— Простите. — Уоррик тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. — Я не хотел вам больше навязываться.
— Простить? Я уже многое вам прощала, но того, что вы сказали мне сегодня, я не забуду никогда. У вас нет сердца, Уоррик, и лучше бы мы с вами вовсе не встречались!
С этими словами она бросилась в свою комнату и захлопнула за собою дверь. Сама того не желая, она все еще ждала, не послышатся ли сзади шаги Уоррика, но в гостиной было тихо.
Она решительно подошла к дорожному сундуку, откинула крышку и начала рыться в своих вещах. Наконец она отыскала свою голубую амазонку для торжественных выездов и, не зажигая света, начала одеваться. Она чувствовала себя скорее сердитой, чем оскорбленной, и ей нужно было поскорее что-нибудь сделать, чтобы привести в порядок расстроенные чувства.
Во дворе замка ей никто не встретился, зато на конюшне она нашла Тэма, который ссыпал в мешки овес для лошадей.
При виде жены хозяина, входящей в конюшню в столь неурочное время, Тэм остолбенел.
— Вы чего-нибудь хотите, миледи? — наконец выдавил из себя он.
— Да, Тэм. Оседлай мне лошадь. Я хочу прокатиться верхом.
То, что она собиралась на прогулку посреди ночи, притом в полном одиночестве, показалось Тэму довольно странным, однако его дело было подчиняться, а не спрашивать, и он проворно выполнил поручение.
— По-моему, вот-вот пойдет дождь, — заметил он, видимо, надеясь ее остановить, но Арриан лишь улыбнулась.
Тэм молча помог ей забраться в седло и смотрел вслед, пока искры, высекаемые подковами о камни, не погасли в ночи.
Уоррик видел из окна, как Арриан стремительно вышла во двор, но не двинулся с места. Лишь когда она верхом на лошади выехала из конюшни, он, чертыхнувшись сквозь зубы, бросился вниз.
— Тэм, седлай Тайтуса, да поживее, — рявкнул он, подбегая к конюшне.
Сразу же за воротами Арриан пустила лошадь галопом. Ей было все равно, куда ехать в этой беззвездной и безлунной ночи. Она двигалась сквозь непроглядную тьму, и сердце ее разрывалось, казалось, на тысячи кусочков. Ни одно слово, сказанное Уор-риком сегодня, не желало улетучиваться из ее памяти. Как она могла совершить такую глупость и вернуться в Айронуорт? Ведь отец предупреждал ее, она же настояла на своем…
Решив, что у моря будет слишком холодно, она повернула лошадь в сторону холмов.
Она уже пересекла ручей и выехала на крутой каменистый склон, когда неожиданный порыв ветра швырнул ей в лицо первые капли дождя. Она не остановилась, а когда за ее спиной послышался стук копыт, еще решительнее сжала поводья, ни секунды не сомневаясь, что это Уоррик. Разгоряченная лошадь легко вынесла ее на середину холма. Желание уйти от погони было так велико, что она не заметила нависшего над дорогой выступа. Уоррик предостерегающе крикнул, но было уже поздно.
Когда прямо перед ней замаячило что-то темное, Арриан натянула поводья. Лошадь стала как вкопанная, но сама всадница вылетела из седла и, сильно ударившись о скалу, упала в грязь.
В первую секунду она попыталась подняться, но, вскрикнув от боли, снова осела на землю.
— Глупышка! — Подоспевший Уоррик уже ощупывал ее, проверяя, нет ли переломов. — Так ведь можно совсем убиться!
— Мне все равно, — морщась, простонала она, и в этот момент ее тело пронзила новая боль. — Но мой ребенок! — Дыхание Арриан сделалось вдруг прерывистым. — Он может погибнуть!
— О боже! — в ужасе воскликнул Уоррик и, подхватив ее на руки, попытался укрыть от дождя. — Что я наделал!
Пока он нес Арриан на руках и взбирался в седло, крепко прижимая ее к себе, по ее лицу текли слезы вперемешку с дождевыми каплями.
Хлестнув Тайтуса, Уоррик поскакал в сторону замка.
— Лошадь… — с трудом вымолвила Арриан между схватками боли.
— Тэм приведет ее. Где болит? — Он склонился к ней, крепче обхватывая ее руками.
— Живот, — простонала она и закусила губу, чтобы не кричать. — Сейчас мне нужна Элизабет… Она знает, что надо делать. Скорее, умоляю!
Уоррик мчался как безумный. Спешившись у самого крыльца, он, с Арриан на руках, взбежал вверх по лестнице. Он ненавидел себя за боль, которую ей приходилось терпеть по его вине: ведь это из-за него она бросилась из дому в глухую беззвездную ночь… Следующая схватка заставила Арриан сжаться в комок.
Едва Уоррик уложил ее на кровать, как у него за спиной возникла взволнованная Элизабет.
— Что вы сделали с миледи? — резко спросила она, уже расстегивая мокрую амазонку.
Уоррик всматривался в побледневшее лицо Арриан.
— У нее будет выкидыш?
— Не знаю. Ступайте, я позабочусь о ней. Потом расскажете, что случилось.
Уоррик вышел из комнаты, чтобы провести остатки ночи под дверью. «Это Господь покарал его за содеянное, — думал он, — и если Арриан умрет, виноват в этом будет он и никто другой». Схватив со стола бутылку бренди, он швырнул ее в камин, и осколки посыпались сквозь чугунную решетку. Никогда еще он не страдал так и не чувствовал себя при этом таким беспомощным.
Прошел час, другой. В гостиной слышалось лишь тиканье часов да стоны Арриан из соседней комнаты.
Когда Элизабет вышла через боковую дверь, Уоррик сидел у окна, уставясь в сереющее предрассветное небо. Он обернулся, и служанка сочувственно покачала головой.
— Ребенок… Его уже нет?
— Да, его нет больше, милорд, — сказала Элизабет и добавила, разглядывая его покрасневшие глаза и щетину на подбородке: — Мне очень жаль.
— Арриан тоже умрет?
— Господь с вами, милорд! Что вы такое говорите? — Элизабет подошла к столу и налила ему чашку горячего кофе, который только что принесла экономка. — Вот, выпейте это.
Он послушно поднес чашку к губам.
— Это я виноват… Я виноват в смерти ребенка. Она упала с лошади, спасаясь от меня.
— Миледи так и сказала, что вы будете винить во всем себя. Она велела вам передать, что вы тут ни при чем, милорд.
Он уронил голову на руки.
— И она еще, после случившегося, думает о моих чувствах?
— Она всегда была такая, милорд. Ей-богу, не знаю, как вы до сих пор этого не заметили.
— Она не просила меня к ней зайти?
— Нет. У нее сейчас лорд Майкл, пускай побудут вдвоем. Может, он ее немного успокоит.
Кивнув, Уоррик ненадолго ушел в свою комнату, но вскоре снова вышел оттуда и, взяв Тайтуса, поскакал в сторону холмов.
В следующие два дня он не возвращался в Айронуорт. Один, вдали от утешителей, он оплакивал погибшего ребенка, которого лишился по своей вине.
Сидя возле сестры, Майкл вытирал катившиеся по ее щекам слезы.
— Не плачь, — тихонько говорил он. — У тебя родятся другие дети.
Арриан перекатилась на постели ближе к окну. Ласковый солнечный свет лился в комнату, но в душе Арриан было холодно и пусто.
— Я не хочу других детей. Мне нужен был этот ребенок.
Майкл ничего не ответил, только крепче сжал ее руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82