Думаю, мне прежде следует отведать жареного окорока.
Господи, как ей знаком этот взгляд. Доре снова вспомнились раскаленная солнцем земля и запах только что скошенного сена. Но тут Энни объявила, что ужин подан.
Пэйс предложил Доре руку, та приняла ее как положено, ибо уже знала, как это делают другие дамы. Рука его была сильной и крепкой под мягкой тканью сюртука. Подведя Дору к стулу, Пэйс легонько коснулся ее обнаженного плеча. При бритье он пользовался мылом с экзотическим запахом сандалового дерева, и Доре не хотелось, чтобы он отходил от нее. Мысль о том, что до кормления Фрэнсис и той минуты, когда они с Пэйсом поднимутся в спальню, остается довольно много времени, беспокоила ее. Как ответить ему тем же вниманием, какое он стал оказывать ей?
А Пэйс был подчеркнуто ласков, в чем она убедилась, когда, взяв печенье и испачкав маслом пальцы, потянулась за салфеткой. Он остановил ее руку и, взяв в свою, вдруг стал облизывать пальцы, один за другим, беря их в рот, а затем поцеловал ладонь, и лишь после этого вытер ее пальцы своей салфеткой. Доре показалось, что теперь ей едва ли захочется что-либо делать этой рукой, чтобы не утратить воспоминания об этой минуте.
Остолбенев, она смотрела на Пэйса, на блики света, играющие в его волосах, на чувственный изгиб рта; он с улыбкой поглядывал на нее. По искоркам в глазах Дора поняла, что Пэйс разгадал ее планы и доказывает свое превосходство в этой игре. Ей нет необходимости соблазнять мужа. Он хочет того же, что и она, если речь идет о физической близости. А вот удастся ли это, зависит от того, позволит ли ему уступить его чудовищное упрямство.
Кто присматривает за Фрэнсис и Эми? – спросил он как бы невзначай, когда, наконец, Дора выпила глоток воды.
Твоя мама. Она обещала уложить Эми, а вот Фрэнсис придется покормить перед сном, чтобы та не проснулась ночью.
– Отлично спланировано, миледи. Мотивы мне станут известны сейчас или в постели?
Дора вспыхнула и уткнулась в тарелку.
– Разве всегда и во всем следует искать мотивы? Вы никогда не говорили, какой вы хотите видеть вашу жену.
– Означает ли это то, что каждый вечер меня будет ждать жареный окорок, мерцание свечей и голые плечи?
Так далеко Дора не загадывала, но не хотела, чтобы Пэйс догадался об этом.
– Если ты этого пожелаешь, – сказала она, слегка нахмурившись и как бы раздумывая. – Хотя боюсь, окорок может тебе надоесть.
Пэйс ухмыльнулся:
– При свете свечей, когда голые плечи рядом, я, пожалуй, черт возьми, не замечу, что ем. Напрасно ты столько истратила на этот ужин.
Дора облегченно вздохнула. Он не сердится на нее. Она искоса посмотрела на Пэйса. Кажется, ужин ему понравился, но он больше глядел на нее, чем в тарелку. Она смущенно заерзала на стуле. Ей нравилось, когда внимание Пэйса было обращено только на нее.
– Я постараюсь, чтобы иногда на ужин были бобы, – небрежно добавила она.
За десертом они уже непринужденно болтали. Когда Эрнестина убрала последние тарелки, Пэйс встал и протянул Доре руку.
– Не выпить ли нам кофе и бренди в гостиной? Дора не привыкла так бесцельно проводить время, но решила ради дела примириться с этим. Она все же докажет ему, что может быть хорошей женой и не будет ему в тягость. Но это подождет. Прежде всего, надо прочно занять место в его постели, и, таким образом, уже не будет никаких сомнений в том, что он остается с ней и не собирается отсылать ее прочь.
Пэйс уселся рядом с ней на кушетке. Энни подала кофе. Когда Дора принялась разливать его, в дверь дома постучали. Поставив кофейник на поднос, Дора встревожено ждала, пока Энни откроет дверь. Гость в столь поздний час, как правило, означает дурные вести.
– Вас хочет видеть шериф, сэр, – доложила хозяину Энни.
Сердце Доры похолодело. Когда Пэйс встал, она тоже вскочила. Вчера вечером Пэйс был дома. С того дня как родилась Фрэнсис, он по вечерам всегда бывал дома. Зачем он может понадобиться шерифу? Возможно, тому нужна, помощь Пэйса?
Энни, проведя шерифа в гостиную, незаметно скрылась. Но она может слышать разговор, оставаясь в столовой. Однако Дора не закрыла дверь гостиной. Им нечего скрывать.
Шериф был одного роста с ее мужем, но рядом со стройным мускулистым Пэйсом казался толстым и круглым, как бочонок. Сняв засаленный котелок, он обнажил лысеющую светловолосую голову. Глаза его округлились, когда он увидел Дору в столь элегантном платье, но лишь кивнул ей и снова обратился к Пэйсу:
– Я хотел бы поговорить с вами наедине, мой мальчик. Дора почувствовала, как у Пэйса напрягся каждый мускул, и он сжал кулаки.
У меня нет секретов от моей жены, шериф, – холодно сказал он гостю.
Ну что ж, полагаю, нам не удастся долго держать это в секрете. Я приехал, чтобы предупредить вас о том, что Джо Митчелл заходил вчера к судье. Он заявил, что располагает доказательствами, подтверждающими, что ваша усадьба досталась вам мошенническим путем. Он намерен подать иск и хочет, чтобы я вручил вам уведомление о выселении по решению суда, как только оно будет принято. Я знаю Джо, ему для этого не понадобится много времени.
Дора испуганно втянула в себя воздух. Только этот звук и нарушил воцарившуюся мертвую тишину.
Глава 35
Кто не верит в любовь, кончает тем,
что не верит во все остальное.
Генри Фредерик Эмиел
Пока Дора кормила Фрэнсис, Пэйс заглянул к Эми и проверил, спит ли она. Дора слышала, как спокойно муж беседовал с матерью, словно ничего не произошло, и их мир не взорвался у них на глазах. Более ему ничего не удалось узнать от шерифа, но Дора поняла, что произошло. Она солгала, а расплачиваться придется Пэйсу.
Теперь ее будет мучить сознание того, что из-за ее лжи пострадают семья и друзья. Но Господь не должен наказывать их за этот грех. Это была совсем маленькая ложь. Слова супружеской клятвы не были произнесены ни в церкви, ни в молитвенном доме, но Дора знала их наизусть. Она знала эти слова еще тогда, когда впервые отдалась Пэйсу. Будь Дора умнее, она выучила бы их еще раньше. Дора всегда принадлежала только Пэйсу, но теперь потеряет его из-за собственной греховности.
Фрэнсис сразу же уснула, как всегда в это время ночи. Дора уложила ее в колыбель и немного покачала, пока не убедилась, что та крепко спит. Она все еще стояла, склонившись над колыбелью, когда вошел Пэйс.
Дора испуганно посмотрела на мужа, и слова признания готовы были сорваться с языка, но он уже расстегивал мелкие пуговки на ее корсаже.
– Во всем виновата я, – все же прошептала она, чувствуя, как быстро его пальцы справляются с тайными застежками.
Слова Доры остановили его, но всего на мгновение.
– Ты не можешь взвалить на свои плечи все грехи мира. Завтра я зайду в суд и разберусь, что затеял этот ублюдок. Не хочу, чтобы тебя это беспокоило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Господи, как ей знаком этот взгляд. Доре снова вспомнились раскаленная солнцем земля и запах только что скошенного сена. Но тут Энни объявила, что ужин подан.
Пэйс предложил Доре руку, та приняла ее как положено, ибо уже знала, как это делают другие дамы. Рука его была сильной и крепкой под мягкой тканью сюртука. Подведя Дору к стулу, Пэйс легонько коснулся ее обнаженного плеча. При бритье он пользовался мылом с экзотическим запахом сандалового дерева, и Доре не хотелось, чтобы он отходил от нее. Мысль о том, что до кормления Фрэнсис и той минуты, когда они с Пэйсом поднимутся в спальню, остается довольно много времени, беспокоила ее. Как ответить ему тем же вниманием, какое он стал оказывать ей?
А Пэйс был подчеркнуто ласков, в чем она убедилась, когда, взяв печенье и испачкав маслом пальцы, потянулась за салфеткой. Он остановил ее руку и, взяв в свою, вдруг стал облизывать пальцы, один за другим, беря их в рот, а затем поцеловал ладонь, и лишь после этого вытер ее пальцы своей салфеткой. Доре показалось, что теперь ей едва ли захочется что-либо делать этой рукой, чтобы не утратить воспоминания об этой минуте.
Остолбенев, она смотрела на Пэйса, на блики света, играющие в его волосах, на чувственный изгиб рта; он с улыбкой поглядывал на нее. По искоркам в глазах Дора поняла, что Пэйс разгадал ее планы и доказывает свое превосходство в этой игре. Ей нет необходимости соблазнять мужа. Он хочет того же, что и она, если речь идет о физической близости. А вот удастся ли это, зависит от того, позволит ли ему уступить его чудовищное упрямство.
Кто присматривает за Фрэнсис и Эми? – спросил он как бы невзначай, когда, наконец, Дора выпила глоток воды.
Твоя мама. Она обещала уложить Эми, а вот Фрэнсис придется покормить перед сном, чтобы та не проснулась ночью.
– Отлично спланировано, миледи. Мотивы мне станут известны сейчас или в постели?
Дора вспыхнула и уткнулась в тарелку.
– Разве всегда и во всем следует искать мотивы? Вы никогда не говорили, какой вы хотите видеть вашу жену.
– Означает ли это то, что каждый вечер меня будет ждать жареный окорок, мерцание свечей и голые плечи?
Так далеко Дора не загадывала, но не хотела, чтобы Пэйс догадался об этом.
– Если ты этого пожелаешь, – сказала она, слегка нахмурившись и как бы раздумывая. – Хотя боюсь, окорок может тебе надоесть.
Пэйс ухмыльнулся:
– При свете свечей, когда голые плечи рядом, я, пожалуй, черт возьми, не замечу, что ем. Напрасно ты столько истратила на этот ужин.
Дора облегченно вздохнула. Он не сердится на нее. Она искоса посмотрела на Пэйса. Кажется, ужин ему понравился, но он больше глядел на нее, чем в тарелку. Она смущенно заерзала на стуле. Ей нравилось, когда внимание Пэйса было обращено только на нее.
– Я постараюсь, чтобы иногда на ужин были бобы, – небрежно добавила она.
За десертом они уже непринужденно болтали. Когда Эрнестина убрала последние тарелки, Пэйс встал и протянул Доре руку.
– Не выпить ли нам кофе и бренди в гостиной? Дора не привыкла так бесцельно проводить время, но решила ради дела примириться с этим. Она все же докажет ему, что может быть хорошей женой и не будет ему в тягость. Но это подождет. Прежде всего, надо прочно занять место в его постели, и, таким образом, уже не будет никаких сомнений в том, что он остается с ней и не собирается отсылать ее прочь.
Пэйс уселся рядом с ней на кушетке. Энни подала кофе. Когда Дора принялась разливать его, в дверь дома постучали. Поставив кофейник на поднос, Дора встревожено ждала, пока Энни откроет дверь. Гость в столь поздний час, как правило, означает дурные вести.
– Вас хочет видеть шериф, сэр, – доложила хозяину Энни.
Сердце Доры похолодело. Когда Пэйс встал, она тоже вскочила. Вчера вечером Пэйс был дома. С того дня как родилась Фрэнсис, он по вечерам всегда бывал дома. Зачем он может понадобиться шерифу? Возможно, тому нужна, помощь Пэйса?
Энни, проведя шерифа в гостиную, незаметно скрылась. Но она может слышать разговор, оставаясь в столовой. Однако Дора не закрыла дверь гостиной. Им нечего скрывать.
Шериф был одного роста с ее мужем, но рядом со стройным мускулистым Пэйсом казался толстым и круглым, как бочонок. Сняв засаленный котелок, он обнажил лысеющую светловолосую голову. Глаза его округлились, когда он увидел Дору в столь элегантном платье, но лишь кивнул ей и снова обратился к Пэйсу:
– Я хотел бы поговорить с вами наедине, мой мальчик. Дора почувствовала, как у Пэйса напрягся каждый мускул, и он сжал кулаки.
У меня нет секретов от моей жены, шериф, – холодно сказал он гостю.
Ну что ж, полагаю, нам не удастся долго держать это в секрете. Я приехал, чтобы предупредить вас о том, что Джо Митчелл заходил вчера к судье. Он заявил, что располагает доказательствами, подтверждающими, что ваша усадьба досталась вам мошенническим путем. Он намерен подать иск и хочет, чтобы я вручил вам уведомление о выселении по решению суда, как только оно будет принято. Я знаю Джо, ему для этого не понадобится много времени.
Дора испуганно втянула в себя воздух. Только этот звук и нарушил воцарившуюся мертвую тишину.
Глава 35
Кто не верит в любовь, кончает тем,
что не верит во все остальное.
Генри Фредерик Эмиел
Пока Дора кормила Фрэнсис, Пэйс заглянул к Эми и проверил, спит ли она. Дора слышала, как спокойно муж беседовал с матерью, словно ничего не произошло, и их мир не взорвался у них на глазах. Более ему ничего не удалось узнать от шерифа, но Дора поняла, что произошло. Она солгала, а расплачиваться придется Пэйсу.
Теперь ее будет мучить сознание того, что из-за ее лжи пострадают семья и друзья. Но Господь не должен наказывать их за этот грех. Это была совсем маленькая ложь. Слова супружеской клятвы не были произнесены ни в церкви, ни в молитвенном доме, но Дора знала их наизусть. Она знала эти слова еще тогда, когда впервые отдалась Пэйсу. Будь Дора умнее, она выучила бы их еще раньше. Дора всегда принадлежала только Пэйсу, но теперь потеряет его из-за собственной греховности.
Фрэнсис сразу же уснула, как всегда в это время ночи. Дора уложила ее в колыбель и немного покачала, пока не убедилась, что та крепко спит. Она все еще стояла, склонившись над колыбелью, когда вошел Пэйс.
Дора испуганно посмотрела на мужа, и слова признания готовы были сорваться с языка, но он уже расстегивал мелкие пуговки на ее корсаже.
– Во всем виновата я, – все же прошептала она, чувствуя, как быстро его пальцы справляются с тайными застежками.
Слова Доры остановили его, но всего на мгновение.
– Ты не можешь взвалить на свои плечи все грехи мира. Завтра я зайду в суд и разберусь, что затеял этот ублюдок. Не хочу, чтобы тебя это беспокоило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107