потом он поспешил вслед за остальными. Крики уже раздавались со всех сторон, во дворе и в окнах замелькали огни факелов, загремело оружие… казалось, шум полностью окружил сбежавших. И как раз тогда, когда Амброзин уже собирался открыть потайную дверь, ведущую на женскую галерею, с боковой лестницы спрыгнули трое варваров. Это был сам гигант Вульфила в сопровождении двоих своих подчиненных.
Амброзин, шедший впереди, оказался отрезанным от своих товарищей. Корчась от ужаса, он забился под арку, что маскировала дверь в галерею, и беспомощно следил за схваткой. Трое варваров бросились на Аврелия, прикрывшего своим телом Флавию и Ромула. Амброзин закрыл глаза и судорожно вздохнул, левой рукой вцепившись в серебряный медальон, висевший на цепочке на его шее. В медальоне лежала крошечная веточка омелы. Воспитатель сосредоточил всю силу своего духа на руке Аврелия, действовавшей со скоростью молнии и уже срубившей с плеч голову одного из варваров. Голова прокатилась между ног своего бывшего владельца, и последнее сокращение сердца обезглавленного варвара заставило кровь вырваться фонтаном из тела, в следующую секунду упавшего навзничь.
Аврелий отразил удар Вульфилы кинжалом, который он держал в другой руке, потом внезапно качнулся в сторону, уходя от удара третьего варвара, собравшегося атаковать легионера. И сразу вернулся в первоначальную позицию, попутно с бешеной силой взмахнув кинжалом и вонзив его между пластинами наплечья врага. Тот, задохнувшись, повалился на пол. И тут же Аврелий встал лицом к лицу с самым грозным из своих врагов. Их мечи загремели, столкнувшись с неизмеримой яростью, оба наносили мощные удары, и искры, высекаемые металлом, летели во все стороны. Оба меча были изготовлены из отличной закаленной стали, но чудовищная сила варвара, похоже, могла одержать верх над искусством и проворством римлянина.
Крики варваров, спешивших на помощь, уже приближались, и Аврелий понял, что должен или немедленно совладать с противником, или ему придется погибнуть страшной смертью от рук дикарей. Мечи скрестились между телами двух сражающихся, и каждый пытался перерезать другому горло, каждый пытался выбить оружие из рук противника… И в этот момент, когда они не отрывали друг от друга взгляда, глаза Вульфилы внезапно расширились:
— Кто ты такой? — вскрикнул он. — Я видел тебя раньше, римлянин!
Все, что нужно было Вульфиле, — это на мгновение-другое отвлечь внимание Аврелия от схватки, чтобы остальные подоспели к месту событий и помогли завершить дело; но тут Аврелий извернулся и ударил Вульфилу в лицо. Затем он шагнул назад, чтобы с размаху броситься на варвара, но поскользнулся в луже крови убитого врага и упал.
Еще мгновение — и Вульфила прикончил бы легионера, но тут Ромул, которого до сих пор крепко держала мать, застывшая от ужаса, узнал убийцу своего отца. Он вырвался из рук Флавии, схватил меч одного из убитых варваров — и бросился на Вульфилу.
Огромный варвар краем глаза заметил движение и выхватил кинжал, но тут Флавия бросилась вперед, чтобы защитить своего ребенка, — и удар достался ей. Кинжал по рукоятку вошел в ее грудь. Ромул закричал в ужасе, а Аврелий не замедлил воспользоваться моментом и нанес врагу удар. Вульфила успел отдернуть голову, но его лицо оказалось рассеченным от левого глаза до нижней части правой щёки. Варвар взвыл от боли и ярости, но продолжал размахивать мечом.
Аврелий оторвал мальчика от тела матери и потащил его вниз по той самой лестнице, по которой прибежали напавшие на беглецов варвары. Амброзин, преодолев, наконец, страх, хотел было броситься следом за ними, — и как раз в это время в коридор вбежали несколько стражей. Старый наставник снова нырнул в тень арки, а потом проскользнул в дверь, ведущую в галерею.
Амброзин увидел, что очутился на длинном мраморном балконе, что выходил в неф базилики. Над апсидой красовалась величественная мозаика, изображавшая Христа Милосердного, и ее золотая рама сверкала в неярком свете. Воспитатель быстро скользнул к балюстраде и миновал пресвитерию и ризницу, за которой обнаружил узкий коридорчик, прорезанный в наружной стене храма и выводящий наружу. Ему хотелось бы знать, сумеет ли Аврелий выбраться из дворца, каким путем он попытается бежать… Он дрожал при мысли о мальчике, подвергшемся столь чудовищным опасностям.
Аврелию оставался только один путь для отступления, и этот путь вел прямиком через дворцовые бани. Он ворвался в огромную комнату со сводчатым потолком, тускло освещенную двумя масляными лампами. Большой бассейн, встроенный в пол, был наполнен водой, некогда кристально чистой, но теперь из-за небрежности новых владельцев дворца ставшей грязной и покрывшейся ряской. Аврелий подергал дверь, выводящую на улицу, но она оказалась запертой снаружи. Он повернулся к мальчику.
— Ты умеешь плавать?
Ромул кивнул, и его взгляд с отвращением остановился на вонючем водоеме.
— Тогда давай за мной. Мы должны проплыть через дренажную трубу, она соединяет бассейн с каналом снаружи. Моя лошадь стоит там неподалеку. Вода, должно быть, очень темная и холодная, но ты справишься, а я буду рядом, чтобы помочь тебе, если понадобится. Задержи дыхание — и вперед!
Он спустился в бассейн и помог спуститься Ромулу. Они нырнули под воду, и Аврелий поплыл в дренажную трубу.
Руки он вытянул вперед, чтобы нащупать заслонку, отделявшую бассейн от канала. Она была закрыта. Сердце Аврелия упало, но он был полон решимости найти выход. Сквозь черную воду он почувствовал, как мальчик начал впадать в панику, и только теперь осознал, что оба они могут утонуть. Однако Аврелий просунул руку под нижнюю часть заслонки и потянул ее, приложив всю свою силу, — и тут же почувствовал, как она мало-помалу сдвигается.
На ощупь найдя руку мальчика, легионер протолкнул его сквозь отверстие, а потом протиснулся сам, — и заслонка снова упала на место за их спинами. Легкие Аврелия, казалось, готовы были вот-вот лопнуть, когда он вместе с Ромулом устремился к поверхности воды.
Мальчик, похоже, уже терял сознание; он был холодным, как лед, его зубы беспомощно стучали. Аврелий не мог оставить его в канале, чтобы пойти за своим конем. Поэтому римлянин вытащил Ромула на берег, мокрого и дрожащего, взял на руки и поспешил укрыться вместе с ним за южным углом дворца.
—Туман поднимается, — сказал он. — Для нас это очень хорошо. Не теряй надежды, мы справимся. Но ты немного постой тут. И обещай, что не двинешься с места.
Мальчик ответил не сразу; он, похоже, полностью утратил связь с реальностью. Потом, наконец, произнес едва слышным голосом:
— Мы должны подождать Амброзина.
— Он достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе, — возразил Аврелий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127