– Почему не работает лесопилка? – строго спросил у них Чанс.
– Пила сломана, – ответили все в один голос. – Через два дня после твоего отъезда кто-то молотом повредил лезвия пилы в шести местах, – добавил оператор машины.
Доусена словно громом поразило.
– Снова сумасшедшая женщина? – спросил он.
– Нет, это вряд ли была она, – ответил Виктор Сикэт. – Пилу повредили тяжелой кувалдой. А кроме того, вот уже две недели, как об этой сумасшедшей ничего не было слышно. Или ее родственники никуда не выпускают, или она замерзла где-нибудь в лесу.
– Ну что ж, к счастью, у меня есть запасная пила. Вы двое, пойдемте со мной в мастерскую, я вам ее дам, – мрачно произнес Чанс и, взглянув на неяркое зимнее солнце, добавил: – До наступления темноты вы еще сможете пару часов поработать.
Когда двое мужчин вынесли из мастерской новую пилу, Доусен отправился в столовую.
Зеб поставил перед ним миску с тушеным мясом.
– Ну что ж, Чанс, спрашивать не буду, как твои дела. По твоему лицу вижу, ты не нашел Фэнси и зубами скрипишь от злости из-за неприятностей на лесопилке, – сказал старик вместо приветствия.
– Ты как всегда прав, дружище, – проворчал Чанс, отодвигая от стола стул и усаживаясь на него. – Я не нашел никаких следов. Ее в Сиэтле нет.
Повар подал ему чашку кофе.
– Судя по всему, кому-то я очень не нравлюсь. Похоже, что у меня в поселке появился враг.
– Черт возьми, Чанс, ты же не можешь нравиться всем. Всегда находится кто-то недовольный или несогласный с ходом дел.
– Я не имею в виду разные мелочи, Зеб. У меня в поселке имеются два-три человека, которые постоянно на что-то жалуются. Но я говорю о настоящем враге, который приносит мне настоящие неприятности.
– Ты с кем-нибудь ссорился в последнее время?
– Недавно я сцепился с Гилом Хэмптоном. Зеб с сомнением покачал головой.
– Не похож он на того человека, который будет строить козни за спиной.
– Я тоже так думаю, – согласился Чанс. – Хотя, кто его знает. Из-за женщины мужчина еще и не на такое способен.
Старик многозначительно поднял бровь, но ничего не сказал.
Доусен молча уставился в чашку с кофе. Кажется, он вел себя тоже довольно странно, когда дело касалось Фэнси.
На этом их разговор закончился.
Чанс допил кофе и встал из-за стола.
– Увидимся за ужином. Я должен побриться, принять ванну и переодеться в чистое. Наверное, от меня пахнет как от медведя.
– Ты и выглядишь сейчас, как медведь, – засмеялся старик ему вслед.
Пустой дом был таким холодным и обстановка в нем была такая гнетущая, что Чанс первым делом развел в печи огонь и поставил на плиту две большие кастрюли с водой. Затем снял куртку и направился в спальню.
Когда Фэнси настояла на том, чтобы он перебрался в спальню к Ленни, то он не стал переносить туда свою одежду. Тогда он объяснял себе это тем, что, якобы, хотел позлить таким образом Фэнси. Но сейчас он мог признаться себе, что просто-напросто ему было приятно видеть свои вещи по соседству с ее одеждой. Это выглядело как-то интимно.
Где она сейчас? Этот вопрос он не уставал задавать себе.
«Где она?» – спрашивал он себя, бреясь. «В тепле ли она? – спрашивал он, залезая в корыто с горячей водой и намыливая себе плечи. – Не голодна ли? Скучает ли по нему, как он скучает по ней?»
Вдруг, словно молния, его пронзила мысль, от которой мыло выскочило из его рук: ведь он, как сумасшедший, искал повсюду вовсе не племянника – ему хотелось во чтобы то ни стало вернуть назад Фэнси. Он хотел, чтобы она снова жила в его доме. Чтобы хозяйничала здесь, делила с ним не только постель, но и все свои беды и радости. И чтобы так было до конца жизни. Если нужно, он с радостью женился бы на ней. Чанс вдруг понял, что ему хочется этого больше всего на свете.
«Но захотела ли бы Фэнси выйти за меня замуж? – спросил он себя, поднимаясь из корыта и не обращая внимания на стекавшую с него воду. – Она никогда не высказывала такого желания. Ни разу».
Хотя он и обвинил ее в том, что она, якобы, хочет заставить его жениться на ней, но… Фэнси никогда не говорила ему ласковых слов, за исключением тех редких моментов, когда они были в постели в объятиях друг друга.
Тогда она шептала его имя. Шептала так нежно.
ГЛАВА 19
После обеда Фэнси, одетая в свое скромное платье из голубой шерсти с белым льняным воротником и такими же манжетами, сидела в мягком кресле у окна большой комнаты, расположенной рядом с ее спальней. Эта комната с тремя огромными окнами выходила на северную сторону особняка, откуда открывался прекрасный вид на залив, куда постоянно заходили различные корабли. Как и во всем доме, здесь, в этой комнате стояла очень красивая и дорогая мебель торгового дома Хэп-плуайт.
Спальня Тода и Ленни находилась напротив, через зал. В дневное время они часто заходили к Фэнси или гуляли по дому. Она всегда нервничала, когда они разгуливали по всем комнатам, так как боялась, что они разобьют дорогие статуэтки или другие какие-нибудь безделушки. Впрочем, мальчики больше предпочитали играть не в доме, а в длинном заднем дворе. По утрам они занимались с учителем в одной из комнат особняка, специально для этой цели превращенной в класс. Бабушка решила, что так будет лучше для Ленни. Если бы Тод стал посещать школу без него, это разбило бы его сердце.
И все же ребята не чувствовали себя здесь счастливыми, хотя все, и особенно бабушка, были очень добры и внимательны к ним. Как и Фэнси, они скучали по горам, по огромным, подпирающим небеса елям – по всем тем местам, где можно было бегать и кричать, сколько душе угодно.
Девушка вздохнула и, подтянув к себе колени, положила на них подбородок. Тод и Ленни также скучали по Чансу. И она сама тоже скучала по нему. Даже непонятно, чего ради она так по нему скучала. Ведь они только и делали, что постоянно ссорились. Фэнси грустно улыбнулась. А может, она скучала по этим ссорам? И еще ей не хватало своих новых подруг из числа жен лесорубов, Зеба, Мирты. Она тосковала по тому образу жизни, к которому привыкла с самого рождения.
Сейчас, наверное, Молли и остальные женщины из поселка готовятся к Рождеству. В каждом доме стоит наряженная елка. Все тайно готовят друг другу подарки, колдуют над разными вкусными праздничными блюдами. Фэнси представила, какие ароматы сейчас разносятся изо всех кухонь поселка.
А здесь все было так же, и в то же время по-другому. Она хотела пойти с мальчиками выбирать елку, но дворецкий Томас сам привез с рынка огромную пушистую ель, которая теперь стояла внизу, в большой гостиной, очень нарядная, украшенная все тем же Томасом. Под елкой лежала целая куча красочно упакованных свертков, приготовленных к празднику. Все делалось кем-то, а они как бы не принимали участия, и поэтому приближение праздника не очень ощущалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79