Это означало бы, что Делия с детьми добралась благополучно. Однако он понимал, что даже если они будут бежать очень быстро, то на дорогу у них должно уйти не менее получаса.
Размышляя, как бы соорудить носилки, чтобы перевезти Нэта, Тай вдруг увидел повозку с камнями. Он подвел волов поближе и осторожно положил Нэта в повозку. От этого Нэт снова вскрикнул.
Оказавшись в повозке, Нэт вздохнул, и голова его беспокойно заметалась.
— Мэри...
— Держись, Нэт. Ты должен держаться!
Глаза Нэта на мгновение прояснились и остановились на лице Тая.
— Делия... скажи ей... я все собирался, но... так у меня и не получилось...
Тай сжал его плечо.
— Сам ей все скажешь, когда доберемся до Мерримитинга.
Нэт закрыл глаза. Началась агония. Боль казалась чем-то живым. Он почти видел, как она пожирает его изнутри, словно жадная голодная собака. Боль была непереносимой, и Нэт надеялся, что скоро умрет.
«Мэри...»
Теперь она была совсем рядом с ним. Впервые с того дня, как она умерла, Нэт явственно слышал ее голос, а ее образ, который начал стираться в его памяти, неожидано ярко встал перед ним. Ему почудилось, что ее губы коснулись его лба.
«Я иду, — сказал он ей, — Скоро, скоро...»
На какой-то момент смерть отступила, и тогда он почувствовал себя виноватым в том, что хочет умереть. Он оставлял детей и жену. Но чувство вины было несравнимо с желанием избавиться от этой ужасной боли... и с радостью, немыслимой радостью оттого, что теперь уже скоро он увидит свою Мэри.
Теперь они вновь встретятся и уже навсегда!
Колокола. Где-то далеко он слышал колокола.
«Как стране, — подумал Нэт, — что на небе есть колокола».
Голубое небо над головой стало невыносимо ярким, а колокольный звон приближался. Белый свет, льющийся на него, был холодным, очень холодным... Но он не замечал этого, потому что этот холод унял боль у него в животе.
«Скоро, — подумал он, — скоро, скоро...»
«Мэри».
Услышав шепот Нэта, Тай обернулся, чтобы успокоить его. Но слова замерли у него на устах, когда он увидел открытые безжизненные глаза.
Звон колокола далеко разносился в весеннем воздухе. По дорогам, ведущим к крепости, потянулись окрестные поселенцы — пешком, верхом, в повозках. С собой они взяли лишь самое необходимое. Скоро показался Мерримитинг.
Ворота были распахнуты, но вдоль стен уже стояли посты, ружья были направлены в сторону леса. В крепости суетился народ.
Двери блокгауза распахнулись, и Тай въехал во двор. Выбежав к нему навстречу, Делия застыла на месте; она переводила взгляд с неподвижного тела Нэта на лицо Тая. Он услышал крики Мэг.
— Пустите, меня, пустите!
Тай догнал Делию. Ему очень хотелось прижать ее к себе и утешить, но он не решился, боясь, что она не так поймет его.
— Он умер по дороге, Делия. Я делал что мог, но у него не было ни малейшего шанса.
Она остановилась и прикоснулась к его щеке.
— Спасибо тебе, Тай, — мягко сказала она.
И пошла к Нэту.
Она села возле него, взяла его руку, поднесла к губам и заплакала. Тай повернулся к ней спиной, страдая от ревности. Он не мог понять этого.
***
Солнце село, и сильно похолодало. Мороз разукрасил окна. Показалась луна, белая и круглая, как плотно сбитый снежок. Лес купался в ее ярких серебряных лучах.
Разведчики вернулись перед закатом. Один из них видел военную группу абенаки — более двухсот человек. Они грабили и сжигали фермы и дома, стоявшие в отдалении, но то, что конечной целью их похода был именно Мерримитинг, не вызывало сомнений.
Тайлер Сэвич, полковник Бишоп и Рандольф стояли возле пушки. Длинный черный нос орудия был устремлен на восток, откуда ждали абенаки.
Полковник с сомнением посмотрел на пушку и погладил ее ствол.
— Ты уверен, Сэм, что она может стрелять?
— Черт возьми, не уверен. — Для Сэма Рандольфа говорить было труднее, чем ворочать жернова; он комкал свою шляпу. — Не думаю, что от нее будет много проку. Но хоть разок выстрелить она должна.
Полковник посмотрел в непроглядную ночную тьму.
— У нас всего два заряда. Абенаки так много, что уложить всех двумя выстрелами мы не сможем.
— Нам и незачем убивать всех, — заметил Тай. Хватит и одного залпа. Абенаки не из тех, кто ищут славной смерти на боле боя. Главное — это убить как можно больше врагов, но сохранить себя для будущих битв. Покинуть поле боя они не считают позорным, поэтому, увидев, что понесли потери, они не станут рисковать. Абенаки пойдут туда, где им не смогут дать такого отпора.
Рука полковника Бишопа тяжело легла на плечо Тая.
— Молю Бога, чтобы ты оказался прав. Как ты думаешь, когда они нападут?
— Ночью. По крайней мере, задолго до рассвета.
Тай пошел прочь от пушки. Он не выпускал из рук заряженное ружье, готовый в любую минуту выстрелить. Ему придется это делать, потому что он не хочет ни умереть, ни потерять Делию. Но он знал, что каждый раз, нажимая на курок и видя падающего абенаки, будет вздрагивать от ужаса при мысли, что этот воин — его отец Эссакамбит.
Сейчас Тай был очень подавлен, пожалуй, больше, чем в то давнее время, когда Эссакамбит привез его к деду и оставил там.
Кто он — Тайлер Сэвич? Врач йенги? Или все-таки Бе-даги, сын сахема абенаки? Ему опять предстояло сделать выбор. Он был йенги по крови и по образу жизни, и теперь он должен сражаться за это.
Он прислонился к деревянной стене и посмотрел в небо. В нем сверкали звезды, а луну окружало матовое облачко. Абенаки верят, что Млечный путь — дорога в мир духов. Если людям из Мерримитинга повезет, то много воинов абенаки пойдет завтра по этой дороге.
— Тай?
Он выпрямился и медленно обернулся. К нему подошла она, его любовь. Кожа вокруг ее глаз потемнела, губы дрожали. Он раскрыл объятия, и она прижалась к нему.
Она обняла его, приникла к его груди и глубоко вздохнула.
— Как дети перенесли это? — спросил Тай.
Она еще теснее прижалась к нему и вздохнула еще глубже.
— Не думаю, что Тилди все поняла. Но Мэг... Она рыдала, пока не уснула. Почему мы умираем, Тай?
— Мы не хотели, чтобы он умер, Делия, — сказал он, отвечая на незаданный ею вопрос. Он понимал, что чувство вины неизбежно, ибо смерть Нэта снова открыла им путь друг к другу. Конечно, они всегда принадлежали друг другу, но смерть Нэта вернула им будущее и счастье.
Он обнял ее и молчал, понимая ее чувства и разделяя их.
Делия провела кончиком его пальца по своей губе.
— Я люблю тебя, Тайлер Сэвич.
Он поцеловал ее, но в этом поцелуе не было страсти: он шел из глубины его сердца.
Он поцеловал ее с любовью.
***
Они показались из леса с первыми лучами солнца, их леденящие душу военные крики взрывали тихий ночной воздух.
Сэм Рандольф поднес огонь к пороху. Полковник Бишоп стоял рядом с ним, подняв руку.
— Подожди, подожди, — мягко говорил он, — дай им подойти поближе, чтобы их можно было сосчитать, Сэм, сосчитать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Размышляя, как бы соорудить носилки, чтобы перевезти Нэта, Тай вдруг увидел повозку с камнями. Он подвел волов поближе и осторожно положил Нэта в повозку. От этого Нэт снова вскрикнул.
Оказавшись в повозке, Нэт вздохнул, и голова его беспокойно заметалась.
— Мэри...
— Держись, Нэт. Ты должен держаться!
Глаза Нэта на мгновение прояснились и остановились на лице Тая.
— Делия... скажи ей... я все собирался, но... так у меня и не получилось...
Тай сжал его плечо.
— Сам ей все скажешь, когда доберемся до Мерримитинга.
Нэт закрыл глаза. Началась агония. Боль казалась чем-то живым. Он почти видел, как она пожирает его изнутри, словно жадная голодная собака. Боль была непереносимой, и Нэт надеялся, что скоро умрет.
«Мэри...»
Теперь она была совсем рядом с ним. Впервые с того дня, как она умерла, Нэт явственно слышал ее голос, а ее образ, который начал стираться в его памяти, неожидано ярко встал перед ним. Ему почудилось, что ее губы коснулись его лба.
«Я иду, — сказал он ей, — Скоро, скоро...»
На какой-то момент смерть отступила, и тогда он почувствовал себя виноватым в том, что хочет умереть. Он оставлял детей и жену. Но чувство вины было несравнимо с желанием избавиться от этой ужасной боли... и с радостью, немыслимой радостью оттого, что теперь уже скоро он увидит свою Мэри.
Теперь они вновь встретятся и уже навсегда!
Колокола. Где-то далеко он слышал колокола.
«Как стране, — подумал Нэт, — что на небе есть колокола».
Голубое небо над головой стало невыносимо ярким, а колокольный звон приближался. Белый свет, льющийся на него, был холодным, очень холодным... Но он не замечал этого, потому что этот холод унял боль у него в животе.
«Скоро, — подумал он, — скоро, скоро...»
«Мэри».
Услышав шепот Нэта, Тай обернулся, чтобы успокоить его. Но слова замерли у него на устах, когда он увидел открытые безжизненные глаза.
Звон колокола далеко разносился в весеннем воздухе. По дорогам, ведущим к крепости, потянулись окрестные поселенцы — пешком, верхом, в повозках. С собой они взяли лишь самое необходимое. Скоро показался Мерримитинг.
Ворота были распахнуты, но вдоль стен уже стояли посты, ружья были направлены в сторону леса. В крепости суетился народ.
Двери блокгауза распахнулись, и Тай въехал во двор. Выбежав к нему навстречу, Делия застыла на месте; она переводила взгляд с неподвижного тела Нэта на лицо Тая. Он услышал крики Мэг.
— Пустите, меня, пустите!
Тай догнал Делию. Ему очень хотелось прижать ее к себе и утешить, но он не решился, боясь, что она не так поймет его.
— Он умер по дороге, Делия. Я делал что мог, но у него не было ни малейшего шанса.
Она остановилась и прикоснулась к его щеке.
— Спасибо тебе, Тай, — мягко сказала она.
И пошла к Нэту.
Она села возле него, взяла его руку, поднесла к губам и заплакала. Тай повернулся к ней спиной, страдая от ревности. Он не мог понять этого.
***
Солнце село, и сильно похолодало. Мороз разукрасил окна. Показалась луна, белая и круглая, как плотно сбитый снежок. Лес купался в ее ярких серебряных лучах.
Разведчики вернулись перед закатом. Один из них видел военную группу абенаки — более двухсот человек. Они грабили и сжигали фермы и дома, стоявшие в отдалении, но то, что конечной целью их похода был именно Мерримитинг, не вызывало сомнений.
Тайлер Сэвич, полковник Бишоп и Рандольф стояли возле пушки. Длинный черный нос орудия был устремлен на восток, откуда ждали абенаки.
Полковник с сомнением посмотрел на пушку и погладил ее ствол.
— Ты уверен, Сэм, что она может стрелять?
— Черт возьми, не уверен. — Для Сэма Рандольфа говорить было труднее, чем ворочать жернова; он комкал свою шляпу. — Не думаю, что от нее будет много проку. Но хоть разок выстрелить она должна.
Полковник посмотрел в непроглядную ночную тьму.
— У нас всего два заряда. Абенаки так много, что уложить всех двумя выстрелами мы не сможем.
— Нам и незачем убивать всех, — заметил Тай. Хватит и одного залпа. Абенаки не из тех, кто ищут славной смерти на боле боя. Главное — это убить как можно больше врагов, но сохранить себя для будущих битв. Покинуть поле боя они не считают позорным, поэтому, увидев, что понесли потери, они не станут рисковать. Абенаки пойдут туда, где им не смогут дать такого отпора.
Рука полковника Бишопа тяжело легла на плечо Тая.
— Молю Бога, чтобы ты оказался прав. Как ты думаешь, когда они нападут?
— Ночью. По крайней мере, задолго до рассвета.
Тай пошел прочь от пушки. Он не выпускал из рук заряженное ружье, готовый в любую минуту выстрелить. Ему придется это делать, потому что он не хочет ни умереть, ни потерять Делию. Но он знал, что каждый раз, нажимая на курок и видя падающего абенаки, будет вздрагивать от ужаса при мысли, что этот воин — его отец Эссакамбит.
Сейчас Тай был очень подавлен, пожалуй, больше, чем в то давнее время, когда Эссакамбит привез его к деду и оставил там.
Кто он — Тайлер Сэвич? Врач йенги? Или все-таки Бе-даги, сын сахема абенаки? Ему опять предстояло сделать выбор. Он был йенги по крови и по образу жизни, и теперь он должен сражаться за это.
Он прислонился к деревянной стене и посмотрел в небо. В нем сверкали звезды, а луну окружало матовое облачко. Абенаки верят, что Млечный путь — дорога в мир духов. Если людям из Мерримитинга повезет, то много воинов абенаки пойдет завтра по этой дороге.
— Тай?
Он выпрямился и медленно обернулся. К нему подошла она, его любовь. Кожа вокруг ее глаз потемнела, губы дрожали. Он раскрыл объятия, и она прижалась к нему.
Она обняла его, приникла к его груди и глубоко вздохнула.
— Как дети перенесли это? — спросил Тай.
Она еще теснее прижалась к нему и вздохнула еще глубже.
— Не думаю, что Тилди все поняла. Но Мэг... Она рыдала, пока не уснула. Почему мы умираем, Тай?
— Мы не хотели, чтобы он умер, Делия, — сказал он, отвечая на незаданный ею вопрос. Он понимал, что чувство вины неизбежно, ибо смерть Нэта снова открыла им путь друг к другу. Конечно, они всегда принадлежали друг другу, но смерть Нэта вернула им будущее и счастье.
Он обнял ее и молчал, понимая ее чувства и разделяя их.
Делия провела кончиком его пальца по своей губе.
— Я люблю тебя, Тайлер Сэвич.
Он поцеловал ее, но в этом поцелуе не было страсти: он шел из глубины его сердца.
Он поцеловал ее с любовью.
***
Они показались из леса с первыми лучами солнца, их леденящие душу военные крики взрывали тихий ночной воздух.
Сэм Рандольф поднес огонь к пороху. Полковник Бишоп стоял рядом с ним, подняв руку.
— Подожди, подожди, — мягко говорил он, — дай им подойти поближе, чтобы их можно было сосчитать, Сэм, сосчитать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107