
Артиллерийский полковник приказал:
— Не стрелять, пока враг не подойдет к урезу воды!
По всему взморью солдаты вермахта застыли у своих пулеметов, винтовок, пушек, минометов, настороженно вглядываясь в наступающий десант. В бункере «ВН-62» лейтенант Фреркинг по телефону давал команду расчету, находившемуся в паре километров от берега:
— Цель Дора, дальность 4—8—6—0, направление 20 плюс, всем орудиям — зарядить снаряды!
Капитан Роберт Уокер из штабной роты 116-го полка 29-й дивизии впоследствии так описал оборону противника у Вьервиля: «В скалистых склонах прятались многочисленные траншеи и бункеры, которые было трудно заметить с берега. Их амбразуры располагались по сторонам, так что немцы могли накрыть перекрестным огнем весь пляж и подступы к высотам. Артиллерийские расчеты пользовались диаграммами секторов обстрела, которые под стеклом прикреплялись к стене за орудийными платформами».
А. Дж. Либлинг, корреспондент журнала «Нью-йоркер», спустя несколько дней после начала вторжения взобрался на скалы. «Траншеи были глубокими, узкими и извилистыми, что позволяло вести прицельный огонь по наступающим пехотинцам с разных направлений, — написал он с фронта. — Наиболее важные позиции, как, например, командный пост и минометные гнезда, забетонированы. Командный пункт уходил в землю более чем на семь метров. Его стены изнутри выложены кирпичом. Солдаты спали в бомбоубежищах с деревянными потолками и полами». Немецкие укрепления напомнили Либлингу «линию Мажино».
Союзники, планируя операцию на «Омахе», руководствовались четырьмя факторами, которые вселяли надежду на то, что удастся преодолеть неприступную оборону немцев. Во-первых, по данным разведки, в траншеях и фортификациях окопались плохо подготовленные части 716-й дивизии, состоящие в основном из поляков и русских. Кроме того, их численность не превышала 800 человек, то есть не более батальона.
Во-вторых, бомбардировщики «Б-17» должны были разбить или по меньшей мере нейтрализовать бункеры и нарыть для пехоты воронки на пляжах и горных склонах. В-третьих, предполагалось, что их разрушительные налеты довершат морская артиллерия и реактивные снаряды ДСТ(Р). Пехотинцам 29-й и 1-й дивизий, которым предстояло высаживаться на «Омахе», сказали, что трудности начнутся только тогда, когда они окажутся на скалах и пойдут в глубь материка.
И последний довод заключался в том, что на «Омаху» в день «Д» намечалось бросить 40 000 солдат и 3500 единиц моторизованной боевой техники.
Ожидания не оправдались. Разведка ошиблась: оборону на «Омахе» держала не 716-я, а вполне боеспособная 352-я дивизия, и не один, а три батальона. Из-за облачности «Б-17» сбросили бомбы на 5 км дальше в тыл противника, и ни одна из них не упала на пляжи или скалы. Корабельный артобстрел был кратким и в целом не очень точным. В любом случае, он больше предназначался для батарей за береговыми фортификациями. Реактивные снаряды главным образом ударились в прибой и погубили рыбу, но не немцев.
Капитан Уокер вспоминает: «Вот-вот должен был наступить час „Ч“. Я находился на ДСП и смотрел на приближающийся берег. Меня поразили тишина, умиротворенность и какая-то девственная нетронутость. Все зеленело. Дома и здания стояли целехонькие. Над ними гордо упирались в небо шпили церквей. Я, не обращаясь ни к кому в особенности, крикнул:
— Где же эта чертова авиация?!»
План операции на «Омахе» отличался детальностью и четкостью. 116-й полк 29-й дивизии (приданной только на день «Д» 1-й дивизии) наступает на правом (западном) фланге при поддержке роты «С» 2-го батальона рейнджеров. 16-й полк 1-й дивизии атакует противника на левом фланге. Предусматривалось линейное формирование полков, когда роты идут в цепи впритык друг к другу. Побережье было поделено на восемь секторов (справа налево): «Чарли», «Дог-Грин», «Дог-Уайт», «Изи-Грин», «Изи-Ред», «Фокс-Грин», «Фокс-Ред». 116-му полку отвели участки от «Чарли» до «Изи-Грин».
Первый эшелон наступающих состоит из двух батальонов, по одному из каждого полка. Они высаживаются на берег по ротам, за ними следует третий батальон. Штурмовые отряды вооружены винтовками «М-1» и «Браунинг», 7,62-мм пулеметами, базуками, 60-мм минометами и огнеметами. Впереди выходят на берег танки «ДД», команды морских подрывников и армейских саперов. Перед каждым отрядом поставлены определенные задачи, главная из которых — овладеть выездами на материк. Пока пехота подавляет огнем сопротивление противника, подрывники уничтожают заграждения и флажками помечают проходы, чтобы, когда накатит прилив, рулевые знали, куда направлять десантные суда.
Затем с подкреплениями и строго по графику прибывают новые десанты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188