Сильные движения его рук по всей спине заставили ее ощутить эластичность собственной кожи. Его губы легкими поцелуями прошлись по ее позвоночнику. — Ты похожа на теплый атлас. Я столько раз видел тебя в своих эротических снах, красавица. Я видел только спину, но знал, что это ты благодаря твоим роскошным волосам. Я клянусь, что у тебя самая соблазнительная спина на свете.
Пальцы Шона завладели ее ягодицами, скользя между ними, словно в дьявольском ритуале. Эмерелд чуть приподнялась, и его палец, проникнув меж створками, коснулся самой чувствительной точки ее тела — ее трепещущей жемчужины.
Она вцепилась в подушки.
— Шон, я хочу большего, — задыхаясь, простонала Эмерелд.
— Я знаю. Я дам тебе больше. — Он придвинулся к ней, очень нежно приподнял и вошел в нее сзади.
Эмерелд никогда не испытывала ничего подобного, даже представить себе не могла, что такое возможно, но, ощутив мощные толчки Шона, она подумала, что именно так жеребец покрывает кобылу. Ее ощущения были совсем другими, откровенно плотскими, когда Шон сначала касался пылающей ложбинки меж ее ногами горячим скользящим движением пениса, а потом входил в нее.
Она ощутила его трепет, а потом почувствовала ответную пульсацию своего тела с ним в унисон. Эмерелд блаженно плыла в волнах наслаждения, восхищаясь тем, насколько хорошо Шон знает ее тело. Он дважды довел ее до оргазма и только потом взял ее, понимая, что она быстро возбуждается, но медленно выходит к пику наслаждения.
Его ладони обхватили ее груди, лаская их, словно чаши из драгоценного фарфора, ни на мгновение не выпуская ее тело из-под своей власти. Когда Шон ощутил ее третий оргазм, он позволил себе излиться, наполняя ее жидким пламенем. Стон Эмерелд, вырвавшийся из глубины горла, утонул в хриплом крике Шона, достигшего вершины экстаза.
Эмбер знала, что в Грейстоунсе есть человек, которого она должна увидеть и сказать то, что давно уже лежит у нее на сердце. Хотя Шеймусу вряд ли захочется ее видеть, она обязана поблагодарить его за щедрую финансовую помощь, просто-напросто спасшую ей жизнь.
Она разыскала Пэдди Берка, которого ей тоже хотелось поблагодарить за то участие, что он принял в ее спасении. У Эмбер отлегло от сердца, когда управляющий тепло встретил ее. Они вышли из большой кухни под руку, отлично сознавая, что им вслед осуждающе поглядывают Мэри Мелоун и Кейт Кеннеди.
Когда мистер Берк привел Эмбер в надвратпую башню, их встретила Тара, а потом они с Пэдди скромно удалились.
Эмбер пришла в ужас, когда увидела Шеймуса. Во время их последней встречи он был красивым, полным жизни, энергичным мужчиной в расцвете сил. А теперь перед ней предстала лишь его оболочка.
— Шеймус! — ласково произнесла она.
Он долго изучающе смотрел на нее, и на его лице отражалась борьба чувств. Эмбер Фитцжеральд. Красивая женщина. Она обладала роковой привлекательностью, перед которой не смог устоять Джозеф, и все-таки он не должен обвинять ее во всем, что случилось. Эмбер оказалась жертвой Монтегью, так же как и его дорогая семья. Шеймус рукой указал на кресло, приглашая женщину сесть.
— Я пришла поблагодарить вас за те деньги, что вы мне дали. У вас щедрое сердце, Шеймус.
Он прожег ее своим взглядом:
— В тот вечер Кэтлин еще была со мной. У меня еще были мои сыновья. Ненависть не успела сжечь моего сердца.
Эмбер устояла и не опустила виновато ресницы.
— Я не смею просить у вас прощения за ту роль, что я в этом сыграла. Я сама не могу себя простить. Все, что мне остается, это желание отплатить вам за добро.
— Есть только один способ, которым ты можешь расплатиться со мной. Замани Монтегью в Грейстоунс.
— Шеймус, я хочу, чтобы Уильям умер. Это совершенно ясно и просто. Только такая месть успокоит меня. Но я не имею на него никакого влияния, он ненавидит меня так же, как и я его.
— Ах, моя дорогая, я очень в этом сомневаюсь. Если он о чем и сожалеет в своей несчастной жизни, так это о том, что потерял тебя. Ты же из женщин Фитцжеральд. С вами никто не сравнится! Я знаю, мне здорово повезло, я был женат на одной из них. Эмбер, у тебя роковая привлекательность.
На этот раз она опустила ресницы. Ее привлекательность и вправду стала роковой для Джозефа, и она все еще испытывала вину, но не существовало на земле такого чувства, ради которого она смогла бы снова позволить этому дьяволу Уильяму Монтегью оказаться к ней настолько близко, чтобы коснуться ее. Эмбер печально улыбнулась Шеймусу и произнесла то, что могло его успокоить:
— Если только такая возможность представится, я сделаю это для вас, Шеймус.
Для Эмерелд и Эмбер дни летели слишком быстро. Хотя все время, кроме сна, они проводили в обществе друг друга, мать и дочь редко оставались наедине.
Шон свозил их на один день с визитом в Мэйнут, где Эмбер тепло встретили ее кузины и тетушки. Фитцжеральды пустились в воспоминания, смеялись и перебивали друг друга, пока мать Эмерелд не почувствовала себя так, словно никогда не уезжала.
Ближе к вечеру Шон отвел их на одну из ферм, чтобы выбрать Эмерелд новую верховую лошадь. Ее привлек конь молочного цвета с летящей гривой, и, когда Нэн и Шон одобрили ее выбор, она заявила, что назовет его Буцефалом. Шон пошутил:
— Ты опять начиталась энциклопедии, англичанка.
Эмерелд порадовалась, что их первая встреча все еще жива в его памяти.
— Нет уж, это все потому, что я читала «Александра Великого» твоему отцу.
Шон стал убеждать Эмбер тоже выбрать себе лошадь и предложил переправить ее в Уиклоу, когда повезет мать Эмерелд домой.
Эмбер вежливо отказалась. Ей не хотелось быть обязанной этому влиятельному человеку.
Шон словно прочитал ее мысли и обезоруживающе улыбнулся.
— На самом деле, — сказал О'Тул так, чтобы его слышала только она, — за этих лошадей заплатил Монтегью. Я просто избавил его от забот по их перевозке и содержанию.
Эмбер рассмеялась в ответ на его искренность:
— В таком случае мне следует принять ваше предложение. Было бы невежливым с моей стороны поступить иначе.
На следующий день Эмбер поняла, что ее визит к дочери стремительно подходит к концу. Ближе к полудню она отозвала Эмерелд в сторону:
— Я попросила Шона отвезти меня завтра в Уиклоу.
— Ох нет! — воскликнула Эмерелд. — Прости меня, я знаю, что у тебя там дела, но время пролетело так быстро. Кажется, будто ты только что приехала.
— Дорогая, но все изменится. Мы теперь будем видеться часто.
— Я даже не знаю, чем ты занимаешься.
У Эмбер перехватило дыхание.
— Это… развлечения. Я нанимаю женщин, которые развлекают гостей на вечеринках, на приемах.
— И на это есть спрос? — полюбопытствовала Эмерелд.
— Огромный, — честно ответила мать. — Дорогая, мне необходимо поговорить с тобой наедине. Куда бы мы могли пойти?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Пальцы Шона завладели ее ягодицами, скользя между ними, словно в дьявольском ритуале. Эмерелд чуть приподнялась, и его палец, проникнув меж створками, коснулся самой чувствительной точки ее тела — ее трепещущей жемчужины.
Она вцепилась в подушки.
— Шон, я хочу большего, — задыхаясь, простонала Эмерелд.
— Я знаю. Я дам тебе больше. — Он придвинулся к ней, очень нежно приподнял и вошел в нее сзади.
Эмерелд никогда не испытывала ничего подобного, даже представить себе не могла, что такое возможно, но, ощутив мощные толчки Шона, она подумала, что именно так жеребец покрывает кобылу. Ее ощущения были совсем другими, откровенно плотскими, когда Шон сначала касался пылающей ложбинки меж ее ногами горячим скользящим движением пениса, а потом входил в нее.
Она ощутила его трепет, а потом почувствовала ответную пульсацию своего тела с ним в унисон. Эмерелд блаженно плыла в волнах наслаждения, восхищаясь тем, насколько хорошо Шон знает ее тело. Он дважды довел ее до оргазма и только потом взял ее, понимая, что она быстро возбуждается, но медленно выходит к пику наслаждения.
Его ладони обхватили ее груди, лаская их, словно чаши из драгоценного фарфора, ни на мгновение не выпуская ее тело из-под своей власти. Когда Шон ощутил ее третий оргазм, он позволил себе излиться, наполняя ее жидким пламенем. Стон Эмерелд, вырвавшийся из глубины горла, утонул в хриплом крике Шона, достигшего вершины экстаза.
Эмбер знала, что в Грейстоунсе есть человек, которого она должна увидеть и сказать то, что давно уже лежит у нее на сердце. Хотя Шеймусу вряд ли захочется ее видеть, она обязана поблагодарить его за щедрую финансовую помощь, просто-напросто спасшую ей жизнь.
Она разыскала Пэдди Берка, которого ей тоже хотелось поблагодарить за то участие, что он принял в ее спасении. У Эмбер отлегло от сердца, когда управляющий тепло встретил ее. Они вышли из большой кухни под руку, отлично сознавая, что им вслед осуждающе поглядывают Мэри Мелоун и Кейт Кеннеди.
Когда мистер Берк привел Эмбер в надвратпую башню, их встретила Тара, а потом они с Пэдди скромно удалились.
Эмбер пришла в ужас, когда увидела Шеймуса. Во время их последней встречи он был красивым, полным жизни, энергичным мужчиной в расцвете сил. А теперь перед ней предстала лишь его оболочка.
— Шеймус! — ласково произнесла она.
Он долго изучающе смотрел на нее, и на его лице отражалась борьба чувств. Эмбер Фитцжеральд. Красивая женщина. Она обладала роковой привлекательностью, перед которой не смог устоять Джозеф, и все-таки он не должен обвинять ее во всем, что случилось. Эмбер оказалась жертвой Монтегью, так же как и его дорогая семья. Шеймус рукой указал на кресло, приглашая женщину сесть.
— Я пришла поблагодарить вас за те деньги, что вы мне дали. У вас щедрое сердце, Шеймус.
Он прожег ее своим взглядом:
— В тот вечер Кэтлин еще была со мной. У меня еще были мои сыновья. Ненависть не успела сжечь моего сердца.
Эмбер устояла и не опустила виновато ресницы.
— Я не смею просить у вас прощения за ту роль, что я в этом сыграла. Я сама не могу себя простить. Все, что мне остается, это желание отплатить вам за добро.
— Есть только один способ, которым ты можешь расплатиться со мной. Замани Монтегью в Грейстоунс.
— Шеймус, я хочу, чтобы Уильям умер. Это совершенно ясно и просто. Только такая месть успокоит меня. Но я не имею на него никакого влияния, он ненавидит меня так же, как и я его.
— Ах, моя дорогая, я очень в этом сомневаюсь. Если он о чем и сожалеет в своей несчастной жизни, так это о том, что потерял тебя. Ты же из женщин Фитцжеральд. С вами никто не сравнится! Я знаю, мне здорово повезло, я был женат на одной из них. Эмбер, у тебя роковая привлекательность.
На этот раз она опустила ресницы. Ее привлекательность и вправду стала роковой для Джозефа, и она все еще испытывала вину, но не существовало на земле такого чувства, ради которого она смогла бы снова позволить этому дьяволу Уильяму Монтегью оказаться к ней настолько близко, чтобы коснуться ее. Эмбер печально улыбнулась Шеймусу и произнесла то, что могло его успокоить:
— Если только такая возможность представится, я сделаю это для вас, Шеймус.
Для Эмерелд и Эмбер дни летели слишком быстро. Хотя все время, кроме сна, они проводили в обществе друг друга, мать и дочь редко оставались наедине.
Шон свозил их на один день с визитом в Мэйнут, где Эмбер тепло встретили ее кузины и тетушки. Фитцжеральды пустились в воспоминания, смеялись и перебивали друг друга, пока мать Эмерелд не почувствовала себя так, словно никогда не уезжала.
Ближе к вечеру Шон отвел их на одну из ферм, чтобы выбрать Эмерелд новую верховую лошадь. Ее привлек конь молочного цвета с летящей гривой, и, когда Нэн и Шон одобрили ее выбор, она заявила, что назовет его Буцефалом. Шон пошутил:
— Ты опять начиталась энциклопедии, англичанка.
Эмерелд порадовалась, что их первая встреча все еще жива в его памяти.
— Нет уж, это все потому, что я читала «Александра Великого» твоему отцу.
Шон стал убеждать Эмбер тоже выбрать себе лошадь и предложил переправить ее в Уиклоу, когда повезет мать Эмерелд домой.
Эмбер вежливо отказалась. Ей не хотелось быть обязанной этому влиятельному человеку.
Шон словно прочитал ее мысли и обезоруживающе улыбнулся.
— На самом деле, — сказал О'Тул так, чтобы его слышала только она, — за этих лошадей заплатил Монтегью. Я просто избавил его от забот по их перевозке и содержанию.
Эмбер рассмеялась в ответ на его искренность:
— В таком случае мне следует принять ваше предложение. Было бы невежливым с моей стороны поступить иначе.
На следующий день Эмбер поняла, что ее визит к дочери стремительно подходит к концу. Ближе к полудню она отозвала Эмерелд в сторону:
— Я попросила Шона отвезти меня завтра в Уиклоу.
— Ох нет! — воскликнула Эмерелд. — Прости меня, я знаю, что у тебя там дела, но время пролетело так быстро. Кажется, будто ты только что приехала.
— Дорогая, но все изменится. Мы теперь будем видеться часто.
— Я даже не знаю, чем ты занимаешься.
У Эмбер перехватило дыхание.
— Это… развлечения. Я нанимаю женщин, которые развлекают гостей на вечеринках, на приемах.
— И на это есть спрос? — полюбопытствовала Эмерелд.
— Огромный, — честно ответила мать. — Дорогая, мне необходимо поговорить с тобой наедине. Куда бы мы могли пойти?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104