Чудесно будет прогуляться вечером. И просто непонятно, почему она прячется здесь, наверху. Только потому, что в доме находится Пэйс.
Немного спустя она услышала конский топот и успела увидеть сквозь деревья, когда выглянула из окна, как промелькнул, синий мундир. Он уехал. Славу Богу. Ей не хотелось думать, почему она чувствует облегчение, когда Пэйс отсутствует. Да, внешне он никак не пострадал от войны. Наверное, наслаждается каждой ее минутой. Люди вроде Пэйса всегда воинственны. И, может быть, когда война с Югом окончится, он уедет на Запад и станет воевать с индейцами. Ну и пусть дерется везде, где захочет, но только не здесь. Она устала от насильственных действий.
Дора нахлобучила капор и скользнула вниз. Сейчас темнеет уже не рано. Она успеет побывать на ферме и вернуться до темноты. Надо обязательно сказать Джексону о Солли.
Джексон не очень обрадовался, узнав, что придется на место Дэвида нанять непривычного к фермерскому труду мальчишку, но согласился с Дорой, что выбирать не из чего. Джексон, конечно, не мог знать о ее побуждениях, но Дора знала, что Солли нужно твердое мужское руководство, и никто лучше Джексона не подходил для этой роли. Аболиционисты сколько угодно могут твердить, что рабству – конец, но ей не встречались люди, которые бы задумывались над тем, какая судьба ожидает неопытных, необразованных, простодушных негров, когда все произойдет. Их распнут, если они не узнают, на чем держится подлинный, реальный мир. А Джексон знал. И сумеет научить Солли.
Удовлетворенная тем, что совершила лучшее в пределах своих ограниченных возможностей, Дора повернула назад и пошла по дорожке к Большому дому. Было уже темно, однако темноты она не боялась. Нужно бояться окончательной темноты, когда умираешь. Но смерть ее не беспокоила. Ее тревожили поступки живых.
Дора вошла через переднюю дверь и сразу услышала громкие голоса в верхнем холле. Это Чарли и Джози спорили, не думая, что могут обеспокоить больную, спящую в комнате неподалеку. Дора не надеялась, что ее нервы выдержат сегодня еще одну стычку. Ей хотелось убежать, спрятаться где-нибудь и не выходить из укрытия, пока все в доме не заснут: И она подумала, что, возможно, Дэвид был прав. Ей надо оставить этот дом, выйти замуж, и тогда бы у нее сейчас был свой собственный мирный очаг. Да, в отсутствие Дэвида в доме было бы до боли пусто, но даже безмолвие и пустота лучше, чем эти крики и вопли.
Девушка все еще раздумывала, подняться наверх или прекратить схватку, а может, украдкой скользнуть назад, когда услышала, как Чарли забарабанил по стене, и поняла, что он бессознательно реагирует, как его отец, на нечто, сильно волнующее, но отстой мысли стук не показался Доре приятнее. Поток ее мыслей оборвал крик Джози. Не раздумывая Дора бросилась вверх по лестнице. Потому что теперь закричал от ужаса и Чарли. Страшный звук падающего тела на деревянные ступеньки словно придал ей крылья.
Джози лежала на лестничной площадке, громко крича и плача, обхватив свой острый выдающийся живот, а Чарли стоял на коленях около нее и, оправдываясь, беспомощно просил прощения.
Услышав шаги Доры, он повернул к ней гладкое красивое лицо и полный ужаса взгляд.
– Я не хотел повредить ей. Она сама упала. Господь свидетель, у меня и в мыслях не было ее ударить.
Доре очень хотелось ответить ему, как он того заслуживал, но годы, прожитые Дорой у Смайтов, научили ее сдерживать свои эмоции. Напустив на себя бесстрастный вид, она только сказала:
– Возьми ее осторожно на руки и отнеси в спальню. Наверное, пришло время родить.
Чтобы это сказать, не надо было обладать сверхпроницательностью. Юбка Джози все больше намокала от вод и крови. Матушка Элизабет разрешила Доре помогать ей раз или два на родах и очень многое объяснила на словах.
Если воды отошли, ребенок должен обязательно родиться, иначе и мать, и дитя погибнут.
Джози истерично закричала, когда Чарли попытался ее поднять, но нельзя было оставаться на лестнице, а больше никто бы не смог отнести ее наверх. Дора опустилась возле нее на колени посмотреть, нет ли у Джози еще каких-нибудь ушибов или ран, и прошептала несколько подбадривающих слов. Когда крики Джози уступили место сдавленным рыданиям, она отошла и позволила Чарли поднять жену.
Пришлось довериться ему. Вид у него был потрясенный. Будучи высок и крепок, он не сознавал, насколько силен: У него на руках Джози казалась очень маленькой. Чарли был груб не намеренно, а действовал под влиянием минутного настроения. Это, конечно, не снимало с него вины за неумение контролировать свой взрывной характер. Но красивое лицо сморщилось и выражало страх, когда, нежно обняв жену, он понес ее в спальню.
– Позови Энни. Скажи, что мне нужна горячая вода и чистое белье. А потом пойди и успокой мать. Она будет волноваться.
Дора поспешила к Джози, уже лежащей на постели, и оттеснила от нее Чарли, а потом вообще выслала его. Все пойдет гораздо спокойнее, если они не станут сейчас обвинять в случившемся друг друга.
Чарли что-то проворчал насчет распоряжений. Невероятно, Дора приказывает ему навестить мать, но у Доры не было времени вникать. Джози вскрикнула, опять начались схватки.
Вернулась Энни и принесла, что требовалось. Она зажгла лампы, помогла раздеть Джози и облачить ее в ночную рубашку. Они подложили под роженицу толстые слои корпии, и некоторое время Джози лежала спокойно, отдыхая, но когда Дора вытирала мягкой тряпкой ее лоб, Джози схватила ее за руку.
– Скажи, чтобы привезли мою маму. Я хочу, чтобы она сейчас была со мной.
Дора взглянула на Энни, которая кивком подтвердила, что все поняла, и тихо вышла из комнаты.
– У нее достаточно времени, чтобы добраться, – сказала Дора, – первые роды самые затяжные.
Словно в оправдание Джози тихо простонала – опять схватка. Закрыв глаза, сжав кулаки, она старалась подавить крик и терпела, пока боль не ослабла. А затем открыла глаза и метнула на Дору гневный взгляд:
– Я его убью. Вот увидишь.
Дора не считала возможным возражать, но успокаивающе ответила:
– Ты почувствуешь себя лучше, когда возьмешь своего младенца на руки. Ты уже придумала имя?
– Эми, в честь моей матери, – ответила твердо Джози.
– А если родится сын?
– Этого не будет. – И на хорошеньком личике Джози выразилась непоколебимая уверенность. – Не желаю никаких мужчин. Все они презренные создания, все до единого.
Дора была с ней согласна совершенно, она улыбнулась и спросила, поддразнивая Джози:
– Даже Пэйс?
– Особенно Пэйс. Я его ненавижу. Я их всех ненавижу. И уезжаю к маме.
Очередная схватка, и декларация Джози прерывается бессвязными проклятиями.
Доре пришлось долго размышлять о тяжкой доле всех женщин на земле, пока она смотрела, как усиливаются невыносимые муки женщины, лежащей в постели перед ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Немного спустя она услышала конский топот и успела увидеть сквозь деревья, когда выглянула из окна, как промелькнул, синий мундир. Он уехал. Славу Богу. Ей не хотелось думать, почему она чувствует облегчение, когда Пэйс отсутствует. Да, внешне он никак не пострадал от войны. Наверное, наслаждается каждой ее минутой. Люди вроде Пэйса всегда воинственны. И, может быть, когда война с Югом окончится, он уедет на Запад и станет воевать с индейцами. Ну и пусть дерется везде, где захочет, но только не здесь. Она устала от насильственных действий.
Дора нахлобучила капор и скользнула вниз. Сейчас темнеет уже не рано. Она успеет побывать на ферме и вернуться до темноты. Надо обязательно сказать Джексону о Солли.
Джексон не очень обрадовался, узнав, что придется на место Дэвида нанять непривычного к фермерскому труду мальчишку, но согласился с Дорой, что выбирать не из чего. Джексон, конечно, не мог знать о ее побуждениях, но Дора знала, что Солли нужно твердое мужское руководство, и никто лучше Джексона не подходил для этой роли. Аболиционисты сколько угодно могут твердить, что рабству – конец, но ей не встречались люди, которые бы задумывались над тем, какая судьба ожидает неопытных, необразованных, простодушных негров, когда все произойдет. Их распнут, если они не узнают, на чем держится подлинный, реальный мир. А Джексон знал. И сумеет научить Солли.
Удовлетворенная тем, что совершила лучшее в пределах своих ограниченных возможностей, Дора повернула назад и пошла по дорожке к Большому дому. Было уже темно, однако темноты она не боялась. Нужно бояться окончательной темноты, когда умираешь. Но смерть ее не беспокоила. Ее тревожили поступки живых.
Дора вошла через переднюю дверь и сразу услышала громкие голоса в верхнем холле. Это Чарли и Джози спорили, не думая, что могут обеспокоить больную, спящую в комнате неподалеку. Дора не надеялась, что ее нервы выдержат сегодня еще одну стычку. Ей хотелось убежать, спрятаться где-нибудь и не выходить из укрытия, пока все в доме не заснут: И она подумала, что, возможно, Дэвид был прав. Ей надо оставить этот дом, выйти замуж, и тогда бы у нее сейчас был свой собственный мирный очаг. Да, в отсутствие Дэвида в доме было бы до боли пусто, но даже безмолвие и пустота лучше, чем эти крики и вопли.
Девушка все еще раздумывала, подняться наверх или прекратить схватку, а может, украдкой скользнуть назад, когда услышала, как Чарли забарабанил по стене, и поняла, что он бессознательно реагирует, как его отец, на нечто, сильно волнующее, но отстой мысли стук не показался Доре приятнее. Поток ее мыслей оборвал крик Джози. Не раздумывая Дора бросилась вверх по лестнице. Потому что теперь закричал от ужаса и Чарли. Страшный звук падающего тела на деревянные ступеньки словно придал ей крылья.
Джози лежала на лестничной площадке, громко крича и плача, обхватив свой острый выдающийся живот, а Чарли стоял на коленях около нее и, оправдываясь, беспомощно просил прощения.
Услышав шаги Доры, он повернул к ней гладкое красивое лицо и полный ужаса взгляд.
– Я не хотел повредить ей. Она сама упала. Господь свидетель, у меня и в мыслях не было ее ударить.
Доре очень хотелось ответить ему, как он того заслуживал, но годы, прожитые Дорой у Смайтов, научили ее сдерживать свои эмоции. Напустив на себя бесстрастный вид, она только сказала:
– Возьми ее осторожно на руки и отнеси в спальню. Наверное, пришло время родить.
Чтобы это сказать, не надо было обладать сверхпроницательностью. Юбка Джози все больше намокала от вод и крови. Матушка Элизабет разрешила Доре помогать ей раз или два на родах и очень многое объяснила на словах.
Если воды отошли, ребенок должен обязательно родиться, иначе и мать, и дитя погибнут.
Джози истерично закричала, когда Чарли попытался ее поднять, но нельзя было оставаться на лестнице, а больше никто бы не смог отнести ее наверх. Дора опустилась возле нее на колени посмотреть, нет ли у Джози еще каких-нибудь ушибов или ран, и прошептала несколько подбадривающих слов. Когда крики Джози уступили место сдавленным рыданиям, она отошла и позволила Чарли поднять жену.
Пришлось довериться ему. Вид у него был потрясенный. Будучи высок и крепок, он не сознавал, насколько силен: У него на руках Джози казалась очень маленькой. Чарли был груб не намеренно, а действовал под влиянием минутного настроения. Это, конечно, не снимало с него вины за неумение контролировать свой взрывной характер. Но красивое лицо сморщилось и выражало страх, когда, нежно обняв жену, он понес ее в спальню.
– Позови Энни. Скажи, что мне нужна горячая вода и чистое белье. А потом пойди и успокой мать. Она будет волноваться.
Дора поспешила к Джози, уже лежащей на постели, и оттеснила от нее Чарли, а потом вообще выслала его. Все пойдет гораздо спокойнее, если они не станут сейчас обвинять в случившемся друг друга.
Чарли что-то проворчал насчет распоряжений. Невероятно, Дора приказывает ему навестить мать, но у Доры не было времени вникать. Джози вскрикнула, опять начались схватки.
Вернулась Энни и принесла, что требовалось. Она зажгла лампы, помогла раздеть Джози и облачить ее в ночную рубашку. Они подложили под роженицу толстые слои корпии, и некоторое время Джози лежала спокойно, отдыхая, но когда Дора вытирала мягкой тряпкой ее лоб, Джози схватила ее за руку.
– Скажи, чтобы привезли мою маму. Я хочу, чтобы она сейчас была со мной.
Дора взглянула на Энни, которая кивком подтвердила, что все поняла, и тихо вышла из комнаты.
– У нее достаточно времени, чтобы добраться, – сказала Дора, – первые роды самые затяжные.
Словно в оправдание Джози тихо простонала – опять схватка. Закрыв глаза, сжав кулаки, она старалась подавить крик и терпела, пока боль не ослабла. А затем открыла глаза и метнула на Дору гневный взгляд:
– Я его убью. Вот увидишь.
Дора не считала возможным возражать, но успокаивающе ответила:
– Ты почувствуешь себя лучше, когда возьмешь своего младенца на руки. Ты уже придумала имя?
– Эми, в честь моей матери, – ответила твердо Джози.
– А если родится сын?
– Этого не будет. – И на хорошеньком личике Джози выразилась непоколебимая уверенность. – Не желаю никаких мужчин. Все они презренные создания, все до единого.
Дора была с ней согласна совершенно, она улыбнулась и спросила, поддразнивая Джози:
– Даже Пэйс?
– Особенно Пэйс. Я его ненавижу. Я их всех ненавижу. И уезжаю к маме.
Очередная схватка, и декларация Джози прерывается бессвязными проклятиями.
Доре пришлось долго размышлять о тяжкой доле всех женщин на земле, пока она смотрела, как усиливаются невыносимые муки женщины, лежащей в постели перед ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107