Правда же хорошо, что мы все вместе? – Тод смотрел на дядю выжидающе и нетерпеливо, открыв рот, обведенный белым ободком, оставшимся от молока.
– Да, конечно.
Чанс рискнул улыбнуться Фэнси и чуть не задохнулся, когда она улыбнулась ему в ответ.
– Ты скучал без нас, Чанс? – спросил Ленни. – Мы с Тодом очень скучали по тебе.
Доусен вопросительно взглянул на жену. Может, и она тоже скучала по нему? Но глаза у нее были опущены, и он не мог определить, что у нее было на уме.
– Конечно, скучал, – ответил он парню. – Очень хорошо, что вы все вернулись домой. Я рад этому.
Когда ужин закончился, и мальчики ушли в гостиную, Чанс сказал:
– Я помогу тебе убрать посуду. Фэнси отрицательно покачала головой.
– Спасибо, я сама справлюсь. Ты ступай отдыхать. Весь день работал на холоде, устал. Иди посиди лучше с мальчиками и погрейся у камина.
Доусен даже растерялся, не зная, как реагировать на эту новую Фэнси. Сегодня она была такой приветливой, заботливой и радушной, как никогда в жизни.
– Да, сегодня было холодно, и потрудиться пришлось немало, – сказал он наконец и оставил ее убирать со стола.
Быстро управившись на кухне, миссис Доусен присоединилась к своему семейству, уютно расположившемуся в гостиной. Чанс устроился в кресле-качалке, вытянув ноги к огню, Ленни сидел за столом и переписывал буквы из букваря, а Тод лежал на коврике перед камином и задумчиво смотрел в огонь.
Наверное, он вспомнил своих родителей, подумала она и присела рядом с мальчиком.
– Что ты увидел такого интересного в огне, милый? – шутливо спросила она, положив руку на плечо племяннику.
– Он видит лицо Рути Даниэле.
Ленни оторвался от книги, и в глазах его светилась насмешка.
– Неправда! – возмутился Тод.
– Правда. Вы пишете друг другу записки.
– Неправда.
– А вот и правда.
Фэнси решила остановить нараставшую ссору и обратилась к Чансу:
– Ты никогда не рассказывал, каким образом твои родители оказались на территории Вашингтон.
– Мои отец и мать приехали в Орегон в числе первых пятидесяти поселенцев. Эта группа называла себя Великими Первопроходцами. Когда мне исполнилось пять лет, мы обосновались в домике Уилламет, и отец занялся лесозаготовками. С тех пор мы жили в поселках лесорубов. После того, как умерла моя мать, мы с отцом переехали на реку Колумбия в район Велла-Велла. А когда погиб отец, я переехал сюда.
Тод и Ленни слушали со вниманием короткий рассказ Чанса, но когда он закончил говорить, они вовсю зевали.
– Думаю, мальчики, вам обоим пора спать, – сказала Фэнси.
– Пусть дядя Чанс еще что-нибудь расскажет о своей жизни, – попросил Тод.
– Не сегодня, – твердо сказала тетя. – Может быть, завтра.
Не успели ребята пожелать спокойной ночи, как кто-то постучал в дверь на кухне. Чанс пошел открыть, а Фэнси проводила мальчиков в спальню. Проходя мимо кухни, она услышала голоса мужа и Фрэнка Джексона.
Тод было по привычке направился в спальню тети, но Фэнси провела его к другой спальне.
– Теперь ты будешь спать с Ленни, мой дорогой.
Мальчик сначала удивился, а потом понимающе кивнул и рассудительно произнес:
– Все правильно. Это потому что вы с дядей Чансом поженились. И теперь вы будете спать вместе, как мои папа и мама.
– Верно, детка. А теперь иди ложись спать, и чтобы я не слышала никаких разговоров.
Вернувшись в свою комнату, Фэнси переоделась в ночную рубашку. Сердце ее учащенно забилось при одной мысли, что скоро сюда придет Чанс, если, конечно, придет… Неужели же он снова уйдет куда-то на ночь? Нет, не может быть. Она уже почти ощущала на своих губах его поцелуи, и тело дрожало в предвосхищении ласк, которые заставляли ее терять над собой контроль и вытворять такое, о чем вспоминать днем нельзя было, не краснея.
Она легла в постель и стала ждать. Чанса все не было. Ее снова охватило беспокойство, что он не придет. Вдруг он не пойдет в комнату Ленни и не узнает, что Тод больше не спит с нею? Что, если он пойдет спать туда, где был прошлой ночью? Может, одна из танцовщиц уже ждет его в своей постели?
Наконец, Фэнси услышала, как отворилась и тут же закрылась наружная дверь, и на кухне стадо тихо. Прошло несколько секунд, в доме стояла абсолютная тишина. Отчаяние охватило женщину. Видимо, Чанс все-таки ушел вместе с Фрэнком Джексоном. Она повернулась набок, едва сдерживая слезы. Все ее планы рухнули.
Она уже говорила себе, что ей ничего больше не остается, как привыкать к одиночеству в постели, когда услышала тихий шорох рядом с кроватью. Похоже, кто-то раздевался. Она затаила дыхание.
Большое тяжелое тело опустилось рядом с ней, и знакомая мозолистая рука легла на ее бедро.
ГЛАВА 24
После ухода Фрэнка Чанс закрыл дверь на засов, задул пламя лампы и при тусклом свете луны бесшумно направился в спальню Ленни, где, как он предполагал, ему предстояло спать всю оставшуюся жизнь.
Он вытащил рубашку из брюк и уже хотел сесть на край постели, чтобы снять сапоги, как вдруг заметил, что на кровати спали двое. Чанс наклонился, всматриваясь внимательнее в спящих. И, убедившись, что не ошибся, расплылся в широкой улыбке. В полумраке ночи рядом с Ленни он рассмотрел веснушчатое лицо Тода.
Когда и почему Фэнси передумала и решила спать с мужем? Причины, побудившие ее к этому, Чанса мало волновали. Главное то, что она сейчас в соседней спальне одна.
Войдя к ней, он разделся донага. Сердце его учащенно забилось, когда он лег рядом с женой и нащупал рукой ее бедро.
– Смею ли я в это поверить, Фэнси? – тихо прошептал он.
Почему он все усложняет? Зачем он разговаривает, задает вопросы? Почему он просто не обнимет ее? Почему он не может молча заняться любовью? Почему ему непременно нужно, чтобы она призналась в своих желаниях?
Она лежала, глядя в сторону окна и морщясь от досады, задавала себе все эти вопросы. И вдруг произнесла то, что удивило ее саму не меньше, чем Чанса:
– Тод считает, что мы должны спать вместе, как это делали его мать и отец.
Рука, гладившая ее бедро, замерла. Глаза мужчины помрачнели.
Значит, Фэнси решила спать с ним совсем не потому, что любила или желала его. Просто она решила угодить Тоду!
Чанс недоуменно смотрел на нее, стараясь в темноте разглядеть выражение ее лица. Ничего себе, шуточки!
Нужно немедленно встать, одеться и уйти из дому, сказал он себе. Нужно уйти из дому, чтобы она знала: мнение племянника в этих делах его не волнует. Но тут вдруг Фэнси повернулась, и ее нежное тело прижалось к нему.
Мыслить благоразумно стало невозможно, желание охватило все его существо. Хрипло прошептав ее имя, он привлек к себе и крепко обнял свою жену.
Фэнси проснулась, разбуженная солнечными лучами, проникшими в окно спальни. Интересно, который уже час?
Она потянулась к часам, стоявшим на прикроватном столике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Да, конечно.
Чанс рискнул улыбнуться Фэнси и чуть не задохнулся, когда она улыбнулась ему в ответ.
– Ты скучал без нас, Чанс? – спросил Ленни. – Мы с Тодом очень скучали по тебе.
Доусен вопросительно взглянул на жену. Может, и она тоже скучала по нему? Но глаза у нее были опущены, и он не мог определить, что у нее было на уме.
– Конечно, скучал, – ответил он парню. – Очень хорошо, что вы все вернулись домой. Я рад этому.
Когда ужин закончился, и мальчики ушли в гостиную, Чанс сказал:
– Я помогу тебе убрать посуду. Фэнси отрицательно покачала головой.
– Спасибо, я сама справлюсь. Ты ступай отдыхать. Весь день работал на холоде, устал. Иди посиди лучше с мальчиками и погрейся у камина.
Доусен даже растерялся, не зная, как реагировать на эту новую Фэнси. Сегодня она была такой приветливой, заботливой и радушной, как никогда в жизни.
– Да, сегодня было холодно, и потрудиться пришлось немало, – сказал он наконец и оставил ее убирать со стола.
Быстро управившись на кухне, миссис Доусен присоединилась к своему семейству, уютно расположившемуся в гостиной. Чанс устроился в кресле-качалке, вытянув ноги к огню, Ленни сидел за столом и переписывал буквы из букваря, а Тод лежал на коврике перед камином и задумчиво смотрел в огонь.
Наверное, он вспомнил своих родителей, подумала она и присела рядом с мальчиком.
– Что ты увидел такого интересного в огне, милый? – шутливо спросила она, положив руку на плечо племяннику.
– Он видит лицо Рути Даниэле.
Ленни оторвался от книги, и в глазах его светилась насмешка.
– Неправда! – возмутился Тод.
– Правда. Вы пишете друг другу записки.
– Неправда.
– А вот и правда.
Фэнси решила остановить нараставшую ссору и обратилась к Чансу:
– Ты никогда не рассказывал, каким образом твои родители оказались на территории Вашингтон.
– Мои отец и мать приехали в Орегон в числе первых пятидесяти поселенцев. Эта группа называла себя Великими Первопроходцами. Когда мне исполнилось пять лет, мы обосновались в домике Уилламет, и отец занялся лесозаготовками. С тех пор мы жили в поселках лесорубов. После того, как умерла моя мать, мы с отцом переехали на реку Колумбия в район Велла-Велла. А когда погиб отец, я переехал сюда.
Тод и Ленни слушали со вниманием короткий рассказ Чанса, но когда он закончил говорить, они вовсю зевали.
– Думаю, мальчики, вам обоим пора спать, – сказала Фэнси.
– Пусть дядя Чанс еще что-нибудь расскажет о своей жизни, – попросил Тод.
– Не сегодня, – твердо сказала тетя. – Может быть, завтра.
Не успели ребята пожелать спокойной ночи, как кто-то постучал в дверь на кухне. Чанс пошел открыть, а Фэнси проводила мальчиков в спальню. Проходя мимо кухни, она услышала голоса мужа и Фрэнка Джексона.
Тод было по привычке направился в спальню тети, но Фэнси провела его к другой спальне.
– Теперь ты будешь спать с Ленни, мой дорогой.
Мальчик сначала удивился, а потом понимающе кивнул и рассудительно произнес:
– Все правильно. Это потому что вы с дядей Чансом поженились. И теперь вы будете спать вместе, как мои папа и мама.
– Верно, детка. А теперь иди ложись спать, и чтобы я не слышала никаких разговоров.
Вернувшись в свою комнату, Фэнси переоделась в ночную рубашку. Сердце ее учащенно забилось при одной мысли, что скоро сюда придет Чанс, если, конечно, придет… Неужели же он снова уйдет куда-то на ночь? Нет, не может быть. Она уже почти ощущала на своих губах его поцелуи, и тело дрожало в предвосхищении ласк, которые заставляли ее терять над собой контроль и вытворять такое, о чем вспоминать днем нельзя было, не краснея.
Она легла в постель и стала ждать. Чанса все не было. Ее снова охватило беспокойство, что он не придет. Вдруг он не пойдет в комнату Ленни и не узнает, что Тод больше не спит с нею? Что, если он пойдет спать туда, где был прошлой ночью? Может, одна из танцовщиц уже ждет его в своей постели?
Наконец, Фэнси услышала, как отворилась и тут же закрылась наружная дверь, и на кухне стадо тихо. Прошло несколько секунд, в доме стояла абсолютная тишина. Отчаяние охватило женщину. Видимо, Чанс все-таки ушел вместе с Фрэнком Джексоном. Она повернулась набок, едва сдерживая слезы. Все ее планы рухнули.
Она уже говорила себе, что ей ничего больше не остается, как привыкать к одиночеству в постели, когда услышала тихий шорох рядом с кроватью. Похоже, кто-то раздевался. Она затаила дыхание.
Большое тяжелое тело опустилось рядом с ней, и знакомая мозолистая рука легла на ее бедро.
ГЛАВА 24
После ухода Фрэнка Чанс закрыл дверь на засов, задул пламя лампы и при тусклом свете луны бесшумно направился в спальню Ленни, где, как он предполагал, ему предстояло спать всю оставшуюся жизнь.
Он вытащил рубашку из брюк и уже хотел сесть на край постели, чтобы снять сапоги, как вдруг заметил, что на кровати спали двое. Чанс наклонился, всматриваясь внимательнее в спящих. И, убедившись, что не ошибся, расплылся в широкой улыбке. В полумраке ночи рядом с Ленни он рассмотрел веснушчатое лицо Тода.
Когда и почему Фэнси передумала и решила спать с мужем? Причины, побудившие ее к этому, Чанса мало волновали. Главное то, что она сейчас в соседней спальне одна.
Войдя к ней, он разделся донага. Сердце его учащенно забилось, когда он лег рядом с женой и нащупал рукой ее бедро.
– Смею ли я в это поверить, Фэнси? – тихо прошептал он.
Почему он все усложняет? Зачем он разговаривает, задает вопросы? Почему он просто не обнимет ее? Почему он не может молча заняться любовью? Почему ему непременно нужно, чтобы она призналась в своих желаниях?
Она лежала, глядя в сторону окна и морщясь от досады, задавала себе все эти вопросы. И вдруг произнесла то, что удивило ее саму не меньше, чем Чанса:
– Тод считает, что мы должны спать вместе, как это делали его мать и отец.
Рука, гладившая ее бедро, замерла. Глаза мужчины помрачнели.
Значит, Фэнси решила спать с ним совсем не потому, что любила или желала его. Просто она решила угодить Тоду!
Чанс недоуменно смотрел на нее, стараясь в темноте разглядеть выражение ее лица. Ничего себе, шуточки!
Нужно немедленно встать, одеться и уйти из дому, сказал он себе. Нужно уйти из дому, чтобы она знала: мнение племянника в этих делах его не волнует. Но тут вдруг Фэнси повернулась, и ее нежное тело прижалось к нему.
Мыслить благоразумно стало невозможно, желание охватило все его существо. Хрипло прошептав ее имя, он привлек к себе и крепко обнял свою жену.
Фэнси проснулась, разбуженная солнечными лучами, проникшими в окно спальни. Интересно, который уже час?
Она потянулась к часам, стоявшим на прикроватном столике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79